Павел Гриднев — Шестое лицо Будды

Шестое лицо Будды.

Спартак открыл микроволновку. Существо, сидевшее за стеклянной дверцей, уставилось на него. Огромные глаза, испещренные тонкими прожилками сосудов, испуганно бегали из стороны в сторону. Маленькие ушки тревожно подрагивали, прислушиваясь к каждому шороху. Спартак с трудом отошел от зеркала. В последнее время ему было все трудней открывать микроволновку. Она причиняла нестерпимую боль. Все началось год назад. Во время вечерней мессы Спартак почувствовал неприятное жжение в области пупка. Он дочитал проповедь и вернувшись в свой кабинет снял рясу и к своему удивлению обнаружил небольшое покраснение. Он провел пальцем по этому месту, и вдруг кожа треснула и из сгустков крови и какой-то неприятно пахнущей жидкости на его глазах появилась маленькая микроволновая печь. В отражении стеклянной дверцы Спартак увидел двух мексиканцев в огромных сомбреро на грязных головах сидели у входа в вокзал. Их гитары стояли рядом. Лиц мексиканцев не было видно из-за сомбреро, надвинутых низко, почти до подбородка. Видимая часть лица имела двухнедельную щетину. Тот, что сидел справа, курил сигарету, перекидывая ее из одного уголка рта в другой. Они положили свои ноги на небольшой сундук, который, по-видимому, служил им и чемоданом, и гардеробной, и подставкой. Красные ботинки с заостренным носками были в пыли. К подошве одного прилип фантик от жевательной резинки.

Теплый ветер лениво перекатывал сухую траву по перрону. Возле высокого столба сидел большой рыжий пес. Он терпеливо ждал приезда поезда. Он каждый день приходил на тоже самое место и ждал. Никто не знал почему этот пес появляется здесь каждый день.

Со скрипом отворилась дверь в вокзал. На перрон вышел молодой парень с рюкзаком на левом плече. Рюкзак был цвета хаки. Толстый ремень плотно облегал плечо юноши. Из правого кармана торчала слегка завядшая гвоздика. Лицо Молодого человека было слегка обескуражено. Он словно только что проснулся и с трудом понимал происходящее вокруг него. С одной стороны он всем своим видом старался не выдавать своих эмоций. С другой, его глаза не могли разыскать ни одно знакомое место или предмет на котором они могли бы остановиться. Увидев мексиканцев, парень даже открыл рот на тут же его закрыл. Один из мужчин в сомбреро указательным пальцем подал шляпу вверх и равнодушно взглянул на незнакомца. Мгновение ему потребовалось, чтобы оценить ситуацию и шляпа вновь как по мановению Волшебной палочки упала вниз. Парень сделал несколько шагов и остановился. Его потертые джинсы и такая же куртка выдавали в нем городского. Много городских в последнее время стали приезжать сюда. Одному богу известно что они ищут. Летом и весной Их особенно много. Едут целыми группами. потом где-то селятся, хотя единственный в городишке отель пустует второй год. А немого позже уходят. Шериф, обеспокоенный таким наплывом незнакомых людей, издал приказ досматривать каждого подозрительного и снимать отпечатки пальцев.

Помощник шерифа Рик Эдвардс был чертовский своим парнем, как принято говорить в здешних местах. Он никогда понапрасну не мельтешил жетоном. Он если что и наклевывалось, всегда старался решить все мирным путем. Еще отец его говаривал, что нажить врага плевое дело. Вот и сейчас Рик, заметив незнакомого парня, не спешил проверить его документы. Он сидел в полицейской машине, припаркованной справа от вокзала, и прекрасно видел молодого человека с рюкзаком. По радио пел Синатра. Рик любил старика Фрэнка. Любил за его непосредственность. Любил за пристрастие к виски и сигарам. Он никогда не понимал этих телеболтунов, которые с пеной у рта доказывают по ящику, что необходимо считать калории. Нужно заботится об уровне холестерина. А сами жрут своими рыхлыми ручонками бигмаки, запивая колой и смачивая картошку в реках кетчупа. Рик сделал радио потише. Клетчатый Носовой платок торчал из кармана. Он уже был насквозь пропитан пылью и потом. В очередной раз достав платок, Рик положил его на шею. Пот, капающий с кончиков волос стал впитываться в кусок клетчатой материи. Рик достал пачку Кэмэла и, сняв обертку, вынул очередную сигарету. Зажигалку пришлось как всегда искать. Наконец он нашел одну в бардачке. Он не боялся ни рака легких ни самого черта. Курил по две пачки в день. А вечером в боулинге приговаривал бутылочку Джэка. Жены не было. Детей тоже. Рик жил как он хотел и никого не собирался учить жить.

Песня Синатры закончилась. Шон Донован ведущий местной радиостанции Вторгся в машину Рика своим гнусавым голосом. Сегодня потерпел катастрофу самолет компании амэрика эйрлайнс. Боинг 737 следовавший из Бостона в Филадельфию через двадцать минут после взлета пропал с радара Аэропорта Бостон. Вскоре обломки самолета нашли в районе ...... Погибло по крайней мере.....

Рик выключил радио. Каждый день одно и тоже. Он Вышел из машины и снова спрятав платок в карман направился к парню, который продолжал озираться по сторона словно очумелый. Рик чувствовал, как горят его ноги в черных туфлях Смитсон на ужасно толстой подошве. Как уже дымятся носки, прожигая пальцы ног. Жара стояла невыносимая. Мексиканцы, заметив Рика, поспешно встали но словно почуяв что сегодня они неинтересны вновь уселись а своим гитарам.

Парень, словно не замечая полицейского, вперил свой взгляд в фонарный столб на котором висела жестяная табличка с пожухшей надписью "не стоять близко у края перрона". Рик ловким движением двух пальцев откинул сигарету. Та выпустив напоследок сноп алых искр упала на рельсы.

— Жаркая погода сегодня сэр, не правда ли?

Парень словно вышел из состояния оцепенения. Он медленно повернул голову в сторону полицейского. В его синих глазах зияла пустота. Как у коровы, которую ведут на бойню. Правый уголок рта нервно подергивался. Еще один псих— мелькнула в голове Рика мысль.

— Можно взглянуть на ваши водительские права, сэр?

Рик любил вежливо обращаться со всеми— будь то мистер Харрис из телеграфной компании или пьянчуга Родригес, что работает в автомастерской "колеса и еще кое что". Парень машинально запустил руку в карман. Так же машинально он вытащил оттуда пистолет. Рик замер. Он смотрел на черную сталь ствола медленно протягивая руку к кобуре с верным кольтом. Рик до последнего не верил что парень выстрелит. Он не хотел в это верить. Ведь сегодня день так хороша начался. Он утром хорошо позавтракал , выкурил сигарету. По пути на службу договорился с Энди, что поиграет сегодня в боулинг. Он прошлый раз проиграл ему полтинник . Вот и настало время взять реванш.    Он до блеска вымыл машину на мойке у старого Броуди. Забрал вещи из прачечной. Планировал пообедать в закусочной "два бобра", а к вечеру накатить грамм двести виски перед игрой. И сейчас какой то болван с рюкзаком на плече, похожий на оболтуса которых шляется кругом полным полно решил вот так все закончить. Взять и просто выстрелить в лицо из полуавтоматического пистолета. Взять и одним мигом оборвать жизнь человека. Ничего не говоря и не объясняя. Хотя на какой хер нужны эти объяснения и кому? Будущему трупу? Они ему уж точно не нужны. Рик в последнее мгновение своей жизни все еще надеялся на то что парень не выстрелит. Хотя в глубине души он понимал, что это не так. Его правая рука даже перестала двигаться к пистолету. Слово она уже знала— все бесполезно. Рик почувствовал, как пуля пробила переносицу. Он не услышал самого выстрела. Он успел ощутить солоноватый вкус крови во рту. Он даже успел увидеть кусок кости торчащий в том месту гда когда то был нос. Потом жизнь кончилась.

Парень, только что убивший полицейского, повернулся к мексиканцам которые так и сидели на стульях вытаращив глаза. Он застрелил и их. Осмотревшись по сторонам, он направился к полицейской машине. На крыше громоздилось внушительное кожаное кресло. Казалось, Рик собирался куда то переезжать и закрепил кресло чтобы вечером его выгрузить на новом месте. Парень сбросил рюкзак с плеча и положил его на заднее сиденье. Сев за руль, он отчетливо вспомнил, что не может водить машину. Но вдруг машина тронулась сама с собой и колеса Зашуршали по гравию. Глаза парня вдруг приобрели осмысленный блеск, он неожиданно вспомнил, что во дворе ее звали Пампушей. Это было обычная девочка пяти лет с светлыми волосами. Стоял 1979 год. Жаркое лето. Очень жаркое. В тот год во дворах сносили сухие деревья. Их сложили в огромную кучу на площадке. Почти неделю они сохли под палящими лучами июльского солнца. Мы мальчишками соорудили меж ветвей убежище. Пампуша приходила к нам каждый день и играла с нами. Однажды мы даже подожгли наш шалаш. Кто то принес спички. Хотели соорудить небольшой костер. Но когда сухая листва вспыхнула слово порох мы бросились в рассыпную. Тогда я убежал вместе с Пампушей. Никто не мог вспомнить почему это девочку так звали. Она была очень худой. Даже слишком ходой для своего возраста.    Нонам мальчишкам было все равно. Я отчетливо помню как мы стояли у входа в подъезд и чуть дыша смотрели, как дворник ругаясь бегает вокруг пожарища и старается растащить горящие деревья друг от друга. Помню тогда досталось всем.

