raphsody — немного жизни в сети..

А этот.. этого я зову императором. И император старался. Действительно старался. Он единственный, кому пришло в голову посадить меня на подоконник на балконе, раздвинуть ноги, уперев их в стекла балконные и лизать. И тогда я ощутил дикое желание, чтобы он оказался во мне прямо там, на балконе. Какое-то сумасшествие. И он через пару минут оказался во мне, правда, не на балконном подоконнике, а на кровати. Я никогда не потел во время секса. После близости с императором, у меня с волос капали капли пота — моего и его. Я был весь пропитан запахом интимной связи. Запахом измены романтику. Я был весь пропитан этим ароматом секса, безудержного, немного дикого, но вместе с тем нежного и сосредоточенного. Император рыжий. Он совсем рыжий. Он солнечный. И волосы у него вьются, голубые глаза. Красивые руки. Я ведь всегда смотрю на руки. Если мне не нравятся руки у мужчины, я никогда не лягу с ним в пастель, кем бы он ни был. Я просто прижался к нему и уснул. А утром будильник меня оторвать голову от подушки и выключить будильник. Он тихонько лежал позади меня и спросил, как мне спалось. Хорошо спалось, я спросил, как ему. А он не спал. Позже немного, может на будущий день, он сказал, что смотрел, как я сплю, и думал лишь о том, что ему хочется от отношений со мной. Так мило было, когда он встал с кровати, прошлепал голыми пятками на мою кухню и сделал мне холодной воды, кинув туда пару ломтиков лимона и выдавив их. Романтик мне этого никогда не делал. Он завис на каких-то своих мыслях о работе, семье, проблемах и проблемках. Когда он нужен был мне больше всего, когда я скукожившись плакал на кровати, он не приехал. Он знал, что он мне нужен, но он не приехал. Он довел мне до истерии, а потом сказал причину своего не приезда. Я до сих пор мучаюсь догадкой, почему нельзя было сразу сказать причину отказа, а не выносить мне мозг. Иногда создается ощущение. Что он какие-то вещи, которые меня обижают, делает нарочно. Будто ему интересно поглядеть, какая у меня будет реакция на что-то. Он эгоистичен в большей мере, чем я думал. Да, он делает мне подарки. В пятницу он купил мне потрясающую юбку, она как бы из лоскутков разного формата и разной ткани, яркая такая, красивая и веселая. Ни у кого такой я больше не видел в нашем замшалом городке. Люди оборачиваются мне в след, и я чувствую от этого некое удовлетворение. После покупки мы захотели поесть. Пришли в ресторанный дврик, встали в очередь в Макдоналдс. Стоим. Тут он повернулся и сказал:

— У меня только двести рублей, имей в виду, — я обалдел немного, полез за своими деньгами, которых по сути было всего двести рублей. Он увидел это и прервал меня: — Нет я заплачу.

Кассир выставила цену в 414 рублей. Он повернулся и сказал:

— Так, я даю двести, ты остальное доплати.

— Да еб твою мать, — выругался я и вытащил деньги. — Женя, а на что я в Москву поеду? Мне завтра в институт еще. а домой с Москвы?

— Не переживай, поедим, спустимся, я сниму с карточки и дам тебе, — я немного успокоился, отдал ему двести рублей. Мы поели. Спустились вниз. Он подошел к банкомату и говорит:

— Тебе сотни же хватит? Двадцать шесть на метро, шестьдесят пять на маршрутку, — меня так поразила жта мелочность. Он способен купить мне дорогую юбку, но не способен дать на сто рублей больше, чем он считает нужным. Он просчитал все! Каждую копейку! Я просто обалдел, я был в таком шоке, что я не нашелся даже что сказать. Люба, я не помню ни одного момента в своей жизни, когда мне нечего было сказать, но тут я как воды в рот набрал. Глаза широко открылись от ужаса.

— Мне не хватит ста рублей, — прошептал я.

— Ну как же не хватит? Поездка на метро тебе только одна нужна, сейчас я пропущу, значит ты поедешь теперь на метро только когда поедешь обратно, а это двадцать шесть рублей, и на маршрутку шестьдесят пять. Вот и получается, — он посчитал в уме сумму и сказал дальше: — Сотни вполне хватит.

