Хабиб Саид — Носатый жених

                            (рассказ)

   Газик шел монотонно по бескрайним просторам Южного Урала, где заканчивалась граница России и начиналась территория братского Казахстана. Дорожники торопились, чтобы до наступления первых снегов    закончить строительство основной ветки приграничной дороги, которая сократила бы расстояние между Актюбинской и Оренбургской областей. Бригадой грейдеристов руководил Гарик Мовсесян — местный армянин, предки, которого еще в начале 19 века перебрались с Кавказа на Южный Урал, и большинство из них были сапожниками. У Гарика от армянина осталась фамилия и внешность, по другим параметрам он был типичный русский мужик. Бригадир задумчиво вёл машину, рядом с ним сидела милая и красивая Наталья Захарова — нормировщица управления дорог. Свои бухгалтерские дела закончила на первом участке, и вместе с бригадиром спешили на второй участок, чтобы до конца рабочего дня успеть на пригородный поезд. Наталья задумчиво смотрела на степь уходящую за горизонт, покрытую пожелтевшим ковылем. Хотя был конец октября, но бабье лето продолжало свое царствование на южных широтах России. Летом постоянно шли дожди, и вдруг в конце осени предстала такая летная погода, которую никто ни ожидал…

— На это раз тебя не узнать? Ты какая — то хмурая. Что — нибудь случилось?

— Все нормально…

— Шестой год мотаюсь с тобой по нашим дорогам, ни разу не видел тебя с такой пасмурной физиономией. Или с Игорем поссорились? Вся бригада ждет, вашей свадьбы, чтобы от души погулять, никак ни дождемся...

— Свадьбы не будет…

— Как не будет?

— Дед с бабушкой наотрез отказали, выдать меня за Игоря…

— Или,    старики, берегут тебя для какого — то местного олигарха?

— Не знаю, не поймешь их …

— Странно. На вкус, конечно, нет друзей. Но такого как Игорь они вряд ли еще найдут. Вот где оказывается, зарыта собака? И почему наш Игорек    ходит с опущенными руками и недовольной рожей. Грейдер целую неделю стоит на ремонте, никак не наладит. Такого раньше не замечал за ним. Ты как — нибудь уговорила бы своих предков… Неужели уговорить стариков так сложно? Вряд ли снова встретишь такого классного парня...

— Попробовала. Бесполезно. Бабушку еще можно уговорить, а деда вряд ли? А бабушка в свою очередь во всем слушает деда...

— Игорю всего двадцать пять лет, но у него опыт сорока летнего мужчины. Без отца вырос, помог матери вырастить брата и сестру. Служил в армии прошел чеченскую войну, и не потерял себя. Построил новый дом. А его ровесников не отличишь от детей. В ушах наушники, и за счет своих предков круглые сутки сосут пиво… Найдут тебе такого сосуна, и до конца жизни будешь ухаживать за элитным ребенком… Пока не поздно борись за свою любовь…

— Как бороться, со своими родными? Это на словах легко….

— Когда собрался, жениться на своей Насте, тесть и теща наотрез отказали выдать ее за меня. Говорили, — зачем тебе этот кавказский носорог? Может быть, среди наших кого — нибудь найдешь… Но, моя Настя настояла на своем. Им пришлось ретироваться. А сейчас тесть и теща ставят меня в пример перед другими зятьями. Был Носорогом, стал милым Гошей.

Наталья улыбнулась.

— Почему вас называли Носорогом?

— За счет нестандартного носа для местных широт…

На втором участке Наташа быстро завершила свои дела. На обратной дороге, Гарик задумчиво молчал, о чем-то думал. Когда приблизились к станции:

— Наташа, у меня появилась нестандартная идея… Если ты будешь держать язык за зубами, и согласна, то можно внедрить эту идею в жизнь, конечная цель, которой, чтобы вы с Игорем не расстались…

Гарик подробно описал свой план. Задумка Гарика показалась Наталье очень дерзкой. Долго бродила по перрону не знала, согласиться на эту авантюру или отказаться. Скрипя, душой согласилась. На худой конец будет чиста перед своей совестью, что до конца боролась за свою любовь. До прибытия поезда они подробно договорились обо всем, обещали созваниваться до назначенного дня.

