Кей Альтос — Танец Каваманга — 8 глава

Я лежал на подранном матрасе, крутил в воздухе пальцем и насвистывал один старый полюбившийся мотивчик. Как там было в песне? Хей-хей-хей, пам-папарам-пара-рам! Мелодия прочно усела в памяти, а вот слова позабыл, растяпа! Чертовски жаль! Сейчас бы я с удовольствием послушал, как эта песня звучит в исполнении Мартины Блэйк. Получилось бы наверняка лучше, чем в прошлый раз. Помнится, тогда я серьезно нализался какой-то алкогольной дряни, и воспроизводил куплеты пьяным басом, стоя на своем рабочем столе. Шефу, между прочим, понравилась корпоративная вечеринка, устроенная коллективом по случаю дня рождения фирмы. По окончании торжества он подошел ко мне и сказал, что песня конечно хороша, только во время моего ударного вокала ему почему-то захотелось покончить с собой.    

— Лури, солнышко, знаешь этот хит? — я повернулся и в ожидании уставился на семнадцатилетнюю девчонку, сидевшую в углу. Она кивнула.

— Напомни-ка! — попросил я.

— Насвисти с начала. Я помню только первый куплет.

Я стал свистеть. Лури закивала головой в такт, и, поймав мажорную ноту, запела:

— Привет, друзья! А вот и я — ваш Кидди Долл! Сейчас вам будет рок-н-ролл!

— О, да! — радостно воскликнул я. — Давай дальше!

— Каким бы не был новый мир, мы врубим рок, устроив пир!

— Класс! — я был очень доволен, тем что Лури напомнила мне старые добрые времена.

Мы вместе допели куплет до конца. Вспомнили, как певец Кидди Долл обещал перед концертным турне посетить все известные планеты, и на пятой по счету вдруг заявил о внезапном уходе со сцены. Причиной столь внезапного решения стал бурный романчик звезды рок-музыки с какой-то смазливой стриптизершей. Мужик всерьез захотел остепениться, чем сразу вызвал ажиотаж вокруг своей персоны. Фаны бросились скупать его диски. В музыкальных салонах появились длинные очереди. Паппараци объявили настоящую охоту на певца и его избранницу. А он в самый неподходящий момент взял да и исчез. Наверное, обнулил свой счет в главном банке Галактического Союза, забрал денежки и перебрался в райское местечко. Готов заключить пари, сейчас звезда рок-н-ролла загорает где-нибудь на пляже, попивает коктейли и совершенно не думает ни о каких проблемах.

Эх! Не жизнь, а малиновый сироп!

Ну а если кого мало интересует судьба Кидди Долла, и больше волнует моя собственная с того момента, как я оказался в камере, могу сказать, что ничего плохого не случилось. Вернее, почти не случилось. Мне пришлось показать характер и освежить в памяти несколько приемов. Размялся, что и говорить. Если уж вспомнить детально, то все было вот так: первым делом я поставил на место заключенную по кличке «Перчик». Ногой выбил из ее руки заточку, потом ладонью приложился по солнечному сплетению. Когда она охнула и рухнула на пол, я сразу переключился на другую арестантку. Женщина кинулась на меня с разъяренным воплем, как дикая кошка, норовя впиться ногтями в лицо. Я в доли секунды рассчитал движение противника и в ответственный момент сделал шаг в сторону, пропуская ее вперед. В завершение приема пришлось слегка наподдать ногой, чтобы придать ее телу нужного ускорения. Тетка впечаталась в дверь, медленно сползла вниз и растянулась на полу. Я только собирался расслабиться, как вдруг меня обхватили сзади толстые руки. Это старшая по камере решила охладить мой пыл. Она завыла как пожарная сирена. Звук мне не понравился также, как и захват. Я наступил туфлей ей на ногу, дополнив комбинацию ударом локтя в живот. После этого я схватил сварливую тетю за волосы, довел до стены и макнул головой в унитаз.

Раньше мне стало бы совестно за такие действия, но сейчас я не испытывал ни капли сожаления к нападавшим. И пусть многие люди до сих пор считают подобное верхом жестокости по отношению к представительницам слабого пола. Пусть обсуждают в ток-шоу, осуждают, митингуют и кричат во весь голос о справедливом возмездии. На здоровье! Когда я пребываю в образе Мартины Блэйк, меня совершенно не беспокоит та боль, которую я причинил своим сокамерницам. Никаких моральных ограничений и комплексов! Все как-то разом улетучилось.

