corant — (Стерто)вка.

Собаки, хранящие сотню рублей.

Здесь бродит в ночи реформатор Косыгин,

Скрываясь под утро в тумане полей.

Здесь бабушки вяжут носки шерстяные,

Деды ремонтируют ржавую снасть,

Здесь дух Ильича воскрешает поныне

Из мокрого сена советскую власть.

Здесь тонет в грязи голубой запорожец,

Начинку которого сдали на лом,

Здесь нет ни одной нахлобученной рожи,

Как в энном квартале, за темным углом.

Здесь пес на приезжего заверсту лает,

Охрипший петух возвещает о том,

Что лучшую курицу предали раю,

Да гусь побрехался с церковным котом…

Здесь воздух пропитан коровьим парфюмом,

Но чище при том городского в сто крат.

Гуляет со взором печально-угрюмым

Есенина призрак, и в ливень, и в град…

Тут всюду обломки двадцатого века —

В строениях, людях, животных, во всем,

А время, как тот сельсоветовский лекарь:

От хворей спасает одно — глинозем.

До коле же буде ить мир вислорукий

Торчать между замками «сирот» Москвы?!

До боли же! — памятник старости; цуки,

Залейте своих экскаваторов рвы.

Оставьте нам клок этот. Дай заповедник,

Чиновник в холеных бумажных штанах!

Не урбанистический олово-медник,

Не газо-мазуто-урана размах,

А девственность терпкого хвойного леса

И праведность этой соленой земли

Сводили когда-то с ума поэтессу,

А ныне — инвесторов местных свели.

Стекает фундамент с горы Неизвестной

Под звуки турбины в живой котлован.

Согнулся от лая дворняжина местный,

От лая — беззвучного, юный болван…

И чешут затылки над красочной картой

В казенной норе филиала Кремля.

И лекарь итожит: Не будет им фарта,

Для этих одна процедура — земля.