    Петр Ефимович Захаров был представителем советской партноменклатурной школы. Свою славную карьеру завершил на посту заведующего финансового отдела райисполкома. А жена Антонина Филимоновна до выхода на пенсию работала заведующей районной библиотеки. Когда Красная империя разрушилась, большинство чиновников с накопленным капиталом перебрались в крупные города, чтобы реализовать свое богатство в тех местах, где их не знают в лицо. Петра Ефимовича не манили, дальние города, он перебрался в родной Оренбург. В центре в тихом уголке купил шикарную квартиру, чтобы их старость прошла в покое. Он входил в состав руководства ветеранов тыла, и    эта организация была идеальной ширмой и хорошей кормушкой для бывших советских крыс. Дочь неплохо устроилась в Москве, а сын в Екатеринбурге руководил геологической экспедицией. Они с женой каждый год любили на лыжах кататься на Эльбрусе. 1996 год поставил точку для их дальнейшего существования на планете Земля. Альпинистам только летом удалось найти их трупы. От такого — неожиданного и безжалостного удара судьбы, Захаровы долго не приходили в себя. Дедушка и бабушка двенадцатилетнюю Наташу — единственную наследницу сына взяли к себе. Петр Ефимович по натуре был очень строгим человеком, старался, чтобы жена не баловала внучку, и после их ухода в иной мир она не потерялась в джунглях жизни. Когда Наташа окончила школу, большинство ее одноклассников стремились поступать в вузы. А Петр Ефимович внучку устроил в трест дорожников у своего старого знакомого — Епифаньева, — нормировщицей. Бабушка долго ворчала, но ничего не могла изменить. На что Петр Ефимович отвечал, — ты думаешь, нынешняя молодежь учиться? День и ночь думает о том, где покруче кайфовать, тусовать… Когда они закончат свои вузы у них будет пустая голова на плечах, и диплом без будущего в руках А у нашей Наташеньки    в то время будет и работа, и диплом, и опыт, и деньги… В следующем году по направлению организации заочно поступит, и трест будет платить за учебу…

    Все шло безмятежно по расписанию, который наметил Петр Ефимович. И вдруг милаша Наташенька объявила, что собирается, выходить замуж. Старики были ошеломлены этим сообщением, они наверно полагали, что их внучка останется пожизненной школьницей. И стали интересоваться, что за молодого человека они примут в свой дом. Оказывается, жених работает грейдеристом, вырос в обычной семье, дети выросли без отца, мать работает техничкой на вокзале. Такая кандидатура в женихи, не входила в план деда. Петр Ефимович наотрез отказался, выдать внучку за грейдериста. А Антонина Филимоновна ждала в женихи, кого — нибудь из современного интеллигента или бизнесмена, но никак ни грейдериста…

    Наташа с Игорем познакомилась, когда    вахтовой машиной вместе возвращались домой. Случайно сидели на одном сиденье. Вокруг мужики курили, и играли в карты, но при Наташе не матерились, они с почтением относились к ней. Наташа заметила, что этот парень резко отличается от своих ровесников. Он по пустякам не болтал, не петушился, не матерился. До отправления пригородного поезда, долго говорили на разные темы. Какая — то тайная и неведомая сила приковывала ее к нему. Она была удивлена. Раньше с ней такого не случалось. Когда вокзал Соль — Илецка остался позади, мысли об Игоре не покидали ее. Наташа часто ездила в Соль-Илецк. Неведомая сила толкала ее в степь к Игорю. Они стали чаще встречаться. Когда она узнала, что он прошел вторую чеченскую войну, была сильно удивлена. «Чеченцев», которые прошли пекло этой страшной войны, она знала в лицо. Большинство из них были потерянные люди, старались, алкоголем, наркотиком заглушить страшные воспоминания кровавой бойни, которая была обещанной    генералом Грачевым победоносно завершить в течении двадцати четырех часов… Чем чаще стали встречаться, тем загадочнее казался ей грейдерист из Соль — Илецка. Он не вписывался в шаблон нынешней молодежи. Когда первый раз гостила у Игоря, узнала, что оказывается, он    интересуется философией, коллекционирует старые пластинки. Поп — культуру считал пеной современной технокультуры, которая разрушает душу. Жили очень скромно. В семье все слушали Игоря. Для них он был и за отца и за старшего брата. Мать Игоря — Полина Михайловна, Наташе очень понравилась. Она своей простотой, душевностью завладела сердце избранницы сына. Наташу очень хорошо приняли, ночевала у них, и утренним поездом вернулась в Оренбург.

