Annerika — История Анфисы Темновой

Именно так и случилось в это утро. Точнее нельзя сказать, что это было утром, так как нормальные люди не станут называть пять часов утра утром. За окном было сыро и вяло, так как близился самый разгар осени. Дождик накрапывал небольшими, но настойчивыми каплями. Воробьи сидели на веточках, наблюдая, как их более мудрые собратья голуби неспешно заходят под козырек серой и ничем не примечательной девятиэтажки. Возможно, если бы эту девятиэтажку навестили любители графити, то этот дом мог бы немедленно превратиться в картинную галерею. Облюбовав там местечко, птицы садятся, нахохлившись, но теплее от этого, почему-то, становится не всем. Если про хорошую погоду говорят, что она шепчет, то эта погода просто сипела, как простывший пенсионер в самую середину зимы. Скоро наступит окончательное утро, и на улицы вылезут хмурые люди, которые поспешат на работу или по своим другим нужным и не нужным делам.

Ровно через три часа в одной из квартир безжалостно прозвенел будильник. Почти сразу же после его первого оповещающего писка рука с длинными разрисованными ногтями ловко прихлопнула его сверху. Словно почувствовав превосходство руки, будильник затих. Анфиса прислушалась и убрала руку обратно под подушку. Вставать ей не хотелось. Однако нужно было идти в школу. Сейчас самое время рассказать о владелице назойливого будильника.

Анфиса Темнова была четырнадцатилетней девчонкой с очень непростым, но справедливым характером. Естественно, так казалось не всем. Далеко не всем. Внешность ее тоже была интересная. Анфиса не была из тех красавиц, с которыми при встрече на улице сразу хочется стать модельером и пригласить на свой первый показ девушку именно такого типажа. Анфиса была простой, но симпатичной. Удивительно, как все это в ней сочеталось. Странно, но ее не любили большинство ее одноклассниц и знакомых. Возможно именно за те странности, с которыми Анфиса постоянно не то боролась, не то мирилась.

Стрижка девушки не нравилась всем поголовно. Ее волосы были коричневыми, с ненавязчивыми вкраплениями черных прядок. Длинной они были чуть ниже скул. Анфиса не укладывала их в вычурные прически. На первый взгляд, вообще казалось, что она стригла себя сама. Так и было. Родителям девушки было почти наплевать на дочь. Но об этом слегка позже. Итак, вернемся к внешности Анфисы. Носила она обычно джинсы и кофты на молнии, у которых по всем новомодным правилам были длинные рукава. Цвет тоже предпочитала темный. Многие ребята смеялись над ней и говорили, что она потеряла свой мотоцикл, а биту сдала в пункт приема вторсырья. Анфисе было, мягко говоря, плевать. Байкером она не являлась, и никогда не собиралась им становиться.

Единственное, чем гордилась Анфиса в себе была целеустремленность. Да и вообще, девушка всегда считала людей, которые делают сразу миллион дел деградирующей кучкой идиотов. То, что при этом они много успевали, не волновало девушку. Свое мнение она отстаивала, как никто другой.

Будильник вновь прозвенел, на сей раз гораздо настойчивей, чем ровно две минуты назад. Анфиса отбросила одеяло и рывком села на своей жутко маленькой кровати, которую она любовно называла «мечтой любителя карликовых пуделей». По ее мнению, на кровати поместился бы только представитель данного рода собак. Анфиса совсем забыла, что ее будильник был хитрым гением, которого ее ветреная мамаша приобрела на блошином рынке. Как он умудрялся работать так исправно вот уже три года, для девушки оставалось загадкой.

Мать Анфисы, Тося Темнова (с девичьей фамилией Пискунова), была секретаршей в свадебном агентстве «Обруч». Своего начальника госпожа Темнова просто боготворила и считала гением. Однако, и с мужем Алексеем она жила душа в душу. Попросту она была не слишком требовательна к нему. Неизвестно было, что имел в виду «гений», когда называл свое агентство «Обруч». Возможно, потому что кольца были все-таки ОБРУЧальными, а может…Но тут уже остается строить только догадки. Свою зарплату женщина добросовестно отдавала мужу. Поначалу он был очень удивлен. Только Алексей понял, что двигало его женой. Как-то раз она случайно обмолвилась за ужином, что ее шеф считает это высшей степенью покорства. Стараясь угодить шефу, Тося стала это делать каждый месяц. Откровенно говоря, Алексею Темнову тоже было все равно.    

Анфиса была для Тоси и Алексея маленьким ангелом…примерно лет до двух. После того, как волоски девочки стали темнеть, белокурая мама сказала, что ее дочь обязательно должна стать блондинкой. Но ее ожидания не оправдались. К белому ее дочь относилась спокойно. То, что сама Анфиса белое почти не носила, не значило, что на этот цвет она полностью плевала с высокой колокольни. Но чего девочка терпеть не могла, так это светлый цвет волос. Он вызывал у нее чувство несправедливости. Анфиса считала, что голубоглазые блондинки вызывают у других незаслуженное чувство жалости и сострадания. Хотя другие люди в нем иногда нуждаются гораздо больше.