Как то утром один мальчишка сообщил нам что. Пампуша умерла. Мы долго стояли в оцепенении. Для меня это. Был первый опыт знакомства со смертью. Я не понимал что девочки, с которой мы только позавчера стояли у подъезда, прячась от дворника, больше нет на свете. Дети вообще по иному понимают смерть. Я не мог осознать своим маленьким мозгом что такое мертвый Ребенок. Ее хоронили в нарядном платье и цветах. Мы с мальчишками все пришли к ее подъезду где на лавочке стоял небольшой гроб. Я отчетливо запомнил лицо ее матери. Она была бледной. Ни единой слезинки не вытекло из ее глаз. Пампушу похоронили на старом кладбище прямо у дороги. Каждый день поминовения я проходил с родителями мимо и смотрел на ее могилу. С Каждым годом дожди и снег стирали ее лицо с никелированной таблички на могиле. Я забыл про Пампушу.

Однажды мне позвонил старый друг. Его звали Андрей. Он был очень взволнован. Он сказал что выдел Пампушу. Я принял его за сумасшедшего. Андрей сказал что видел ее в нашем старом дворе. Она была в том самом платье, в котором ее хоронили, тогда далеким летом 1979 года. Андрей— единственный, кто еще жил там. Все остальные разъехались. Пошло больше тридцати лет. Стояло жаркое как никогда лето.

Я не стал с ним разговаривать. В последнее время он сильно закладывал и частенько напивался до беспамятства. Я решил что это была белая горячка. А утром узнал, что Андрея нашли мертвым на той самой площадке, где мы когда то подожгли сухостой. Его мать хорошо знала меня и любила. Я рос без отца. Она частенько забирала меня к себе домой и я часами запоем читал книги. У них была роскошная по тем временам библиотека. Андрей рос оболтусом и смеялся над моими увлечениями. Тетя Валя так ее звали позвонила мне в день похорон. Я обещал прийти но не смог. Задержали дела на работе. Я пришел к ней на следующий день. В ее квартире ничего не изменилось. Те же ровные ряды книг. То же ковер на стене. Тот же круглый стол за которым любили собираться гости. И мы мальчишками частенько играли в карты. Тот же запах из далекого детства. Женщина была одета во все черное. На голове черная повязка.

— Проходи, Спартак , — тихо промолвила она.

Я вошел в комнату и сел за стол. На тумбочке у телевизора стояла фотография Андрея перед ней в вазочке сладкий рис со свечкой. Рядом небольшая иконка спасителя. Я принес свои соболезнования и извинения по поводу того что не смог быть на похоронах.

— Ничего Спартак, — тетя Валя села напротив меня. — все помогли. приезжал мой брат с женой.

Она вытерла глаза платком.

— Помянешь?

— Конечно.

Женщина поставила на стол початую бутылку водки и рюмку.

— Я сейчас Что-нибудь соображу из закуски.

— Не беспокойтесь тетя Валя.

Но женщина уже ушла на кухню и стала греметь посудой. Вскоре на столе появились соленые огурцы Колбаса сыр.

— Помяни моего Андрея. Он часто тебя вспоминал. Ты же знаешь с работой у него не ладилось в последнее время часто пил.

Женщина подвинула мне тарелку с закуской.

— Ты кушай Спартак. Сейчас пирожки разогреются. Кушай сынок.

Я выпил три рюмки водки и немного захмелел.

— А отчего он умер?

Я сам не ожидал того что смогу задать вопрос матери. Она поняла голову.

— Врачи сказали что у Андрюшеньки остановилось сердце.    

— Сердце? Разве он болел?

— Никогда не жаловался он на сердце. Пил крепко. Я перестала ему деньги давать. Пенсия небольшая сам знаешь. А он сказал что повеситься. Какая же мать выдержит такое. Но ты знаешь Спартак. Он ведь тихий всегда был. Не буянил, посуду не бил. Придет домой со двора, ляжет на диван и засыпает.

Тетя Валя покачала головой.

— Он еще такой молодой.

Женщина не знала, куда ей деть руки. Она то и дело вытирала и без того чистую скатерть. То поправляла повязку на голове, то переставляла посуду на столе.

— Андрей звонил мне незадолго до смерти,— сказал я чувствуя Свою вину что не смог быть на похоронах.

Тетя валя замерла. Ее глаза вдруг вперились в меня.

— Он звонил тебе Спартак?

— Да, но ...

Я запнулся. Что мне сказать бедной матери?

— Почему ты молчишь Спартак ? Что с тобой ты побледнел .

— Помните тетя Валя у нас во дворе жила девочка лет тридцать назад, она умерла кажется в 79?

— Да конечно ее кажется звали Надя?

— Да , мы звали ее Пампуша.

— А почему ты вспомнил про нее?

— Андрей сказал мне что видел ее. Это было ровно за день до его смерти.

Тетя Валя прикрыла рот руками. На глазах снова заблестели слезы.

— Но она же...

— Да, поэтому я и не принял в серьез его слов. А когда вы позвонили мне, я вспомнил про этот странный звонок Андрея. Кстати, а от чего тогда умерла та девочка, вы не помните?

— У нее был рак крови кажется. Столько лет прошло. Родители давно уехали.

— Да, я помню как мы мальчишками играли с ней.

Тетя Валя смотрела на меня и от ее взгляда мое сердце сжималось еще больше.

— Вы Были большими Непоседами. Сколько вас тогда было друзей?

— Нас было шестеро — улыбнулся я. — и Пампуша седьмая.

— Точно! Ты всегда подбивал всех на какие-нибудь шалости, Спартак. Подбивал, а потом больше всех и получал за это от матери.

Смутные воспоминания нахлынули на меня. Я увидел перед глазами наш старый двор. Слышал крики друзей. Вспомнил, как мы бегали курить за гаражи и как нас там увидела тетя Валя. Андрею влетело по первое число. Он долго еще потом не мог сидеть. Вспомнил, как мы пекли картошку в углях. Как к нам во двор приезжал старичок, который громко сигналили и принимал пустые бутылки. Как мы бегали к стадиону, где под трибунами собирали мелочь, которая выпадала из карманов болельщиков. Однажды, удалось собрать десять рублей. Пировали две недели. Ели мороженное, ходили все вместе в кино и катались на каруселях в парке.

— Тетя Валя мне пора,— сказал я, вставая из за стола.

— Конечно, Спартак, конечно.

Она проводила меня до двери.

— Заходи в любое время. Не забывай Меня.

— Что вы тетя Валя , конечно.

Я вышел в прохладу подъезда. На душе было почему то противно. Здесь кажется время остановилось. Хотелось напиться. Зазвонил мобильник. Я взял рубку.

— Алло , слушаю.

— Привет Очкарик!

Так меня звали друзья во дворе.

— Привет Понос,— я узнал Димкин голос.

— Тебя не было на похоронах, зазнался что ли?

— Да нет, на работе был завал, только что вышел от тети Вали. Ты сам как?

— Да по всякому, Спартак. Давай пересечемся где-нибудь в городе? Ты как? Пивка выпьем?

— Идет. Куда подъехать?

— Давай подъезжай в порт встретимся в "Таверне моряка" через полчаса. Лады?

Машину я припарковал перед подъездом. На улице стояла невыносимая жара. Пекло уже недели три. С неба ни упало ни капли. Я посмотрел на то самое место, где Андрей видел Пампушу. Там сейчас была сделана парковка для машин. Но из асфальта торчали еще старые столбы, на которых в стародавние времена висели бельевые веревки. За площадкой до сих пор росли из земли три железных гаража, за которыми начинался забор детского садика, куда мы бегали когда играли в казаки-разбойники. Правые стенки гаражей покрылись мхом. Старая акация, на которой мы как — то соорудили небольшое укрытие из досок и картонных коробок, уже высохла.

Я сел в машину и завел двигатель. Таверна моряка находилась в порту. Это было старое заведение, где обитала разная публика. Здесь можно было встретить и моряков с судов, пришедших в порт, и пьянчуг, и местных оперов, пришедших на встречу со своими осведомителями. Городских мошенников и картежников. Многие любили собираться здесь. Димка сидел в дальнем углу таверны и потягивал свежее холодное пиво. Перед ним стояла пепельница и тарелка с фисташками. Увидев меня он махнул рукой. Я прошел между столиками и сел на длинную деревянную Скамейку.

— Привет Спартак. Пиво будешь?

— Давай по бокальчику.

— А ментов не боишься?

— Они журналюг не любят.

Димка захохотал.

— Я признаюсь тоже.

— Чего это?

Он подвинулся ко мне поближе.

— Ваш брат мать родную продаст за сенсацию. Ведь верно, очкарик?

Я пожал плечами. Подошла официантка. Я заказал пива и орешков.

— Покурим?

Мы закурили. Я чувствовал, что Димка чем то взволнован, или обеспокоен. Принесли пиво.

— Жалко Хрыча (так мы звали Андрея в детстве) бухал правда в последнее время. А так нормальный был.

— Да верно,— согласился я.

— Как там тетя Валя? А то мы вчера разъехались из столовой после поминок. Она сказала, что справится про тебя спрашивала.

— Я знаю. Я только, что был у нее.

Казалось, Дима не обратил ни мои слова никакого внимания. Его мысли блуждали где— то очень далеко.

— Знаешь, давай помянем Андрея, — Дима подозвал официантку. — дай нам водочки. И огурчиков принеси ваших фирменных.

Пить водку в такую жару совсем не хотелось. Но я почему— то понимал, что намерения Поноса не терпят возражений. Да и на душе было не совсем хорошо. Выпили не чокаясь. Повторили.

— Знаешь Спартак — изрядно уже охмелевший от водки и жары промолвил Понос. — Андрей несколько дней назад заезжал ко мне на базу (Дима работал на оптовой базе начальником охраны).

— Просил денег?

— Да просил. Но он кое-что оставил для тебя.

Я нахмурил брови.

-Если он оставил что— то для меня, почему ты только сейчас решил сказать мне об этом?

Дима заерзал на лавке.