        Когда дед наотрез отказался принять Игоря, бабушка напомнила ему, что сам он детдомовский, выросший в семье бедняков, а сегодня ведёт себя, как барин голубых кровей. После напоминания о прошлом долго не общались.

        Сообщение Наташи, что в воскресенье придет новый проситель ее руки, стариков застал врасплох. Бабушка странно посмотрела на внучку.

— Неужели так быстро можно менять свои взгляды? Может быть, дед со временем остынет, и согласится на ваш брак с Игорем…

— Вряд ли он согласится на наш брак… Игорь же из мещан. А мы    белая кость России! Это на нас держится великая славянская держава! Разве не так?

— Не хорошо надсмехаться над стариками. Мы только счастья желаем тебе, и должны быть уверены, с кем ты останешься после нас, подождала бы, все решилось бы само собой.

— Дед никогда не отступится. То, что он сказал, закон, и не подлежит обсуждению, ведь он человек сталинской эпохи. Личность целиком отлитой из высокопрочной коммунистической стали…

— Да, он у нас такой… Что за человек твой новый жених?

— Скоро сами увидите…

   В воскресенье с утра началось приготовление, к встрече нового просителя руки Наташи. Бабушка с внучкой возились на кухне. Петр Ефимович надел свою парадную форму, поправляя свой красный галстук, красовался возле зеркала. Старался, выглядеть перед женихом важной персоной.

       Ровно в двенадцать зазвенел звонок. Женщины были заняты, и Петру Ефимовичу самому пришлось открыть дверь. У порога стояли три кавказца.

— Вы к кому ребята?

— К Наташе Захаровой…

— По какому вопросу?

Тот — кто держал в руке огромный букет цветов, сделал шаг на встречу Петру Ефимовичу и крепко обнял ветерана тыла.

— Родной отец — Петр Ефимович! Я пришел, просить руки вашей прекрасной внучки — дорогому вашему сердцу несравненной Наташеньки. Примите меня, как родного сына в объятие вашей многоуважаемой семьи. Всю свою сознательную жизнь ждал этого сладкого мига, когда моя родная семья примет меня в    лоно своей бескрайней любви...

    Услышав разговор в прихожей, Наташа вышла.

— Гарик! Проходите. Мы ждали вас…

Гости привезли с собой много фруктов, Наташа подношение со стороны жениха занесла в кухню. Бабушка вышла поздоровиться с гостьями, и остолбенела. В зале в окружении трёх кавказцев хмуро сидел Петр Ефимович, и не знал о чем говорить с новыми родственниками. Антонина Филимоновна быстро вернулась на кухне.

— Кого ты привела?

— Вашего будущего зятя?

— Какой он страшный?

— Ничего, постепенно привыкнете. С виду страшен, но на самом деле он добрый крокодил Гена.        

Видя, что разговор между дедом и гостями не клеится, Наташа присела к ним.

— Наташенька, неужели все это добро достанется нам, и мы будем жить в центре города, и радоваться элитной жизнью. Оказывается, до рынка «Локомотив» отсюда рукой подать. Ох, как нам повезло... Неужели, все это достанется мне простому смертному, не верю своему счастью, может быть, все это происходит во сне...

— Дед, Гарик работает на рынке. У него там своя точка. Он очень перспективный бизнесмен...

— Неужели твой жених такой крутой бизнесмен? Может быть, он бизнес партнер Ходорковского. Чем торгует твой друг? Калошами…?

— Глубокоуважаемый — Петр Ефимович, ваш зять летом торгует соль — илецкой бахчой, а зимой калошами? Очень прибыльный бизнес. С Наташкой поженимся и откроем в центре торговые точки для оренбургской элиты. Я безумно рад, что будущая наша квартира тоже находится в районе, где живут местные аристократы.