— Постой, я давай тебе не сто, а двести, я предлагал добавить тебе в маке, ты отказался, сказал, что оплатишь, когда я все же вынужден был добавить, я отдал тебе последние деньги, последние двести рублей, понимаешь? У меня нет больше. А завтра я на что в институт поеду? А если мне захочется попить? Или пирожок за двадцатку купить? А если что-то случится? Нет, отдай мне ту сумму, которую я тебе дал в маке, — я не выдерживал, я чуть не заплакал прямо у кассы. Я был в полнейшем шоке. В ужасе. В ступоре.

— Ладно, сниму двести, — он снял двести рублей с карточки и протянул их с таким видом, будто он мне дает двести евро как минимум. Я шагал в этой новой юбке, но она уже не дарила мне радости. Я чувствовал себя как оплеванный. Мерзостное ощущение и противный привкус во рту, как после какой-то долгой рвоты. Он проводил меня до метро. Пропустил внутрь. И я поехал на место встречи канала. К императору.

А чего же хотел я? Я не хотел с ним отношений. я хотел с ним секса. Я не думал, что у него может возникнуть желание каких-то тесных отношений со мной. Я ведь не такой как все. Но его некоторые фразы, слова дали мне понять, что он хочет большего. Что он готов. Что он может. А я не знаю, что я хочу. Я не хочу строить серьезные отношения сразу с двумя мужчинами, которые ко мне вполне нормально относятся и хотят серьезности. Я понимаю, что рано или поздно мне надо будет сделать выбор. Иногда мне кажется, что этот выбор будет сделан не в пользу императора, а порой, наоборот, — не в пользу романтика. Мне не хотелось забивать свою голову этими проблемами, но туча яростной зависимости то от одного, то от другого нависала над моей головой, обещая, что вот-вот в меня ударит молния наказания за ложь одному и второму. В мою душу поселился полнейший пофигизм на все. На последствия. Я предпочел отдаться полностью течению обстоятельств. В конце концов, мне было хорошо. Он мне нравится, император этот. Да, он не очень хорошо одевается, какого-то своего стиля у него нету, денег нету, он же не московский. Он с Питера. И это подкупило меня еще больше. Он стал особенным для меня только потому, что он из Питера. Да и с работой у него не складывается что-то. Работа вернее есть, но денег там пока не платят ему, и когда он заговаривает об оплате квартиры, которую снимает, я невольно начинаю слышать в его голосе некую просьбу одолжить ему денег. Я ему сразу сказал, что если бы у меня было, то я бы одолжил без проблем, но я сам живу за материн счет, которая все чаще и чаще начинает требовать от меня денег. При этом прав на квартиру у меня нет. Даже когда я буду оплачивать эти квадратные метры у меня не появится прав на квартиру.

Прошло всего пара дней с нашей первой ночи. Мы виделись еще раз после случившегося, но старались не афишировать нашу связь, чтобы никто ничего не понял, я не хотел разговоров за моей спиной и обсуждений, с кем я еще не переспал. Он проводил меня до метро, я поехал домой, а он остался там, где мы сидели. Нас было несколько человек. Пара девушек, которых я не знал никогда, два модератора, он, я и еще один паренек. Как подом выяснилось, одна из них была его бывшей. И почему-то мне кажется, что ему больно ее видеть. На следующее утро она пыталась как-то скомпрометировать его в сети, но у нее не вышло. Я сразу понял, что это за человек. Такое иногда у меня бывает. Иногда мне бывает достаточно посмотреть на человека один раз, и я уже сразу знаю, что он в целом из себя представляет.

Прошел еще один день. Наступила суббота. Я вышел в чат. Подобное чувство уже посещало меня по отношению к нему. Оно называется ревность. В январе сего года ко мне приезжала девочка из Питера. Жила у меня дней десять. Она никогда ничего не делала. Даже кружку за собой помыть не могла, вела себя так, будто это она тут живет, а я приехал к ней в гости. Мало того, когда меня не было дома, она залезла в хистори в аське с одним человеком, прочла то, что мы там обсуждали. И обсуждение было о ней. Когда я пришел, она плакала. Мне не стало ее жаль. Я отчетливо понял тогда, что она мне отвратительна и противна. Но выгнать я ее не мог. Вскоре она уехала. Наше общение начало понемногу сходить на нет. Мы здоровались, спрашивали друг у друга, как дела, и все, этим общение ограничивалось. При этом, когда у меня случались какие-либо срывы по поводу Алеши, она мне говорила, что я могу ей доверять и поделиться. Что она всегда постарается мне помочь. Но я чувствовал. Я будто бы знал, что она мне лжет. И вот вчера, в субботу, эта ложь подтвердилась.