— Он сказал мне отдать это тебе, если с ним что-нибудь случится. Вот и случилось.

Я опешил. Мы в последнее время обдались редко. Встречались или на школьных ежегодных вечеринках, или по случаю. Андрей звонил очень редко а если и звонил то обычно просил денег. Если бы он хотел о чем— то сообщить мне, то почему не сделал это напрямую?

На столе появился продолговатый конверт. Чистый конверт. Я открыл его и достал сложенный пополам листок бумаги.

"Привет Спартак! Извини, что я раньше не рассказал тебе все. Вероятно, ты как самый умный и рассудительный из нашей славной компании. Счел бы меня сумасшедшим. Но на сама деле это не так. И если ты читаешь эти строки, значит со Мной что-то случилось, и скорее всего Меня уже нет на этом свете. Я уверен ты сможешь ответить на вопросы, на которые у меня нет ответа и уже наверное не будет. Ты может вспомнишь, что я позвонил тебе и сказал что видел девочку у нас во дворе. Ту самую, которая умерла много лет назад. Кажется ее звали Надя. Так вот она на самом деле приходила ко мне несколько раз. Сейчас ты можешь подумать, что у меня бред. Но поверь, все было на самом деле. Это случилось год назад. Я напился и поздно вернулся домой. Мать была на дежурстве в больнице. Я уснул, но проснулся от какого то необъяснимого холода. Меня трясло в постели словно в лихорадке. Я вышел на кухню. Начинало светать. У меня был такой сушняк, что я выпил по моему полный чайник воды. Я выглянул в окно. Часы показывали шесть утра. Я хорошо помню это воскресенье. Во дворе было пусто. Я уже собрался идти как следует выспаться. Но вдруг я увидел ее. Ора стояла у наших гаражей и что то говорила мне. Я ничего не слышал, а только стоял и смотрел в окно. Первой моей мыслью была— "белая горячка". Я закрыл глаза, но она не исчезала. Можешь мне поверить, я тогда поверил сам себе, что у меня поехала крыша. Она не уходила. Потом несколько раз махнула мне рукой словно звала за собой. Я мигом спустился во двор. Никого не было вокруг. Я направился к гаражам и увидел как между ними мелькнуло ее платье. Словно во сне я брел туда. Когда я зашел за гаражи ее не было. Справа прямо на стенке гаража детским почерком была написана странная надпись "я не умерла". Я стоял в похмельном угаре и тупо рассматривал Написанные мелом слова. Вернувшись домой, я снова напился, и уже ничего не соображал. Второй раз она пришла осенью. Кажется в конце ноября. Стояла морозна погода. Тогда я подрабатывал в хлебном магазине грузчиком. Я возвращался домой и увидел на лавочке девочку сидевшую спиной ко мне. Она была одета не по погоде. Девочка сидела и болтала ногами. Я Окликнул ее. Кажется я спросил, где ее мама и почему она так одета? Девочка не отвечала. Я подходил ближе. Вдруг она быстро встала и побежала снова к гаражам. Вот тогда я ощутил ее присутствие снова. Она сидела на низком заборе, которым был огорожен детский сад. Правда сейчас садик переделали под дом престарелых. Я подошел ближе и окликнул ее. Она повернула в мою сторону голову. Мои руки дрожали. Я с трудом, что— то выдавил из себя. Но Надя только улыбнулась и показала рукой на гараж. Я обернулся. Там мелом было написано ".... Делал мне больно в подвале. Мне холодно". Я снова посмотрел на забор, но девочка исчезла. После третьего раза я позвонил тебе Очкарик . Третий раз был вчера. Она была в том самом платье, в котором ее хоронили. Я хорошо запомнил его. Белое в кружевах и красных розочках. Она сидела на корточках и что— то рассматривала на старой площадке, где когда то вешали белье. Я окликнул ее. Она повернулась и погрозила мне пальцем. Потом рассмеялась, и снова убежала к гаражам. Там ничего не было. Я увидел только голубя. Мертвого голубя и деревянный меч. Детский деревянный меч. У голубя была отрублена голова. Она еле-еле держалась на конце сухожилия. Ты понимаешь, о чем я говорю, Очкарик? Она что— то хотела сказать и о чем-то предупредить Меня. Но я так и не понял. Сегодня...."

Этими словами письмо неожиданно оборвалось. Я положил лист бумаги на стол и вопросительно посмотрел на Диму. Тот курил и только кивал.

— Ты читал его?

— Да конечно, — как ни в чем не бывало ответил Понос.

— И что думаешь?

— Херня какая —то. Я смутно помню ту девчонку. Пампуша кажется. Да и причем здесь она? Ведь она умерла, когда мы были мальчишками!

Я смахнул каплю пота с кончика носа.

— Знаешь старик мне некогда,— вдруг заторопился Димка. — ты не очень заморачивайся по поводу этого. Андрей был хорошим другом и человеком. Царство ему небесное.

Димка испарился. Больше я его не видел...

Будильник зазвонил ровно в шесть утра. Нудный монотонный звук заставил спящего мужчину тяжело поднять голову и посмотреть на часы. Потом голова рухнула снова на подушку. Димка испарился. Больше я его не видел...

Рука потянулась к черной кнопке, но потом на полпути остановилась.

— Надо вставать, — сказал сам себе Спартак Столбов.

Он нехотя откинул одеяло и, зажмурившись посмотрел в окно. За стеклом медленно вставало красное солнце. Весна в этом году радовала москвичей. В первых числах апреля как обычно, ударили небольшие заморозки, чем привели дачников в неописуемое уныние. Но потом, к середине месяца, распогодилось. По утрам расстилался туман, оставляя после себя мокрые крыши автомобилей во дворах и влажный асфальт. Днем солнце хорошенько прогревало воздух, что можно было с удовольствием скинуть пиджак или снять ветровку и насладиться первыми теплыми деньками в этом году. Несколько голубей как всегда примостились на подоконнике, что-то воркуя на своем птичьем языке. Сосед подкармливал птиц прямо из окна, так что вскоре им стало мало места и они заняли соседние подоконники и балконы.

Спартак нащупал пульт от телевизора, и привычным движением нажал кнопку. По второму каналу началась программа «Доброе утро». Ведущий рассказывал о последних новостях, равнодушно читая автотекст с экрана монитора. Как всегда несколько катастроф, драки и немного о кризисе. Потом пошли светские новости. Спартак переключил на Дискавери и начал медленно вставать с постели.

Старые тапочки, как всегда потерялись под кроватью. Чертыхаясь, он опустился на колени. Пара пустых банок из-под пива, книжка Гиляровского, пульт от ДВД, который он два дня назад искал — все это пылилось на полу, дожидаясь заветного дня генеральной уборки. Но так как уборка генеральная, то Спартак не спешил ее начинать в скором времени. Да и времени на это у него не было. С женой он развелся два года назад. Работа следователя генеральной прокуратуры по особо важным делам не приносила больших доходов. Да и времени отрывала очень много. Частые командировки во все концы страны — тоже не цементировали семейную жизнь. Вот однажды Света собрала вещи и оставив банальную записку, уехала к маме в Ессентуки. Она иногда звонила, но потом все реже и реже. Спартак и сам понимал, что такая семейная жизнь никого не устраивала.

Запищал мобильный. Снова пришла СМС о том. Что баланс приближается к «порогу отключения». «Не забыть кинуть денег на телефон», — подумал мужчина, наконец надев тапочки на замерзшие ноги. На кухне голубым цветком вспыхнул газ. Спартак налил полный чайник фильтрованной воды, которую покупал в ближайшем супермаркете. Надев свисток он пошел в ванную. Квартира представляла собой берлогу закоренелого холостяка. Повсюду валялись носки, грязные вперемежку с пакетами из-под китайской лапши, обертки от мороженного. Окурки Спартак складировал в разные баночки, стопочки и даже блюдца. Он их регулярно выбрасывал, но те с неимоверной скоростью наполнялись снова. В ванной в зеркале Спартак увидел сорокалетнего мужчину с двухдневной выходной щетиной на лице. Коротко стриженные темные волосы, местами с сединой, зеленые глаза с маленькими черными вкраплениями в зрачках, прямой нос с небольшой горбинкой, слегка оттопыренные уши, за что он в детстве терпел великое множество насмешек. Почистив зубы и побрившись, мужчина подошел к холодильнику. Открыв дверцу, он некоторое время тупо смотрел на единственное яйцо в пакете на нижней полке и початую бутылку водки на дверце. Положив на стол пачку масла, Спартак кинул на сковородку большой кусок и, вздохнул, разбил яйцо. Слава богу оно не испортилось и вскоре по кухне разнесся опротивевший запах яичницы. Чайник призывно засвистел. Выключив газ, Спартак насыпал в кружку две ложки «Чибо» и пару ложек сахару. Бросив яичницу на тарелку, он обильно посолил ее и порывшись на полке с посудой, нашел половину сигареты «Кэмел». Спартак любил крепкие сигареты. На работе он много курил, за что получил прозвище среди сослуживцев— паровоз. Но Спартак не обижался. По жизни он был добрым малым, редко выходящим из себя. Этим он часто подкупал подозреваемых на допросах, словно говоря им: «то что вы сделали, милейший— это преступление, но вам будет легче рассказать мне как было, а я постараюсь облегчить вашу участь, замолвив слово перед судьей».В большинстве случаев это срабатывало и подозреваемый, обливаясь слезами и соплями, рассказывал о совершенном преступлении.