Петру Ефимовичу страшно жутко захотелось вышвырнуть    наглого кавказца за дверью. Не успел войти в дом, а уже он стал его собственностью. Скрипя зубами, сдерживал свой бешеный гнев, чтобы не обидеть внучку. Когда накрыли стол, и Антонина Филимоновна присоединилась к компании, жених удесятерил    хвастовство в адрес собственной персоны. Как уважают его на рынке « Локомотив», милиционеры даже ему честь отдают, а генерал Рейман лично поздоровался с ним, спрашивал, как бороться с преступностью на рынках города. Как главари криминального мира уважают его, как он вместе с губернатором Чернышевым летом на озере Развал отдыхали, Андрей Алексеевич сказал ему, если какая — нибудь проблема возникнет, можешь прямо, без стука зайти ко мне, откроем бутылочку, поболтаем о международных делах...    

— Простите молодой человек, какое образование у вас?

— Наверно нигде не учился, — ехидно сказал Петр Ефимович.

— Нет, тетенька ваш зятек, окончил    начальную вечернюю школу на отлично, когда поженимся, куплю три — четыре шикарного московского диплома с печатью самого Лужкова, и мой друг Алексей Андреевич назначит меня заместителем губернатора по базарным делам. Куплю шестисотый «Мерседес» и с Наташей будем кататься по Оренбургу. Пусть все видят и завидуют. Скажут вот, какой молодец Гарикжан, таким большим человеком стал, даже с самим губернатором дружит…

Петр Ефимович и Антонина Филимоновна изумленно смотрели друг на друга, как — будто спрашивая: — Наташенька, на какой барахолке раскопала этого хвастуна?

       А Гарик о чем-то с земляками на родном языке громко спорил, Захаровы не смогли ориентироваться, что армяне между собой общаются, или конфликтуют?

— Мои земляки уже мне завидуют, что в нашей деревне никому еще так круто не повезло. Стал крупным бизнесменом. Владею доходной точкой на базаре « Локомотив» Дружу с большими людьми. И скоро женюсь на самой красивой девушке Оренбурга, и переберусь жить в элитный центр… Папа, мама, на счет вашего трудоустройства не беспокойтесь, я    досконально всё планировал. Летом вас отправим в Соль — Илецк, будете охранять бахчи моего друга Виктора Кима, а зимой устрою вас где — нибудь. Может быть, мама на базаре будет печь пирожки, мне очень понравились её пирожки. Сейчас государство заботиться о своих стариках, открыло много домов отдыха для людей преклонного возраста, устрою вас в одно из них. Зачем вам здесь скучать? У меня везде есть свои люди. Недавно в одном из этих домов отдыха побывала наша землячка — Наина Ельцина. Старикам, которые во времена ельцино — гайдаровской реформы страдали от экономического кризиса, подарила по пачке сахара — рафинада, из построенного Виктором СтепановичемЧерномырдиным в Кувандыке, крупнейшего в Европе сахарного завода. От имени министра пенсии и попечительства господина Зурабова, получили почетные грамоты, что, несмотря на планирование американцев об уменьшении количества душ на просторах России, наши старики еще живы. Ветеранам строительство коммунизма дали по бутылке водки «Жириновский — наша совесть», «Чубайсовка», «Ельциновка», и диски наших звезд — Кобзона, Бабкиной, Пугачевой, Леонтьева, Киркорова, Розенбаума. Один старичок, повсюду таскавший с собой свой доисторический патефон, вдруг захотел послушать любимого певца своей молодости. Оказывается, в молодости он любил слушать песни Иосифа Давыдовича о родной партии, о родном комсомоле. Поставил диск в патефон, а голоса партийного певца, не слышно, подумал, наверно демократы запретили голос любимца партии. Наина Ельцина дедушке разъяснила, чтобы слушать, Иосифа Давидовича, нужна передавая, и современная технология, демократы здесь ни причем. В свое время он был персональным певцом КПСС. Шоу бизнес во главе Аллы Пугачёвой, простил старые грехи партийного певца, и с любовью принял блудного сына в    материнское объятье. Нынешнее его песни посвящены счастливой и демократичной России, идущей по жизни под руководством американских братьев... Я устрою вас с комфортом в элитном доме для ветеранов партии и комсомола. С Наташенькой мы часто будем навещать вас…

    Антонине Филимоновне показалось, что у жениха язык без костей. У него ни стыда, ни совести, ни чувства меры. Непрерывно болтал, не давал другим рот раскрывать. А дружки в это время капитально очистили стол, бабушка с внучкой не успевали заполнять его, как — будто приятели жениха всю жизнь голодными ходили…

