Княгиня Ольга — Эссе

                                   Когда ты молчишь, я верю в одно:Ветры с тобой!

                                                                                                        Ю.Шевчук

                                                I

                                                    Часть 1

                                                           Ночь.

                                                            И снова приходит ночь,

                                                           Я пьян, но я слышу дождь.

                                                           Дождь для нас.

                                                                                        В. Цой

И опять приходила старуха ночь, и опять кусались голые ветки почерневших кустов, и опять дорога вела, вела, вела за собой. Ночь. Ночь шамкала своей чернотой под ногами, и хихикала опавшая пожухшая мразь.

   Этот город сильно исчерчен дворами, через которые так трудно найти дорогу к своему дому.

Едкая вода подмывала бурые берега. Легкие змеи-волны то накатывались, то свнова исчезали, выплевывали, отражали красный свет светофоров, желтые пятна...перекатывались по камням, шептались с тиной....Тише....тише...

   Вон там, вдали, плывет отражение...Ивы приложили свои ветви к черному зеркалу, прислушиваются, а там, там на другом берегу умолкают голоса, затягивается облаками вечернее небо, и звезд не видно...Медленно, гордо протекали тени...

Черный долго молчал, он просто наблюдал, монотонно потягивая красный огонек и вдыхая табачный дым..Его лик сливался с скорчившимися силуэтами, его никто не замечал... да и тут, впрочем, никого не было кроме его самого, здесь был он наедине со своими видениями. Но что-то всеже не давало покоя, что-то дышало в черное плечо, уткнувшись мокрым носом; Черный бросил сигарету и побрел неспеша к мосту.

Дамба ревела...

«Черному»

Не смейте громко говорить

Его родные имена,

Но разрешаю с ним дружить

В искристые ночные вечера.

Не надо волосы ему трепать,

Пусть это вьюгу лишь волнует.

И расстелите снам кровать,

Пусть он в пороге поночует.

Не призываете в помощь время,

Он все равно вас будет ждать.

И передайте его тени,

Что я умею тоже угнетать.

Но всеже, как найти спасенье,

Когда теряешь черный цвет?

И без него, как привиденье,

Блуждаешь в мраке новых лет.

                                                       Часть 2

                                    Размышление о ночи.

                                                    Я люблю ночь за то, что в ней меньше машин,

                                                    Я люблю дым и пепел своих папирос....

                                                                        В.Цой

Ночью были только стены, а вдоль стен — тени. Стены были бетонные, а тени — туманные. Дворы — безлюдные, а окна — пустые; балконы — перекосившиеся, а лица — смазанные. Ночью все пути вели в постель.

   Ночью появлялось много дорог. Ночью воздух свеж, он пахнет сигаретами. Ночью никого нету; ночью только осень, ночью только зима. Ночью я не знаю никого, потому что это ночь.

   Мне кто-то сказал, что на этом балконе повесилась старуха.В той квартире даже не горел свет, а за стектом балкона торчали обломки рам, дверцы старых шкафов и и все это было просто на грани безумия, на грани сна, на грани фантастики.Врядли я сейчас найду этот двор и этот балкон. Тогда темно было.Я сейчас никому не смогу показать это место.

                               Часть 3

                                Трое.

                                        Сторожа продолжют спать,

                                        Но сон их явно нарушен....

                                                                                    К. Кничев.

Бледное лицо опустило глаза. Трое бежали спотыкаясь по мраморным ступенькам. Там, внизу, все громче и громче жужжала толпа. Одна тень отделилась и скрылась под подолом длинного красного платья княжны. Вокруг, вальсируя черными юбками, всплеснулись дамы сердца.Три тени вошли в пустой холл. Пять пар глаз из-под доспехов проводила взглядом их силуэты. Ступеньки...

Три тени превратились в человеческую плоть. И, оставляя отпечатки ног ног на белом асфальте, поплыли вдоль трамвайного пути.

Третья фигура не давали никаких признаков жизни. Третья фигура была никем, она просто была всегда рядом и параллельно жизни тех двоих и других теней мира. Та тень была мною.