Глубоко затянувшись, мужчина сделал хороший глоток горячего кофе. Вчера он хорошо посидел с Каменевым и Беловым в преферанс на даче у последнего. Они порядочно выпили, как всегда это бывает за азартной игрой, и пили по-видимому все, что было в баре у Белова. А там была водка, виски, мартини и несколько початых бутылок с разной заморской дрянью. Закуска— самая пролетарская: три банки килек из соседнего ларька, чипсы, полбатона и бутылка пепси. Каменев и Белов— были сослуживцами Спартака. Оба работали в подразделении по противодействию незаконному промыслу рыбы. Но от самой рыбы их воротило как черта от ладана. И когда Спартак принес кильку в томатном соусе, неизвестно где произведенную, оба следователя от удивления и восторга раскрыли глаза и с криком: «Килька. Мать ее!», кинулись открывать банки. Недоуменно пожав плечами, Спартак, привыкший такой еде за последние два года, равнодушно отдал на откуп приятелям содержимое банок. Дальше— больше. Водка кончилась первой, за ней пошли виски с пепси, потом мартини. Когда пустые бутылки звонким перезвоном сообщили, что пить больше нечего, Белов. Кряхтя встал из-за столика с картами, и бурча себе под нос «чтобы вы без меня делали», ушел наверх, где долго громыхал посудой и мебелью, прежде чем спуститься с покрытой паутиной бутылкой «Реми Мартина». На возгласы приятелей, что они не «мешают», Белов пальцем указал на порожнюю посуду и сказал: «Хрен с вами»,отхлебнул коньяк прямо из горлышка. Спартак с трудом помнил как он сел за руль своей старенькой «ауди». Он не боялся гаишников, ибо его корочка всегда служила проездом и проходом в любые места. Он не помнил как добрался до своей квартиры и как вошел в лифт. И тем более не помнил как уснул.

Голова порядочно шумела. Перед глазами стояла мерзкая зелень. Сигарета сама собой потухла. Спартак мельком посмотрел на часы — семь часов. Он допил кофе и съел всю яичницу разом. Смачно отрыгнув, мужчина почувствовал, что желудок немного заработал. Пора одеваться!

Открыв платяной шкаф, Спартак обнаружил, что нет ни одной чисто рубашки. Большой тюк с грязным бельем стоял в коридоре, дожидаясь прачки третий день. Делать нечего — он надел старую бордовую водолазку, которая на вид была еще ничего. Брюки с двумя «стрелками», черный пиджак с засаленным правым рукавом, серые носки и поношенные туфли. Кинув мобильник в карман брюк, а бумажник в карман пиджака, Спартак с грустью посмотрел на узел с вещами и большой пакет с мусором. Кинув монету, он взял мешок с мусором.

— Тебе придется подождать, — сказал он, подмигивая узлу с бельем.

Выйдя на лестничную клетку, Спартак закрыл двери и направился к лифту. Мусоропровод был уже несколько дней забит и жильцы бросали мусор прямо у дверей мусорного контейнера внизу. Сделав тоже самое, Спартак посмотрел на часы. Время было еще достаточно, чтобы подготовиться к планерку и кинуть денег на телефон. Потрепанный пластмассовый пульт от электронного замка машины несколько раз предательски не отзывался. Наконец, красная кнопка замигала и Спартак открыл дверцу машины. «Ауди» он купил два с поливной года назад по настоянию жены. Светлана считала, что следователю генпрокуратуры недолжно ездить на метро. Хотя Спартак давно привык пройтись по Большой садовой улице до станции метро Маяковского, а там доехать до Пушкинской и снова пешком прогуляться по Большой Дмитровской. Но веля жены оказалась непоколебимой и Спартак— сдался. Машину купили по объявлению— выбирала Светлана. И как обычно она выбрала цвет и салон, а двигатель и ходовая казались чем-то запредельным. Вскоре Спартак загнал машину на станцию и вложил в ремонт половину от стоимости машины. Правда мастер был его хороший знакомый, дал гарантию, что год он не будет заглядывать под капот. Прошло два с половиной и мастер— не обманул.

Спартак жил на седьмом этаже сдвоенной девятиэтажки по переулку Красина. Квартира досталась ему от родителей, которые несколько лет назад переехали на дачу под Нарофоминск. Мать почему-то обрадовалась разводу Спартака, а отец тогда ничего не сказал. Через полгода он умер в от обширного инфаркта. Спартак уговорил мать вернуться в город, но та наотрез отказывалась.

Выехав на улицу Красина, он включил левый поворот и повернул на Большую Садовую. Машин было немного. Только автобусы и два трамвая. Доехав до светофора на Тверской, Спартак свернул направо. Остановившись на повороте на Глинищесвикй переулок, он забежал в магазин, купил пачку «Кэмела», кинул триста рублей на телефон и уже на выходе вернулся, купив бутылку минералки. Во рту стояла понедельничная сушь. Оставив машину в переулке, Спартак, зашагал в сторону Большой Дмиторвки. На входе он показал удостоверение полицейскому и направился к желтому пятиэтажному зданию. Пройдя через рамку металлоискателя, Спартак свернул налево. Его кабинет располагался на третьем этаже левого крыла. Сняв печать, он открыл дверь старым ключом. Внутри все было по-простому: стол с большим монитором, пачка бумаг, три ящика забитых журналами и книгами. Слева на тумбочке расположился зеленый сейф. Справа— небольшой стеллаж с кодексами и ведомственными журналами. На стене две грамоты — поощрение прокурора и диплом об окончании московского юридического университета. Поставив бутылку с минералкой на стал, Спартак отыскал стакан и налив до краев, залпом осушил его. Стало легче. Газы ударили в нос, а глаза предательски заслезились. Спартак повернулся к окну и включил радио. По кабинету понеслась спокойная музыка «Радио-классика». Это был концерт Шуберта.

Открыв сейф, он извлек на свет божий три папки уголовного дела об убийстве семьи в Железноводске, куда летал две недели назад. Подходили сроки сдачи и Спартак решил еще раз пробежать глазами материалы дела.

Зазвонил телефон. Спартак посмотрел на часы: восемь пятнадцать. Он никогда не поднимал трубку до начала рабочего дня из принципиальных соображений. Во-первых, скорее всего ошиблись номером, а во-вторых какого черта так рано звонить. Телефон смолк. Спартак закурил и углубился в дело. Вновь затрезвонил телефон. Никакой реакции. До планерки оставалось почти час и Спартак надеялся, что ему будет что доложить шефу.

Вдруг отварилась дверь и на пороге показалась белокурая головка секретарши шефа— Людочки. Людочка как и большинство секретарш до смерти боялась своего шефа, при этом, она ужасно хотела ему понравиться.

— Спартак Иванович,— пролепетала она тонким голосом. — Шеф вас разыскивает, я вам звонила в кабинет, но вы не брали трубку.

— Я только вошел,— недовольно ответил Спартак.

Утренний поход к начальству, да еще в понедельник не предвещал ничего хорошего. Тем более, если за ним Людочка спустилась сама.

— Я звонила на мобильный...— продолжила секретарша обреченно.

— Деньги закончились, Людочка, извини. А чего это шеф с утра меня хочет?

— Сама не знаю, я рано прихожу. А он уже сидел в кабинете, представляете, Спартак Иванович! Потом вызвал меня и приказал вас разыскать.

— Странно. — буркнул поднос мужчина и, взяв блокнот с золотым теснением — Генеральная прокуратура России, вышел из кабинета.

Людочка семенила рядом, время от времени поправляя локоны на голове.

— Я сегодня так плохо спала, Спартак Иванович, —болтала она без остановки. — Всю ночь снились кошмары. Вы не знаете к чему сниться пасека? Я во сне собирала мед, представляете? Я и мед!

Они поднялись на четвертый этаж. Кабинет начальника управления по особо важным делам находился почти в центре коридора. К нему вела зеленая с красной окантовкой ковровая дорожка. Людочка забежала вперед и открыла дверь. Быстро шмыгнув за стол, она подняла трубку и доложила:

— Спартак Иванович Столбов в приемной. — входите.

Толкнув массивную деревянную дверь, Спартак вошел в кабинет шефа. Петр Петрович Стрельников— сидел за большим столом и просматривал почту из красной папки с пометкой «срочно на доклад». Увидев вошедшего Спартака, он молча кивнул на стул, стоявший перед столом.

— Здравия желаю, Петр Петрович. — сказал Спартак, подходя к столу.

— Садись, — коротко ответил начальник управления.

Он закрыл папку и внимательно посмотрел на Спартака.

— Ты чего-то неважно выглядишь, Спартак Иванович? — опытный взгляд сразу определил состояние мужчины.— Опять водкой баловался все выходные?

— Петр Петрович! — сначала возмутился Спартак, но потом обмяк.— Да было дело, у друга день рождения отмечали на даче, вот...

Стрельников махнул рукой.

— Я тебя не для проповеди вызвал, читай.

Он протянул Спартаку белый лист бумаги.

— «Оперативная сводка. 14 апреля сего года в городе Привольный Свердловской области пропало две девочки-двойняшки — сестры Воропаевы (Жанна и Ольга) 1999 года рождения. Проживают: г.Приволный, Свердловской области , ул. Стартовая 23 кв.18. Полиция в день обращения приступила к поискам пропавших детей. Привлекались службы МЧС, военные Н-ской части, добровольцы. Поиск не дал результатов. Оперативный дежурный ГУВД по Свердловской области — подполковник Терещенко.»

Спартак вернул сводку Стрельникову.

— Что думаешь, Спартак Иванович? — седые брови начальника поползли вверх.

— А что думать, Петр Петрович? — пожал плечами Спартак — Обычное дело, наша подследственность. Уверен ребята из Волгограда справятся с этим быстро.

Стрельников достал сигарету и закурил. Он был похож на группенфюрера Мюллера из 17 мгновений весны: лысоватый с рядами седых волос на висках, глаза навыкате, тонкие губы, и привычка дергать головой, когда он волновался. Вот и теперь Стрельников дернул головой. Чувствуя нехороший признак, Спартак напрягся.

