Сергей тимшин — Рассказ о четвероногом «Боцмане»

1.

Поначалу ты бегал в гости,

Благодарный, что каждый раз

Получал сухари и кости

С пониманием добрых глаз.

А потом ты остался с нами

И, освоившись, как родня,

Ты у камбуза мог часами

Нарушать распорядок дня.

На груди белошерстный тельник,

И по масти — смолистый, наш!

Полюбили тебя, бездельник,

И зачислили в экипаж.

Атаковывали морозы,

Покрывая надстройки льдом,

Но, дурачась с тобой, матросы

Вспоминали весенний дом.

2.

Ты каютной не стал собачкой,

Ты познал, как из нас любой —

Непогоды, авралы, качки,

И мечту по земле простой.

Но обрёл ты тоску и хуже,

На случайный собачий лай,

Навостряя в антенны уши

И глазами соча печаль...

3.

А декабрь напирал «на полном».

И почти что под Новый Год,

Наконец-то, погожим полднем,

Нам назначили переход.

Шесть часов мы долбили льдины,

Пробиваясь в заветный порт,

В напряжении все «машины»

Чуть не выпрыгнули за борт.

Мы пришли под притихший вечер.

И, едва был опущен трап,

Словно вымпел, земле навстречу

Ты метнулся в счастливый драп.

Ты носился по стенке снежной,

Кувыркался, пускался вскок...

И смотрели ребята нежно

На безудержный твой восторг.

И, как школьники, были рады,

Видя с завистью с корабля,

Как наткнулся ты на собрата —

Рыжеухого кобеля!

Я как раз заступил на вахту.

Методично стирался свет...

Наблюдал я под выдох «Ах ты!..»

Ваш собачий «кордебалет».

4.

…В воротник я укутал уши

(Норд игольчатый пробирал!),

Вы гоняли, забыв про ужин,

На который звонок играл.

Снег бурлил — не вода со швабры!

Замигали прожектора

И напомнили в камбуз тамбур,

И остыла твоя игра.

Рыжеухий к тебе бросался,

Ты ж на тамбур глаза бросал,

Где мосол тебя дожидался

И куда ты вдруг дёру дал…

Он остался в недоуменье.

От меня в стороне держась,

Ждал тебя он, как объясненье,

С корабля не спуская глаз.

Время ставило многоточье

На безмолвный его вопрос...

И тогда на снегу клубочком

Он свернулся, упрятав нос.

5.

Мне казалось — притихла вьюга,

Я, по совести, даже взмок:

Променять на желудок друга!

Так матрос поступить — не мог!

Вот и всё. Не пытаясь спорить,

Рассказал я, печаль глуша.

Сокрушались ребята: «Вот ведь

Поэтическая душа».

Я, конечно, тебя обижу,

Но и лгать себе не смогу:

Ты не друг мне! Я часто вижу

Рыжеухого на снегу…

30. 01.1980