Климентий — A.N. посвящается

Святым Эдемовым огнём

   Смеялся надо мною старый дед.

Кривым, в зазубренках мечом,

   Судьба вращала наш любовный плед.

   Какие трудности я видывал,

Да и в какие ведь часы!

   Как тяжко дышится теперь,

Как холодно — ведь ноги-то босы.

   Сколь много болью исходил тогда-

-И сколь нелепым кажется сейчас,

   Что ты была горда.

Фантомом навека становится тот лес,

   В котором громче всех стучало две груди.

Бродягой (на черта?) в него опять пролез.

   Но тишь лишь только впереди.

Теперь мы оба много разных губ

   До крови сцеловали.

Всё помню: закрывал я крышку гроба,

   А нервы по-другому горевали.

Уверен я, и ты хворала чаще, чем мечтала.

   Ведь хворь есть боль, а не испачканный платок.

Ведь мир есть жизнь, в который все решают –

   Когда-таки нажать им на курок.

Я помню сотни тех улыбок, которыми

   Светились, отнюдь не робкие уста.

Но помню три лишь только поцелуя,

Которым гордились — гордились неспроста.

Теперь я образ твой в себе балую.

   Всё не забыть никак короткие часы,

В которые мы счастием лучились.

                        ___________

Не знается теперь: тревожить, али нет.

Марается в дерьме; хотя один не много лет.

   Наверное, таков вот крест мне Господом был дан.

       И нет любви пиров, лишь одиночества своеобразный барабан.

Теперь по-тихому стареют сердца оба.

Мабуть, своё оттанцевали.

А я всё помню: закрываю крышку гроба…гляди!

Уж пять минут как душу линчевали…

                                                                                                                       06.02.11.