Ничья тень не вызывала ни у кого интереса, она часто сталкивалась с другими по своей нелепости, но потом опять старалась держаться на дистанции.

   Ночь была теплой для тех, кто спал под одеялом в своих уютных муравейниках. Но не для мертвых... Сухие, голые сучки мрачно склонились над могильными плитами. Надгробные эпитафии гимном звнели в ушах.. Со всего этого и началась вся история, а может даже и эта книга: выбитые лампочки, заснеженные кусты, чьи-то любопытные лица выглядывают из-за стекла. Все незнакомо: метель,сугробы, женщина, укутанная в осеннее пальто, желтый луч машины. Эти люди слишком любопытны. Женщина переминалась с ноги на ногу, она со мной поздоровалась. Откуда она меня знает?

На улице какой живет друг мой?...

                                                           Н.Турбина.

В первый раз увидеть окна,

Свет второго этажа.

Заглянуть в пустые стекла,

Где ночуют сторожа.

Ропот, хруст, шипенье наста,

Полупьяные глаза.

Я схвачу тебя за плечи:

Мы теперь с тобой друзья.

Вечер, сумерки, дороги,

Рельсы отражают снег.

Замороженные ноги,

Далеко еще рассвет.

Фонари почти что рядом,

А на крыше пусто — день,

Там я снова встречу взглядом

Проводов бегущих трель.

Там расправить можно руки

И парить как ветра тень.

Догоняют лифта звуки,

Мы дописываем день.

В первый раз увидеть лица,

И не встретить никогда.

С кем-то на день породниться

И исчезнуть навсегда.

                                               Часть 4

                                                    Сны.

                                                        I

                                    Ночь плевала в лицо черным дождем,

                                   Ночь хохотала кружа и сбивая со следа...

                                                                                                    К. Кинчев.

Черная комната, на стенках капли стекают к полу... Никого, мрак.

За комнатой льет дождь, много воды, много луж. За комнатой тьма, там во тьме Черная река. И много капель, как прозрачных горошин на ее поверхности.

   На столе тускнеет лучина, ели освещая мои руки. Мысли свежие, руки холодные, а рядом еще двое. Тут в комнате нас всего трое. Мы наблюдаем за дождем, а прозрачные капли отливают золотом угасающей лучины.

Знаю, скоро мы покинем эту комнату, растаем в дожде, станцуем черную пляску на седых берегаг Черной реки, размажем по щекам прозрачные капли, заснем...

   Но нет смысла засыпать, мы и так уже давным-давно погрузились в глубокий сон. Сон, в котором я вижу темную комнату, много-много прозрачных капель на черном стекле, потухшую лучину и быструю реку...Сон, который приснится только однажды, на запомнится на всю жизнь.

                                                        II

                                Не дожить, не допеть, не дает этот город уснуть.

                                                                                                   Ю.Шевчук.

                                                            *                         *

                            Ведь этот город скользит и меняет названья,

                            Этот адрес давно кто-то тщательно стер.

                            Этой улицы нет, а на ней нету зданья....

                                                                                            А. Башлачев.

«Питеру»

Эти стены держали поэтов.

В них остались стихи для него.

Ты — Северный город сонетов,

Спящие львы охраняют его.

Но в высоких холодных парадных

Спит их голос, печали и тень.

Тут не бывало песен нарядных,

Тут и ночью белеет день.

Эти стены держали поэтов,

Тут скучает живая душа.

И Нева убаюкает тихо,

Побредет злодей неспеша.

                                               III

Я вижу сон:

Вода умыла мостовую,

В обьятьях волн стоят соборы и дворцы.

И смотрятв даль весеннюю, речную

Железные герои и творцы.

Нева по Невскому — вот чудо!

Дворцовый мост ныряет под волну.

Прохожих нет, и только чей-то голос

Закрался и гудит во рту.

Зеленой тиной смыты баллюстрады,

Ушастый луч ударил в купола.

Но каменные кошки этому не рады,

На них давно не действует весна.

