TwiXP — Сын Харуна

— Война немыслима без жертв, а уж тем более, война со злом…

[title]Часть первая.[/title]

Клинок.

Солнце уже давно взошло, и теплый летний день вступил в свои права. Абсолютно чистое, без единой тучи или даже облачка, небо полностью накрывало своей синевой массивное поле. Ветер слегка колыхал высокую траву. Где-то вдалеке пели птицы. На горизонте виднелись снежные пики Северных гор. Лето — самое прекрасное время года в Туманных землях, сезон урожаев и праздников, пора безмятежного веселья и радости. Если посмотреть на запад, то можно увидеть расстилавшийся вдалеке лес, который закрывает своей огромной зеленой стеной часть горизонта. Было жарко, но эта жара не изнуряла, не утомляла, не заставляла постоянно пить и истекать потом, наоборот, она лишь радовала, согревала. В гармоничном союзе с легким летним ветерком, она и создавала явление, именуемое чудесной погодой.

Прекрасный пейзаж портили лишь две полосы иссохшей и бесплодной земли. Дорога. Она шла прямо, без поворотов и изгибов. Скрываясь за горизонтом, она вела в Эксагон — огромный город, окруженный крепостными стенами. Торговый центр, вакансии для работников абсолютно любого рода, как говориться «От молотка до меча», таверны и гостиницы, публичные дома и игорные заведения — все это и защищали те самые каменные стены, которые придавали Эксагону величия и авторитета перед другими властными городами Туманных земель.

Тишину на дороге нарушал стук копыт. Но за ним не следовало звука скрипящих колес, а значит, путешественник не являлся торговцем, которые постоянно катались по дороге туда-сюда. Всадник ехал один. Не испытывая никакой спешки, его конь медленным шагом прогуливался по тракту. От ударов копыт, над землей поднимались небольшие клубы пыли. Странник поднял голову, устремив свой взор на небо, но тут же прищурился и отвел взгляд — яркое солнце слепило человека на коне. Немного погодя, всадник достал обитую кожей дорожную флягу. Слегка потряс её — вода ещё есть, но не так много как утром, когда он выехал из Эксагона, так и не добившись, чтобы его взяли на работу в городскую стражу. Нет у них мест видите ли! Что за бред — для такого города как Эксагон нужна целая рота охранников, а не эта кучка толстопузых алкашей, с которыми ему сегодня довелось вести беседу. Дураки — одно слово! Эх! Вот как получал они прямо в лоб, ядром орковской катапульты — тогда узнают, как не нанимать новых людей. Открыв крышку, он сделал пару глотков уже теплой от жары воды.

Всадника звали Диомер. Рослый и крепкий вояка возрастом чуть больше тридцати. Длинные черные волосы ложились ему на плечи, на подбородке виднелась двухнедельная щетина. Глаза голубые, взгляд суровый и немного грустный (наверняка, из-за этих тупых стражников). Правый висок украшал небольшой шрам — результат неловкого или неопытного удара острым предметом, кинжалом или мечом, а может быть, воин увернулся от стрелы. Какая разница! Шрам был, и без него или чего-либо подобного, трудно было представить лицо опытного и обученного воина, повидавшего не мало сражений. Такого как Диомер.

Капелька пота потекла по мускулистой шее, пригреваемой лучами солнца. Воин был облачен в доспехи: чешуйчатая стальная кисара, немного грязная и вся в царапинах. Видимо, она не раз и не два спасала Диомеру жизнь. Поводья коня держали руки в кольчужных перчатках, покрытых небольшими стальными пластинками с внешней стороны руки, чуть выше красовались широкие наплечники с узорами, изображающими дракона. Ноги были одеты в дорожные сапоги, тоже местами покрытые стальными пластинами. Кроме шеи, незащищенными остались еще и ноги выше колен, поножей не было, лишь штаны из плотной ткани. Шлем также отсутствовал. Впрочем, сейчас в нем было бы ужасно душно. На кожаном поясе болтался палаш. Без ножен. Плохо закрепленный. Другими словами — меч, всегда готовый к неожиданному бою. Кроме оружия и доспехов у Диомера больше ничего не было, седельные сумки, висящие на седле, пустовали. Только фляга болталась с левого боку.

Воин думал о чем-то своем, когда позади него послышался звук приближающейся лошади. Кто-то быстро скакал в его сторону.

В седле сидел светловолосый мужчина возрастом чуть моложе Диомера. Стальные латы закрывали его торс и спину. В остальном своем одеянии он был полностью схож с Диомером. Длинный стальной меч, висящий на поясе, указывал на то, что и этот всадник являлся воином. Его светлые длинные волосы раздувало ветром. Спустя миг, лошади воинов поравнялись.

Только что появившийся всадник что-то кинул Диомеру, и тот, как бы рефлекторно, без каких-либо усилий, поймал круглый предмет. Яблоко. Огромное, красное, сочное яблоко. Закованная в сталь рука воина крепко сжала его. Казалось, ещё миг, ещё одно маленькое усилие, и спелый фрукт сожмется, проливая свой сок.

— Откуда такая роскошь? — Диомер слегка ухмыльнулся. Его голос и поведение указывали на то, что воин явно не в настроении.

— Получил на сдачу, — улыбаясь ответил белокурый всадник.

Приятель Диомера носил странное имя — Отчаянный. Многие, кто плохо его знал, думали, что это всего лишь прозвище, данное ему из-за прыти в какой-нибудь битве. Но нет. Это действительно было имя, которое он получил от отца. Странность — казалось бы, но со временем все свыклись.

— Ну что? Продал топоры? — хмуро спросил у него Диомер.

— А как же! — улыбнулся Отчаянный. — Стоило ему их увидеть, как он сразу же засуетился — наверное боялся конкуренции.

Диомер совсем не заметил, что у его друга за спиной теперь красовался короткий эльфийский лук. Хотя, наверняка, это — подделка. Так как ни один, даже самый неопытный, торговец никогда не променяет два каких-то орковских самодельных топора на настоящий эльфийский лук. Не то, чтобы луки лесного народа носили в себе какие-то чары или ещё что-нибудь с тем схожее, просто истинные секреты изготовления этого типа оружий принадлежат только эльфийским мастерам.

Также Диомер увидел, что через седло коня Отчаянного перекинут дорожный плащ. Ещё один, точно такой же, светловолосый всадник протянул Диомеру.

— Держи, — сказал он.

— Еды то хоть купил, торгаш? — с ухмылкой поинтересовался воин, перехватывая на скаку кусок ткани.

— А как же! — Отчаянный пребывал в отличном настроении, может быть, из-за удачной сделки с торговцем, который проезжал в своей повозке мимо них, а может быть, из-за хорошей погоды, впрочем, светловолосый воин всегда был в веселом расположении духа, такой уж он человек.

— Припасов должно хватить на неделю, — уже более серьёзно промолвил он. — Вот, возьми, — всадник протянул Диомеру небольшой кинжальчик, длиной с две ладони, хорошо заточенный, с узорной ручкой. — Небольшой дар в твою честь.

— Зачем мне эта дамская побрякушка? — Диомера слегка порадовал подобный смешной подарок, и он на мгновение отвлекся от мыслей о работе стражником. — В зубах ковыряться?

— Возьми, — уговаривающее вымолвил Отчаянный. — Чем черт не шутит, засадишь кому-нибудь в ухо, в суматохе очередной битвы, — всадник улыбнулся.

Диомер упаковал плащ и яблоко в седельные сумки, которые висели на седле его коня, а кинжал засунул в сапог.

— Надеюсь, битв больше не будет, — воин вновь загрустил.

— Что так!? — спросил его светловолосый спутник. — Разве ты не создан для этого? Разве тебе это не нравиться? Раньше ты любил подобные моменты!

— Я устал воевать за алчность королей, — промолвил Диомер, смотря куда-то вдаль. — Воевать нужно за правду, за справедливость.

— Мне казалось, что именно за правду мы и воевали, — на миг веселое настроение покинуло и светловолосого всадника.

— Когда-то, я тоже так думал, но увы, все не так просто, — Диомер вспомнил глаза и лица солдат, которые стояли с ним в одном ряду, ожидая приказа, извещающего о начале сражения. Вспомнил бесконечные переправы и стычки, в которых гибли люди, гибли его друзья, с которыми он делил последний кусок хлеба, с которыми спал рядом в лесном лагере-привале. Он многое вспомнил.

На дороге друзьям никто не встретился. Несколько часов они ехали под жарким дневным солнцем. Дорога все шла и шла, временами поднимаясь в горку, или, наоборот, спускаясь в овраг. Тишина. Лишь звуки природы сопровождали путешественников, пение птиц, шелест листвы редких, растущих на обочине дороги, одиноких деревьев, которые иногда встречались им по пути. Их густые ветви создавали на земле приятные уголки, в которых было свежо и прохладно. Так и плюхнулся бы спать в теньке, но нет, надо ехать. Хотя куда? Вновь воевать, убивать, из-за того, что какой-нибудь жадный правитель решил что у его соседа больше земель? Вот так вся жизнь — война, убийство, кровь, потери. Даже не хочется заводить семью, представив себе слезы вдовы, получившей известие о гибели мужа.

Временами на дороге встречались развилки, но друзья ехали лишь прямо. Они особо не переживали за свой маршрут, так как ехать им было некуда. Сейчас они не имели никакой работы, поэтому и не скакали во всю прыть. Постепенно две полосы мертвой земли соединились в одну, которая со временем начала сужаться. На горизонте показался лес. Когда-то широкая и обкатанная дорога, по которой скакали Диомер и его товарищ, превратилась в узкую лесную тропку. Мимо них теперь мелькали заросли леса, густые и загадочные, пугающие и в то же время чарующие. Высокие старые деревья устремлялись своими ветвями высоко в небо. Солнечный свет несколько уменьшился, но не только из-за крон деревьев, ещё и потому что день, долгий жаркий летний день подходил к концу.

Друзья не делали привалов, Отчаянный ужинал прямо на ходу, он поделился с Диомером медовыми лепешками и сыром, которые ему удалось приобрести утром.

— Все ещё дуешься из-за этих кретинов? — закончив трапезу, всадник глотнул из своей фляги. — Брось! Они того не стоят!

— Просто они не как не могут выйти у меня из головы! Они ведь не правы! — Диомер слегка расслабился. — Дураки! Им ведь ещё как нужны новые люди!

— Просто они не хотели делиться с нами своим жалованием, — скептически рассуждал светловолосый воин.

— Представь картину, — он ухмыльнулся. — Мы штурмуем какой-нибудь форт, оборонять который будут эти кретины.

— Да уж, гарнизон! — улыбнулся Диомер. — Можно будет идти на штурм без оружия и доспех.

Тишину леса нарушил громкий и раскатистый смех воинов.

С неба, которое с каждым часом становилось все темней и темней, начали падать капли воды. Вначале это был лишь грибной дождик, которому было бы предназначено поливать растения в огороде у какого-нибудь землепашца, но со временем капли ускорили свой темп, и безобидное природное явление превратилось в настоящий ливень, причем сопровождаемый громом.

Друзьям пришлось накинуть купленные плащи. Лесную дорогу сильно развезло. Ноги у лошадей погружались глубоко в землю. Постепенно тропа все больше и больше казалась незаметной, и вскоре вообще исчезла из виду.

— По-моему, мы заблудились, — сказал светловолосый всадник, пристально вглядываясь вперед, но ничего не различая из-за сильной непогоды.

— Тропы не видно, — добавил Диомер.

Дождь, тем более ночью, не любит никто, даже такие опытные путешественники, как Диомер и его друг, казалось бы привыкшие к подобным природным условиям в пути. Странники слезли с лошадей, надеясь хоть так разглядеть потерянный путь, но ничего кроме глубоких луж грязи, они не узрели.

— Нужно переждать дождь, — промолвил Отчаянный.

— Да!? А если он будет лить всю ночь?! — Диомер не одобрил идею друга. — Шли прямо — вот и пойдем прямо! Может, повезет, и выйдем на какую-нибудь поляну, там и устроимся…

Светловолосому воину ничего не оставалось как поддержать замысел товарища, и они, держа лошадей за поводья, начали медленно пробираться сквозь чащу леса.

Прошло около часа. Ничего собственно и не изменилось: дождь не переставал лить, друзья не переставали тупо двигаться вперед, все ещё надеясь найти потерянную тропу. Деревья стали расти реже, пошли кустарники. Видимо, они пересекли весь лес, или просто, подошли к его краю. Второе было, разумеется, более вероятно, так как лес имел довольно огромные размеры, и пройти его за полночи, тем более, своим ходом, да ещё при такой погоде — невыполнимая задача.

И действительно, через пару десятков шагов показался просвет. Впереди виднелась массивная долина, окруженная со всех сторон лесом.

— Там впереди что-то светится! — взволнованно крикнул белокурый воин.

— Костер? — поинтересовался Диомер.

— Костер?! В такую погоду!? — его друг ухмыльнулся. — В любом случае что-то другое, совершенно не похожее на огонь!

— Оставайся здесь, а я схожу на разведку, — приказным тоном промолвил он Диомеру.

— Осторожней там! — крикнул воин вслед другу, который уже раздвигал кусты руками. — Может это лагерь разбойников, или ещё чего похуже! — Диомеру даже не хотелось представлять, что может скрываться за этими «огоньками». Он поморщился, когда Отчаянный бесшумно просочился сквозь кустарники.

Теплую летнюю погоду напрочь смыло дождем. Диомер поёжился, получше натянув на себя плащ. Лошади, которых он держал за поводья, спокойно стояли, склонив головы к земле. Прошло около пятнадцати минут. По плащу воина текли капли прохладной воды. Не смотря на своё одеяние, он все же прилично промок. От этой сырости становилось ещё холодней. Тоже мне — летняя ночка.

Наконец послышался треск кустов, и появился Отчаянный.

— Деревня, — сказал он, тяжело дыша.

— Может все же лагерь разбойников? — недоверчиво пробормотал Диомер.

— Не похоже — разбойники так бедно не живут, — светловолосый воин, не взирая ни на какие погодные, или иные условия, по-прежнему не терял чувство юмора. — Кто-то ещё не спит — в окнах горит огонь, можно попробовать попроситься переночевать.

— Ну что ж, другого варианта все равно не намечается, — сделал вывод Диомер. — Давай рискнем.

Друзья взяли за поводья своих лошадей и начали медленно спускаться в долину. Из-за размытой земли ноги постоянно скользили. Склон был довольно крут, но затем, он преобразовался в равнину.

Деревня действительно была захудалая. Шесть или семь домиков с покосившимися крышами и почти прогнившими стенами. На заднем дворе одного из них стояла бывшая телега, два колеса которой по каким-то причинам отсутствовали. Кривая ограда «защищала» одну единственную на всю деревушку корову, и то исхудавшую. Правда около некоторых домов стояли курятники. Их жалкий вид указывал на то, что птицам здесь живется не лучше чем людям.

Диомер с другом старались не шуметь. Они тихонько подошли к одной из лачуг в центре селения, внутри которой горел свет. В доме слышались тихие голоса. Друзья постучали в окно. Они старались ударять как можно тише, чтобы не напугать хозяев и не разбудить пол деревни, но закованные в сталь перчатки, не особо позволяли. В доме началась суета, кто-то неторопливо зашагал к двери. Мгновение — и на пороге показался низенький старикашка, на седую бороду которого тут же начали падать капли дождя, на нём была рваная деревенская рубаха и темно-коричневые шаровары. Старик потер от холода плечи, окидывая пристальным взглядом нежданных гостей. В его глазах виднелся слабый, но все же страх.

