Динго — Я не пишу к Вам

и тает на стекле заветный вензель.

И фонарем прикинулся торшер

в углу гостинной он о чем-то грезит.

Он помнит, я стояла у окна

не в бальном платье, а в потертых джинсах.

На небе набирала вес луна,

чтобы назавтра вновь лишится жизни.

А Вы мне говорили: "Фи, мой друг!

Ну, отчего во взгляде Вашем скука?

Вы — самая — из всех моих подруг!

Ну? Улыбнитесь! Дайте Вашу руку!"

Последний танец, взглядов — романтИк...

Ах, раз-два-три (как не хватало платья!).

Но таял вензель (больше нет улик).

И пряталась луна в туман некстати...

Средь всех Ваших подруг (каков пассаж!)

лишь я одна (ни Ольга, ни Татьяна)

такой молчанья отслужила стаж,

чтоб только не сказать Вам об изьянах

красивых жестов Ваших и бравад,

и строчек трепетных, что в девичьих альбомах

(и дЕвицы на бал — как на парад:

все на виду и все — полно истомы).

...и как мне жаль, что этот внешний лоск

пленил меня (влюбляли Вы искусно).

Твердила маменька: мон шер, включи же мозг!

(какой там мозг, когда сплошные чувства!).

Но все — не зря. Изучен экземпляр

и я скучаю: сплошь у Вас химеры.

Любовь, мой друг, бесценный божий дар,

но Вы...у Вас давно нет чувства меры:

пирушка, бал, прогулки до зари,

и сотни раз пропетые романсы...

(как будто не смывает клоун грим,

чтоб никогда не перестать смеяться).

А где Вы — настоящий? Кто таков?

Кокеткой некогда оставленный мальчишка?

Сюжет печален, но, увы, не нов —

пора перелистнуть страницу книжки

последнюю. И выбрать новый путь.

(Но Вам ведь так удобно притворяться)

Когда-нибудь, мон шер, когда-нибудь

Вы обнаружите в себе паяца, но

не поверите...Поправив аксельбант

(от Дольче, Гуччи или там... Версаче)

опять на бал — оттачивать талант

(Вы... как бы — мачо, а они — не плачут.