Vitus KL — Кошмар

Вот он сидит и пишет мемуары,

Коньяк вкушая из приличной тары …

Но, вдруг, входная дверь с навесов — бряк!

И в комнату врываются кальмары,

Держа в клешнях бемоли и бекары,

Чернилами заляпав дортуары.

Галдя невнятно:

-Нам..! Коня..! Коньяк...!

Поэт сердит. Хватает канделябры.

И лупит их, пучинистых, по жабрам.

Затем вручает кракенам по швабре,

Веля отмыть испачканный паркет.

Но, не моргнув и раза хитрым глазом,

Кальмары ускользают в унитазы,

Испортив атмосферу серным газом…

Во сне сопит рассерженный поэт.

Но сон есть сон. И вновь поэту снится:

Вот за окном засветлилась денница.

В постели, рядом, юная девица.

Зрачки — что мед, уста — что мармелад.

Румяна, крутобёдра, круглолица.

Плеснув коньяк в берестяную плицу,

Он угощает чудную ночницу…

Но вдруг шаги.

-О Боже, я ж женат!

Шаги за дверью, громче, четче, ближе.

Поэт девице: — Умоляю, тише…

Супруга быть должна еще в Париже…

Девица в крик: — Ты трус, а не поэт!

Щелчок замка, затем щелчок затвора.

Поэт не ждет судьи и приговора.

Он на балкон с упрямством каскадера.

Но нет, увы… Во сне балкона нет.

Из ночи в ночь, поэту Ф. страданья.

Я слышу из окна его рыданья,

Из ревности, а может состраданья,

Клянусь, я облегчу судьбу его!

Вспорхну в ночной тиши с ближайшей крыши,

Влечу в окно большой летучей мышью,

И надкушу артерию неслышно.

Один укус. И надо то всего!

И вот уже поэту облегченье.

Теперь он сам из правил исключенье,

Он сам фольклор, ночное приключенье,

Любимец звезд, полночный бонвиван.

И Ф. поэт с улыбкой пикадора.

Уходит в штопор и ныряет в город —

Ночной кошмар без страха и укора.

Прощай навек продавленный диван!

2009 г.