— Понимаете, Спартак Иванович, — сухо промолвил шеф. — Как вы говорите дело обычное, да несовсем. В Привольном через неделю выборы мэра. А там не совсем хорошая ситуация с «единой Россией». На Урале другой менталитет. Кроме того выборы перенесли на следующую неделю после празднования Пасхи. Город будоражат нехорошие слухи. Местные журналисты трезвонят о сатанистах и прочей ереси, вы понимаете меня?

Стрельников вперил свои почти бесцветные глаза в следователя.

— Признаюсь, не совсем, Петр Петрович.

— Сдавайте дела Пархоменко, Спартак Иванович, а сами сегодняшним рейсам отправляется в Свердловск. Важно раскрыть преступление до выборов. Теперь вы понимаете?

Спартак наконец, сообразил.

— Теперь понимаю, Петр Петрович, но... — Спартак хотел было сказать о своих опасениях.

— Вы свободны, — жду доклада по телефону лично мне через каждые два дня. Вам все ясно?

— Так точно, — не веря своим ушам, рявкнул Спартак и вышел из кабинета.

В приемной уже сидело трое посетителей. Людочка с любопытством смотрела на удивленно лицо Спартака. Он не понимал, почему дело о пропаже девочек поручили ему, почему местные следователи не могу это сделать самостоятельно и главное, почему он должен докладывать обо всем лично-«старику»? У Спартака были дела посерьезнее, но он никогда, никогда не звонил Стрельникову с докладом с места происшествия.

— Как шеф?— тихо спросила Людочка, кивая на дверь.

— Сегодня — загадочен, — бросил Спартак удивленной секретарше и направился в отдел кадров выписывать командировку...

Боинг 737 приземлился ровно в 18 часов в аэропорту Кольцово. Спартак впервые был в Екатеринбурге.

Он вышел на трап и втянул ноздрями теплый воздух. Пахло асфальтом полынью и яблоками. Следователь достал новую пачку и закурил. Возле трапа стояла черная Волга. Водитель сидел в машине а молодой парень в хорошем костюме и дорогих часах о чем то фривольно беседовал с девушкой в летной форме. Спартак немного принял в самолете. Он честно говоря не любил летать. И всегда говорил сам себе. Спартак, не может эта махина подняться в воздух сама. Поэтому перед полетом он обычно покупал себе бутылочку коньяка. Добросовестно переливал его в небольшую фляжку которую ему подарили на день рождения. И несмотря на строгие взгляды стюардесс врем от времени прикладывался к горлышку.

Сойдя на землю Спартак небрежно накинул пиджак на плечи. Парень тут же потерял всякий интересен к собеседнице и несмотря на ее недовольный возглас бросился к гостю. Пассажиры с любопытством и завистью наблюдали как мужчину с королей стрижкой садят в машину предварительно открыв перед ним двери. Сам Спартак не любил такого подобострастия. Тем более в провинции это всегда воспринималось несколько иначе чем в столице.

— Спартак Иванович ?!— парень сел рабом с водителем. — очень рады вашему приезду. Меня зовут Евгений я помощник прокурора нашего города.

Спартак достал свою записную книжку и прочитал:

— Прокурор— Золотенко Николай Алексеевич старший советник юстиции правильно?

— Верно, — улыбнулся парень.

Водитель выехал из вороги аэропорта. Их проводил сурового вида полицейский с большой дубинкой и рацией на ремне. Они проехали вдоль большой автостоянки и свернули вправо. В Волге пахло свежим ароматом "морская волна" из китайского автопарфюма. На порпризе была прикована фигурка улыбающегося китайского святого с кучей монет под ногами. Зазвонил телефон. Он извинился и нажал кнопку.

— Да Николай Алексеевич. Да только встретил. Все нормально. Уже выехали. Примерно через час будем. Хорошо.

Он спрятал новеньки телефон в кожаный чехольчик и аккуратно уложил трубку в карман. Спартак с недоумением следил за всей этой процедурой. От него разило коньяком и табаком одновременно.

— А куда мы сейчас любезный? — спросил он у Евгения.

— Сначала в гостиницу Спартак Иванович. А потом вас ждет Николай Алексеевич. От него поедем на базу на речку. Там Наш мэр устраивает небольшой междусобойчик. Катерок хороший воздух ушица и все такое.

Спартак уже привыкший к подобным сценариям покорно опустил голову и стал смотреть в окно. Мимо пролегали дачные поселки, заправки, закусочные и придорожные рестораны а ля казак. Его немного прикачало и он задремал. Через час машина стала подниматься на небольшой холм. Спартак открыл глаза и увидел черную надпись на белом щите— город Степной основан в 1775 году. Население 65 тыс. человек. На посту ГАИ полицейский узнав машину прокурора отдал под козырек. Евгению видимо нравилось подобное внимание и он то и дело кивал то гаишникам то просто так дабы желая показать свою значимость.

Спартак посмотрел на часы 7 15. Недурно. Весной на юге темнеет поздно. Вот и теперь несмотря на поздний час сумерки только начинали опускаться на провинциальный городишко. Волов снова спаситесь с холма и начала новый подъем.

— это наш крест оберег ,-с гордостью сказал Евгений указывая на странное сооружение перед большим железным ангаром.

Спартак посмотрел на налево. Действительно перед самим въездом в город стоял большой каменный крест. Но крест имел необычную форму. Скульптор изобразил сзади креста расходящиеся в стороны солнечные лучи. Будто позади вставало солнце но его не было видно из за стоящего перед глазами культового сооружения. Спартак обратил внимание, что за последние годы почти во всех городах установили подобные кресты обереги. Мужчина был далек от религии и вскоре крест исчез из его памяти. В город вело три дороги. Как пояснил пышной одна дорога— старая и по не лучше не ездить, вторая вела в порт к зерновым терминалам и по ней тоже лучше не ездить и последняя главная городская улица со стерженькам названием— улица Ленина.

Вдоль дороги росли белые гиды многочисленных ларьков с самыми залихватскими названиями: костел, пивная у бобра, магазинчик Галин а внизу большими буквами кто то вывел неприличное слово в адрес хозяйки. Спартак разграбил две церквушки, купола которых утонули в свежей весенней зелени. Машина стала вилять по узким улочкам инсулины водитель остановился перед пятиэтажным зданием бывшего дома колхозника а теперь носившее гордое имя— отель Степной. Несколько берез росших перед "отелем" почему то покосились то ли от ветра то ли просто не прижились. Стоял южный весенний вечер. Местная молодежь высыпала в центр города как это происходит во всех уездных городах России уже несколько столетий. Повсюду расстилался аромат цветущей акации и сирени. Он дурманил голову. Евгений проворно проводил Спартака к столу регистрации. За ним сидела дородная девица с прической из фильма "вас ожидает гражданка Никанорова". Ее толстым пальцы были все усажав золотыми кольцами и перстными с рубинами. Участимся золотая цепь окутывала мощную шею девицы и весила чуть ли не центнер от чего Спартаку хотелось ей помочь не умереть от удушья. Но дама по видимому одевавшийся так каждый день привыкла и надев на лицу самую приятную улыбку промолвила:

— Милости просим в наш отель,— сказала он ничем "отэль" девушка говорила с ударением на букву "э".

— Добрый вечер,— немного устало бросил Спартак. Доставая паспорт.

— Это потом Спартак Иванович ,— бубнил Евгений. — сначала в номер. Мы взяли самый лучший люкс. Переоденьтесь, а я за вами через полчаса заеду , лады?

Спартак не стал утруждать себя вопросом а почему и во что он собственно должен переодеться? Он был уверен что Евгений на него все равно бы не ответил. Номер был на третьем этаже. Спартак поднимался по лестнице пахнущей свежей краской. Повсюду стояли огромные горшки ч пальмами и кактусами. Видимо директор"отэля" очень любила такой антураж. В это время года гостиница была заполнена до отказа спортсменами, делегацией какой то секты, сетевыми представителями всепродающих компании. Спартак открыл дверь и воешь в номер. Люкс представлял собой две маленькие комнаты с рогожкой на стенах, большой кроватью с чистым бельем, телевизором на тумбочке, двумя зелеными креслами холодильником и прихожей. В шкафу висело два больших махровых белых полотенца. Чертовски хотелось выпить. Нет ты пить не будешь. Пока не будешь. Хватит смотреть на фляжку. Спартак отодвинула ее в сторону а потом спрятал в холодильник. Там стояла бутылка холодной минералкой. Искать открывалку не имело смысла. Он открыл бутылку о тумбочку на коброй лежал дешевый глянцевый журнал. Господи как хорошо. Вода привела его в чувство. Он подошел к окну и открыл занавески. Окна его номера выходили на небольшую площадь в центре которой стояла ротонда в тринадцать колон и крышей с флагом города степной на длинном шесте. Кокону ротонды стояло несколько скамеек на которых ютилась молодежь. То и дело слушалась глупые мелодии скаченные с мобильников друг друга, пошлые песенки и Клипы. Где-то невдалеке кто-то заржал. Включили свет. Энергосберегающие лампочки немедленно то красили лица прохожих в мертвенно бледные цвета. Казалось начался бал вампиров в уездном городе. Вдруг перехватило дыхание. Голова пошла кругом. Перед глазами поплыли радужные пятна. Это коньяк и самолет. Это коньяк. Беги Спартак отсюда. Беги пока не поздно. Чей-то далекий и противный голос твердил одно и тоже. Первый раз в жизни у него появилось желание удрать. Просто убежать и спрятаться подальше от этого места. Беги! Если ты не сделаешь это сейчас они. Тебя уже не отпустят! Бред собачий! Ты просто устал. Последние дни ты много пил. Думаю ты превращаешься в алкоголика. Чтобы ее пить одному ты находишь разные предлоги и ходишь по друзьям. Спартак расстегнул ворот рубашки и открыл окно. Запах сирени привел его в чувство. Он быстро скинул с себя одежду. Надо обмыться. Холодная вода приведет тебя в чувство. В ванной стояла душевая кабинка туалет и раскрасив с большим зеркалом над ней. Спартак разделся и включил холодную воду. Теперь немного легче. Холодные струи воды медленно приводили его в чувство. Неожиданное ощущение тревоги постепенно ушло. Вот и хорошо. Ты теперь снова в форме. Он вытерся полотенцем и вышел в комнату. Зазвонил телефон.

