katka — Людей можно любить по-разному

                            Можно любить несчастных... С ними несложно. Помог, и всё. Ну, в смысле дал милостыню или накормил. Или одежду подарил. Старую, ненужную... Сделал несчастного чуть более счастливым, точнее, чуть менее несчастным и хорошо. Их любят, скорее, ради себя. Очки набирают перед Всевышним. Такое часто бывает. И на меня такая любовь снисходила временами. И милостыню я давала, и бабке-соседке, она уже померла давно, продукты покупала, кофты дарила. Соседу-алкоголику занимала деньги безвозвратно... Это даже не любовь, скорее жалость. Но жалость тоже нужна человеку. В мире много жестокости, а жалости мало. Вот бы наоборот!

                            С родными и близкими — по-другому. Тут милостыней не отделаешься. Хотя, бывает и так. Бывает и отделаешься. Даже без милостыни.

Родители, например... У меня была замечательная мама и чудесный папа. Пока я была ребёнком, совсем маленьким ребёнком, не могла себе представить, как это, без родителей? Потом, чуть позже, появилась сила отталкивания. Есть же в физике сила притяжения и сила отталкивания.. Вот и с родителями так же. Ещё позже, сила отталкивания перевесила силу притяжения и я родителей чуть ли не возненавидела! Пубертатный период. Переходной возраст... Но потом всё стало на свои места. Конечно, я любила и , что важно!, продолжаю любить родителей,помню их, говорю с ними, а они мне даже как-будто отвечают, но любить их удобнее было на расстоянии. Трудно, знаете ли, иногда, выдерживать старческое, поучительное ворчание, дрожание рук, вставные челюсти в стакане, на журнальном столике. А этот старческий запах! А это вечное недовольство! Вроде и звонишь регулярно, и приходишь, продукты приносишь, готовишь-убираешь... Всё не так, все не вовремя... Большое терпение нужно для любви к родителям!

                   Мужа на расстоянии любить не получится. Я знаю, у меня был муж... То есть, если уж совсем честно, хочется, иногда, отдохнуть от благоверного. Особенно по молодости. Молодость — такое дело, трудноуправляемое. Само-собой, хотелось, если не чего-нибудь другого, то хотя бы просто покоя. С мыслями собраться, в доме прибрать, подруг повидать... И быстро-быстро назад, к нему, неродному, но близкому. Можно даже сказать, самому близкому. Потому, что он тоже не дурак, у него тоже желания имеются. Жаль, что он раньше меня ушёл. Хотелось вместе. Мы даже мечтали, что, мол, ляжем в кровать, возьмёмся за руки и хоп!, на небесах. Не получилось... Мы, кстати, так и сделали, легли, взялись... Только я проснулась, а он нет. Что ж... Не все мечты сбываются.

                Можно любить друзей. Ну, типа, общие интересы, посиделки, путешествия и так далее. Взаимовыручка... Зависть.., как же без неё? Битые горшки... Без друзей скучно. Как бы ни было уютно в семье, а без друзей никак. Друзья, это — отдушина, свежий воздух.

                И врагов можно любить. Близких врагов, знакомых. Это уже философия. До неё дорасти надо. Не у всех получается. Точнее, практически ни у кого не получается. Как же надо так продвинуться в мировосприятии, чтобы полюбить врага! Но прецеденты были. Одна моя знакомая без врагов не могла существовать. Они ей жизненную энергию давали. Раньше я смеялась, теперь понимаю. Ей, без врагов, жизнь однобокой казалась, неполной. Хромой, как она говорила... У меня и друзья были и враги... Хотя, по-большому счёту, не враги то были вовсе. И , по тому же счёту, не друзья. Скорее, приятели и недруги. Да, именно так. Приятели и недруги. Не осталось ни тех, ни других.

                    Легче всего любить детей. Своих, заметьте. Чужие дети часто раздражают. А своих любить приятно. Если только любовь настоящая.

В ненастоящей быстро запутаешься и сорвёшься. Наорёшь на малыша, по затылку хлопнешь. Ни за что. Просто настроение такое. Любя по-настоящему тоже наорать можно, но всё-равно, получится как-то не так обидно, не зло.

                Дети, дети... Что может быть прекраснее маленького, живого комочка, присосавшегося к груди. У меня было много молока. Я кормила и кормила, а он всё ел и ел... А как он спал! Сопел и пускал пузыри. Морщил нос и поднимал брови. А этот рот домиком! Он даже, пардон писал красиво. Господи, да мы же все это делаем, вот только куда красота делась?! Ещё раз, пардон. Все, абсолютно всё умиляло. Первые шаги, яростное поедание куриной ножки беззубыми дёсенками. Помню, он ел кашу. Лицо, руки, стол, пол, одежда в каше, а мы с мужем стоим, смотрим и в ладоши хлопаем. Моя мама тоже так ела, бывало, когда болезнью Альцгеймера заболела. Страшно вспомнить! А детский сад! Первый утренник, белая рубашка, бант на шее зачем-то. «Мишка косолапый по лесу идёт» стоя на стуле перед гостями. Шишки, синяки. Корь, ветрянка. А первые звуки, выдавленные из скрипки. Бедная скрипка! Счастливые мы! Мы ходили в парк, он был в двух шагах от нашего дома. Весной мы трогали липкие почки, летом нюхали цветы, осенью шуршали листьями.. Зимой, разумеется, играли в снежки.. И бегали, носились как угорелые. Мы за ним едва успевали. Он рос здоровым мальчиком, наш сын. Здоровым и умным. И самым лучшим на свете. Мы очень любили его. По-настоящему любили.

                Ах, как легко, как сладко любить своё дитя. Я знаю, что говорю. У меня был ребёнок...