— Что вам нужно?! — старик нахмурился. — Нечего у нас воровать!

— Мы хотели бы переночевать, — Диомер старался быть вежливым. — Мы заплатим, — он протянул старцу золотую монету. Увидев деньги, старик похоже понял, что люди, стоящие у него на пороге никакие не разбойники. Он попробовал монету на зуб, и сделал знак мол «добро пожаловать».

Внутри дом выглядел более опрятно нежели снаружи. Деревянная кровать, на которой сидела, прижав к себе малыша, женщина лет сорока, деревянный стол, лавки по бокам около стен, обереги различного рода висели в углу, на подоконниках стояли какие-то чашки и кувшины, наверняка пустые, прокопченная печка, в которой еле видно горел огонь.

Отчаянный и Диомер поздоровались с женщиной, та, в свою очередь бросила косой взгляд на старика.

— Все нормально! — успокоил тот, показав монету, но женщина по-прежнему смотрела на странных гостей с недоверием.

— Спать на полу будете! Кормить, извините, нечем, сами, видите ли, не евши! — сказал старик, не отводя взгляда от гостей.

— Угощайтесь! — Отчаянный вынул из седельных сумок почти все продовольственные припасы, купленные по дороге: медовые лепешки, сало, яблоки, хлеб, пара кусков копченого мяса, сыр.

Радостный шок, который испытали старик с женщиной, трудно передать словами, не каждый день к ним приходили такие щедрые и необычные гости. Женщина тут же начала возиться с посудой, расставляя на стол тарелки и кувшины. Старик и его гости уселись за стол. Одна единственная свеча освещала комнату, но все равно, здесь было гораздо уютней и теплей, чем на улице.

— Куда шли то, на ночь глядя? — старик не отводил взгляда от своих гостей. — Или, может к нам по делу какому? — ухмыльнулся он.

— Мы заблудились в лесу, — коротко ответил Диомер, отломив кусок хлеба. — Да ещё этот дождь...

— Да уж, погодка! — промолвила женщина, глядя в окно.

— Вы втроем живете? — друг Диомера обратился к старику.

— Раньше вчетвером жили, — старик вздохнул. — Мужа то, её, — указал он на женщину. — Разбойники убили, шалят они у нас тут!

— Это дочь моя, а это внучок, — он улыбнулся и посмотрел на мальчонку. Ему было около четырех лет, кудрявые русые волосы, румянец на щеках. Он, вытаращив глаза, разглядывал двух воинов. Страха он не испытывал, одно сплошное удивление и восторг. Разве существуют такие странные железные рубашки? Вот это ножи у них на поясах! Какие здоровенные!

— Скудно у нас здесь, скудно да опасно, — старик не жаловался, просто констатировал факты. — Мужиков в деревне мало, одни бабы да дети, работать не кому.

— Тогда почему бы вам ни отправиться в город? Там прожить можно, хоть на пожертвование, или к храму какому прибиться, — посоветовал старику Диомер.

— Да кому мы там нужно то? — старик поглаживал седую бороду. — Да и по лесам то, нынче, опасно ходить, — вздохнул он. — Вы то вон, мечами себе дорогу прорубите, а мы что…?

— Да, — вздохнул Диомер.

Вечер пролетел незаметно. Старик старался много не болтать, то ли по характеру такой был, то ли недоверие к паре загадочных путешественников целиком не пропало. После ужина женщина постелила на полу постель из пары медвежьих шкур. Остатки провизии воины поделили со стариком. Хозяин долго и добросердечно благодарил воинов за столь щедрый дар. Столько еды им не добыть и за месяц! Перед сном к постели Диомера подошел мальчонка. С разинутым ртом он наблюдал за тем как воин снимает с себя доспехи.

— Вы убьёте чудовище? — спросил он тихим голоском.

— Какое чудовище? — удивился Диомер.

— Ивор, иди к маме! — женщина позвала сына, укладываясь на кровать. Диомер достал из седельных сумок, находившихся при нём весь вечер, яблоко и улыбаясь протянул его малышу. Ивор тихонько взял спелый красный фрукт, в его руках он казался просто громадным.

— Спасибо, — промямлил малыш и вернулся к матери.

Старик погасил свечу, и комната погрузилась во тьму. Диомер долго не мог уснуть, постоянно ворочался, про Эксагон он уже не вспоминал, теперь его терзали мысли о бедной деревне, о старике, о малыше, о загадочном чудовище, которое, по мнению малыша, они приехали убить.

Диомера разбудил яркий солнечный свет, просачивающийся через маленькое окошко с неровно вставленным стеклом. Солнце уже довольно высоко — полдень. Не смотря на бессонные полночи, Диомер в общем то выспался и чувствовал себя довольно бодро. Он приподнялся на локтях и оглядел комнату, все было по-прежнему: стол, стулья, посуда. Никого кроме храпевшего Отчаянного в доме не было, на улице суета, голоса людей — день в самом разгаре. Натянув штаны, он встал и подошел к столу. В кувшине что-то булькало. Он глотнул — молоко уже прокисло, впрочем, Диомеру было все равно, да и выпил он совсем чуть-чуть.

— Что!? — протянул сквозь сон Отчаянный, когда темноволосый воин его растолкал.

— Вставай! — буркнул Диомер.

— Опять на войну?! — Отчаянный протер глаза и почесал затылок. — Гарнизон врага присылал парламентёра?

Друзья кое-как привели себя в порядок, перехватили что-то съестное на ходу, и вышли из дома на крыльцо. Яркий свет вновь резал глаза. Диомер зажмурился. Дождь давно уже кончился и огромные лужи, постепенно высыхающие от солнечного света, напоминали о ночной буре.

Деревушка, при дневном свете, выглядела ещё более жалко. Щели в стенах были забиты соломой, в некоторых местах заделаны смолой, на многих крышах виднелись довольно широкие пробоины, но не это поразило Диомера и его друга.

Почти всё население деревни, около двадцати человек, старики, женщины, дети, пара рослых парней, двое или трое мужиков — все стояли перед домом старика. Все без исключения уставились на воинов. Диомер немного растерялся, у него появилось ощущение, что эта кучка крестьян сейчас накинется на него и разорвет в клочья. Но это лишь глупая игра мыслей, на лице у людей не виднелись признаки какой-либо агрессии, они смотрели на Диомера, скорее как на загадочное животное, привезенное из дальних стран, боялись его, возможно, ненавидели.

Среди этой толпы людей, образовавшей полукруг возле дома, стоял и тот самый старик, который предоставил им кров. Он единственный не смотрел на вояк странно.

Сквозь народ протиснулся полный мужчина. Кряхтя и расталкивая людей, он вышел из толпы и встал напротив воинов. Одет он был почти как все, простенько, бедно, лишь широкий кожаный пояс выделял его. Рыжая бородка, широкие брови. Стариком его не назвать, но и молодым он не был.

— Я — Разим, староста деревни, — представился он.

— Диомер, — воин все ещё находился в состоянии легкой эйфории. — А это Отчаянный — мой близкий друг,— он указал на стоящего за его спиной светловолосого воина. — Если мы чем-то побеспокоили вас, то мы немедля покинем деревню, — Диомер не знал, что на уме у крестьян, возможно, они не были рады странным гостям.

— Нет, нет! Что вы! — Разим замахал руками. — Просто мы… давненько не видали таких людей как вы!

— Просто мы… — староста старался быть серьёзным, затем ухмыльнулся, он был взволнован. — Вы — просто подарок судьбы!

— В смысле? — светловолосый вояка вышел из-за спины друга.

— У нас беда, — вздохнул он. Теперь Разим действительно стал серьезен и даже немного хмур.

— Дело в том, что у нас тут похоже завелся тролль, — как-то боязно промолвил он.

В толпе начали шептаться.

— Тролль?! — переспросил Отчаянный.

— Да, — Разим склонил голову. — У него логово, где-то в лесу, он перетаскал почти всех наших коров, иногда хватал и людей, даже разбойников разогнал, — староста нелепо усмехнулся.

— Мы собрали нечто вроде дружины и отправили мужчин в лес — никто не вернулся, — грустно вымолвил Разим.

— И вы хотите чтобы…? — Отчаянный ещё раз влез в разговор.

— Ну, вы ведь можете его убить, наверно? Правда? — Разим сейчас казался неопытным юнцом. И как такого избрали старостой? Очевидно кандидатов больше не имелось.

Диомер о чем-то задумался, а его друг просто не знал что сказать.

— Хорошо, мы попробуем, — спокойно сказал Диомер после минутного молчания.

У его товарища отвисла челюсть. Он схватил за руку друга и оттащил его за дом. — Извините, нам надо кое-что обсудить, — крикнул он толпе.

— Ты что совсем рехнулся?! Тролль! — заорал он на Диомера, когда они зашли за дом.

— Посмотри на них! Они просто вымрут если мы им не поможем! — Диомер попытался успокоить своего друга.

— Ты хоть представляешь, что такое — тролль, это не такой-нибудь жалкий грязный гоблин, который ворует курей и ездит верхом на шакале. Это здоровенная зверюга размером с осадную башню, один взмах его дубиной — и нас можно будет спокойно заливать в кувшины, — промолвил Отчаянный уже более спокойным тоном.

— Ты что забыл! Мы же однажды убили тролля! — вымолвил Диомер.

— Да, но нас тогда было двадцать человек! И смею заметить, что выжили тогда только четверо! — Отчаянный вновь вспылил.

— Да брось ты! Тролль тогда был пещерный, а этот, наверняка, лесной, а значит, он намного меньше, и сил у него тоже соответственно! — Диомер пытался убедить друга. — Ты слышал о лесных троллях?

— Слышал! — издевательски промолвил Отчаянный. — Я также слышал, как тролль проломил крепостную стену! Одним ударом! Одним!

— Представь, что может храниться в его логове, если он и разбойников выгнал, наверняка стаскал туда много ценного. Тебе рассказывали, что у троллей нюх на ценности? — против такого аргумента Отчаянный ничего не мог поставить.

— Мы не только поможем этим бедным людям, но ещё и разбогатеем, — рассуждал Диомер. — Разве не чудесная мысль?

— Да, чудесная мысль, — вздохнул светловолосый воин. — Но разбогатеть мы можем ровно с таким же успехом, как и умереть!

Он уперся рукой о стену. — Ну что. Давай рискнём, но если тролль будет пещерный...

Он погрозил кулаком Диомеру, который в ответ улыбнулся.

Разим и жители уже устали ждать, пока воины совещались. Кое-кто даже ушел домой, потеряв надежду, что путешественники согласятся убить тролля. Наконец, воины вернулись. Они оба выглядели серьёзными и уверенными в себе. Оба властным взглядом пробегались по толпе.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — твердо ответил Диомер Разиму.

— Мы убьём тролля! — добавил его светловолосый товарищ.

***

Лес — это уникальный и загадочный мир, обладающий своими собственными секретами и законами. Привычная тишина является лишь призрачной оболочкой, ограждающей от непрошенных гостей. Стоит только остановиться и прислушаться, как тут же от мнимой тишины ни останется и следа. Лес вмиг наполниться звуками, звуками жизни. Мириады живых существ: птиц, животных, насекомых занимаются своими делами. Бросим взгляд на землю — и перед нами муравейник — цитадель рабочих насекомых. Посмотрим на дерево — жук неторопливо взбирается наверх. Направим взор на небо — случайная птица прошмыгнет мимо деревьев. Люди не умеют любоваться естественной красотой природы, они, подобно тем же муравьям, вечно заняты своими делами.

Стук дятла разносился по всему лесу. Птица добывает себе пищу, продалбливая кору дерева. Остановившись на миг, и оглядевшись по сторонам, она вновь принимается за работу. Но вдруг птицу что-то вспугнуло, что-то доселе невиданное и неизведанное. Огромное, странное, оно движется по лесу, нарушая его тишину и гармонию.

Люди. Ну кто же ещё, как ни они. Однако не дровосеки, тогда что же им здесь надо? Ах да! Таких людей дятел тоже встречал. Они может и ничего, только вот все равно пугают, и тишину нарушают своими криками. Деревья они не валят — они рубят друг друга.

Диомер ехал впереди, постоянно озираясь по сторонам. Его светловолосый товарищ, держа поводья своего коня, следовал за ним и ел яблоко. Быть таким же бдительным и осторожным, как его приятель, не стоило — Диомер был начеку сразу за двоих. «Эльфийский» лук теперь висел за спиной у темноволосого воина. Нельзя сказать, что Диомер стрелял лучше, просто он сейчас как-никак разведчик, следовательно, и лук ему. Впрочем белокурого воина не сильно тревожила такая мелочь.

Воины ехали по густой лесной чаще уже третий час, особых успехов в поисках пока не было. До предполагаемой пещеры тролля ещё около четырех часов езды, но Диомер даже сейчас был наготове, словно в любую секунду этот самый тролль выскочит из-за дерева. Лес был холмистый, временами встречались поросшие зеленью каменные утесы высотой чуть ли не в три человеческих роста. До Северных гор неделя пути, но скалистая местность встречалась и здесь. Тролль наверняка пришел с гор, это было ясно, как день. В горах людей почти нет, а с гномами тягаться тролль не посмеет (да и чего там есть, в гноме то? бороду?). Вот он и переселился сюда, в лес полный всякой съедобной живностью. Примерно так рассуждал Диомер. Да, но если тролль с гор, значит он пещерный, а значит справиться с ним будет не так то просто.

Легкий ветерок пронесся сквозь лесную чащу. Пошумев листьями, и поиграв волосами воинов, он продолжил свой стремительный путь. Воины не делали привала уже второй час. Честно говоря, особой потребности в остановке не было, путешествие больше напоминало лесную безмятежную прогулку, нежели боевое задание.

— Может, следовало попросить у них вознаграждение? — Отчаянный выбросил огрызок в плавно тянувшийся вдоль тропы овраг.

— Что они могут нам дать? Если только те медвежьи шкуры, на которых мы спали, — прикинул Диомер.

— Ну, хоть их! — шутя промолвил воин, и достал из седельных сумок флягу с водой.

— Ну а едем то мы хоть правильно, защитник угнетенных? — спросил он у Диомера, сделав глоток из фляги.

— Разим сказал, что пещера на западе — вот мы и едем на запад, — неохотно ответил Диомер. Отчаянный посмотрел на небо, ветви деревьев полностью закрывали бесконечную синеву, оставляя лишь мелкие прорехи, через которые проникал солнечный свет, само же светило скрывалось за бесконечной зеленой преградой. — На запад говоришь? — дернул щекой он.

Время словно остановилось. Часы тянулись медленно и скучно, пейзажи не сменялись, погода тоже. Единственным развлечением в пути стал олень, который выбежал из-за деревьев, и, увидев путешественников, тут же скрылся в дебрях лесной чащи. Стрелять в него никто не собирался, так как голода воины не испытывали, да и зачем лишать жизни бедное животное. Странная мысль. За всю свою жизнь Диомер убил бесчисленное количество оленей, ланей, куропаток. Именно эти животные составляли основной рацион воинственного путешественника, но сейчас, Диомеру, почему-то стало жалко оленя. Почему, воин и сам не знал.