— Да слушаю,— ответил Спартак.

— Спартак Иванович это Евгений я внизу жду вас в холле.

— Хорошо ,— немного сухо ответил он, почесывав затылок.

Совершенно не было желания ехать на "междусобойчик ". Ты опять нажрешься, а завтра будешь похож на разбитое корыто. Спартак отогнал мысли и одевшись вышел из номера. На улице стояла поистине настоящая весна. В Москве было значительно холоднее. Спустившись к стойке регистрации он протянул ключ с деревянной бочкой с выжженным на ней номером. Бочка была тяжелая и больно била по пальцам пока он спускался по лестнице. Там сидела все та же «золотая» кукла. Мадам захлопала ресницами.

— Вас ждать, Спартак Иванович?

— Возможно, — небрежно бросил мужчина, толкая ручку метало пластиковой двери.

Плитка под ногами местами поросла травой. Прямо перед входом в гостиницу стояли две лавочки, на которых горделиво восседала городская молодежь. Ребята с любопытством смотрели на кожаный пиджак Спартака и изучали его походку.

— Видно москвич,— сказал один, длинный.

— Неа, — скорее всего с севера, вон их почти этаж собрался. Продают свои настои на кедровых шишках.

Спартак мысленно улыбался. Южный говорок сразу резал ухо своими длинными гласными. Волга стояла у небольшого кафе. Здесь толпилось много народу. Счастливые люди. Могут спокойно отдыхать после работы. Некоторые по-видимому знали машину прокурора, как знают в провинциальных городках машины всех местных шишек. Люди хихикали, глядя на Спартака. Кто-то уже начал отпускать шуточки в отношении самого прокурора.

— Добрый вечер, — сказал Евгений, бросая сигарету на асфальт. — Никола Алексеевич ждет у себя.

В машине играло радио Шансон. От звуков которого Спартака передернуло. Певец с хриплым надрывающимся голосом пел о несчастной любви зэка к жене начальника тюрьмы.

— Выключи, — сказал Спартак водителю.

Тот недовольно нажал кнопку и зеленый свет магнитолы потух. Они обогнули главную площадь и поехали по неосвещенной улице к зданию прокуратуры.

Волга остановилась перед трехэтажным зданием, утопающим в цветущих акациях. Уже совсем стемнело. На втором этаже в кабинете горел свет. Дверь отворилась. Худенький полицейский вскочил со стула. И приложил руку к фуражке. Спартак кивнул и направился по коридору на второй этаж вслед за Евгением. В здании все было все просто и даже слишком. Две деревянные скамьи в коридоре, По-старинке, обитые дерматином. Не хватает только номеров квартир. Ну да ладно. Тебе вести себя с прокурором на дистанции. Ты из Москвы —большая шишка. Спартак вошел в приемную. Худенькая старушка с морщинистым лицом положила телефонную трубку:

— Проходите, Николай Алексеевич вас ждет.

Евгений открыл дверь, а сам остался в приемной. Кабинет прокурора был обшит белыми пластиковыми панелями. Подвесной потолок в двух местах почему-то прогнулся. Справа стоял длинный стол и дюжина стульев. В дальнем конце кабинета темнел стол, за которым сидел прокурор. Над головой в рамках висело два портрета: президента и премьера. В углу возле стола в треножнике стоял не совсем чистый флаг России.

— Прошу, Спартак Иванович. — прокурор встал из-за стола и сделав несколько шагов навстречу протянул руку.

Спартак ответил на рукопожатие.

— Здравствуйте, Николая Алексеевич, —садясь на мягкий стул, поздоровался он.

Прокурору было на вид лет пятьдесят-пятьдесят пять. Из-под нависших бровей на Спартака смотрели черные как угольки глаза. Темные с проседью волосы зачесаны назад. На столе лежало несколько книг. Там же лежала библия в дорогом переплете и две маленьких иконы. Старик верующий. Хотя может быть часто грехи замаливает. Как же хочется выпить.

— Сейчас я не буду вас вводить в курс дела, Спартак Иванович,— сообщил прокурор. — Мэр ждет уже. Звонил. А с утра— милости прошу.

— Скажите, Николай Алексеевич, пока никаких сведений о пропавших девочках? — поинтересовался Спартак, разглядывая узоры на столе.

— Нет. Только что звонил начальник полиции. Две группы розыска вернулись на доклад— ничегошеньки. Господи, в нашем городе. Где все друг друга знают.

Голос прокурора выражал самое настоящее участие.

— Знаете, Спартак Иванович, а некоторые наши горожане хотят на этом происшествии себе очки заработать. Мол, мэр ничего не делает, прокуратура и милиция тоже. Надо всех менять. Представляете? Ну на все воля божья. Я знаете сегодня был в храме, молился за девочек. Отец Олег сказал, что прихожане ставят свечи за здравие.

— Да, дела, Николай Алексеевич, — вздохнул Спартак.

Начала болеть голова. Казалось в затылок бьет тяжелый молот.

— Попросите, чтобы с утра подготовили все материалы по делу. Хорошо?

— Конечно, Спартак Иванович!— прокурор выключил компьютер и встал из-за стола.

Выйдя в приемную Золотенко опечатал дверь и посмотрел на секретаршу.

— Зоя Петровна, созвонитесь с Ревенко, завтра утром пусть подготовит мне материалы по Воропаевым. Хорошо. Евгений— ты на сегодня свободен. Езжай домой.

— Хорошо, Николай Алексеевич, — ответила старушка и подняла трубку телефона.

Евгений видимо рассчитывал присоединиться к честной компании, но слова прокурора остудили пыл молодого человека.

На лестнице прокурор повернулся к Спартаку.

— Незаменимая женщина Зоя Петровна, работает в прокуратуре тридцать пять лет. Пережила четырех прокуроров, — он задумался. — Думаю, и меня переживет.

Оказавшись на улице, Спартак заметил невысокую женщину в простом платье и серой кофточке. Увидев Золотенко, она стремительно бросилась к нему.

— Николай Алексеевич! Миленький, ничего не слышно о моих девочках?

Светлые волосы женщины были собраны на затылке. В правой руке она сжимала мобильный телефон, в надежде, что сейчас позвонят и скажут, что ее дети нашлись. Она схватила прокурора за локоть и сталась поймать его взгляд.

— Пока ничего, Нина Тимофеевна, — удрученно сообщил Золотенко. — Пока ничего. Ищем. Постоянно ищем.

— Господи, неужели правду в газета написали, что сатанисты их убили? — женщина заплакала.

Прокурор и Спартак остановились.

— Не читайте газет, Нина Тимофеевна, — сказал Спартак, в упор глядя на женщину. — Уверен, найдем ваших детей.

— Да, да, это следователь из Москвы, Нина Тимофеевна. Нам его специально прислали искать твоих дочек, — прокурор стал медленно продвигаться к машине.

Женщина упала на колени. Из тени вышел по-видимому муж женщины.

— Нина, идем, видишь люди заняты.

— Да, да, пойдем, — обреченно шептала несчастная мать. — Пойдем.

Она встала с колен и опустив голову, пошла к мужу. Тот взял ее под руку и они исчезли в темноте. Снова засосало под ложечкой. Надо скорее выпить. В горле застрял комок. Спартак сел в машину и они поехали. Жалко женщину. Ой как жалко. Водитель предусмотрительно не включал радио. Сначала ехали в полной тишине.

Спартак достал сигарету. Щелкнув дешевой зажигалкой, он глубоко затянулся. В последнее время беспокоили легкие. Часто кашлял, иногда до рвотных позывов. Но мысль о том. Чтобы бросить курить никогда не возникала в его мозгу.

— В этом году ранняя весна, — сказал Золотенко, тоже доставая сигарету.

— Скажите, Николай Алексеевич. — Спартак еще раз затянулся и выбросил сигарету в окно. — Раньше были случаи пропаж детей были в вашем городе?

Прокурор даже расправил плечи.

— Да вы что, Спартак Иванович. — он повернулся назад.— Здесь уже десять лет и подобного ни разу не случалось. Как-то мальчишки заблудились в лесу. Пошли по ягоды. Лет пять назад. Наверное? Верно, Митрич?

Он посмотрел на водителя. Тот кивнул, не отрывая глаз от дороги.

— Да пять лет назад. Так мы быстро собрали охотников, они через три часа разыскали горе-ягодников.

— Семья благополучная?

— Воропаевы? Да семья как семья, мать на почте работает, муж на железной дороге учетчиком. Выпивает, но в меру.

— Детей нет больше?

— Нет. Только эти двойняшки.

Было противно от не покидающего желания напиться и от пока собственного бессилия помочь. Когда волга выехала за город единственным источником света были фары встречных машин да собственный ближний свет.

Ехали с полчаса. Наконец машина свернул на грунтовую дорогу. Дорога была такой узкой , что при появлении встречной машины, пришлось бы свалиться в кювет. Справа из темноты возникали стройные силуэты высоких елей. Водитель видимо хорошо знавший дорогу, ехал уверенно, проворно сворачивая то , то влево. Вскоре они оказались в лесу. Еще через пять минут показалась деревянная будочка. Там горел желтый свет. Спартак не сразу заметил шлагбаум. Из будочки высунулась голова. Кивнув водителю, голова подняла шлагбаум.

Волга остановилась перед большим деревянным срубом в три этажа. Везде горел свет и слышались оживленные возгласы. Видимо компания подобралась своя. Могу поспорить: мэр, прокурор, начальник полиции, председатель суда и думы. Все как у Гоголя. Потом карты или бильярд.

