arizona — Кинестетика

Шагаешь босиком, чувствуя прикосновения шелковой юбки к лодыжкам. Шагаешь медленно, очень медленно, воссоздавая мир заново после каждого шага.

Проговариваешь собственные мысли сбивчивым шепотом, столь иррациональным в спокойствии темного мира, сотканного из касаний, из этой с ума сводящей тактильности, так неподходящей сознанию убежденного визуала.

Выдыхаешь. Делаешь шаг.

И еще. И не чувствуешь дороги.

Во всем мире остаются двое: ты и ветер. Холодный ветер в волосах, холодное, пугающее спокойствие.

Просыпаешься.

Разлепив веки, смотришь на светлеющее небо в раме окна. Мир состоит из черного, белого и нескольких полутонов.

Ветви бьются в стекло, и звук врывается в сознание. Считаешь удары.

На счет пять набираешься сил и встаешь. Не рискуя моргать, всматриваешься в этот мир. Не закрывать, в очередной раз убеждаешь себя не закрывать глаза.

Шагаешь медленно и осторожно босиком по прохладному паркету. Переступаешь освещенные места, путешествуешь теневыми двухтоновыми лабиринтами и не закрываешь, не закрываешь глаза.

Из последних — отчего же их так мало — сил.

Добираешься до кухни, завариваешь чай и вглядываешься в танец чаинок в полупрозрачности розового напитка.

Вдыхаешь аромат каркаде, становишься частью этой реальности — ну, или пытаешься это сделать. Ну, или пытаешься в это поверить.

Из последних — отчего же их так мало — сил.

Тишина. Горячая кружка, пар под ладонью, теплый и липкий табурет.

Звонок будильника.

Но ты полностью — в кинестетике, в ощущениях, в тактильном голоде.