Дорога, вернее узкая тропка, напрочь заросшая мхом, пошла в гору. Причем настолько круто, что появилось ощущение, будто они и впрямь находятся в предместьях Северных гор. Однако почва не была каменистой, наоборот черной и плодородной, равнинной. Диомер дернул поводья коня, чтобы чуть-чуть увеличить скорость. Второй воин последовал примеру друга. Стало чуть прохладней — приближался вечер. Впереди вновь показались валуны. На этот раз они были оголены и камень отчетливо вырисовывался на фоне леса, и впрямь создавая некую горную панораму.

Диомер резко остановился, сняв со спины лук. Секунда — и легкая деревянная стрела со свистом полетела вдоль деревьев.

— Там кто-то был! — взволнованно сказал воин и опустил лук.

— Животное?! — Отчаянный устремил свой взор в чащу, но ничего кроме бесконечных кустов он не увидел.

— Нет, — Диомер почему-то перешел на шепот.

— Может разбойник, наверняка, они не все ушли, кто-то никак не может забыть любимое дело, — светловолосый воин не поддавался волнению. — Уж точно не тролль, мы бы услышали его шаги.

— Поехали отсюда, — скомандовал Диомер и дернул поводья.

Путь продолжился, и вновь скучный и однообразный. Однако, теперь на чеку были оба. Казалось бы, сколько лесных троп пройдено в жизни, а воины по-прежнему испытывали легкий девственный страх перед опасностью, и так будет всегда, дабы лес — это не просто своеобразный мир, это опасная и кровожадная вселенная.

Впереди показались два стоящих напротив друг друга валуна, они были высоки и круты, между ними проходила тропа, по которой ехали воины. Вся эта картина напоминала горное ущелье. Длиной оно было около двадцати шагов и шириной — около пяти.

— Идеальное место для засады, — как бы невзначай промолвил светловолосый воин. Диомер вынул палаш. Он не сводил глаз с вершин каменных глыб, нагоняющих уже вполне обоснованный страх.

— Убери свой меч, Диомер — сын Харуна, сейчас он тебе не понадобиться! — голос был властный и немного угрожающий, он послышался за спиной воина.

Путешественники вмиг переглянулись, проехав уже добрую половину ущелья, развернули лошадей. Их охватил не сколько страх, сколько удивление и шок. Откуда кто-то мог знать имя Диомера? На склоне одного из валунов стоял человек, незнакомый ни Диомеру, ни его спутнику.

Высокий мужчина. Около тридцати лет, может, немного больше. Длинные светлые волосы, заплетенные в хвостик, слегка худощавое лицо. Взгляд властный. Опирался человек на посох, всей своей формой напоминающий вытянутое тело змеи, два огромных глаза-рубина красовались на конце древка. На странном госте был серый плащ с капюшоном, боевая кожаная кисара местами покрытая металлом, выделанный серебром и бронзой пояс, гобеленовые штаны, потертые от многочисленных путешествий сапоги.

Человек оценивающим взглядом осматривал двух всадников, но, видимо нападать не собирался, по крайней мере, пока. Нужно быть полным дураком, чтобы не догадаться, о том, что странник был магом. Причем не простым магом, а боевым. Все его движения, вид, взгляд, одежда, и, конечно же, посох говорили об этом.

И Диомер и Отчаянный понимали, что, если чародей решит ударить — они обречены, и дело не только в магии, против которой у воинов не было никакой защиты, волшебник занимал очень выгодную тактическую позицию. Диомер положил меч в ножны.

— Откуда ты знаешь моё имя, и имя моего отца?! — воин не был подхалимом, но вежливость в данной ситуации была бы очень уместна, хотя он и не забывал сохранять легкий грубоватый тон.

Маг слегка ухмыльнулся. — Я многое знаю, Диомер, и не только о тебе, — его голос стал мягче. — Я видел столько, сколько тебе за всю жизнь не перевидать. Когда ты ещё был искрой в глазах своего отца, я уже обладал такой силой…

— Никто не спорит с твоим могуществом и опытом, мудрый чародей. Но все же, что тебе от нас нужно? — друг Диомера, последовав примеру товарища, вел себя смирно.

Чародей вынул откуда-то из-под плаща стрелу Диомера. На ней не было следов крови, но, не смотря на это, воинов прошиб пот.

— Не важный из тебя стрелок, Диомер — сын Харуна, — улыбаясь сказал он. — Как же ты воевал?

Диомер только и смог, что открыть рот от удивления. Хотя по виду и поведению чародея, нельзя сказать, что он был зол на воинов.

— Так это ты был там, в лесу? — Отчаянный не сводил глаз с мага.

— Какая разница, — сказал маг. — Я здесь совсем по другому делу, и зла за этот выстрел я не держу, попасть ты бы все равно не смог, ровно как и любой другой лучник, — улыбнулся чародей.

— Так какое же дело привело вас, простите я не спросил вашего имени, — Диомер перевел дух, хотя вежливость не исчезла.

— У меня много имен, — маг начал спускаться с камня, в его движениях виднелся профессионализм и опыт путешественника, наверняка превосходящий навыки воинов. — Можете звать меня Уильям, так зовут меня представители расы людей.

— Ну моё имя ты знаешь, — Диомер слез с коня, и новые знакомые стояли в нескольких шагах друг от друга.

— Так какое же дело привело вас сюда? — спросил белокурый путешественник.

— Дело довольно смешное и простенькое на первый взгляд, но оно спасет ваши жизни, — маг вновь начинал пугать друзей. — Я знаю, куда вы направляетесь, и я знаю какая опасность подстерегает вас там.

— Ты хочешь пойти с нами? — поинтересовался Диомер.

— Не совсем, хотя, позже я вас навещу, если вы, конечно, согласитесь на сделку, — ухмыльнулся Уильям.

— Знаешь, маг, я не люблю недомолвок! — вспылил Диомер. — Говори прямо или уходи, у нас и так мало времени!

— Вам не победить тролля, — качая головой сказал маг. — Только я могу помочь вам.

— Хорошо, и что ты предлагаешь? — поинтересовался Отчаянный.

— Все просто, я даю вам одну вещь, с помощью которой можно легко и быстро убить тролля, а вы, в свою очередь, отдаете мне одну вещицу из его пещеры, — маг говорил вполне серьёзно.

— Какую именно? И там ли она? — сурово поинтересовался Диомер.

— Она там. Это небольшой короткий клинок, он единственный в пещере, вы не обознаетесь, — сказал Уильям.

Диомер и его друг переглянулись. Предложение и впрямь казалось очень выгодным и вполне логичным. Какой то клинок против оружия (наверняка магического) способного убить тролля легко и быстро. Но с другой стороны, стоит ли доверять магу? Кто такой этот Уильям? Может именно он и навел сюда тролля для каких-нибудь своих магических экспериментов? Вопросов уйма — а ответов нет.

— Если все так просто и легко, то почему ты сам не убьешь тролля? Почему не заберешь нужную тебе вещь сам, без нашей помощи? — вопрос был хороший, но Уильям держался достойно.

— Во-первых, у меня полным-полно других дел, во-вторых, — он нахмурил брови. — Это нужно вам, а не мне, так что не стоит отказываться от моего предложения, так как я пытаюсь сохранить ваши жизни.

— Похоже, у нас нет выбора, — вздохнул темноволосый воин.

— Не говори так, — маг сделал ещё более суровое лицо. — Выбор всегда есть, даже в самой, казалось бы, безвыходной ситуации. Вы можете просто взять и уехать. Вы никому не обязаны убийством тролля, у вас даже нет вознаграждения.

— Оно есть — благодарность людей! — произнес Диомер.

— И я хочу помочь вам! — сказал чародей.

— По рукам, чародей, — согласился Диомер. — Ты согласен? — посмотрел он на друга. Отчаянный лишь кивнул, легко и непринужденно, беззаботно и вежливо. Маг достал из-под плаща ещё одну стрелу. Необычную стрелу, с золотым наконечником, сделанную из странного сорта дерева, ранее не виданного воинами, с красным оперением. Уильям протянул её Диомеру. — Один выстрел, в любую часть тела, хоть в палец, — улыбнулся он.

— Она отравлена? — спросил воин, рассматривая странную стрелу.

— Да, но тебе не стоит опасаться порезов, яд магический, действует лишь на троллей, — сказал чародей и повернулся к друзьям спиной.

— Куда доставить клинок? — окрикнул его Отчаянный.

— Я сам приду, когда настанет время, — из-за плеча бросил маг.

Диомер развернулся к другу. Держа в руках стрелу, он бросил взгляд на товарища. Волшебник тем временем скрылся в лесных зарослях.

— Ты ему веришь? — спросил Диомера друг, когда они уже покидали странное ущелье.

— Хочу верить, — глубоко вздохнул Диомер.

Ехали воины молча. Каждый из них думал о новом знакомом и о странной сделке. Мысли были разные: недоверие, страх, любопытство, отчаяние. Смеркалось. Впереди показался утес, высокий, крутой, поднимаясь высоко в небо, он напоминал скалу.

— Мы на месте, — шепотом сказал Диомер и слез с коня.

Отчаянный обнажил меч, а его друг снял с плеча лук. Они шли тихо, стараясь переставлять ноги так, чтобы не наступать на сухие ветки. Лошадей вели за поводья. Страх охватил друзей. Даже обладая магическим оружием, они сомневались в победе. Впереди показалась поляна.

Вся она была усыпана костями людей и животных, остатками одежды, кое-где на камнях виднелись высохшие багровые пятна. Черепа коров были раскиданы по вытоптанной траве. В утесе виднелось отверстие — вход в пещеру. Огромная черная дыра высотой в полтора человеческих роста и шириной около четырех ярдов, из которой доносился тяжелый храп. В воздухе витал какой то невнятный и горький запах. Вдруг лошади дико заржали и бросились бежать. Как бы ни пытались воины их сдержать — все бесполезно, панический страх охватил животных. К счастью, от шума, устроенного лошадьми, тролль не проснулся, храп по-прежнему был четкий и ровный.

Диомер с другом укрылись в кустах, недалеко от поляны.

— Ну что? Какой план? — спросил Отчаянный у друга.

— Держи, — Диомер протянул лук приятелю. — Я пойду и выманю его на поляну, а ты стреляй. Понял?

— Только ты там аккуратней, мало ли что может выкинуть эта зверюга, — Отчаянный взял лук.

Диомер набрал воздуха в грудь и вылез из кустов. Легким и непринужденным шагом он прошел по вытоптанной траве. Остановившись, поднял берцовую кость и швырнул её в пещеру. Храп продолжался, никакой реакции. Когда Диомер решился на действительно рискованный шаг — вошел в пещеру. У сидящего в кустах воина пошли мурашки по спине.

— Надо было дать ему стрелу, — взволнованно промолвил он про себя.

Тишина в пещере продолжалась несколько минут. Капля пота стекла со лба у светловолосого воина. Он тяжело дышал, руки тряслись, но страх был не перед смертью или поражением — страх был за друга.

Вдруг в пещере раздался вопль, нечеловеческий, ужасный, наполненный ненавистью. Судя по нему, животное было довольно внушительного размера. Через секунду из логова тролля выбежал, сломя голову, Диомер. За ним последовал тролль.

Как назло, он оказался пещерный. Рост его превышал в немногом два человеческих. Сам он горбат. Кожа толстая, темно-зеленая. Тролль был облачен в лохмотья, больше всего они напоминали брезент, которым покрывают повозки, на плечи накинуты шкуры животных. В руках здоровенная дубина. Огромная пасть с длинными клыками, каждый из которых размером с короткий меч. Глаза сверкали от злости, вернее, один глаз, в другом торчала та самая «дамская побрякушка», подаренная Диомеру.

Тролль с неимоверным ревом гнался за Диомером, держа над головой дубину. Воин в кустах натянул тетиву. Выстрел! Но, гнусное стечение обстоятельств — лук переломился. Хотя стрела ушла, но вместо тролля, она поразила каменный утес, и, отскочив от него, упала в траву (видно правда магическая — не переломилась от удара о камень).

Судьба решила плюнуть друзьям в лицо. Отчаянному ничего не оставалось, как достать меч и кинуться на помощь другу. Так он и поступил. Светловолосый воин, извергая не менее зверский и ужасный, чем у тролля, крик, выскочил из кустов и последовал на поляну, которая теперь стала полем боя. Тролль не ожидал таких событий, но ни капли не испугался появлению ещё одного человека, воины были для него чем-то вроде легкой послеобеденной забавы.

Тем временем Диомер сделал рывок и, уходя от мощной дубины пещерного чудовища, склонил голову. Дубина просвистела у него над ушами. Его друг, несясь с огромной скоростью, напрыгнул на тролля. Его меч плавно вошел в плоть чудовища, углубившись по самую гарду, но для зверя этот удар приравнялся с неглубоким порезом, нежели со смертельной раной. Зеленокожий тролль резким рывком распоротой лапы откинул светловолосого воина на добрые десять шагов.

— Ищи стрелу, я его отвлеку! — Диомер поднялся на ноги. Воспользовавшись тем, что тролль отвлекся, он нанес сильный рубящий удар по спине животного. Из длинного пореза потекла густая черная жижа — кровь чудовища.

Тролль обернулся. Взвыв от боли, гонимый ненавистью и злобой, он взмахнул дубиной. Но раны и агония, не дали ему нанести правильный и эффективный удар. Диомер увернулся и сделал троллю ещё один порез. На этот раз, за ним последовала мощная и удачная отдача. От удара тяжелой дубины, воин отлетел ещё дальше, чем Отчаянный.

Ребра ныли, казалось, все его тело было переломано. Диомер кашлянул кровью.

Пока Диомер отвлекал тролля, светловолосый воин панически исследовал траву, но стрела, как назло, словно сквозь землю провалилась. Тут Отчаянный увидел, что его друг упал наземь, оглушенный оружием тролля. От безвыходности и отчаяния, светловолосый воин упал на колени. Изо всех сил он закричал и запустил в тролля меч, но увы, клинок даже не попал в цель.

Разъяренное чудовище приближалось к Диомеру. Тот, в свою очередь даже не мог пошевелиться. Может, не столько боль, сколько шок сковывали его движения. Тролль склонился над его телом, но вместо того, чтобы раздробить голову воина своей дубиной, он схватил его за шею. Казалось, Диомер слышал хруст своих костей. Его шея была лучинкой в лапах зверя. Одно малейшее движение пальцев, и шейные позвонки превратятся в прах.

Тролль ждал, все сильнее сжимая лапу. Воин ощутил на себе его зловещий взгляд, полный ненависти и желания убивать, его дыхание, зловонное и учащенное. Пальцы сжимались — шея хрустела. Диомер рефлекторно водил руками по траве в поисках меча, но клинок испарился. Силы покидали воина и смерть медленными шагами приближалась к нему. Он бы умер, но судьба никогда ничего не делает безвозмездно. Несколько минут назад, она смеялась в лицо храбрым героям, а сейчас подарила им ...победу.

В руку Диомера случайно попалось что-то знакомое, похожее на ветку, но гладко обработанное. Воин почувствовал стимул, мощный и порывистый, придавший ему силы, и он ловко всадил потерянную стрелу в глаз тролля, ослепив и убив его. Лапа сразу расслабилась, тролль издал последний вздох и свалился на бок около воина.

Несколько минут Диомер кашлял и приходил в себя. Боль начала покидать его тело, словно проклятье, потерявшее свою причину — тролля. Отчаянный уже стоял на коленях подле него и слегка хлопал Диомера по спине. От бывалого чувства юмора ни осталось и следа.