— Ай, Наташенька, как ты вкусно готовишь, пальцы оближешь. Когда переберусь жить сюда, приведу своих земляков, оказывается, до базара « Зеленый» всего десять шагов, ты готовишь, накормишь их до отвала, чтобы они потом моим односельчанам сказали, — какой молодец ваш Гарикжан, у себя дома для армян открыл бесплатную столовую. Действительно, он у вас святой человек…

    Петр Ефимович был в замешательстве. Не понимал, что происходит, это реальность, фарс, или страшный сон. Такого бесстыжего жениха никогда в жизни не встречал, не успел перешагнуть через порог, а уже превратился в хозяина дома. Появилось жуткое желание вышвырнуть наглецов за дверь, с трудом удержал себя от нестандартного шага для помолвки. — Пусть бабушка любуется, кого привела в дом    внучка. Не зря говорят, что у женщина    длинная коса и короткий ум. Они без ума от этих — пройдох, хвастунов, жуликов. Ничего себе! Его бывшего партномеклатурщика, перед которым чиновники целого района на цыпочках ходили, какой — то приезжий кавказец отправит, сторожить арбузы какого — то корейца, а зимой отошлют    в дом престарелых или умалишенных…

— Дорогие родители, когда назначим день нашей свадьбы? Я обязательно приглашу всех своих земляков, пусть посмотрят, как Гарик может сыграть шикарную настоящую кавказскую свадьбу …

— Мы посоветуемся, потом сообщим, выдать ее за тебя или нет...

— Неужели вы думаете, что лучше меня есть на свете жених?

— Посмотрим…

— Когда зайти за ответом? Завтра?

— Нет! Нет! Результат нашего решения, мы сообщим через Наташу.

— Наташенька, то — что осталось от угощения в честь нашей помолвки, положи все в пакет, отнесем землякам, обрадуются…

    Когда жених с друзьями скрылись за фасадом соседнего дома, Антонина Филимонова, с испорченным настроением с трудом поднялась на второй этаж. А Петр Ефимович сел на скамейку нервно курил, никак не мог успокоить себя.

    Наташа, как — будто ничего не случилось, напевая какую ту песни, возилась на кухне.

— Где ты нашла этого доисторического динозавра?

— В поезде познакомились…

— Когда на дороге знакомишься, обязательно нарвешься на таких динозавров… Наверно только — что с гор спустился? Наглец, бесстыдник, ничего святого для него не существует…

— Где по твоему можно познакомиться? Сейчас, в основном знакомятся по объявлению или через брачные агентства или в тусовках. Сама — видишь, я никуда не хожу? Встретила путевого парня, а он не понравился вам, потому, что он из простого народа…

— Я не возражала, чтобы ты вышла за своего грейдериста. Но, дед был категорический против вашего брака. Он старается отдать тебя в надёжные руки. Мне бы лучше грязный грейдерист, чем такой неандерталец — бизнесмен. Не успел войти в дом, а уже хозяев отправляет, сторожить арбузы своих друзей. Теперь на старости лет буду, жить как бомж...

— Это кто будет жить как бомж? Я покажу этому наглецу из «Локомотива», кто здесь хозяин! Продавец калош мне бывшему госчиновнику будет указывать, где мне жить...

    Наташа предчувствовала, что дед хочет отвести душу, — и сейчас непременно будет греметь гром, и мигом покинула кухню. — Может быть, зря затеяла этот спектакль. Мои старики переживают, а я спокойно хожу и радуюсь этим балаганом. Но, Гарик чересчур переборщил. Надел кепку «аэродром», сейчас их не носят, плюс его кавказский акцент и бесцеремонность... Бедных стариков здорово напугал. Как быть, сама не знаю? Моего Игоря не приняли. Мои объяснения, не понимают. Полагают, что на дворе 50 е годы, время их молодости. Сейчас женихов днем с огнем не найдешь, или в армии их искалечат, или омуты наркомании и алкоголизма высасывают на гражданке. Только в нашем отделе четверо от 25 — 29 не замужем, ждут, никак не дождутся своего суженого, или, как их руководительница — Галина Николаевна всю жизнь будут, ходить в старых девах...                

