Сергей тимшин — В день России из 1987 года

Я думал, что я — песчинка

На дне океана жизни, где холодно и темно…

Мизерный — как мечтал я попасть в голубые воды,

Туда, где тепла и солнца, и красочных рыб полно.

Я, было, в свой рок поверил,

Придумал, что — свыше мера,

И всё, чем живу и маюсь, дано испытаньем мне,

А сам… под давленьем донным вовнутрь себя забрался,

С отчаяньем наблюдая подобных себе на дне.

Там шли и борьба, и тленье…

И я постигал, мудрея:

Ведь в раковине — моллюском — безвредно для мира жить?    

Ведь, если природой создан жемчужине неподобный,

То — так ли неблагородно тихонько себе светить?

Родина, ты прости меня

За поздние оправданья,

За то, что полжизни глупой в тлетворном провёл плену,

И, прячась душой медузной, хотел, попирая совесть,

Забыть, как на дне, в осадках, и я засорял страну.

Родина! Не песчинка —

Частичка тебя живая —

Я клетка твоя, что миру — сокрытая — не видна,

Но — нервная клетка… Значит, покуда живу в тебе я,

Мне первому в организме малейшая боль слышна.

Сегодня взметнулось время.

Штормит океан великий,

И жилы твои, и вены, и нервы напряжены…

И все мы, живые клетки — здоровые и больные, —

Отныне по щелям донным жить в рАкушках не вольнЫ!

Родина, если ж в буре,

В яростной круговерти

На гиблый песчаный берег выбросит и меня,

Значит, на свете мудром есть благо в законной смерти,

В которой виновны будут не время, не ты, а — я…

1987 г.