Больше они меня не трогали. Я прилег на нары, где еще минуту назад старшая по камере наслаждалась массажем. Девчушку трогать не стал. Сказал только, чтобы она забыла о своей работе, и как следует отдохнула на соседнем матрасе. Дуреха не прислушалась к совету и решила смирно посидеть в уголке. Я не стал возражать. Каждый волен поступать так, как ему вздумается.

Минуты летели одна за другой. Я лежал, думал о прошлом, настоящем и будущем, косился краем глаза на сокамерниц. Они пришли в себя, вытаращились на меня и принялись дружно стучать по двери, требуя внимания офицера полиции. Нет, заключенные не собирались на меня доносить. Просто разом захотели сменить эту камеру на другую.

К моему сожалению, их призыв долгое время оставался не услышанным. Пока они ждали офицера, я успел допеть песню Кидди Долла из альбома «Разбитые сердца» и начать другую, из обширного репертуара любимого исполнителя.

Когда за дверью раздались шаги, я перестал напрягать горло и свесил ноги с кровати. Полицейские либо пришли оказать заключенным услугу, либо выпустить кого-то на волю. Например, меня!

— Арестованные! — приказным тоном рявкнули снаружи. — Немедленно отойдите от двери, иначе придется угостить вас зарядами домсара! А ну назад, живо! Считаю до трех! Раз! Два!

Еще до того, как прозвучала цифра «три» пространство у двери очистилось. Сокамерницы прижались к стене и побледнели так, будто их собирались вести в камеру пыток. Дверь распахнулась. На пороге появился тот самый полицейский, чье лицо я видел в окошке кабины дежурного. Только в этот раз он выглядел бодрячком. Должно быть дежурный пришел в себя после чашки кофе, слопал пончик и после этого направился к нам.

Он оглядел камеру и остановился взглядом на мне.

— Блэйк, Мартина! На выход! — грозно заявил он. — За вами приехали.

Я вздохнул, попрощался с Лури и напоследок подарил остальным дивную по красоте улыбку. Полицейский вывел меня в коридор, запер дверь камеры и приглашающим жестом поманил за собой.

В том что меня собираются освободить, я не сомневался. Наручники не одели, не предъявили никаких обвинений. Волноваться не о чем. Осталось подписать пару бумажек, получить назад вещи и в дальнейшем вспоминать о задержании, как о досадном инциденте, не более того.

Полицейский привел меня в маленький кабинет. Там был овальный столик и три стула, на одном из которых сидела строгая на вид женщина в форме лейтенанта полиции.

— Присаживайтесь, Мартина, — сказала она.

Я воспользовался приглашением. Присел, положил на стол руки и с любопытством посмотрел на собеседницу. Если бы не грудь, выпирающая бугорками на форме, и приукрашенное личико, можно было заподозрить в ней мужчину. Сразу бросилась в глаза моя сумочка на столе, сумка с вещами у ее ног и служебное удостоверение детектива в руках.

— Прежде чем мы передадим вас в руки сотрудников службы безопасности компании «Глэк Индастрис», я бы хотела задать вам пару вопросов.

— Что вы хотите узнать?

— Мне надо прояснить кое-какие обстоятельства, связанные с вашим приездом на нашу планету. Если говорить конкретнее, меня интересует только одно.

Лейтенант раскрыла мою сумочку и достала из нее скомканный листок бумаги. Она развернула его, положила перед собой. Выражение ее лица сразу изменилось — у нее проступили скулы, глаза недовольно блеснули, а в голосе проступили грозные нотки.

— Объясните, с какой целью вы прилетели на И-4?

Одного лишь взгляда на бумажку с лихвой хватило для того, чтобы понять смысл происходящего. Мои вещи не поленились осмотреть. Копы нашли свидетельство о проявленном героизме, которым меня наградил офицер Мей Дисли с Туареса.

— Вам нечего сказать в свое оправдание, господин Мартин Блэйк? Кто вы на самом деле? Мужчина или женщина?