                                                    IY

«Сон-воспоминание»

Стихов тебе на посвещу я,

За то, что ты мне другом быстро стал.

И вспомнить о тебе я не не смогу, я...

За то, что ты меня так много раз терял.

Во сне почувствовать случилось

Мне уголь губ, касание до лба.

Я знаю, это эльфы снились,

Особенно, когда на улице зима.

Во сне мне повидать случилось

Длиннющий поезд,

Полный мертвых лиц,

И в тот момент,

Когда мне это снилось,

Душа моя упала ниц.

На остановке срди ночи

Смотрели пары темных глаз.

Я слышала стихи, и злые очень,

То ты поэму мне конечно сочинял.

                                                   Часть5

                                                    Осень.

Осенняя вода мыла все: опустевшие дорожки, что огибали сонный театр и ползли в желтые дворы, спящих панков, асфальт, кристальные лужи, меня. Стекла залепили на зиму кленовые листики: красные, серые, мохнатые, истрепанные, покусанные — чудный орнамент. На первом этаже, где-то в глубине закрытых комнат дергался свет...

«Клад»

Будь благодарен ветру,

За то, что не предал.

Будь благодарен лесу,

За то, что крышу дал.

Будь благодарен полю,

За то, что накормило.

Будь благодарен воле,

За то, что жизнь вселила.

И если дождь разит стрелой,

Да пущевик пугает.

Ты знаешь, где зарыт клад мой,

Он вечен, он не исчезает.

Пройдись лиловою тропой,

Что холод, сырость обещает.

Накрой свой камень жертвой,

Да попроси тепла, он знает...

                                                Часть 6

                    Размышление о красном и черном.

Глаза цвета поздней осени, покрытые инием и хрустящией паутинкой зимы, таящие огонь бордовой осени. Глаза, напоминающие запах опиатов, глаза, полные осенней грязи, слякоти, холода, луж и зимней хладнокровности, мороза,зла и ветра, леденящего северного ветра.

   Темно-коричневые глаза, почти черные..., таких не бывает летом, такие только осенью...

    Я даже не знаю, какими они бывают летом? Я видели в них лишь отражение зимней стужи, мелкого дождя, сугробов, изможденных лиц, моей музыки, стали, долгих дорог и...и отражение черного прошлого.

   Черное закрасится красным. Красный цвет — цвет финала, заката, когда солнечное яблоко тонет в хрустящей проруби и красная рябина сыплет кровью на дешевое золото клена...,когда рябина сливается с лучами заходящего солнечного яблока. Когда легко складывается стихотворение про красное, когда нету черного. Может только тогда коричневые глаза становятся тоже красными? Может именно тогда, с того момента в них больше не отражается морозное солнце, ночь, осень, ветер, озеро, лес...

   Красное — это кровь.

Много крови — это смерть. Смерть — это конец. Конец — это значить, что никогда не будет начала, а значит никогда красный не станет черным, а солнечное яблоко не вынырнет из ледяной проруби, не соберет свои капли рябина...

   Нет, хочу чтоб эти глаза всегда были черными, холодными, морозными, ... и грустными. Я хочу видеть черные сны, черных людей, черную ночь...., и сжимать белые руки, сжимать до хруста, так, чтоб им было больно, чтоб в венах потекла черная кровь...

....чтобы черные глаза заплакали черными слезами, чтоб никогда не было красного цвета...

...чтоб руки всегда пахли табаком, чтоб ветер приносил табачный дым...

...чтоб солнце погасло, чтобы земля приобрела могильный холод, чтобы мне в глаза смотрел Черный...

«Красная осень»

В бордовых красках полыхает

Рябина на закате дня.

И желтой медью устилает

Аллею сонная листва.

Шуршат туманы, и в низинах,

Где затеряло солнце луч,

Как на задуманных картинах,

Уходит в пар мой старый путь.

Драконьим жаром пышит осень,

И плачут кровью облака.

Уносят мысли и приносят

Холодные как лед ветра.

        Часть7

«Серебряная зима».