Так к четырнадцати годам Анфиса стала независимой от своих родителей девочкой. В них она не нуждалась. Она не обсуждала с ними свои проблемы, за школу, в которой она училась, родители исправно платили, еда в холодильнике была всегда. Так что Анфиса была полностью предоставлена сама себе.

Схватив будильник, и с треском поставив его на стол, Анфиса оделась, и собралась было идти в школу, как в комнату просунулась голова ее матери. Анфиса остолбенела.

— Что ты тут делаешь? — спросила она изумленно, поправляя сумку, которая сползла с ее правого плеча. Сумка всегда была такой. Ее подарил Анфисе Платон Малинов, ее лучший друг. Он принес Анфисе эту сумку, когда девочка справляла свой двенадцатый день рождения. Мамочка Тося осталась в этот день дома. Свой поступок она объяснила тем, что ее обожаемый, и очень перспективный хозяин подхватил «предсвадебную простуду». Если переводить на стандартный питерский язык у него скоро была свадьба. А она требовала много времени. Работая в свадебном агентстве, Лютиков (шеф Тоси) стал неисправимым ловеласом. Поэтому все работники были в досрочном отпуске. Анфису это, естественно, не радовало. Сумка была довольно интересная для девочки. На ней был нарисован «продвинутый» гитарист с дредами. Анфиса, у которой к тому времени были волосы по пояс, пришла в неописуемый восторг к полному удивлению ее матери. Только чудом Тося сумела удержать дочь от опрометчивого поступка с превращением своих волос во что-то наподобие охотничьих колбасок. После этого Платону запрещено было подходить к дому Анфисы ближе, чем на пушечный выстрел. Однако ребята не престали общаться.        

— Я заглянула, чтобы спросить, не нужно ли тебе чего ни будь, киса?

Анфиса окончательно поправила сумку и поняла ситуацию. Ее мать снова решила поиграть в заботливую мамочку. Никому это было не нужно: и Анфисе, которой такое внимание досаждало от непривычки, и отцу девочки, который, скорее всего, будет обвинен в том, что девочка совершенно не слушает ее бедную мать, и, конечно, самой матери, которая просто не умела себя вести таким образом. Вся ее забота была как-то уж чересчур наиграна. Что ж, нужно что-то с этим делать.

— Мам, мне ничего не надо. Я в школу опаздываю. Сегодня меня не жди. Я приду поздно.

— Ты опять собираешься куда-то с этим странным мальчиком! Хочешь довести свою мать до инфаркта??!! — с истеричными нотками к голосе спросила Тося, картинно прикладывая платок к только что «намакияженному» лицу.

Анфиса скрестила руки на груди и хмыкнула. Ее мать обладала таким характером, что довести до инфаркта могла любого. Однако в истории еще не было такого человека, который довел бы до простой будничной истерики ее, не говоря уже об инфаркте. Поэтому девочка не испугалась, а молча вышла из комнаты, крикнув на ходу: «Со мной ничего не случиться».

Анфиса выскочила за дверь и вставила ключ в замочную скважину. Ключ чвамкнул, но послушно повернулся, оповещая, что «истеричная» мамочка осталась за дверью лить свои материнские слезы. Пропрыгав по ступенькам пять этажей, девочка вышла из подъезда. Навстречу ей попалась бабулька, которая в это время постоянно водила своего маленького внучка в садик. Казалось, мальчик ненавидел этот садик до глубины души. Он отчаянно упирался всеми своими маленькими конечностями. Однако целеустремленная бабушка не обращала на ребенка внимания. Было очевидно, что это дело происходило далеко не в первый раз. На самом деле мальчику просто хотелось подержать красивый зонтик, который его бабушка купила на рынке, оповещенная бдительными синоптиками. К сожалению, об этом не догадывались ни прохожие, ни сама бабушка.

На лоб Анфисе упали капли дождя. Зонтик с собой захватить девушка благополучно забыла. Она твердо была намерена уйти в школу до того, как ее мама устроит ей подробный допрос с подписью. Делать было нечего, и девочка накинула на голову капюшон своего черного плаща. Этот плащ, как не странно, был тоже подарком Платона. И тоже на двенадцать лет. После того, как на ее дочке появился еще и плащ, женщина закатила намеренную истерику на тему «моя дочка такое не носит». Но Анфисе плащ понравился.

В этом плаще девочка выглядела особенно мрачно. Даже собаки, которые вышли на улицу вопреки известной поговорке, сторонились Анфисы. Они вскидывали свой нос и делали вид, что их никто не интересует. Анфиса смотрела на них, но сама не понимала, чем они ее так привлекают. Животные не были ее стихией, конечно, в переносном смысле этого слова. Сама девушка никогда не имела питомца, но была наслышана про них от Платона. Ее друг всегда очень хотел завести себе какую-нибудь зверушку, но родители все время ссылались на то, что мальчик еще маленький. Платоша терпеливо ждал наступления того срока, когда глупые предрассудки по поводу возраста мальчика наконец-то иссякнут у его матери. И вот настал тот час, когда женщина сдалась и упросила отца мальчика (который был КАТЕГОРИЧЕСКИ против питомца) купить Платоше маленького щенка. Анфиса тоже была приглашена на праздник сердца. Приметно полгода Платон радовался приобретенному другу и не представлял, как он мог жить без этой маленькой прелести. И именно тут то и случился тот самый парадокс, который всегда случается с такими невезучими людьми, как Платон.