— Отрежь…ухо, а то староста не поверит, — кое-как прохрипел сквозь кашель Диомер.

— Все кончено, — вздохнул его друг.

— Кто учил тебя стрелять? — Диомер слегка улыбнулся. В словах его не было упрека или злости на друга, это скоре выглядело, как добрая шутка.

— Это лук! — Отчаянный засмеялся. — Я! Я найду этого торговца…и он, он мне…! — Отчаянный тяжело дышал. Улыбка засверкала на его лице.

Через некоторое время, воины пришли в себя. Диомер нашел свой замазанный в крови палаш, вынул из глаза тролля свою «дамскую побрякушку», которая тут же вернулась на своё положенное место — в сапог, Отчаянный поправлял свои испачканные латы.

Ребра ещё постанывали, но в общем Диомер уже оправился. Его друг пострадал гораздо меньше, ему повезло, что доспехи приняли удар дубины на себя. Немного погодя, друзья направились в пещеру. Она была не очень глубокой, спустя десяток шагов показались покои тролля. Свет зажженного воинами факела освещал копну сена, служившею троллю кроватью, остатки пищи, кости, обрывки одежды и многое другое. Натуральный свинарник предстал пред глазами друзей, сопровождаемый не менее приятным запахом. В дальнем углу, среди высохших веток воины нашли «сокровищницу». Помимо того самого клинка, который действительно находился в пещере, там была ещё перепачканная кровью кожаная куртка, пара самодельных дубинок и ржавый шлем. Естественно, что кроме заветного меча, ничего больше воинов не заинтересовало, и, прихватив его, они направились к выходу.

И зачем Уильяму потребовался этот меч? Точно такой же можно было бы купить у любого деревенского кузнеца за ломаные гроши. Он даже не заточен. Единственное, что могло бы выделить этот клинок среди бесконечных подобных мечей, так это небольшая пиктограмма в центре гарды и изображением головы льва. А так клинок был вполне обыден и типичен — половина разбойников Туманных земель носило подобные мечи.

Воины вышли из темного царства, жадно глотая свежий воздух. Около бездыханного тела тролля уже стояла знакомая личность. Маг с ухмылкой изучал изуродованное тело чудовища, размышляя о чем-то своем.

— Ну а ухо то зачем отрезали? — улыбнулся маг.

— Доказательство, — пробурчал Диомер, положив руку на отрезанное ухо тролля, висящее у него на поясе.

— Как видите, я не обманул вас, — вздохнул чародей и направил свой взор на друзей.

— И мы тебя не обманем, — сказал темноволосый воин. — Отчаянный, отдай клинок!

Но друг Диомера не слышал его слов, он не сводил взгляд с меча.

— Отчаянный, — окрикнул его Уильям.

— Зачем он тебе? — поинтересовался светловолосый воин.

— Какая разница! — маг нахмурился. — Мы заключили сделку, я выполнил свою часть договора — так выполните и вы свою!

— Отчаянный! — Диомер крикнул на друга.

— Я слышу, но я так и не могу понять, зачем тебе эта безделушка? — спокойно спросил светловолосый воин.

Маг глубоко вздохнул. — Этот меч, по условию нашего договора, должен быть у меня, так что, будь любезен — отдай его мне, — чародей протянул руку.

— Отчаянный, ты ставишь и меня и себя в неловкое положение, отдай его! — Диомер начал выходить из себя.

— А если я хочу оставить его себе! — прорычал Отчаянный.

— Отчаянный! — Диомер рассердился

— Что «Отчаянный»!? — светловолосый воин заорал на друга. — Мы убили тролля, значит и добыча наша!

— Ты не знаешь с кем имеешь дело, глупый воин! — Уильям нахмурил брови и сделал один шаг в сторону воинов. — Если я захочу ты…

— Что ты сделаешь? Превратишь меня в муху? Я не боюсь тебя, фокусник! — с тот момент Отчаянный выглядел, словно пес, оскаливший зубы на непрошенных гостей.

Уильям же наоборот успокоился. Закрыв глаза, и сосредоточившись на своих мыслях, он сказал: «Вы ещё пожалеете, что не отдали его мне, глупцы!» После этих слов маг произнес ещё что-то, на непонятном языке, и в ту же минуту обратился вороном, это произошло так быстро, что воины не успели понять, что же происходит. Птица взлетела в небо и скрылась где-то среди бесконечных лесных крон.

Диомер плюхнулся на траву. Он не знал что и думать.

— И что все это значит?! — грубо спросил он у друга, который по-прежнему поправлял свои доспехи, ни произнося ни слова.

— У тебя же есть меч, зачем тебе второй? — уже более спокойно спросил Диомер. Но Отчаянный молчал.

— Надо подыскать место для ночлега, — светловолосый воин резко сменил тему. — Скоро стемнеет, а завтра нам надо вернуться в деревню за вознаграждением, — он говорил серьёзно, хмуро.

— Ты дурак, — это все что смог сказать нахмурившийся Диомер.

Немного погодя, воины покинули поляну — кровавое поле боя с троллем. У них не было ни лошадей, ни припасов. Вся их провизия осталась в седельных сумках, которые висели на седлах убежавших лошадей, а все, что они имели, это лишь свои доспехи и оружие. Безмолвно и медленно они брели по окутанной вечерним мраком роще, не разговаривая друг с другом. Они ссорились, иногда, но чтоб по таким пустякам!

Через час день полностью испарился, и, если раньше, при вечернем отблеске идти было хоть как-то возможно, то сейчас, в кромешной тьме, дорога полностью исчезла из виду. Пришлось остановиться на ночлег.

Небольшая полянка диаметром около семи шагов являлась идеальным на то местом. Она находилась в нескольких шагах от тропы, но все же с дороги была незаметна. Воины набрели на неё случайно, и, о том, что это место станет для них ночным прибежищем, решили буквально мгновенно.

К счастью, при Диомере оказалось огниво, которое он держал в потайном кармане штанов. Друзья развели костер. Есть было нечего, поэтому воины просто сидели и грелись возле огня. Не выдержав, Диомер решил вернуться к минувшей теме из ссоры.

— Может ты все же объяснишь мне, что происходит? — спросил он у друга, подкидывая в костер дров.

— А что тебе объяснять? — буркнул светловолосый воин.

— Ну, во-первых, зачем тебе этот дрянной меч? Во-вторых, зачем ты так поступил с Уильямом?! — Диомер старался не выказывать злости. — Позволь тебе напомнить, что именно благодаря нему мы одержали победу!

— Ты лучше подумай, что нам взять у этих нищих, когда мы вернемся в деревню, — спокойно ответил светловолосый воин.

Диомер не верил своим ушам, впрочем и глазам тоже. Его друг из веселого и задорного вояки, который жил благородной жизнью, превратился в жалкое подобие ничтожества. Почему? Отчего? Разве может человек так измениться всего за такое короткое время?

— Отчаянный, тебе не кажется, что ты ведешь себя как полный кретин? — продолжал Диомер.

— Отстань от меня! — вспылил воин. Диомер увидел в его глазах странный пугающий блеск. Было такое ощущение, что светловолосый воин сейчас способен совершись что-то непредсказуемое, ужасное.

— Что ты ко мне пристал?! Может ты хочешь этот меч себе!? — белокурый путешественник выходил из себя. Диомера посетила странная мысль. А ни клинок ли тут виноват? Может из-за меча воин взбесился?

— Отдай мне меч, — спокойно сказал Диомер, встав с широкого бревна, служившего ему неким подобием кресла, и направившись к другу.

— Возьми! — завопил воин и полоснул клинком Диомера. По счастливому стечению обстоятельств воина спасла его кисара, да и удар пришелся неловкий, питаемый лишь злостью, поэтому меч задел лишь броню воина. Отчаянный был переполнен яростью и ненавистью, питавшей его изнутри. Он словно обезумел.

— Ты сошел с ума! — завопил Диомер и выхватил меч.

Друзья встали напротив друг друга. Костер был единственной преградой, стоящей на пути у воинов, готовых в любую минуту разорвать друг друга в клочья.

— Это не ты, Отчаянный! — Диомер пытался образумить товарища, но вместо этого, его друг перемахнул через огонь и с ревом накинулся на него.

Диомер попятился, пытаясь защититься от молниеносного удара, но все же не смог как надо скоординировать свои действия и, тем самым чуть не погубил себя, погибнув от клинка своего же друга. Отчаянный повалил Диомера наземь и бой превратился в рукопашную потасовку. Друзья перекатывались около костра, кряхтя, выкрикивая что-то друг другу. То один то другой оказывались сверху, и так могло бы продолжаться вечно, если бы ни сильный удар Диомера, который отбросил противника на небольшое расстояние.

Светловолосый воин вмиг очухался и, ещё крепче сжав в руке клинок, кинулся на друга. Мечи со звоном скрестились. Тишина ночного леса была нарушена звоном оружия и криками. Друзья сражались как бешеные, одним двигала ненависть и безумие, другим — инстинкт самосохранения. Костер, казалось, не существовал, частенько, в суматохе яростного боя, кто-то из воинов наступал закованною в сталь ногой прямо в огонь, совершенно не замечая этого.

Диомер начал уставать. Непредсказуемая битва быстро высасывала из него силы, тем более, его ещё не до конца покинула боль от минувших ударов дубиной. После нескольких минут боя Диомер тяжело дышал и двигался уже не так резво. Враг же его, наоборот, казалось, набирал силы, словно высасывая их из товарища.

Сражение не могло длиться всю ночь, и исход его был близок. Светловолосый воин все сильнее и сильнее взмахивал клинком над головой, угощая усталого, но все ещё державшегося друга резкими и сильными ударами клинка. Наконец Диомер все же собрал оставшиеся силы в кулак и сделал ловкий неожиданный выпад, распоров сопернику бок. Рана была неглубокой, но все же кровоточила, заметно уменьшив прыть светловолосого вояки.

Но, пустив кровь своему товарищу, Диомер совсем забыл о защите, он был открыт для меча Отчаянного, чем светловолосый воин и воспользовался. Удивительным было то, как в ненавистной агонии и сильной спешке Отчаянный смог так метко воткнуть меч в маленькое незащищенное пространство между доспехами Диомера. Клинок вошел глубоко, совсем немного оставалось пройти лезвию, чтобы выйти с другой стороны тела. Диомер закричал. Смертельная рана причинила ужасающую, душераздирающую боль. Воин умирал. Он чувствовал это, и на последнем дыхании все же нашел в себе силы убить друга, всадив ему в глотку ту самую судьбоносную «дамскую побрякушку», окропленною кровью тролля.

Воины в предсмертных объятиях повалились прямо в костер. Когда жизнь почти покинула Диомера, он все-таки слез с друга и распластался на траве возле огня.

Дышать было трудно, кровь попала в легкие. Боль и шок, грусть и отчаяние — это все, чем в данный момент была наполнена суть воина. Глаза его закрылись и тьма, бесконечная, непроницаемая тьма окутала душу Диомера. Воин умер.

Но непроглядная тьма была не долго, её заменил свет, яркий, палящий, ослепляющий свет. Он ворвался в душу Диомера с такой силой, что воин чуть не закричал, но не смог. Это было похоже на сон, только слишком реальный. Среди этого яркого света воин увидел темное пятно. Овальное и продолговатое. Вначале воин не понял, что это, но позже начал различать фигуру человека. Она приближалась к нему с быстрой скоростью. Все ближе и ближе. И вот наконец он услышал голос.

— Очнись, Диомер — сын Харуна, проснись! — властный и мудрый тон проникал, казалось, в самые дальние уголки его разума.

— Проснись! — услышал он ещё раз и открыл глаза.

Вокруг него все было по-прежнему: лес, костер, тело убитого друга. В небе было полно звезд, они, подобно алмазам, рассыпанным на ковре, сверкали и светились. Воин попытался встать, но его удержала рука, лежавшая у него на груди. Рука Уильяма. Маг смотрел на воина глубоким мудрым взглядом, как всегда слегка ухмыляясь.

— Я в новом мире? — тихо спросил Диомер.

— Увы… — вздохнул Уильям. — Твой путь ещё не закончен.

— Но я же умер, — Диомер скорее пытался доказать это себе, нежели магу.

— Да, умер, — улыбаясь ответил Уильям. — Но я воскресил тебя.

Диомер поднялся, усевшись на бревно. Боль исчезла, и усталость тоже. Он взглянул на то место, где находилась рана — её не было, она непонятным образом испарилась, все внутри воина словно перевернулось, он будто заново родился — приятное ощущение, надо сказать.

— Разве маги могут воскрешать? Мне казалось этого не может никто, — с улыбкой сказал он.

— Да, не могут. Смерть является неотъемлемой частью нашей судьбы, только высшие силы ведают, когда нам прощаться с жизнью. Смерть наступает не рано, не поздно, а ровно тогда, когда приписано нашей судьбой. Но в твоем случае равномерный и гармоничный ход жизни был нарушен, нарушен проклятьем клинка, — он взял меч из рук Отчаянного и положил в ножны, висевшие у него на ремне, тоже обычные и нечем не примечательные, за исключением, пожалуй, такого же рисунка с изображением головы льва, как и на гарде клинка.

— Что это? — спросил воин у Уильяма, указывая на клинок.

— О! — Уильям погладил ручку меча. — Чтобы тебе было проще понять, я лишь скажу, что эта вещь была создана ещё до того, как в мир пришли день и ночь. Могущественный артефакт, причудами судьбы попавший в неумелые руки, — маг кивнул на тело убитого воина. — Твой друг ни в чем не виноват, просто душа его была полна иллюзий и мечтаний, проклятье охватило его, и он расплатился за это своей жизнью, — вздохнул чародей.

Воин поднялся на ноги, голова немного кружилась, ну а в целом, он был в порядке.

— Ну а то кто, таинственный чародей? — улыбаясь спросил Диомер.

— Я лишь зерно в мешке с пшеницей, положенном на весы жизни, чтобы уравновесить добро со злом, — улыбнулся Уильям.

— Спасибо, — вымолвил Диомер. — Спасибо за то, что спас мне жизнь, спасибо за помощь с троллем. Я не держу на тебя зла, волшебник, — тихо сказал он.

Уильям потянул за поводья коня. Коня Диомера, который убежал около пещеры тролля. Воин совсем не заметил, что этот конь сейчас стоял на поляне, подле чародея, преспокойно жуя траву. Маг улыбнулся.

— Скачи по дороге своей судьбы, сын Харуна, у тебя ещё много дел! — улыбнулся Уильям.

— Ну а ты? Увижу ли я тебя ещё когда-нибудь? — Диомер сел на коня.

— Конечно! — сказал маг. — Я буду следить за тобой, странник! — ухмыльнулся он.

Прощание было коротким и Диомер, дернув поводья, поскакал навстречу рассвету. Лес незаметно кончился и воин выехал на огромный холм. Перед ним раскинулась вся мощь и красота огромной степи. Яркий красный полукруг поднимался с востока, озаряя землю. Диомер смотрел вдаль.

Три года дружбы, и одна ночь! Всего одна ночь! Мысли никак не могли найти покоя в голове воина. Он был хмур. Кто бы мог подумать, что он убьет своего лучшего друга. Пусть случайно! Пусть из-за проклятья! Но слишком тяжело это было понять, и ещё тяжелей с этим смириться.

