Homoscribens — Снят.

Знаешь свои «косяки», безусловно, только от этого вовсе не легче. Избитая фраза «время все лечит» словно ножом по запястью до крови.

Ждал или всё неожиданно? Душно. Словно огнем обожгло извещенье. Мерзко, противно, и жжет нетерпенье: высказать, выплеснуть, вывернуть душу. Но не поймут не влезавшие в шкуру сбитого летчика други-коллеги. Это как если бы в море с разбегу, зная, что плавать совсем не умеешь.

Ты в пустоте, одиночестве полном льешь из бутылки лекарство, и мысли вновь хоровод свой заводят. Начислишь новую стопку и выпьешь.

Так тихо…

Первые сутки. Куда тяжелее? Мысли по кругу. Достало. Психуешь.

Сутки вторые. Полегче немного. Брезжит в тоннеле спасительный белый… Может, прорвемся еще? Вновь накатит. Мерзко. И тянешься снова к бутылке.

…

Солнце на улице. Люди. Машины. Все как обычно. Никто не заметил: рушится жизнь человека. И что же? Мало ли тех неудачников в мире?

Только судьбою тебе предначертан путь не того, кто сопьется втихую. Ангел твой добрый крылом белоснежным стопку стряхнет со стола… Ты очнешься. Кто-то звонит. Значит, надо ответить. Надо подняться, пойти и ответить. Может, кому-то еще тяжелее. Если звонят, значит, ты еще нужен.

Годы прошли… На Ваганьковском в осень друга старого ты поминаешь. То ли слабее тебя оказался? Может быть, ангел его был ленивей?

Будешь ты помнить падение с кручи многие годы спустя. Надо помнить... Ты не единственный. Просто счастливей. Ангел тебя бережет белокрылый.