База отдыха «Самоцвет» была построена лет двадцать назад. Потом в лихие годы перестройки ее забросили. Позже она поменяла несколько хозяев. И наконец ее выкупил нынешний председатель городской думы Арсений Павлович Кожевников. Он тогда руководил местным торгом. Он вовремя сориентировался и выкупил акции колбасного завода. Базу делал под себя и «хороших» людей. Позже за бюджетные деньги приобрели «катерок», как его любили называть между собой завсегдатаи. «Катерок» был проведен по статье ремонт материально— технической базы автоколонны. Правда автоколонна через год обанкротилась и ее за бесценок выкупили все те же лица — Арсений Павлович да Григорий Васильевич— городской голова. И вдруг автоколонна начала приносить прибыль... Но это уже лишнее.

Спартак вышел из машины. В лесу стоял безумный аромат весенней хвои. Повсюду горели цветные лампочки: на деревьях, кустах, на крыльце. Казалось сотни разноцветных светлячков одновременно решили навестить гостей. За домом соорудили небольшую пристань. Там же стояла деревянная банька. После парной часто можно было видеть как несколько голых мужиков ныряют прямо в воду небольшой речки со странным названием Северная Сысерть.

На крыльцо вышел сам глава Григорий Васильевич Греков. Мэр был одет в спортивный костюм цвета триколора с надписью «Россия». В правой руке он держал рюмку с водкой, а в левой на вилке блестела семга

— А мы уже заждались! — гаркнул он, поворачиваясь к двери. — Люся, проводи гостей!

В дверях показалась дородная женщина в белом переднике. Она радушно улыбалась, а ее красные щеки лоснились при свете лампочек.

— Милости просим, гости дорогие! — зычным голосом приветствовал она.

Спартак подошел к мэру.

— Это Спартак Иванович, — представил его Золотенко мэру. — Следователь по особо важным делам. — Григорий Васильевич, наш уважаемый глава.

— Да ладно, Николай! — махнул рукой Греков, чуть не разлив водку. — Видите Спартак Иванович, что у нас твориться?

Спартак не понял к чему говорил глава, но тот продолжил с кислой миной.

— Дети пропадают средь бела дня! Такие дела. А у меня выборы на носу! Коллеги— конкуренты козыряют, в городе неспокойно. Преступность и все такое.

— Да, Григорий Васильевич, — Спартак изучающее глядел на главу. — Думаю с вашей помощью найдем детей?

— А как же иначе, просите все что необходимо.

Он поежился от налетевшего ветерка.

— Идемте в дом, господа, все почти остыло.

Глаза мэра не понравились Спартаку. Маленькие бегающие, почти бесцветные. Белые пальцы словно сосиски. Порядочное брюшко. Льняные волосы зачесанные набок.

В доме встречал Арсений Павлович— председателю думы было за шестьдесят. Немного обрюзгший мужчина с большим носом-картошкой и такими же белоснежными ручками. Он был также одет в такой же спортивный костюм. Словно сборная страны по воровству. Вся честная компания в сборе. Не хватает только святого отца. Как только Спартак подумал об этом в дверях показался двухметровый батюшка с бородой до груди. Тяжелый крест поблескивал самоварным золотом при свете ламп.

— А это отец Олег, — представил Золотенко Спартака. — Наш уважаемый настоятель Храма Пресвятой богородицы.

Батюшка протянул руку, по привычке ожидая поцелуя, но Спартак По-Мирскому пожал здоровенную ладонь.

— Спартак Иванович.

— Отрадно, сын мой, что благое дело ты делаешь, — громыхал басом отец Олег. — Прихожане каждый божий день молятся за здоровье бедных чад. Ты их уже отыщи. А мы помолимся.

Вдруг Спартаку на мгновение показалось, что глаза батюшки как-то не по-доброму сверкнули. Но через секунду все прошло.

— Это моя работа, святой отец, — снимая куртку ответил Спартак.

Прокурор представил думского голову, мы его уже знаем. Начальника полиции6

— Полковник Серый Егор Кузьмич, — Золотенко подошел к крепкому мужчине с простым крестьянским лицом.

Ефрейторские складки на шее. Мощный подбородок, широкие плечи, жилистые руки. Полковник тоже стоял с рюмкой водки и по-видимому это была уже далеко не первая.

— Очень приятно, — промолвил он таким тоном, что Спартак подумал, уж не его ли полицейский подозревает в пропаже девочек.

— Господа! — как ни в чем не бывало крикнул мэр. — Прошу к столу! Гостя прошу сесть рядом, на наше почетное место. Спартак прошел следом за прокурором. Они очутились в просторной комнате с большим деревянным столом, накрытом красивой льняной скатертью Стол ломился от яств: грибочки соленые, огурчики и помидорчики, шашлычки и балычок. Рыбка и мясо, ушица свежая в казанке, квас, водка, виски, коньяк — все самое лучшее свежее. Разлили водку по рюмкам.

— Батюшка, а как же пост?— лукаво спросил Арсений Павлович.

Отец Олег даже поперхнулся и чуть не разлил водку на рясу.

— Пути господни неисповедимы сын мой, — он залихватски забросил крест за спину.

Все громко рассмеялись.

— Господа, я хочу сказать...

Мэр встал с рюмкой в руках. Все по традиции встали тоже. Мэр говорил долго. За это время Спартак рассматривал гостей. Он не первый раз попадал на подобные застолья. В провинциальных городах традицией считалось гостей такого рода сначала напоить накормить да спать уложить. А уж потом за работу. Много лет назад. Будучи еще молодым следователем, Спартак пытался отказываться от подобного рода мероприятий, но вскоре сник, поняв, что система сильнее его. Он стал просто изучать персонажей местной власти многоликой страны. И в конце концов он пришел к выводу, что они все похожи друг на друга как две капли воды. Иногда казалось что меняются только лица, а позже и лица сливались в одну общую физиономию, имя которой номенклатура.

Но здесь в Привольном что-то было не так. Снова в животе появилось неприятно ощущение. Мэр все еще говорил, а Спартак с рюмкой в руке думал о том, что не все здесь так чисто как кажется. Чутье его еще ни разу не подводило. Пир во время чумы.

— ...за нашего дорого гостя из столицы!

Наконец мэр еле вышел из большого количеств эпитетов и междометий.

Спартак залпом выпил. Приятна теплота разлилась по телу. Так теперь лучше. Только бы они со второй не медлили.

— Между первой и второй...

После второго тоста за мэра последовал третий за председателя думы... Спартак пил и ел. Он лениво и невпопад отвечал на вопросы о жизни в Москве: что олигархи увозят капитал из страны, что Пугачева не живет с Галкиным... Он чувствовал, что напивается. Мысли стали растекаться в голове словно топленное масло.

— Это в Полевском было в прошлом году... — дребезжал голос начальника полиции. — Тогда там помощник прокурора спиртовой заводик наладил. Да водочку паленую продавал.

— Да нет, Кузьмич, — возникал из небытия голос Золотенко не помощник прокурора, а начальник МОБа.

— Алексеич, — ты как напьешься все перепутаешь.

Дальше Спартак события помнил фрагментарно. Когда все напились решили кататься на катер. Но как только отчалили мэру стало плохо и он заблевал всю корму. Тоже самое случилось и с начальником полиции. Один батюшка продолжал глушить водку, закусывая куском колбасы. Вернулись обратно. Мэра откачали и снова за стол. Около четырех утра Спартак потерял всякое ощущение реальности, уронив голову на стол...Ему снился сон. Сон, который вытекал из предыдущего сна. Ужас, который сковывал первые секунды дремы, не предвещал ничего хорошего... Не было сил противиться этому сну, бежать от него. В конце— концов, он обвил пульсирующий мозг Спартака своими щупальцами и тот отчетливо увидел, как яркий луч пронзил небосвод, и сквозь разверзнутые небеса опустился на землю. Облака, подсвеченные лучом, в почтении расступились перед неведомой силой. Луч достиг земли и… вначале была тишина. Тишина оглушила все легионы, собравшиеся на поле перед последней битвой у замка Великого Некроманта. Потом прогремел гром. Но это был не просто гром перед бурей — это был сокрушительный рокот, от которого черная кровь в жилах некромантов застыла и превратилась в прах. Поднялась Великая буря. Рыцарь в сверкающих доспехах на резвом жеребце, поднял правую руку, в которой был зажат длинный меч, вверх. Умертви были знакомы с этим клинком. Он не раз пил их черную кровь. Луч, каким-то невиданным образом, отразился в клинке, и меч метнул в сторону вражеских легионов поток света. Послышался неслыханный доселе крик, крик полный первобытной злобы и ненависти. Земля отчаянно дрожала под копытами коней. Воздух от напряжения словно застыл. Первая волна заставила живых схватиться за головы. Копыта у коней подкашивались, они испуганно ржали, но не сбрасывали своих седоков из седла.

Рыцарь отчетливо видел разъяренные морды вурдалаков и зомби, он чувствовал, как вампиры готовы разорвать его плоть и выпить всю кровь без остатка. Он слышал гортанное карканье черных рыцарей и хлопанье кожаных крыльев черных драконов… Потом наступила тьма….

Спартак проснулся в холодном поту. Этот сон, один и тот же сон, все чаще стал напоминать о себе. Первый раз он увидел его, когда ему исполнилось пять лет. Тогда Спартак очень испугался. Он подпрыгнул на своей кровати и мигом бросился к маме. Ничего не говоря, он, весь дрожа от страха, укрылся с головой одеялом и долго еще не мог заснуть. Второй раз сон напомнил о себе через два года. Спартак отдыхал у бабушки в деревне. В тот день он здорово поплавал в речке и допоздна играл с ребятами. Заснул он быстро, но около полуночи его разбудил странный шепот. Спартак открыл глаза. В комнате он был совершенно один. Тихо тикали настенные часы, подаренные еще прабабушкой. За окном в небе висела полная луна. Причудливые тени от яблони, росшей за окном, рваными кусками отражались на стене.