Воин направил коня в степь, уходя далеко за горизонт. В поисках новых приключений.

Часть вторая.

Узник.

Разим стоял на коленях. Положив руки на бедра, он не отводил взгляда от земли. Весь, с головы до ног, перепачканный в крови и саже, покрытый синяками и ссадинами, он практически не подавал признаков жизни. Лишь учащенное дыхание говорило о том, что измученный староста ещё жив. Сейчас он не видел ничего, ни полусгоревшей деревни, ни убитых друзей и близких — ничего. Дым от пожара поднимался высоко в небо, разгонял облака. Дома, подобно тополиному пуху, вмиг вспыхивали, и вмиг сгорали, унося с собой множество воспоминаний. Все это было похоже на сон, на кошмар. Рядом со старостой лежал юноша, по возрасту уже почти мужчина, но сейчас он плакал самыми, что ни на есть детскими слезами. Трава у его ног побагровела от крови, огонь и смерть устроили себе отличную оргию. Их слуги уже ускакали, убив почти всех и утащив все, что представляло хоть какую-то ценность. Ах, как он был наивен! Почему ему взбрело в голову, что все гости хорошие и щедрые?! Всадники на горизонте не делились едой — они её отнимали, те жалкие куски хлеба, в которые было вложено столько труда, забот, и любви. Конец был печальным, и стремительным. Вся жизнь, словно легенда, записанная на пергаменте, сожжена, разорвана в клочья.

Уехали не все. Один из них, главарь. Высокий и плечистый, лысый, с одним глазом, раздетый до пояса разбойник. Трехпалый, как называли его дружки, занес огромный двуручный топор над головой старосты. Юноша уже не просто плакал — скорее рыдал, кричал.

— Не плач, Аррек — жизнь… — договорить он не успел. Топор со свистом обрушился вниз, и голова старика покатилась по земле. Но разбойник этим не насытился, скорее, наоборот, лишь усилил свою жажду крови. Он схватился за длинные русые волосы юноши и грубо поставил парня на колени.

Один из домов ещё не полностью сгорел — полыхала лишь соломенная крыша. Внутри грохот, будто дикий вепрь залетел в помещение. Через мгновение шум утих, и через дряхлую перекошенную дверь на воздух вывалились ещё два разбойника. Оба облаченные в жалкое подобие кожаных доспехов, они пытались поделить какую-то рваную тряпку, рыча, и браня друг друга. Их лиц почти не видно — длинные густые бороды, перепачканные в грязи, с репейниками в локонах, будто маскировали их. Наконец потасовка кончилась победой чуть-чуть прихрамывавшего — он вырвал тряпку из рук товарища, при этом грохнувшись наземь.

— Здесь ничего нет! — прорычал побежденный разбойник. — Эти жалкие людишки живут ещё хуже крыс!

— Это верно! — второй поднялся на ноги. — Ничего, ни золота, ни оружия, даже еды нормальной нет! — он брезгливо бросил тряпку на пол и плюнул по ноги. — Всю деревню впустую перерезали!

— Собирайтесь — мы уходим! — это все, что промолвил им в ответ Трехпалый.

— Ну что, щенок, готов уйти в мир духов? — единственный глаз разбойника устремился на Аррека.

Юноша не переставал смотреть на убитого отца. Как ни странно, но слезы вдруг исчезли, странное чувство, незнакомое. Аррек проклинал весь мир, ему вдруг захотелось, чтобы топор поскорее коснулся и его шеи.

— Ты умрешь! — парень все же нашел в себе силы сказать это своему палачу, на что Трехпалый лишь ухмыльнулся и приготовился к удару.

Аррек закрыл глаза. Самое длинное в жизни мгновение, и самое последнее. Ах, поскорей бы все кончилось! Интересно, существует ли тот самый мир духов? Каково там? Юноша совсем перестал плакать, пытался принять смерть как мужчина, пусть не в битве с драконом, пусть не в поединке за прекрасную даму, но все-таки, как мужчина. Он словно видел ворота в тот мир. Мир, где нет ни боли, ни страданий, ни войн. Мир, где его ждут друзья, с которыми он сегодня расстался. Глаза сами по себе открылись. Миг перед смертью и впрямь был слишком долог. Дым от пожара напоминал туман, сквозь него было плохо видно, но все же Аррек увидел его. Человека. Воин, облаченный в доспехи, восседающий на коне. Может это страж ворот? Да нет же! Его лицо вдруг стало знакомо. Точно! Это же он…как его…Диомер!

— Только попробуй! — властным голосом заявил он главарю разбойников. — Тебе лучше отпустить мальчика, а иначе твоя голова будет валяться на траве! — Диомер вынул меч.

В отличие от Аррека, который вновь заплакал, только на этот раз уже не от горя, а от счастья, от надежды, хоть слабой, но все же надежды, на разбойника слова Диомера не произвели особого впечатления. Другие же разорители деревни стояли с раскрытыми ртами. Их охватил страх, панический, сковывающий движения, ведь они никогда не сражались с настоящим воином, самый сильный противник, которого они видели — крестьянин с вилами.

Трехпалый пинком отшвырнул Аррека — парнишка кубарем покатился по земле.

— Ну, иди сюда, храбрец! — крикнул он, покрепче сжав в руке свой топор. — Попробуй, возьми меня!

— Ты ответишь за смерть этих людей! — Диомер пришпорил коня.

Воин только что въехал в сожженную деревню, поэтому, когда он увидел разбойника и его жертву, то находился в пятидесяти шагах от них. Конь, получив приказ, стрелой рванулся по усыпанной телами земле к палачу. Трехпалый, не теряя времени, вытащил из лежащего рядом тела копьё и со всех сил швырнул его в сторону воина. Но Диомеру, в отличие от его коня, повезло, он, уже подъезжая к врагу, спрыгнул в лошади и обрушился всем своим весом на разбойника, повалив его с ног. Бедный конь с копьём в боку, шатаясь, проковылял ещё несколько шагов и грохнулся на землю, подняв огромные клубы пыли.

Такой необдуманной выходки не ожидал, ни Трехпалый, ни Диомер, все как-то странно само собой получилось, может, просто не было другого выхода, да и риск был велик — разбойник спокойно мог выставить свой топор, а что тогда? Аррек вновь заплакал бы от горя?

Но случай есть случай — топор не был выставлен, Диомер своей стремительной атакой оглушил разбойника. Единственной жертвой стал конь, верно служивший Диомеру не один год. Но что сделаешь — война немыслима без жертв.

Трехпалый потерял сознание, а Диомер быстро вскочил на ноги и направил свой суровый взгляд на двух растерянных разбойников. Казалось бы, они должны броситься наутек, но нет. Они, переглянувшись, и, возможно, поняв, что от их главаря помощи ждать бессмысленно, и, что войн их все равно убьёт, кинулись с криками навстречу смерти.

Можно ли назвать поединком встречу орла и полевой мыши? Один, два, три десятка разбойников — все равно сколько. Диомер был закален в боях. Несколько взмахов сверкающей на утреннем солнце стали и ещё два тела пополнили братскую могилу бедных крестьян.

Оглушенный Трехпалый открыл глаза. Острая боль мучила все тело — такого удара он, наверное, никогда не получал. Его дрожащая рука потянулась к лежащему рядом топору, но тут же была остановлена закованным в сталь дорожным сапогом воина. Главарь разбойников заскрипел зубами.

— И не вздумай! — пригрозил Диомер и, наклонившись, поднял тяжелый топор. Нога воина опустилась на грудь Трехпалого. Диомер засунул свой палаш за пояс и замахнулся, было, топором, но затем остановился. На секунду он отвлекся и задумался над чем-то, затем бросил косой взгляд на Аррека, который лежал на траве и дрожал, закрыв лицо руками.

— Ей, малец! — позвал он юношу.

Вначале Аррек сделал вид, что не расслышал зов воина, но потом, все ещё не переставая дрожать, не спеша, поднялся на колени.

— Подойди! — воин постарался сказать это как можно тише и безобидней, но Аррек все равно слегка вздрогнул, услышав приказание. Наконец, он нашел в себе силы встать и приблизиться к Диомеру. Воин протянул парнишке топор.

— Я думаю, лучше тебе это сделать, — промолвил он.

Взяв топор, Аррек под его тяжестью слегка согнулся. Он посмотрел в глаза Трехпалого, но не увидел страха, лишь слепую ненависть и неодолимую жажду убийства.

— Ну, давай, сопляк! — разбойник хотел, было чуть подняться, но нога воина крепко прижимала его к земле. Аррек нервно перебирал пальцами древко секиры. Слёзы вновь потекли из глаз. Но он никак не мог решиться, уж больно сложно было убить человека, тем более в первый раз, даже какого как Трехпалый.

— Ты…ты ответишь…ты ответишь за все…! — Аррек снова заплакал.

Трехпалый знал, что парень не сможет. Знал и ждал этого момента. Его нога со всей силы ударила Диомера в живот. Воин согнулся от неожиданного удара. Разбойник перекатился через голову назад и, быстро поднявшись на ноги, бросился бежать. Пара секунд потребовалась Диомеру, чтобы прийти в себя от удара, не столь болезненного, сколько шокирующего, но этого времени разбойнику хватило вполне. Он проделал уже больше двадцати шагов и с размаху перемахнул через дряхленький забор.

— Стой! — прокричал Диомер и кинулся за ним. Старая невысокая ограда ещё сильнее расшаталась, когда через неё перепрыгнул ещё один бегун. Трехпалый, бежав что есть силы, покинул окраину деревни и поспешил в поле, где его ждала оставленная им некогда лошадь. Диомер, возможно, догнал бы его, наверняка, убил бы за гадкую выходку, но лошадь спасла разбойника. Через секунду воин наблюдал, как всадник скачет к лесу.

— Дайте, боги, мне шанс встреть его на поле боя, — тяжело дыша, промолвил Диомер и пошел обратно к деревне.

Только сейчас воин толком рассмотрел все вокруг, трудно себе представить, какой же жестокостью должны обладать люди, чтобы совершить такое. Сгоревшие и разграбленные дома — это еще, куда ни шло, но чтоб женщины, дети… Ходили слухи, что иногда даже орки оставляли в живых детей, ну а сейчас? Вся земля была усеяна трупами. Головорезы не видели разницы ни в возрасте, ни в поле, они убивали всех, резали все, что движется. У Диомера подкосились ноги, он присел на небольшой камень.

Аррек накрыл каким-то грязным одеялом отца. Долго молчал, смотрев на его тело.

— Что случилось? — тихо спросил Диомер.

— Они выехали из леса, подожгли дома, всех убили, — юноша, словно разговаривал сам с собой. Он медленно подошел к воину и сел рядом с ним на траву. Его взгляд упал на небольшой кусок кожи, похожий на ухо, который висел у Диомера на поясе.

— Ты убил тролля?! — слегка восторженно произнес Аррек.

— Да, — вздохнул воин. — Я приехал сказать об этом, но я опоздал.

— А где твой друг? — юноша не сводил глаз и Диомера. Воин молчал. Аррек все понял.

— Ты знал Разима? — Диомер кивнул в сторону накрытого одеялом трупа.

— Да, — Аррек опустил глаза. — Он был моим отцом.

— Мне жаль. Как тебя зовут? — Диомер встал с камня.

— Аррек, — тихо сказал юноша. Среди трупов кто-то тихо кашлянул. Воин и парень мигом бросились на звук. Но это был один из заколотых Диомером разбойников, он прижимал рукой глубокую рану на груди.

— Откуда вы?! — сурово спросил Диомер и поставил ногу на умирающего головореза.

— Мы… — разбойник кашлянул. — Из Паучьего… — но договорить он уже не смог, глаза закрылись.

— Откуда? — Аррек посмотрел на воина, который погрузился в размышления.

— Из Паучьего гнезда, — немного погодя, произнес он. — Так называют руины одного древнего замка в двух днях пути отсюда, там всегда собирается подобное жульё, — пояснил он. — Хотя, я думал, что там давно уже никого нет. Да! Видно это местечко просто притягивает к себе всякую шваль, — у Аррека появилось ощущение, что воин говорил это скорее себе, нежели ему.

— Ты был там? — спросил парнишка.

— Да, — вздохнул воин. — Давным-давно…

— Отведи меня туда! — уверено произнес Аррек.

— Что!? — Диомер ухмыльнулся, но затем вновь обрел суровый и немного грустный вид. — Ты что вздумал! — он слегка повысил голос. — Взгляни! — он указал на тела убитых жителей. — Кто будет их хоронить?! Я?! Я уезжаю отсюда, это твоя работа, и не надо думать, что жизнь кончена! — теперь его голос стал мягким, и он взял юношу за плечи. — Смирись, мир таков, каждый день мы что-то теряем…

— Ты не понимаешь! — Аррек вырвался из рук Диомера. — Я должен отомстить ему, вот моя работа, вот мой долг! — слезы вновь потекли из его глаз. — Пожалуйста, помоги мне, один я не смогу, но…ты ведь воин, и с тобой…с тобой все получиться, ты ведь убил тролля! — Аррек встал на колени.

Диомер вздохнул.

— У меня нет времени на твои прихоти, — сурово ответил он.

Аррек опустил голову. Он поднялся с земли и сел на тот самый камень, на котором минуту назад сидел Диомер, ходивший в тот момент из стороны в сторону. На глаза воину попался убитый конь. Диомер, подойдя к лошади, склонился над телом бедного животного.

— Буран, — воин провел рукой по перепачканной в крови гриве. — Как долго ты служил мне.

— Ты обязан помочь мне, — в словах юноши не было ни капли самоуверенности, он произнес это по-прежнему умоляющим тоном. — Может быть, ты хочешь мириться с таким миром, но только не я. Ведь ты согласился убить тролля, ты сделал рискованный шаг, чтобы помочь нам, чтобы украсить наш мир, сделать его чуть лучше. Так почему же сейчас ты не хочешь того же? Или, может быть, что-то изменилось с тех пор, когда к нам в деревню приехал тот храбрый воин, который делился едой и согласился помочь нам? Где сейчас этот храбрый воин? — Аррек вытер рукой грязный от сажи нос.

— Он умер, — ухмыльнулся Диомер. — Но затем родился, — он немного помолчал, по его лицу было видно, что внутри него идет битва, каких не видывал белый свет. Диомер встал и глубоко вздохнул.

— Хорошо, — тихо сказал он. — Но ты должен во всем меня слушаться, — он пригрозил пальцем. — Если ты дашь волю гневу и мести, то ты ничем не будешь отличаться от того же Трехпалого, ты не проживешь и дня. Ты понял?!

— Да, — улыбка засверкала на лице парня. Как это не парадоксально, но, сейчас, когда он только что потерял отца и множество близких ему людей, он был рад, рад, что сможет отомстить за них, он надеялся, надеялся, что теперь у него хватит сил опустить топор.

— Вначале надо всех похоронить, — произнес Диомер.

— Да, — кивнул Аррек. — Разумеется.

День, который начался с погрома деревни, показался Арреку ужасно долгим и изнуряющим, никогда ещё он столько не работал, и уж, тем более, никогда не хоронил людей. Диомер же, наоборот, рыл могилы и укладывал тела, завернутые, во что только можно, не поддаваясь никаким комплексам. Видно воин частенько занимался такими делами. Лишь когда солнце окончательно исчезло за горизонтом, они закончили. За долгий летний день им удалось вырыть более двадцати могил. Как бы Аррек не упрямился, но Диомер все же заставил его хоронить разбойников, очевидно довольствуясь какими то незнакомыми Арреку воинскими идеалами, которых мальчик не мог и не хотел понимать. Ну, зачем это надо? Они ведь даже не солдаты? Но делать нечего, Диомер пригрозил отказом, пришлось и их хоронить.