К тебе дорога не забыта,

Но заметен метелью путь.

И снова снами ночь укрыта,

Белеет снег, искрится чуть.

Спешишь куда-то, замерзаешь,

Но караулишь каждый шаг,

И с первым Солнцем сразу таешь,

Приносишь в наши души мрак.

                                            Часть8

                                    Когда выпадет снег...

                                       Скрип половиц за упокой,

                                       Лишь время сквозь щели сочится Луной.

                                    Лиц не видно, виден лишь дым....

                                                                            К.Кинчев

Самое замечательное место в квартире — это кухня. Полная раковина посуды, на сковородке подпрыгивает и брызгается масляными искорками обед или ужин. Завтрак тут не готовят, по крайней мере для меня.

В коридоре разводят руками, но угощают конфетами, вкусными конфетами.

А в спальне скучают или прячутся непрошенные гости.

Ну а в зале плачут...И плачут вовсе не потому, что на кухне так весело, а в зале одиноко, нет, а потому, что в коридоре нельзя плакать, так как там прячусь я.

   А еще я знаю квартиру, там где можно ходить по полу в обуви. Можно пить молоко, но я предпочитаю больше воду.

Там никто не плакал, но зато там никто обо мне не узнал, кроме любопытных соседей. А еще я там была ночью и слышала голоса на лесничной площадке, как хлопнула дверь и как 5 часов длились как 5 минут, и может и больше.

А за домом трамвай, а в трамвае снова ночь, а в ночи еду я, и по-моему я еду не одна, хотя в мыслях пусто...

И еду я вовсе не сегодня, а еду я много дней назад, и помню я, что можно ехать долго, до конечной...

   Но где же снег? Наверно, он никогда не выпадет, пока черная тень не упадет на стены моего коридора и не заставит смеяться в зале...

                                            Часть 9

                            Прощальная.

                                            I

                               Вены, что несли любовь, нежно вспороты,

                               Как разведенные мосты.

                                                                    Лес и Шмель.

*                                     *

Эй! Зачем вам туда?.....

                                                К черту дороги! Под откос поезда!

                                                                                        Ю.Шевчук

Теперь они знают, что я там была. На виду у всех;они смотрели на меня, а в их глазах теплилась надежда. Я по ним соскучилась, а они меня кормили. Кормили и смотрили любопытными глазами на меня.

                                           II

                                    Закрылась дверь, он вышел и пропал,

                                    На век ушел, ни адреса, ни тени.,

                                   Быть может просто что-то он узнал

                                    Про суть дорог и красоту сирени.

                                                                                    Ю.Шевчук.

Я перенять твои манеры

Хочу, не зная твою роль;

Хочу играть в тебя без меры

И ощущать при этом боль.

Хочу себе порезать вены,

Как ты кромсаешь кожу в кровь;

Хочу пройти к тебе сквозь стены

И оказаться рядом вновь.

Хочу играть с тобой без масок,

В себе актрису не искать.

Свои читать тебе бы сказки

И больше б песен сочинять.

Хочу в ответ твоей улыбке

Не отводить упорно глаз.

Хочу признать свою ошибку,

Но не наступит этот час.

                                                       III

                        Здравствуй, Ночь Людмила! Где тебя носило?

                                                                                        Ю.Шевчук.

Мы руки мыли на кухне, мне это понравилось. Меня были рады видеть, и даже тарелка для меня нашлась. Почему мне нельзя у вас остаться? У меня на коленях синяки.

                                        Часть 10

                                   Ведьма.

Я никогда не видела ведьм, никогда не испытывал удовольствия заглянуть в едко-желтые кошачьи глаза черной колдуньи. Но именно сейчас предо мной, воплощаясь из дыма, появлялся образ темноволосой девушки.

    Глаза пристально уставились на меня, и в них толи ярость полыхает золотистым пламенем, толи чувство уныния застыло и подрагивает в лучах знойного летнего солнца. Худые белые плечи опутаны потрепанными прядями длиннющих волос... Из дьявольской пыли ее кожа, пальцы, руки, вот, вот и ведьма рассыпется пеплом. Растает...стоит только протянуть руку.

