Сергей Главацки — В-СЕЛЕННА-Я

Под серебристым светом от невидимой, надломленной Луны,

И — эта ночь бессмертна здесь, и быть ей скоро — нашим конвоиром,

Но мир ущербен здесь и продан нам за полцены.

И мы бессмертны, как стоп-кадры, но бессмертие — всегда ущербно,

И живы мы, пока мы не поймём, что спрятало от нас луну,

Пока остановил нас ветер цепкий в недвиженьи нашем вербном,

Пока случайный невидимка миг не провернул…

Индиго-серая волна надломлена медузы дихроскопом,

И линзой аурелии — лилово-бирюзовая волна.

Ты вышла из воды, и Лунный Путь, её ксеноновая копоть,

С твоей не сходит кожи, словно некий тайный знак.

И, как одежды, лучевая эта вакханалия идёт нам,

Но моря органист, и оркестровый вал, и изумрудный рейд

Считают, что мы созданы из шелеста бумаг бесплодных –

Копировальных, из квадратов чёрных — пустырей.

И хочет нам помочь лесов пастельный тихий небожитель-ворох,

И нас спасти хотят гризайли приполярных монастырских льдов,

Но море, оттолкнувшись вдруг от нашего дыханья, наших взоров,

Брезгливо отступает вдаль, на — запад, на — восток.

И в этой странной монохромной голограмме лазерного сада,

Безудержных лучей луны, и отблесков, и птиц, и немоты,

Не всё ль равно, дать морю яда или нам самим здесь выпить яду,

Но — яд беспомощно ущербен, точно как и ты.

Мир-капсула, аттракцион, мир, так и не привитый к Мирозданью,

Ещё упругий и неукротимый, словно маска палача…

И ты, среди него, внутри, стоишь, вся — лунная, вся — ожиданье

Очередных страниц, эпох-ловушек и начал.

Здесь, затаившись, замерев, на самой крыше мира, Хтон и Сирин,

Лежать я буду, здесь — у самой кромки оркестровой бездны вод,

Как будто крыша мира — эшафот, как будто сделал харакири

Мне невидимка здесь, и океан весь мировой –

Моя больная кровь, что превратилась в воду в это воскресенье,

(Шестая ли, седьмая группа крови? — не понять здесь никому),

И то ли крови зараженье, то ли адских снов землетрясенье… –

Она стекла в утробу сумасшествия, во тьму…

А ты — смотри на это свысока, смотри и стой, смотри на это,

Как смотрят свысока на нас мои заморыши, седые сны –

Горя, как маятник, в серебряных лучах неведомого цвета,

На фоне звёзд, откуда лунный свет и нет — Луны.