Луна вовсю царствовала на ночном небе. Небольшой костерок горел на месте деревни, где теперь ничего не было кроме кучи земляных горок и остатков недогоревшего дерева. Аррек даже не думал, что так быстро уснет, очевидно, усталость скосила его. Кошмаров, которых Аррек так боялся, тоже не было, впрочем, и обычных снов тоже.

Разбудил юношу солнечный луч, который направил свой свет прямо в глаза. Словно надоедливый комар, это явление природы стало противно Арреку. Он поднялся и сел на обрывок одеяла, послуживший ему постелью в эту ночь. Диомер сидел на камне и точил небольшим бруском свой меч.

— Ну что? — улыбнулся он, увидев, что Аррек проснулся. — Готов к приключениям?

— Это будет моё первое приключение, — тихо сказал юноша, протирая глаза.

— И, может быть, последнее приключение, — улыбка исчезла с лица воина.

— Даже если я буду во всем тебя слушаться? — робко спросил Аррек.

— Послушай, Аррек, — Диомер пытался быть рассудительным. — Разве знал ты позавчера, что произойдет с твоей деревней? Понимаешь? Жизнь такая штука, что нам не дано знать, что будет завтра, поэтому всегда старайся быть осторожным, — Диомер спрятал брусок под одежду. — Лучше взгляни, что мне удалось отыскать среди развалин, пока ты спал. Я, конечно, понимаю, что обирать мертвых — это плохое дело, но выхода у нас нет, нам нужен провиант, а купить его негде, — воин встал с камня и приблизился к куче всякого хлама, которую юноша, проснувшись, почему-то не заметил.

Провиант действительно был скуден: несколько сушеных яблок, кусок хлеба, два кусочка валенного мяса.

— Мало, но на два дня пути должно хватить, а там возьмем что-нибудь у разбойников, — Диомер уставился на «склад». — Кстати, — посмотрел он на Аррека. — Тебе нужно оружие! Или ты собрался с кулаками лезть в драку?

Аррек на секунду задумался, а затем стремглав помчался, куда то в поле, словно забыв потушить огонь в печи.

— Эй! — окрикнул его воин.

— Минутку! — прокричал юноша убегая.

Минутка переросла в десять. Диомер топтался на одном месте, не зная, что и думать. Наконец, Аррек вернулся, принеся с собой что-то продолговатое, завернутое в тряпку, перепачканное в земле.

— Я нашел его в детстве, никому не показывал, мечтал, что когда-нибудь смогу им воспользоваться, — он распаковал сверток, и перед глазами Диомера предстал неплохой одноручный клинок. — Настало время испробовать его в деле, — Аррек улыбнулся. — А ещё я хочу взять топор Трехпалого, им я отрублю ему голову. Можно? — Диомер увидел в глазах Аррека счастье, не оттого, что он отомстит, нет. Это было нечто иное. Жажда приключений. Жаль только, что приключения эти так печально начались.

— Конечно можно, — улыбнулся Диомер. — Ну что ж, ты вооружен, только вот доспехов нет, — воин посмотрел на себя. — Мои латы тебе велики, — вздохнул он.

— Вот, возьми хотя бы это, — воин протянул парнишке плащ.

— Ничего, — Аррек примерил мантию. — Когда-нибудь у меня и доспехи появятся.

— Нужно упаковать все в сумку, — по-хозяйски рассудил Диомер. — Лошадей нет — придется идти пешком, ну что сделать.

— А ты помнишь дорогу? — спросил у воина парень, пристраивая меч на поясе.

— Да, только вот вдруг мы его там не застанем? — Диомер укладывал продукты в тряпичный мешок.

— Застанем, — уверенно сказал Аррек и вздернул на плечо перевязанный веревкой топор, который, почему-то, стал для Аррека более легок, нежели вчера.

Воин и юнец, одержимые кто идеалами справедливости, кто жаждой приключений и мести двинулись в путь. Полдень ещё не настал, а деревня и зеленая долина скрылись из виду. Странники вошли в лес. Перед ними раскинулась глухая непроходимая чаща. Первое время на земле можно было различить следы от копыт, Диомер и Аррек использовали их как своеобразные указатели пути.

Путешествие, которое Аррек представлял несколько иначе, со временем стало для парнишки настоящей мукой: ноги болели из-за отсутствия хорошей обуви и также из-за неимоверно долгого перехода. Никогда ещё Аррек так далеко от дома не забирался, ему казалось, что он сможет все что угодно, и бродить по непроходимым лесам, и махать мечом, но, чем дальше они с Диомером заходили в лес, тем сильнее становились сомнения в душе юноши в правильности принятого им решения. Но назад дороги не было, поэтому приходилось мириться и с отказами Диомера сделать привал, и с бесконечными буреломами, корягами, оврагами и прочими представителями лесной флоры и фауны.

Прошла добрая половина дня, и только теперь, казалось, совершенно неумолимый воин согласился сделать привал. Они разместились на небольшой полянке, на которую из-за массивных крон совершенно не проникал солнечный свет. Однако совсем темно не было. Легкое ощущение неопределенности: день сейчас или ночь. Аррек проглотил пару сушеных яблок, а Диомер лишь глотнул из своей фляги.

— Мы должны выбраться из леса до темноты, но, судя по тому, с какой скоростью ты движешься, у нас ничего не получиться, — сказал он, закрепляя на поясе фляжку.

— А что ты хотел?! — вздохнул Аррек. — У меня никогда не было чего-либо подобного.

— Я не злюсь, — тихо произнес Диомер. — Просто чем быстрее мы идем, тем больше у нас шансов застать нашего врага в Паучьем гнезде, тем более, с едой тоже проблемы, надо распределить её на весь путь.

— Тогда поспешим, — весело промолвил Аррек, поднимаясь с поросшей мхом земли.

Парнишка даже не ожидал, что такая скудная трапеза придаст ему столько сил: он шел уверенно и иногда даже обгонял Диомера. От этого, безусловно, приятного открытия у Аррека поднялось настроение.

— А ты также начинал? — спросил он у Диомера, перелезая через повалившееся дерево, вставшее у него на пути.

— Ну, почти, — дернул щекой Диомер, не переставая вглядываться в чащу, высматривая дорогу.

— А ты участвовал в битвах? — Аррек старался немного разукрасить однообразный и скучный путь. — Нет, не в таких, что была вчера, а в огромных, ну когда сражаются тысячи?

— Приходилось, — вздохнул Диомер.

— Там, наверное, было нелегко? — Аррек не останавливался.

— Ну, как сказать, — Диомер, похоже, не имел ничего против того, чтобы Аррек побольше узнал о нём. — Там можно умереть от своего же союзника, случайно. Как правило, в таких битвах сложно полностью показать своё умение сражаться, там побеждает искусство полководцев, а не искусство воинов.

График, которого путешественники должны были придерживаться, не подвел, впрочем, как и Аррек. Как только стемнело, воин с парнем вышли из леса.

— Мы слишком устали, чтобы идти дальше, — Диомер остановился и оглядел огромнейшую степь, раскинувшеюся перед друзьями. — Остановимся здесь на ночлег.

— По-моему, устал только я, — Аррек плюхнулся на траву.

— Да нет, — ухмыльнулся Диомер. — Я тоже притомился, хоть с виду и не скажешь.

Степь действительно была огромной. Её конца не было видно за потемневшим горизонтом. Путешественники развели костер. В лесу ночевать слишком опасно, в степи — слишком заметно, а здесь — идеальное место. На этот раз Диомер тоже ел, однако очень мало. Аррека это, лишь восхищало. Каким же закалённым должен быть человек, чтобы, вот так, пройти большое расстояние, а съесть мало?

— Как погиб твой друг? — спросил у воина Аррек после ужина.

Воин нахмурился и вновь погрузился в размышления. Грусть, появившаяся на его лице, испугала Аррека, и он понял, что вопрос задан не вовремя.

— Это долгая история, — сказал, наконец, воин. — Не сейчас.

— Я ещё не отошел до конца после его смерти, — немного пояснил он.

— Извини, — тихо промолвил Аррек.

— Спи, — сказал Диомер. — Завтра мы должны пройти чуть больше чем сегодня, хоть и по более-менее ровной дороге, но все равно тебе понадобиться много сил. Если все пойдет удачно — к следующей ночи мы доберемся до Паучьего гнезда.

— Будем надеяться, что Трехпалый ещё там, — добавил воин.

— А что это за замок? — поинтересовался парень.

— Не знаю, — помотал головой Диомер. — Слишком много в Туманных землях неразгаданных тайн. Может, поэтому они и носят такое название — Туманные.

— Я хочу разгадать их все, — улыбнулся Аррек.

— Никому ещё этого не удавалось, даже магам, которые, наверное, только этим и занимаются, — Диомер подкинул дров в догорающий костер.

— Может, и я стану магом? — предположил Аррек.

— Кто знает, может, и станешь, — ухмыльнулся Диомер. — Я уже говорил тебе про причуды нашей судьбы.

Аррек укутался в подаренный воином плащ и отвернулся от костра. Только сейчас, перед сном его посетил страх: а сможет ли он опустить топор? Что будет чувствовать он при этом? Снов вновь не было, странно, раньше Аррек видел их каждую ночь. Может, что-то перевернулось в нем с того момента, как он увидел смерть родного отца? А может, он умер? Может все это, лишь какое то испытание духов? Арреку стало одиноко, ведь теперь у нет никого кроме Диомера. Некому все рассказать и спросить совета. Он слишком мало знал Диомера, чтобы довериться ему. Юноша уснул.

— Аррек, вставай, пора идти, — Диомер растолкал парнишку.

Юноша поёжился от утреннего холода. Солнце только-только поднялось на небесную гладь. Теперь непроглядная степь стала более различима. Странники двинулись в путь.

Дорога и впрямь стала легче, но, как и говорил Диомер, это компенсировалось длиной. Уже к полудню у Аррека вновь заболели ноги. Как выяснилось, у степи тоже есть минусы, причем, трудно даже сказать, больше ли их, чем у леса. Главный минус, и самый существенный — это, разумеется, солнце. Жара просто валила с ног. Иногда, когда на их пути встречались редкие одинокие деревья, Аррек испытывал неимоверное удовольствие, проходя под ними, что позволяло хоть на секунду укрыться от палящего светила. Плащ Аррек снял и нёс в свернутом виде, а вот воин, по-прежнему оставался в полном боевом обмундировании, не желая лишать себя привычной, но в данный момент совершенно не нужной защиты.

Степь все тянулась и тянулась бесконечной чередой сменяющих друг друга полей, небольших оврагов, одиноких деревьев. Иногда, трава становилась такой высокой, что идти в ней приходилось по пояс. Ближе к вечеру на горизонте вновь показался лес.

— Нам туда? — спросил у Диомера Аррек.

— Да, — тихо ответил воин, — мы должны перейти реку, только потом мы выйдем на поляну.

— Замок на поляне? — Аррек прибавил шагу и поравнялся с Диомером.

— Да, — сказал Диомер, — она такая большая, порой, кажется, что это долина, вроде той, в которой ты жил.

— Только Паучье гнездо — это вовсе не замок, а руины, — добавил воин.

Когда уже почти стемнело, путешественники вошли в лес. Долгая и изнуряющая степь, которая отняла столько сил, осталась позади. Аррек взглянул на неё последний раз и скрылся в лесу.

Или так показалось Арреку, или это действительно было так, но дорога здесь была лучше, чем в первом лесу. Буреломов и оврагов было меньше, деревья росли реже, даже путь, по которому они двигались, казался иногда истоптанной тропой.

С каждым часом становилось все темней и темней, вместе с тьмой пришел и страх. Теперь Аррек отчетливо его чувствовал, вздрагивая при каждом шорохе и стараясь как можно ближе держаться к Диомеру. Пару раз воин на него рявкнул, ссылаясь на неудобства, и так идти трудно да тут ещё он под ногами снуёт. Но Арреку трудно было признаться, почему он старается быть ближе, ведь ему уже семнадцать лет, многие в деревне считали его самым храбрым, а сейчас, трудно сказать, что бы они почувствовали, увидев его сейчас, дрожащего и постоянно озирающегося по сторонам.

Тьма поглотила все: траву, деревья, кусты. Порой Аррек даже не мог увидеть вытянутую перед собой руку. Ориентировался он только благодаря стальной спине Диомера, которая хоть чуточку, но блестела. Разумеется, ни о каком факеле разговоров и быть не могло, они на территории врага. Аррек понимал это, и решил даже не начинать разговор о дополнительном источнике света.

Через некоторое время впереди послышался шум. Река. Судя по звуку, течение было просто всеразрушающим. Наверняка, водная стихия имела горные корни, а иначе не неслась бы с такой бешеной скоростью. Аррека это слегка вспугнуло.

— Не волнуйся, она мелкая, хоть и широкая, — шепотом промолвил ему Диомер, словно почувствовав в сердце Аррека и без того растравленный страх.

— Я пойду первый, а ты иди точно по моим следам, понял? — воин уставился на мальчишку.

— Да-да! Конечно! — поспешно закивал Аррек.

Через десяток шагов, путешественники вышли на крутой бережок. И действительно, река была довольно мелкой. Тут же страх Аррека исчез, словно смытый холодной горной рекой.

Диомер поставил ногу на камень, торчащий из бурлящей воды. Затем, воин немного смутился, но вмиг нашел продолжение брода, поставив на него вторую ногу. Аррек делал все точно также.

Медленно и постепенно, промочив ноги, и получив приличную порцию адреналина, друзья пересекли водную преграду.

Дорога вновь стала обыденной. Диомер приказал Арреку вести себя как можно тише, ничего не спрашивать — слишком велик был риск вспугнуть разбойника. До Паучьего гнезда осталось чуть меньше ста шагов, но они, наверное, были для Аррека длинней всей пройденной им дороги. Он, подобно Диомеру, вздрагивал, когда ему нечаянно удавалось наступить на сухую ветку. Парень старался идти по следам воина, но кромешная тьма не позволяла уследить за движениями Диомера. Впереди показались огни. Заметить их из-за непроглядной листвы было довольно проблематично, но все же парнишке удалось их узреть. Диомер приказал пригнуться. Теперь они двигались уже чуть ли не ползком. Наконец, поляна стала вырисовываться все точней и точней. Путешественники спрятались в кустах, из которых было довольно удобно рассматривать окрестности.

— Руины?! — Аррек с удивлением уставился на воина, который с раскрытым ртом смотрел на поляну.

— Но…как…?! — это все, что он смог произнести.

Диомер и Аррек ожидали увидеть на поляне руины, какие угодно, большие, маленькие. В конце концов — просто ничего, ни единого камня, но их взору открылась крепость. Самая, что ни на есть настоящая крепость. Четырехугольный замок со стенами в три человеческих роста, на которых постоянно шныряли охранники с факелами. Внешне они походили на разбойников, но довольно дисциплинированных. В окнах высоких круглых башен горел огонь, из них доносились крики. Весь этот бастион окружал широкий ров, через который лежал мост, служащий одновременно и дверью в замок.