   Дьявольская пыль клубится, поднимается белым столбом над их головами, ласкает их наивные лица, целует окровавленными губами...

   Ведьма была рядом, она все видела. Девушка лишь стеснительно прикрывала нагие части белоснежного тела и, уставившись ему в глаза, тихо шевелила губами. Читала заклинание, а может пыталась что-то сказать...

   И выростали на его порезанном временем полу масляные цветы, сахарные сорняки... И шла она средь этих чудных растений босыми ногами, переступая опракинутые табуретки, разбросанные вещи, оставляя после себя смятую тропинку. Подходила все ближе, крепче сжимала дрожжащие локти на груди. Желтые глаза выдавали молодую колдунью.

   Кто она? Пленница дьявольского столба пыли или разыгравшееся воображение Темного лорда?

«Гербарий»

Им подарил гербарий красный дьявол.

Зеленый лист горел в его руках.

И долго пред глазами плавал

Размытый образ при златых рогах.

Его висков касались руки ведьмы,

Измазанные красной грязью до локтей.

Она вплетала в разум песни

Про масленный цветок средь голых пней.

Они совсем не злые духи,

Они из пыли, соли и воды.

Но им пришьют к коленям руки

И отберут гербарья сны.

                                                           Часть 11

                    Записки астронома.

                                                                I

                                       Смотри, как кровью дурманит болота кикимора-клюква...

                                                    К.Кинчев

       «Август»

Сушеных яблок простыня осенняя

Лежит на городской траве.

И падает листва последняя,

Скучают тени в летнем полусне.

И дождь со всею силою

Стучит и бьет по крыше, по воде.

Гроза блестит за лесом вилами,

И пляшут молнии везде.

Ну вот и звезды падают,

А утром превращаются в росу.

Как молоком туманы капают

Старуха-смерть несет косу.

Ах, да! Ведь Солнца шар оранжевый

Не так горяч, не так кипуч совсем.

Он ослепляет светом каждого,

И кажется светилом всем.

И вот в малиновые рощи

Уходит миг, вчерашний день.

Там затерялись дни и ночь,

Их охраняет огненный олень.

                                                    II

К утру звезды осыпались с неба и росой легли на мое покрывало. Молочная река рассеялась, поплыли ватные облака да перевернулся хрустальный ковш и разлил по всему небосклону солнечную воду.

   Что за тайна хранилась в этих взглядах? Они смотрели на нас, а мы их не видели.

Северная корона венчала голову волчьего пастыря, а серебряные рыбы ныряли в черный мрак и терялись в волосах Вероники. Человек смотрел ночи в глаза растерянным взглядом, она же подмигивала мне миллиардами мерцающих солнц. Кометы плескались в звездном небе, мотыли летели на свет фонарика.

Планета отвернулась от Солнца, укуталась сумерками, прохладой и шорохами, ночными шорохами неведомых существ. Неуклюжие, неострожные, пугливые, они были рядом, прямо в зарослях малинника, и следили за моими действиями.

   Гончие псы пасли Большую и Малую медведицу. Спешили по синему небосклону, догоняя утро и отставая от добычи.

   Совсем скоро сон сбудется и станет виден спиральный рукав нашей галактики. Путь, по которому уходят души умерших, молочная река, звездная россыпь.

Там лебедь летит на встречу туманностям, алым звездным скоплениям и пропадает в космической пыли.

                       Часть 12

                Туман.    

                                    Дай мне сойти с ума, ведь с безумца и спросу нет,

                                Дай мне хоть раз сломать этот слишком нормальный свет!

                                                                               В.Кипелов

                               I

   Зря мы пошли дворами, нам не стоило идти этим путем. И еще не известно к чему этот путь нас приведет.К чему, черт возьми, приведет эта моя любовь к дворам.

                               II

Облака закрывали ночное небо, под белую шкуру прятали звезды, за пазуху — Луну. Парность усиливалась, на дорогах поднимались туманные вихри, сквозь которые ели-ели виднелись очертания домов, деревьев, крестов...