Я заметил, что она питает некий интерес к моему новому знакомому — он выходит, она тут же появляется. Мало того, когда он вышел с моего компа в аську, так она ему сразу же написала что-то вроде: молодой человек, вы тут? Мне это не понравилось очень. Я уже тогда почувствовал укол ревности. И я попросил Катю, чтобы она спросила у нее, что она о нем думает. Выглядело это примерно так:

Юль, как тебе император?

В смысле?

В прямом) мне показалось, ты ему симпатизируешь.

Тебе показалось. Парень как парень.

Катя мне скопировала ответ. А через минуту император мне скопировал этот же текст в аську. Он сидел и удивлялся, почему в чате какие-то слухи. Юля подставила Катю. Для меня есть вещи и похуже. Но мое уважение к Кате гораздо выше моих чувств к кому бы то ни было. Я попросту люблю этого человека и готов порвать за него. И тут Юля ее подставила. Взяла и показала императору их разговор. Я сидел в шоке. В моей голове никак не укладывалось, что Юля могла это сделать. Я поудобнее устроился и написал в аську Юле следующие слова:

Привет, как тебе император?

В смысле?

В прямом. Мне показалось, ты ему симпатизируешь.

Тебе показалось, парень как парень. У меня уже спрашивали это сегодня.

оО. Кто?

Катя.

оО, сейчас спрошу у нее, может он ей нравицо.

Давай, мне потом скажи.

Она даже не обратила внимание на полностью идентичные буквы наших с Катей фраз.

Через мгновение.

Нет он ей не нравицо.

И в этот момент император мне копирует наш диалог с Юлей. Она ему и его скинула. Я пришел в свирепую ярость. Я возненавидел этого человека. И началось. Я в аську написал ей примерно следующее: я не ожидал от тебя такого Юля. Просто не ожидал. Я никогда никому не говорил про твои секреты, и не ожидал, что ты будешь заниматься подобными вещами, как копи/паст. Удачи тебе. Я разочарован.

И удалил ее из аськи, поставив в список игнора и удалившись с ее аккаунта. Через минуту она начала гнать но Катю, мол в чем дело. Она безуспешно пыталась выяснить у нее, в чем дело, она была убеждена, что Катя в курсе, но Катя сказала, что я не докладываю ей, кого я удаляю, а кого добавляю в список контактов. Она ей вроде поверила. И тут меня прорвало. Я пришел в полное бешенство. Я вышел назад в чат. И в общем фрейме попытался объяснить ей, в чем дело. Она только лишь мямлила, что не понимает, о чем речь, в чем дело, и о чем я говорю. Когда я уже практически открыто сказал ник и имя человека, которому она нас сдала, пришел в чат император. И написал в личку.

— ты понимаешь, что подставляешь меня?

— да, понимаю.

И разговор окончился. Я закрыл окошко чата весь в ярости. Мы созвонились в скайпе. Выяснилось, что она сразу позвонила ему в скайп и спросила, какого черта он ее сдал, на что я посоветовал ему спросить, какого черта она сдала нас с Катей. Но он так не спросил.

Да. Я подставил его. Это может отрицательно сыграть мне на руку в общении с ним, но я считаю, что сделал все правильно. Человек должен отвечать за свои ошибки. Да я подставил, я виноват, и я извинился перед ним за это. Но я молчать не буду. И тут я поймал себя на мысли, что я боролся не за то, чтобы наказать ее за предательство, а за тем, чтобы отвести ее внимание от императора. Я начал ревновать. И пошел по головам. Я понял, что я женщина, что я стерва и сволочь. Я понял, что я пойду по головам и телам людей, когда мне это понадобиться. И дело не в Юле. Она лишь маленькая марионетка, как и я, собственно. Просто я сделал так, что она не у дел осталась. И я ее ненавижу. Люто и страшно. Но страшно мне стало от другого. Мне стало страшно от тех методов, какими я действую. Ведь если бы Катя не написала ей по моей просьбе, ничего бы не было. Я все заварил. И я их поссорил. Самое отвратительное, что я считаю себя правым, и меня не мучит совесть. По большому счету, мне просто нужен был повод, чтобы порвать с ней всякое общение, при этом, чтобы именно она осталась виноватой в том, что мы не общаемся. Честно говоря, я не знаю, мучит ее совесть или не мучит. Мне хорошо только уже от того, что наше с ней общение закончилось. А сегодня утром она удалила меня из контакта. Что ж, так тому и быть.