Михаил Мостов — ' Картина 32'

Мне тридцать два, и снега нет,

Какое грустное начало,

Безвременья великих лет.

Грядет, летит игра без правил,

Блестят костюмы, маски жмут,

И грунт лежит, что б след оставил,

И пряник мечется «Где кнут?»

Мир затаился, все готово,

Партнеры, ружья и декор,

И так на всякий, просто к слову,

В подпольной будке брат суфлер.

Я выбрал роль, злодей бездельник,

Губитель штампов и затей,

Перед крещением в сочельник,

Взял, нагадал себе страстей.

Настроил речь, нарезал сказок,

Надел костюм повел игру,

Согласно царскому указу,

Коль не сыграю, так умру.

И снова в путь, и снова думы,

Устала память их стирать,

И от того они угрюмы,

И матом вспоминают мать.

И от того цинична песня,

И страшна, будто волчий вой,

И каждый миг все интересней,

Что ж там таится за стеной.

И карма корм, и рок — звучанье,

И мир не мил и скучен день,

Но, не велит впадать в отчаянье,

Души обугленная тень.

Идти, ступать, бренчать на лире,

Мир театр, будничность — игра,

И эти цепи, розги, гири,

Наверно спорт на дне ведра.

Мне в кайф быть злым, иным не пустят

В ворота мира сладких грез,

По кочану и по капусте,

Усеян путь шипами роз.

И хоть поэт, хоть просто странник,

Спрос одинаков, лишь ответ,

Сложнее дать коль ты избранник,

Безумной лиры спору нет.

Пусть бред нести, бредя по миру,

Не самый лакомый удел,

Я сам себе признаюсь смело,

Иного, просто б не хотел.