    Наташа    рано уходила на работу поздно возвращалась, объясняла старикам, что у нее сейчас квартальный отчет. После «помолвки» в доме царила обстановка отчуждённости. Галина Николаевна в командировку на север область собой    взяла Наташу, и это    временно спасло ее от угнетающей домашней обстановки. Вечером после работы, когда отдыхали в номере, Галина Николаевна вдруг спросила о сердечных делах. Выслушав    ее проблемы со стариками, сказала:

— Если полагаешь, что любовь должны поднести тебе на золотом подносе, глубоко заблуждаешься! Пока еще не поздно борись за свое счастье!    Или как я вечно останешься в старых девах. В нашем отделе из девяти женщин, только у троих — есть мужья. Не ухудшай, без того печальную статистику нашего отдела...

— Ухудшать уж не куда.

— Я тоже послушала свою маму, и осталась на всю жизнь одна. — Зачем он нам? Среди наших парней найдешь своего суженого. У них свои традиции и обычай, увезет тебя на край света, потом ищи по всему миру... Мне надо была бороться за свое счастье, а я струсила, и ждала когда появится новый суженый на белом коне, так и не появился...     Только работа спасает меня от одиночества. Домой не тянет. Если на пенсию выйду, то наверно с ума сойду. Особенно зимой тяжело. Ни телевизор, ни подружки, ни чего не спасает. Если женщина в жизни не почувствует себя матерю, оказывается, она не женщина — а бесполое существо...

    Наташа неохотно возвращалась домой. Подумала лучше не надо было разыгрывать этот балаган. Обстановка в доме испортилась... Когда она вошла, старики, как прежде спокойно разговаривали, шутили, обрадовались, что внучка вернулась. — Что случилось в ее отсутствие? После ужина дед, таинственно посмотрел на Антонину Филимоновну, и сказал:

— Мы с бабушкой на счёт твоего будущего долго спорили, и пришли к заключению, что мы даем своё благословение, чтобы ты вышла за муж за    Игоря... Я надеюсь, что он лучше этого торговца калошами. Раз он тебе понравился, в нем что — то есть. Пригласи его на обед, и познакомь со стариками... Но, чтобы ноги торгаша больше здесь не было...

У Наташки от радости сердечко выскочило, ей захотелось обнять своих стариков, но удержала себя, а то выдаст свою тайну...

— Что ты молчишь...

— Раз так решили, так будет...

           Через неделю Наташа представила своего Игоря. Петр Ефимович и Антонина Филимоновна хорошо встретили избранника внучки, он понравился им. Особенно была удивлена Антонина Филимонова, она всегда — трактористов, грейдеристов, представляла пьяными в грязных комбинезонах, постоянно матерящимися... Если Наташа не сказала бы, что ее жених работает грейдеристом, она приняла бы его за учителя или инженера... А Петр Ефимович долго беседовал с ним обо всем, а женщины на кухне лепили пельмени. После угощения решили, что сыграют свадьбу на новый год.

    В очередную поездку Наташу на перроне встретил    бывший «жених— торгаш» — Гарик.

— По настроению Игоря видно, что у вас все хорошо. Цветешь, как роза. Жаль, что я уже списанный старичок, а то оренбургская роза не достался бы Игорю...

— Спасибо тебе, а то бы вряд ли они согласились на наш брак. Но ты через — чур, переборщил, бедных моих стариков здорово напугал.

— Ради того, чтобы вы были счастливыми, пришлось испортить имидж армян на глазах твоих стариков. Если не устрашил бы их, вряд ли они согласились бы выдать тебя за Игоря. Видно, что твой дед крепкий орешек. Такие люди редко меняют свои взгляды.

— Надо было, как — то помягче... А то — вас отправлю сторожить арбузы...

— Все узнается в сравнениях. Теперь они сравнивают Игоря со мной. Естественно рейтинг Игоря на их глазах резко поднимется. Мой нос не первый раз выручает своих друзей. Когда моему однокашнику Коли Скворцову, отказали выдать его Валюшу, мы тоже разыграли такой балаган, хуже, чем у вас, тогда моими помощниками были тоже местные армяне. А утром сами родители Вали нашли Колю, дали согласие, чтобы он женился на их дочери.                

    31 декабря состоялась свадьба. Вся бригада Гарика Мовсесяна гуляла от души. Петру Ефимовичу показалось, что один из гостей очень похож на «жениха — торгаша» Старик успокоил себя, разве мало похожих друг на друга людей живут на белом свете.