— Это невероятно, как они могли построить такое? — Диомер был в шоке, — Аррек, ты просто не представляешь себе…

— Аррек! — Диомер слегка завысил голос. Воин обернулся, но мальчишки нигде не было, никто не отвечал на его призывы.

— Аррек, — повторил он.

— Аррек, ты где? — воин начал волноваться, — Арре… — Диомер не смог договорить, сильный удар чем-то тяжелым обрушился на его голову. В глазах потемнело, воин потерял сознание.

***

Длинный, каменный коридор, по которому тащили Диомера, был плохо освещен. Редкие факелы, висящие на стенах, просто не справлялись с таким огромным темным пространством. Впрочем, много света и не требовалось — темница должна быть темной и мрачной. Двое охранников с длинными копьями волочили беспомощное тело воина по холодному каменному полу. Диомер был без сознания. Доспехов и оружия, разумеется, не было, на воине остались лишь штаны. Охранники повернули направо, затем один из них, звеня ключами и что-то бормоча себе под нос, открыл решетчатую дверь. Полуголое тело затащили в камеру, даже не постаравшись уложить на соломенную подстилку. Дверь со скрипом закрылась, звон ключей, поспешные шаги, сопровождаемые подвальной акустикой, и тишина.

Диомер очнулся лишь через пару часов. Воин попытался хотя бы сесть, но острая боль в груди и легкое головокружение сковывали его движения. Получилось лишь перевернуться на спину. Воспоминания возвращались очень медленно, трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем воин понял, что его поймали и притащили сюда, в темное сырое подземелье. Голова раскалывалась — похоже, удар был уж слишком сильным. Диомер повернул голову, комнатка была ничтожно мала, в длину — около трех шагов, в ширину — ещё меньше. Единственным предметом мебели была небольшая куча соломы, сваленная в углу. Постепенно воин переполз на неё. Он не знал, как давно он тут, и что произошло с Арреком, да и вообще — жив ли мальчик. Воин пытался хоть чуть-чуть зарыться в солому, спасаясь от жуткого холода и сырости — неотъемлемой части любого подземелья. В том, что его держат в темнице того самого замка, который стоит теперь на месте древних руин, он не сомневался. Но вот кто? И зачем?

Прошло около часа, а, может быть, и больше. Диомер вновь уснул. Хотя сном это назвать нельзя, скорее бред, галлюцинация, вызванная сотрясением мозга. Измученному, голодному, замерзшему, ему мерещился Отчаянный, вновь и вновь протыкающий его мечом. Не смотря на холод, царящий в камере, воин проснулся в поту. Боль поубавилась, и Диомер, с неимоверным усилием, поднялся на ноги. Голова закружилась, пришлось упереться о стену, даже не рукой, а всем телом. Воин кое-как проковылял до решетки, и, схватившись за ледяные прутья, повис на двери, украшенной здоровенным замком.

— Аррек! — Диомер хотел крикнуть, но острая боль сдавила грудь, позволив лишь прохрипеть.

— Аррек! — повторил воин, но ответа не последовало.

Решетка перегораживала камеру с коротким коридором, который впадал в ещё один, более широкий и длинный. Диомер смог определить это по длинным тянущимся теням. Силы уходили, и воин сполз на пол. Сон медленно подбирался к измученному телу. На этот раз Диомеру повезло — никаких кошмаров не снилось, зато голод и мороз не оставляли его даже во сне.

Воин проснулся. День сейчас или ночь? Наверное, все же день, а, может быть, утро. Счет времени и смене суток был потерян. Может быть, он проспал час, а, может быть — день. Впрочем, это не имело большого значения. Для Диомера, куда важнее была судьба Аррека. Что если он в таких же условиях, что и его своеобразный опекун? Сколько он протянет? Да нет же! Он наверняка спрятался, почуяв опасность, а затем убежал домой. Домой?!

Воин дотронулся до раны на голове. Не щиплем — хорошие знак, в то же время указывающий на долгий период времени пребывания здесь. Затем он осмотрел своё полуголое тело, серьезных порезов не было, несколько синяков, его похоже били. На нем были одни лишь штаны из плотной ткани, ни обуви, ни кожаного ремня, а выше пояса — так вообще ничего, даже амулетов не было. Значит, он все же попал в разбойничью нору. Но откуда замок? Не могли же разбойники его построить? А, хотя чего он удивляется? Несколько дней назад он был убит собственным другом, а затем воскрешен неизвестным и незнакомым ему магом. И после этого стоит удивляться какому-то замку?!

Диомер, превозмогая боль в груди, глубоко вздохнул. Пытаться встать было бессмысленно, это отняло бы и без того скудные силы. Воин просто лежал, стараясь не шевелиться. Пару раз он закрывал глаза, погружаясь в короткий сон, но тут же, через пару минут, просыпался, приходя в себя. О еде он вообще старался не думать, ну и что, что он умрет от голода. Он и так живет лишь благодаря милости Уильяма. Печально. И все же не хочется умирать вот так, подобно собаке. Он ведь воин, и должен погибнуть в сражении, а не от голода в темном подземелье.

Очередной короткий сон нарушил звук отпирающегося засова где-то в глубине дальнего коридора. Поспешные шаги. Диомер заметил как источник света, наверняка факел, медленно плывет по коридору, приближаясь к его обители. Звук шагов с каждой секундой становился слышен все более отчетливей. Все те же двое, у одного в руке факел. Один из охранников поспешно открыл решетчатую дверь и проник в камеру. На голову воина натянули грязный замшевый мешок, и потащили куда-то. О каком-либо сопротивлении не могло быть и речи — у Диомера не было сил даже держаться на ногах, не говоря уже о каком-то акте агрессии. Сейчас воин походил на соломенное чучело, которое полностью сослужило свою службу, и ничего, кроме свалки, ему не сулит. Ноги скользили по каменному полу, затем — винтовая лестница куда-то вверх. Спустя некоторое время, пол стал деревянным. Легкий страх охватил воина, хотя, если бы его хотели убить, зачем куда-то тащить? Может, на казнь? Или для совершения некоего магического ритуала?

Сквозь мешок проходили мелкие лучики света. Охранники ослабили хватку, и воин распластался на застеленном какой-то шкурой полу. Резким рывком с него содрали мешок. Яркий свет на миг ослепил Диомера. Он находился посреди обширной залы, украшенной колоннами. Каменные, хотя, намного лучше обработанные стены размещали на себе огромное количество факелов, оружия, доспехов, непонятных гербов. Двое охранников стояли около Диомера, глядя на трон, к которому вела узкая дорожка из шкур. Высокий резной стул стоял на трех мраморных ступенях. Его красила, обитая дорогой тканью, спинка и подлокотники в форме когтистых лап льва. На троне, попивая вино, сидел главарь разбойников — Трехпалый.

Диомер с трудом поднялся, усевшись на колени, но не ради некоего почета, просто. Ради того, чтобы лучше видеть своего врага. Он ни сколько не удивился, может, потому что ожидал чего подобного. Только сейчас воину удалось заметить, что у облаченного в отполированные доспехи разбойника не хватает двух пальцев на левой руке.

— Не ожидал? — спокойно произнес Трехпалый, поставив кубок на поднос, стоящий на небольшом столике возле трона.

— Неплохая нора, для крысы, — боль сковывала грудь, но сказать что-то было просто необходимо — отпарировать удар. Разбойник сделал вид, что не услышал слов Диомера.

— Тебе следовало бы убить меня тогда, в деревне, — с каждым словом голос Трехпалого становился все выше и выше, — потому что теперь, я подвергну тебя и твоего мелкого дружка таким пыткам, что ты будешь молить меня об избавлении! Но я ни за что не дам тебе умереть! — разбойник поднялся с кресла. — Слышишь!? Ни за что!

Оба охранника вздрогнули, услышав рев своего предводителя.

— Делай, что хочешь, — тихо сказал воин, — только знай, что настанет и твое время. Жаль, что не я, но все же, и тебя будут пытать, и ты ответишь за все свои деяния.

Разбойник сошел с трона. Выхватив меч, он прислонил холодное острое лезвие к беззащитной шее приклоненного воина.

— Ты слишком вольно выражаешься для своего жалкого положения, — прохрипел разбойник. — Ты не боишься меня? Зря, потому что ты просто не представляешь, какой жестокостью я обладаю!

— Давай! — ухмыльнулся Диомер. — Режь! Я уже покойник, а покойники ничего не бояться.

— И не мечтай о такой быстрой смерти! — Трехпалый убрал меч. — Ты сгниешь, здесь, в моём царстве! — он развел руками, осматривая залу.

— Увести, — спокойно скомандовал разбойник, направляясь к трону, — наш разговор ещё не закончен.

Голова воина вновь погрузилась в мешок. И вновь винтовая лестница, только теперь вниз — обратно в камеру, где его ждет холод и одиночество. Страх исчез. Диомеру стало известно, что Аррек жив, также он знал, что Трехпалый его обязательно накормит, не допустив, чтобы воин умер голодной, и не такой мучительной, по сравнению с его адскими пытками, смертью.

Холодный пол камеры ни чуть не потеплел, зато появилась миска с недожаренным мясом и кувшин с водой. Скрип замка — и воин снова наедине со своими мыслями. В полумраке надеяться оставалось лишь на самого себя. После скудного ужина, или обеда, а, может быть, завтрака, Диомер опять погрузился в сон.

Во сне к нему приходил Аррек, затем убитый друг — Отчаянный. Они за что-то ругали его, но слов он не мог разобрать. Это происходило в разных местах. Если Аррек пришел к нему в своей родной деревне, то старый приятель посетил Диомера в непонятной и неузнаваемой пещере, вовсе не той, что служила троллю логовом. В чем-то они были схожи — чем-то Диомер им не угодил. Или может это лишь сон, явившийся результатом страшной неразберихи в голове воина? И действительно, в последнее время Диомер стал много думать, о жизни, смерти, справедливости. Его терзали сомнения, правильно ли он прожил свою жизнь. Иногда ему в голову приходила идея считать все добрые дела, совершенные им когда-то. Смешно, но для подсчета потребовалась всего лишь одна рука.

Кошмар вновь резко оборвался. Диомер вскочил с соломенной постели, еле-еле сдерживая крик. Спустя миг, он опустился на жалкое ложе, тяжело дыша. Боль уходила с каждым часом. Её место начали занимать силы, но вместе с ними пришли и мысли. Философские мысли, кажущиеся Диомеру совсем необычными. Они были в новинку для воина, чья жизнь, словно ладья, способная плыть лишь по реке. Реке крови.

Диомер задумался. Почему ему вдруг взбрело в голову творить благие дела. Ведь если бы этого не произошло, Отчаянный был бы сейчас рядом. И Арреку не пришлось бы хоронить отца. Может, не стоило этого делать. Полжизни ушло. Полжизни в войнах, усеянных смертями и горем людей, пусть не знакомых, но таких же обычных и живых, как те крестьяне в деревне.

Нет! Все же определенно стоило! Как ещё он смог бы искупить свои грехи. А судьба? Его путь ещё не закончен, Уильям был прав. Этот путь должен стать праведным. Пусть он не перестанет убивать, но все же теперь смерти его врагов будут во благо любимым ему людям, во имя справедливости. Той самой справедливости, за которую, как раньше казалось Диомеру, он столько воевал.

— Ах, Аррек, — почти про себя вымолвил воин. Бедный парень. Как он был одержим местью! Только слепец не увидел бы этого. А Диомер? Почему он не остановил его? На что он надеялся? Решил как-то воспитать мальца? Но как? Научить убивать — вот что он может, и больше ничего.

Ребра снова заныли. Диомер погладил замерзший бок и перевернулся на спину, крепко вцепившись пальцами в сухую праву. Почему он обо всем этом думает? Такие мысли должны приходить к старику, прожившему целую жизнь. Мысли, перед смертью. Воин был уверен, что жить ему осталось не больше двух дней, а может и меньше. О побеге он не думал. Да и как отсюда бежать, а главное — зачем? Спасать Аррека — парнишка наверняка уже скончался от голода и холода? Ну, спас бы он его, и что дальше? Выбитый из сил воин и неопытный мальчишка перебьют весь гарнизон? Наивно. Лучше просто лежать и ждать своего конца, и пусть этот Трехпалый делает все, что ему захочется, воину было уже все равно. Пусть его жизнь не была слишком длинной, зато она была насыщенная, пусть событиями, не совсем приятными, зато все же хоть что-то было. Нельзя тратить жизнь попусту. Сидеть и ждать, когда боги пришлют тебе с небес мешок золота. Иди и заработай его сам, пусть убийством или грабежом, но ты все же что-то совершил, а значит, не прожил очередной день своей жизни попусту.

Диомер не заметил, как снова погрузился в сон. На этот раз к нему в гости пришел его собственный отец. Старый, сутулый мужичок присел на пенек, стоявший посреди небольшой поляны. Поляны, на которой Диомер убил друга.

— Здравствуй, сынок, — старческий хрип разошелся, казалось, по всему лесу.

— Зачем ты пришел, отец? — сурово спросил Диомер.

— Я пришел, чтобы сказать тебе одну важную вещь, — сказал старик.

— Какую? — спросил Диомер.

— Я не буду пояснять её тебе, потому что ты сам поймешь все, со временем, ты всегда был особенным, — улыбнулся старик.

— И что это за вещь? — продолжал воин.

— Ты должен жить. Перестань думать о вечных проблемах этого мира, это удел мудрецов. Живи и убивай других, убивай за правду, ведь ты всегда мечтал об этом, — Харун оперся на свою трость.

— Я устал, отец, — воин опустил голову.

— Ты всегда исполнял мою волю, исполни её в последний раз. Ты просто не представляешь, как много в мире вещей, ради которых стоит жить, ради которых стоит также и умереть, — старый Харун поднялся с пенька и побрел куда-то вглубь леса.

— Я исполню твою волю, отец, — Диомер сказал это, уже проснувшись.

Часы в темном подземелье казались вечностью. Воин, не переставая, ходил из стороны в сторону, меряя шагами свое жалкое жилище. Силы вернулись к нему, не совсем полностью, конечно, но все же боли уже не было, и уверенные, пусть и бессмысленные, шаги по камере делались с прежней легкостью. Сколько времени он ещё проведет в ожидании? Иногда Диомер подходил к решетчатой двери, долго стоял возле неё, сжимая ладонями металлические прутья и вглядываясь куда-то вглубь темного коридора. Сейчас, находясь в почти полном здравии, он смог подробнее рассмотреть тюрьму.

Абсолютно все: стены, пол, потолок были сделаны из камня, причем из аккуратно выложенных пластин, подогнанных так мастерски, что между ними, наверняка, невозможно было бы просунуть тонкое лезвие кинжала. Кто же архитектор этот адской крепости? Забавно, но отчаяние не в коей мере не подбиралось к воину. Ему, почему-то, казалось, что он, как и раньше, выберется откуда угодно, хотя в глубине души воин понимал, что останется здесь навсегда, так сильно задев гордость своего заклятого врага.

Когда воин хотел направиться от решетки на свою скромную постель, в коридоре раздался знакомый звук отпирающегося засова. Громкие шаги нарушили гробовую тишину подземелья. Диомер решил не показывать свой довольно здоровый вид, и распластался на соломе. В том, что идут именно к нему, сомнений не возникало. Сразу несколько факелов осветили темный поворот. Главарь разбойников, двое охранников и Аррек.