Однажды мальчик подхватил простуду. После долгого и старательного выяснения, оказалось, что это вовсе не простуда, на которую сослалась его мама из-за кашля, а аллергия. Причем аллергия у мальчика оказалась почти на все. Естественно, из-за этого Платоша уже не мог иметь никаких животных, не считаю черепах. Наверное, именно поэтому у него их было такое множество. Анфиса давно привыкла к тому, что у друга было много странностей, но главной чудачкой, конечно, считали ее. Она не подходила как-то сразу по всем критериям.

Все началось после того, как ей ошибочно прислали повестку в военкомат. Анфису такая шутка естественно позабавила, но как только она взглянула на саму бумагу, ей стало не до шуток. Бумага была полностью оформлена на нее: адрес, фамилия, медицинские данные — все было полностью соблюдено. Анфиса сама не могла понять, как шутник смог узнать о ней те вещи, которые она и сама не знала. Но не только это поразило девушку. Внизу маленьким и корявеньким почерком был приписан адрес. Недолго думая, девушка отправилась по указанному адресу. Если там и был бы расположен военкомат, то девушка обязательно разобралась бы со всей этой ерундой.

На улице, которая указывалась в бумаге, никакого военкомата не было. Правда и здание тоже особенно не внушало доверия — слишком уж оно было темным и каким-то отчужденным, по сравнению со всеми домами, которые стояли на указанной улице. Анфиса внимательно посмотрела на место, где по логике вещей должна была висеть табличка с пояснением — мол, военкомат собственной персоной, — но ее не было. Анфиса не могла просто так оставить начатое дело. Во-первых, повестка все же пришла на ее имя. Во-вторых, вряд ли повестки закончат присылать, если она не явится в указанный срок. Разобраться со всей этой чертовщиной нужно немедленно, иначе неизвестно, что будет дальше.

Анфиса решительно подошла к массивным дверям и дернула за ручку. Дверь не поддалась. Тогда девушка еще раз дернула, и тут произошло нечто такое, что разозлило девушку вконец — дверь открылась так, словно ее смазали совсем недавно. Потеряв равновесие, школьница упала на бетонные ступеньки, которые находились перед домом. Нельзя сказать, что Анфиса очень пострадала, но ушибленные места долго будут помнить эту милую встречу с военкоматом. Девушка поднялась и снова недоверчиво дернула дверь. Та вновь спокойно открылась, даже не скрипнув. Тогда Анфиса решила попробовать войти внутрь.

Внутри здание не представляло собой ничего особенного — обычный казенный дом. На стенах висели небольшие лампочки, которые заменяли светильники. Обои были старые и облезлые. Тараканы, которые, по всей видимости, возглавляли стены дома, вальяжно ползали и не боялись, что их может совсем скоро прихлопнуть какой-нибудь тапок. Девочка поежилась. Ей было как-то не по себе в этом странном здании. Не смотря на то, что военкомат в это время года должен был быть самым популярным местом у призывников, в здании никого не было. Длинный коридор впереди манил своей чернотой. Анфиса переборола свой страх и вошла. Через некоторое время девочка подошла к маленькому окошку. За ним сидела какая-то странная бабка с огромной бородавкой на носу. Темнова подошла поближе и постучала в окошечко. Бабка продолжала что-то писать, не обращая никакого внимания на посетителя. Тогда Анфиса постучала еще раз, но уже более настойчиво. Бабка с бородавкой подняла глаза и грубо спросила:

— Чего надо? Поставки новые?

Анфиса не сразу поняла, что от нее требуют.

— Эту повестку вы мне прислали? — спросила девочка.

Бородавочная прочертила взглядом по листку и бросила:

— Нет. Тут тебе не военкомат.

— А что тогда? — поинтересовалась совсем запутавшаяся девочка.

Тут бабка видимо смекнула, что Анфиса не та, кто ей нужен и сразу же сменила тему.

— Твое ли дело молодое? Сказано тебе — не военкомат. Военкомат дальше по улице.

— Извините, но тут дан ваш адрес. Я специально несколько раз проверила.

— Ничего не знаю! Я… — бабка не успела закончить. Лампочки замигали, и в коридоре появилась странная фигура в плаще. Она медленно подплыла к окошку и положила какой-то сверток. Анфиса отошла на шаг назад, чтобы не мешать странному незнакомцу. Внезапно из-под капюшона раздался голос, который больше походил на скрежет, чем на голос обычного человека. Темнова поежилась. Что вообще происходит? Сначала ее вызывают по этому адресу в военкомат, а потом спокойно объясняют, что ничего похожего тут не наблюдается! Возмутительно! Анфиса хотела высказать все фигуре в плаще, но она начала первая.

— Что ты тут делаешь, девочка?

— Э…я по повестке…