   Накидка рассекала сумрак, волосы влажные от сырости. Четыре дороги: вперед, назад и вбок... Оттуда я пришла, сворачивать — тут есть какая-то бесконечность и неопределенность. Все угадывается, шаг за шагом.

                                           Часть 13

                                        Летучие мыши.

                                   Где надежда на Солнце таится в дремучих напевах,

                                Где по молниям-сницам танцует гроза-королева.

                                                                            К.Кинчев

То ли весна, толи осень. Понять трудно. Золотой солнечный луч струится и бьет примо в глаз, в левый глаз. Через пару часов закат. А вокруг никого, и только тихое шарканье и эхо шагов, отбивающиеся о стены домов. Дворы, дворы, дворы, бесконечные дворы. Где-то справа повис белый серп Луны. Ели-ели виднеется сквозь ослепительную синеву.

        На улице темно. Но вот на небо налетел легкий ветерок, поднял в небо мусор и давай его крутить в вихре. А за ним и сумерки подоспели, и серп стал ярче и яснее.

    Летучие мыши. Эти маленькие посланницы дьявола принесли на своих крыльях тревогу, сомнение и ночь.

                                        Часть 14

                                       Десятый.

               «Вечерняя»

В полях тускнеет огонек,

В тумане свет мерцает,

В костре искрится уголек,

И пепел в воздухе летает.

Над озером танцуют мухи,

В камыш бежит тропа.

В лесу гуляют молча духи,

И клонится к земле сосна.

                                       Часть 15

                    Музыка, раскрытое окно.                    

Иди ко мне! Лес продолжает жить, лес чувствует движенье весны!

                                                    К.Кинчев

   На оголенных ветвях придорожных деревьев, как на струнах ветер трагически играл свою доводящую до психоза музыку.

    Трамвай мчался сквозь метель по стальным, тающим в дымке и снежной завесе рельсам. В раскрытое окошко врывались белые насекомые и, вальсируя в струе тусклого света лампочки, опускались и таили на спинках кожаных сидений.

    Резкий свисток, колеса заскрипели и завизжали. Железный конь груздно вздохнул, хлопнули старые обледеневшие двери дверцы.

—Мадам, брысь!-прикрикнул и разразился звонким смехом один из молодчиков.

Я откачнулась грациозной кошкой, потопталась на остановке, провела взглядом транспортное средство и двинулась прямо через рельсы к озеру.

                                        Эпилог.

Я же наркоман, и нюхаю Момент, и анашу курил вчера с тобой!

                                                                Р.Пурген

                                                   Часть 1

                               Про книги, сметану, ирокез,ноты.

    Давно я ему говорила: пиши про свою жизь книги, романы, очерки, ну, а если не получается, то хотябы заметки , дневники или записки. А он толи писать не умеет, толи просто ленится. Потом я решила удар принять на себя. Но разве я могу так сочно описать все о, чем я слышала (хоть и из первоисточника), либо то, о чем мне приходится лишь догадываться.

   Но это я ему предложила потом, года так полтора назад. Он не отреагировал внешне никак. А может в то время сам устал от этих историй?

   Осень.Он выбрил себе ирокез и пришел мне покрасоваться. Я сразу его заценила. Вот только почему-то при всем его пофигизме он боялся показаться на книжной ярмарке,хотя нет, он сказал так: а пустят ли меня туда(а мы потом из вредности туда и не пошли, так как вход был платный) .Подобное я слышала от него зимой 2003-го, когда мы пошли копировать ноты, а по дороге зашли в Мистерию звука (он тогда сиротливо сел у моей двери и решил в ручную переписать целый лист партитуры, мне стало жалко этого человека и я предложила пойти в библиотеку на ксерокс, а ксерокс оказался закрыл и мы пошли пытать счастье дальше). Я потом еще сметану купила и боялась, что до дома не донесу, так как по дороге раз десять падала в сугроб и качалась на спине (сметана была в рюкзаке).