Бедный парнишка. В тот миг он, облаченный лишь в набедренную повязку, исхудавший, весь перемазанный непонятно в чем, напоминал кого угодно, но только не человека. Решетчатая дверь отворилась, и посетители вошли в камеру. Аррек, весь закованный в цепи, не смог стоять на ногах. Он ничего не говорил, и, словно заколдованный, постоянно пялился куда-то в пол.

— Я же сказал, что наш разговор ещё не закончен, — произнес Трехпалый и вытащил меч.

— Аррек! Аррек, как ты? — воин не сводил глаз с измученного парня. Но юноша не отвечал, ему постоянно хотелось закрыть глаза, словно его просто разбудили посреди ночи и потащили куда-то, неизвестно куда.

— Отпусти его, он тут не причем, это наши с тобой дела, — сурово промолвил Диомер, глядя на то, как Трехпалый поставил юношу на колени.

— Он — не причем, — ухмыльнулся Трехпалый, — но я использую его, чтобы причинить тебе боль. Я могу пытать и так.

— Я в этом не сомневаюсь, — вздохнул Диомер.

— Ну что молчишь щенок? — разбойник потряс парня. — Не знаешь что сказать? Все ещё хочешь отрубить мне голову? У тебя не получилось, ровно, как и у твоего неразумного дружка! И не когда не получиться, потому что ты слабак, ты даже не смог защитить свой дом! Женщины — и те были храбрее тебя, они хотя бы визжали и, подобно кошкам, вцеплялись в лицо, но ты… Ты просто никчемный кусок мяса. А знаешь, что делаю с мясом? Я покажу тебе! Заодно покажу и твоему другу, что будет с теми, кто посмеет перейти мне дорогу, — Трехпалый замахнулся и ударил мечом по шее Аррека.

На лицо одному из охранников брызнула струя крови. Диомер отвернулся, закрыв глаза. Голова юноши бесшумно упала на каменный пол. Вслед за ней обрушилось и тело парня. По темно-серому полу растеклась огромная багровая лужа. Трехпалый вытер лезвие клинка и засунул его обратно в ножны.

— Завтра придет твоя очередь, — тихо сказал он и вышел из камеры. Двое охранников забрали тело и голову юноши, последовав за своим хозяином. Щелчок замка. Свет в коридоре. Тишина.

Диомер не шевелился. Возможно, это последняя сцена удаляющегося в коридоре огня — следующего Диомер мог не увидеть.

Воин просидел в бездействии около часа. Сейчас уже было невозможно посчитать, сколько убийств он видел в жизни, но это стало для него самым запоминающимся, самым страшным, самым печальным. Аррек был для него чем-то большим, чем просто хныкающий мальчик, просящий о помощи. Друг, пришедший на смену светловолосому шутнику покинул Диомера, также неожиданно и также плачевно. Может, это проклятье, согласно которому воин будет терять всех дорогих ему людей? Может, вместе с ещё одной жизнью, подаренной магом, он получил ещё что-то? Что-то ужасное, неизведанное, убивающее близких ему людей? Диомер не знал, меньше всего ему сейчас хотелось думать о чем-то. Хотелось просто взять и уснуть. Навечно.

Но как назло сон не хотел посещать воина. Прошло много времени, прежде чем Диомер шевельнулся. Воин, не спеша, поудобнее устроился на соломе и перевернулся на живот.

— Должен жить, должен, — прошептал он сам себе, закрывая глаза. Завтра придет его очередь, и, возможно, его смерть будет такой же быстрой, как и смерть Аррека. Хотя, все же, нет. Зрителей ведь не будет, а значит именно ему придеться играть их роль — смотреть на собственные муки. Странно, Уильям сказал, что его путь не окончен. Но надо ли было воскрешать его только ради того, чтобы он прожил пару дней, а затем скончался под пытками обезумевшего главаря разбойничьей шайки? Нет! Теперь он сам будет строить свою судьбу, не взирая на россказни магов, мудрецов, и всех других людей, которые пытаются внушить ему что-то! Он должен жить — это воля его отца и он её исполнит.

Звук шагов охранника разносился по всему коридору. Разбойник не покидал поста уже второй час, хотя сторожить Диомера по времени он должен в два раза меньше, потом его должны были сменить. Но, похоже, там, наверху, про него совсем забыли. Опять идет пьянка, а он тут, словно сам узник, сторожит этого проклятого вояку. Видите ли, он может со страху наложить на себя руки. Поэтому его надо охранять, дабы он не умер слишком быстро. От скуки охранник приблизился к камере Диомера.

— Ну что, крысеныш, — посмотрел он на воина, лежавшего на соломе головой вниз, — жить тебе осталось не долго, так что лови момент.

— Слышишь?! — крикнул он Диомеру. Воин не отвечал. У охранника промелькнула мысль, не скончался ли узник. Когда его в последний раз кормили? Ведь если он сдохнет, Трехпалый сдерет с бедного сторожа семь шкур. Разбойник, невысокий мужичишка сорока лет и копьем, которое выше его раза в полтора, открыл камеру. Он знал, что этого нельзя делать, но страх перед повелителем вышел за рамки. Охранник слегка ткнул копьем в бок воину — ноль эмоций. Стражник приблизился. Его рука потянулась, чтобы перевернуть Диомера на спину, и заодно проверить, жив ли пленник вообще.

Диомер был жив. Ярким доказательством этого послужил сильный удар спрятанной в соломе руки прямо по челюсти никудышного охранника, который, в свою очередь, не выказывая никакого сопротивления, без чувств грохнулся на землю.

Времени было мало. Диомер учащенно дышал. Схватив ключи от камеры, он выбежал наружу, заперев горе-вояку в своей обители. Дальше его путь лежал в коридор, который оказался намного длиннее, чем ожидал воин. У него было много разветвлений, уходящих в такие же камеры, что и у воина. В самом конце этого подземного туннеля находилась ещё одна решетчатая дверь. Диомер, надеясь, что ключ от неё есть в прихваченной им связке, двинулся е ней. Его легкие шаги совсем не создавали шума, ведь он был босиком. По пути воин заглядывал в видневшиеся в развилках камеры, в них никого не было, не удивительно, что здесь всегда было так тихо.

Вдруг из конца коридора послышались голоса, кто-то шел в темницу. Диомер остановился на полпути, не зная, куда прятаться, ведь каждый уголок подземелья просматривался на ура, стоило лишь поднести факел. Воин кинулся назад к своей камере, она была последней, завершающей подземелье. После его обители была лишь стена, зато около неё стояла старая бочка, которую воин раньше не заметил. Спрятаться за ней — единственное более или менее разумное решение в данной ситуации. Диомер бежал изо всех сил, молясь, чтобы его не заметили. Двое охранников с факелами проникли в коридор.

— Ей! Смена прибыла! Где ты, как тебя там?! — кричал один из них, шагая по коридору. Диомеру повезло — он был уже за бочкой. Согнувшись в три погибели, он старался не дышать. Вот сейчас они подойдут к камере и кончиться его только что начатое приключение. В наказание его изобьют до полусмерти, но не при каких условиях не убиют. Ни за что. Выхода не было. Стражников было всего двое, но без какого-либо оружия (почему он не взял копьё?), Диомер не имел ни единого шанса на победу. Воин прислонился голой спиной к холодной стене. Охранники, медленно, но продвигались вглубь темного коридора, с каждым шагом, отсчитывая последние секунды свободы Диомера. Воин закрыл глаза, тяжело вздохнув.

Каждый шаг приближающейся стражи был подобен удару молота по голове воина. Диомера всего трясло, только-только он оправился, и вот опять. Воин все сильнее и сильнее прижимался к стене, словно, надеясь, что она провалится, открыв ему двери к свободе, столь ценимой для воина в данную минуту. Но стена не проваливалась, однако Диомер услышал некий щелчок, схожий со звуком отпирающегося замка. Что это? Не успев понять, что же произошло, удивленный Диомер начал падать, вернее, скользить по какому-то непонятному узкому туннелю, путь в который он открыл совершенно случайно. Пара секунд и Диомер вывалился из отверстия в потолке и грохнулся в холодную воду, проникнув в еще один длинный туннель. Все это было так неожиданно, что воин даже и не знал, радоваться ему, или, наоборот, грустить.

Двумя главными отличиями только что обнаруженного туннеля с предыдущим коридором, были кромешная тьма и вода, уровень которой достигал пояса. Она была довольно холодна, но, не смотря на это, воин, плюхнувшись в нее, получил некий стимул. Где-то высоко слышались невнятные голоса, крики. Диомер, не желая утруждать себя выслушиванием этих звуков, быстро очухался и двинулся в путь. Стараясь не привлекать лишнего внимания и не особо шуметь, воин двигался медленно. Также его слегка волновал водный поток, все же слабо, но вода куда-то текла, и воину ничего не оставалось, как следовать за слабым течением.

Мрак был жуткий, вытянутая рука еле-еле вырисовывалась перед глазами. Диомер полностью доверился другим четырем чувствам. Сколько он прошагал, определить трудно, также сложно было сказать, на правильном ли пути воин. Голоса стихли. Теперь здесь стало также тихо, как и в подземелье, где он раньше сидел. Да, определенно, удача сегодня на его стороне. Или это просто иллюзия свободы? Кто знает, может, он идет в логово главаря разбойников? Как бы там ни было, эта ситуация все же чем-то лучше, нежели та, которая намечалась совсем недавно. Избиение и вновь камера.

— Хватит думать, надо действовать, — тихо сказал сам себе Диомер и ускорил шаг. Наверняка, это что-то вроде заброшенной канализации. Возможно, даже не этого замка, а предыдущего, который был разрушен неизвестно когда. Во всяком случае, чем дальше Диомер удалялся от люка, из которого он, по счастливой случайности, сюда вывалился, тем меньше он боялся погони и думал о главаре разбойников. Свобода — единственная цель, идея, мечта. Это слово просто сжигало его изнутри, не давало стоять на месте, а постоянно двигаться, спешить куда-то.

Бредя по туннелю, Диомер совсем не заметил, что становиться светлее, с каждым шагом. Да! Теперь он видит свои руки, воду, потолок, пусть не так хорошо, но все же раньше такого не было, а значит он на верном пути. Впереди показался просвет. Воин ускорил шаг. Не прошло и пяти минут, как он выбрался на волю.

Лес, бурная река, ночь. Ах, как давно он не испытывал такой радости! Свежий лесной воздух пришел на смену удушливому запаху подземельных нечистот. Туннель заканчивался небольшим проемом в виде пещеры, выходящим прямо к каменистому речному берегу. Диомер окунулся пару раз в холодную воду, чтобы смыть с себя подвальную грязь и торопливо продолжил пути. Ощущение, что его будут преследовать, вновь посетило воина. Поспешно, перебравшись через реку, раздвигая кусты руками, Диомер хаотично несся, сам не зная куда. Лесная чаща проносилась перед глазами стремительно, ураганно. Спустя полчаса сумасшедшего бега, воин понял, что сил уже нет. Вместе с этим пришла мысль о том, что он все-таки заблудился. Один в лесу, без провизии и оружия. Да какое там оружие, на нем даже рубашки нет! И что теперь делать? Воин присел на какую-то корягу, тяжело дыша. Голые ступни жгло огнем, сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из грудной клетки.

Вдруг между листвой, вдалеке, мелькнул огонек. Вначале воин не обратил не него внимания, мало ли огоньков в ночном лесу. Но затем, вспомнив, в каком он положении, воин начал медленно пробираться к огню. Что бы там ни было, он должен идти туда, что-то подсказывало ему об этом, какая-то неизвестная сила, шестое чувство.

Двигаясь абсолютно бесшумно (и откуда вдруг взялась такая аккуратность), воин подобрался поближе. Теперь он мог отчетливо разглядеть, что же попалось ему в этом проклятом ночном и холодном лесу. Диомер тихонько отодвинул ветку, создав себе, неплохой пункт для наблюдения, и уставился на небольшую полянку, в центре которой горел костер.

Странные существа кружились возле него. Ростом они не превышали подростка, здоровенные выпученные глаза, заостренные уши, худощавые полуголые тельца, длинные клыки, темно-зеленая кожа. Гоблины. Диомер понял это сразу, раньше ему приходилось иметь дело с этими отбросами орковской расы. У одного из коротышек был нож, над огнем качался котелок. Похоже, зеленокожие твари решили устроить себе воистину королевский ужин (обычно, гоблины не церемонились с такими вещами, как приготовление пищи, поглощая её сырой). Выхода не было — нужно атаковать, сразу, пока гоблины ничего не учуяли. Крепко сжав кулаки, Диомер выскочил на поляну.

Самый низенький из представителей гоблинской породы, завидев человека, издал жуткий визжащий крик, схожий со скрипом старой несмазанной двери, и скрылся в кустах. В том, что гоблин просто перепугался, воин не сомневался. Резким ударом голой ноги Диомер опрокинул котелок, и тут же накинулся с кулаками на второго гоблина, который, наверное, все ещё не мог прийти в себя. Воин повалил зеленокожее существо на землю, не переставая бить его кулаками по противной зеленой морде. Третий зверек, в руке которого находился нож, кружился возле драки, так и не решаясь нанести удар. Похоже, он просто не понимал, что сейчас у него очень выгодная тактическая позиция, поэтому и кружился бездумно около Диомера.

Покончив с гоблином, Диомер быстро вскочил на ноги. Зеленый коротышка, разукрашенный теперь разбитой физиономией, валялся без чувств возле костра. Третий, последний гоблин озлобленно шипел. Диомер схватил из костра горящую ветку и бросился в атаку. Не успело существо даже поднять кинжал, как получило мощный удар по голове. Ветка с треском сломалась, освещая полумрак ночного леса множеством маленьких искорок. Выронив нож, поверженный гоблин с визгом бросился наутек, ломая кусты, преграждающие ему путь. Диомер остался один, в очередной раз он одержал победу. Воин медленно опустился на траву. Как в старые добрые времена — звук костра, лес, тишина. Спустя пару минут, воин осмотрелся. В том, что гоблины не вернуться, полностью признав свое поражение, и перепугавшись до смерти, сомнений не было. Недоваренная рыба потушила часть костра. Недалеко от огня Диомер заметил небольшой кожаный мешок. Прихватив гоблинский нож, воин перерезал веревки. Естественно, что кучу золотых монет Диомер никак не ожидал, в мешке лежала здоровая берцовая кость, фляга с водой, слегка протухшей, правда, а также монашеская мантия, которая вызвала наибольший интерес у Диомера. Не долго думая, воин натянул неудобный наряд и уселся греться у костра. Даже если ему и суждено умереть, то пусть он умрет согретым.

Солнце медленно всплывало над горизонтом. Диомер вышел из леса. Перед ним раскинулось массивное поле. Где-то вдалеке виднелась дорога в Эксагон. Мантия слегка жала по бокам, но ничего другого не было, поэтому пришлось смириться с неудобствами. Воин глубоко вздохнул. Сколько событий произошло в минувшие дни! Все их можно смело сопоставить с событиями целой жизни обычного человека. Сколько впечатлений! Сколько горя! Диомер, безусловно, вернется туда, в Паучье гнездо, отомстит за Аррека, за себя, за всех тех людей, что убил его трехпалый враг. Видимо, все же Диомеру придется пытать главаря разбойников, заставить его заплатить за все страдания, которые он причинил невинным людям. Может, именно для этого, Уильям и воскресил его. Оглядевшись, Диомер уверенно зашагал через поле.

Часть третья.