«Они следят за тобой….они хотят, чтобы ты канул в лету»…. — шептал голос. Встав с кровати, Спартак отворил окно. На улице было совершенно тихо. Только сверчки знали свое дело, заливаясь в ночи долгими трелями. Спартак сел на край кровати и обхватил колени руками. Нет, ему в этот момент не было страшно. Просто он ощущал что-то странное. Смутное чувство тревоги и уверенности в том, что с ним что-то произойдет не покидало его до самого утра, а под утро, когда сон наконец взял свое, к нему вернулись картины страшной битвы, реки крови и невиданных красок…

Но на этот раз сон был настолько реалистичен, что нос Спартака уловил зловонное дыхание некромантов, запах кованого железа кольчуги, в которую был облачен рыцарь, и даже пот его коня.

Ему исполнилось шестнадцать. Спартак хорошо учился в школе, дополнительно брал уроки английского языка, занимался спортом. Он увлекался плаванием и фехтованием, правда фехтование не очень любил, но мама — Арина Николаевна настояла на занятиях в секции. Тем более что фехтование преподавал ее брат — дядя Андрей. Он был похож на постаревшего Артоса из «Трех мушкетеров» — такая же бородка, длинные седые волосы и почему-то всегда грустные глаза. Своей семьи у Андрея не было, и все свободное время он посвящал Спартаку, можно даже сказать, что он заменил ему отца. Дядя Андрей упорно тренировал Спартака, всегда повторяя одно и то же: «У тебя старик способности к фехтованию, и жалко, если ты закопаешь этот талант». Спартак не хотел ничего закапывать и исправно ходил на тренировки. Большинство его друзей из переулка, где они жили, занимались боксом или каратэ. Они сначала с недоверием отнеслись к тренировкам Спартака со шпагой, но когда тот год назад выполнил мастера спорта, махнули рукой и сказали, что фехтование — тоже спорт.

Волосы у Спартака были светлые, даже немного с пепельным оттенком. Глаза — большие карие с длинными ресницами (это ему досталось от мамы Арины Николаевны). Нос аккуратный прямой. Когда он улыбался, обнажая ровные белоснежные зубы, все девочки из его класса замирали и потом еще долго тайно вздыхали. Ростом он был выше своих сверстников, широкие плечи, спортивная фигура. Одним словом, для своих шестнадцати лет это был уже полностью оформившийся молодой человек.

Сейчас, лежа на кровати, и чувствуя как капли холодного пота стекают по его лбу и щекам, Спартак почему-то был уверен, что-то скоро произойдет. Он не мог объяснить своего чувства. Как не мог объяснить этот сон. Вокруг кипела обычная городская жизнь. Люди спешили на работу. Миллионы говорили по мобильнику, миллионы сидели в интернете. Сотни тысяч машин уже загрязняли утренний московский воздух. А в обычной квартире на кровати лежал простой парнишка и пустыми глазами смотрел в потолок.

Было обычное июльское воскресное утро. Во дворе уже стали собираться пацаны. К площадке потянулись сонные собаководы со своими питомцами. Вот уже послышались первые звуки заведенных двигателей автомобилей жильцов, собирающихся спозаранку в супермаркет. Бабушки как обычно заняли свои посты на лавочках, обводя подозрительными взглядами прохожих. Они успевали замечать абсолютно все.

Утром в воскресенье было одно расписание: Спартак рано вставал, завтракал и мчался на тренировку по фехтованию к дяде Андрею. Потом он навещал бабушку, которая жила недалеко от Проспекта мира. Сегодняшний сон не давал ему покоя. Ощущение реальности было настолько явным и настолько близким, что Спартак не заметил, как завтрак очутился у него в желудке, а спортивная сумка на плече. В подъезде было светло и тепло. Спускаясь по ступенькам с шестого этажа, Спартак услышал, как наверху сосед собрался выходить прогуливать Рекса — огромного ротвейлера, который, несмотря на свой свирепый вид, был довольно милым псом и очень любил детей. А вся малышня обожала Рекса и ручейками стекалась во двор, когда хозяин выгуливал его на длинном брезентовом поводке.

Рекс отчаянно повизгивал в предчувствии прогулки. Было хорошо слышно, как он играет поводком, время от времени прыгая на дверь. Оказавшись на первом этаже, Спартак по привычке заглянул в почтовый ящик. Сначала он хотел идти дальше, но в темноте железного ящика что-то мелькнуло. Через секунду в руке он держал длинный прямоугольный конверт. На конверте стоял их адрес и фамилия и инициалы Спартаковской мамы. "Когда вернусь — отдам письмо" подумал Спартак, очутившись во дворе. Он положил конверт в боковой карман сумки и неспешной походкой направился к метро.

Метро Сокольники было в пяти остановках от Спартаканого дома. Дядя Андрей вот уже почти двадцать лет тренировал в ДЮШОР "Юность Москвы". Он вырастил немало чемпионов. И считался одним из лучших тренеров Москвы по фехтованию. Его несколько раз приглашали консультантом на съемки фильмов про мушкетеров и исторические сериалы. Дядя Андрей незабвенно учил актеров правильно обращаться со шпагой, от чего многие после его уроков не раз приходили в школу и благодарили учителя. Почти вся тренерская дяди Андрея была заставлена призами, кубками, а на стенах висели грамоты и благодарности. Там же и автографы известных актеров вперемежку с их фотографиями из фильмов. Однажды дяде Андрею предложили сняться в нескольких эпизодах "Возвращение мушкетеров", но он вежливо отказался, ссылаясь на занятость при подготовке чемпионата Европы. Выйдя на станции «Сокольники», Спартак отправился на трамвайную остановку. Вот уже несколько лет он ездил одним и тем же маршрутом на трамвае номер 4 до остановки "Большая оленья улица". Трамвай пришел не сразу, и Спартаку пришлось минут пятнадцать торчать на остановке то и дело, поглядывая на часы. Дядя Андрей не любил когда опаздывали на тренировки и поэтому не давал спуску никому, даже любимому племяннику. Наконец трамвай, гремя всеми своими железными внутренностями, доплелся до остановки. Спартак сел впереди. В это раннее утро москвичи обычно еще нежатся в своих постелях. Трамвай был почти пуст: кондуктор — пожилая женщина лет шестидесяти, впереди сидела старушка с большими сумками набитыми всякой снедью и две женщины в летних сарафанах с большими пакетами из Икеи. В другом конце трамвая сидел мужчина средних лет в темном не по погоде костюме. До дворца спорта «Спартак» от станции метро было пять остановок. Спартак решил почитать купленную недавно новую книгу Нортона, как вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. У него возникло чувство, будто кто-то пытается влезть в его голову или мысли. Спартак ни разу в жизни не испытывал ничего подобного. Он медленно обернулся. Прямо на него смотрел мужчина в темном костюме, который как то незаметно сел позади. От неприятного ощущения засосало под ложечкой. Незнакомец был блондином, даже не просто блондином, его светлые волосы отливали каким-то неестественным блеском. Глубоко посаженные глаза смотрели, кажется сквозь парня. Уши немного заостренные кверху были немного оттопырены. Мужчина вдруг отвел глаза и спросил:

— Не подскажешь, как проехать к озеру?

Озером назывались Оленьи пруды, которые располагались как раз недалеко от дворца спорта.

— Вам надо выйти со мной я покажу, — почему-то немного дрогнувшим голосом прострочил Спартак.

— Спасибо, — с холодцом в голосе сказал мужчина и отвернулся к окну.

Неприятное ощущение тут же прошло, словно ничего не было. Спартак потер у виска и тоже уставился в окно. Через три остановки он встал и промолвил:

— Вам пора выходить...

Однако в трамвае никого не было. Мужчина исчез так же бесшумно, как и появился сзади. Странный тип — подумал Спартак, вешая сумку на плечо. Через минуту он уже забыл о загадочном субъекте в трамвае и гнетущем ощущении чьего— то присутствия в собственном мозгу. Здание дворца спорта Спартак располагалось в одном из живописных мест Москвы. Справа зеленела гладь Оленьих прудов, за дворцом лениво шелестела листвой молодая роща. Несмотря на утро сюда уже текли неровные ручейки отдыхающих с сумками, корзинами и походными холодильниками. Ребятишки спешили спрятаться под сенью деревьев и начать свои беспечные игры. Спартак вбежал в раздевалку и стал быстро переодеваться. За пять минут он надел колет, спортивные брюки на подтяжках, гетры и обувь. Шлем и шпагу он держал в руках, набегу застегивая воротник колета. Зал фехтования располагался на третьем этаже. Там же была тренерская дяди Андрея. Почти под потолком висел большой щит с символикой Спартака справа, а слева герб клуба фехтования: щит и три шпаги перекрещенные вверху. Пол был паркетный, и за его прекрасным состоянием дядя Андрей следил постоянно. Спартак открыл тяжелую дверь и вошел в зал. Тренировка еще не началась. Кто-то разминался, кто-то сидел на длинной лавочке, разговаривая о том, о сем.

— Привет чемпион! — послышался знакомый крик.

— Привет, Глеб, — бросил Спартак на ходу, поправляя гетры. — Тренер еще не выходил?

— Да нет, сидит у себя в тренерской, какой-то мрачный.

— Странно, — буркнул себе под нос Спартак.

Он положил шлем и шпагу на лавочку и направился в тренерскую. Дядя Андрей сидел за столом и смотрел в одну точку. Лицо его выражало высшую степень озабоченности. В тренерской царил полумрак.

— Здрасьте, дядя Андрей, что-то случилось? — спросил парень, присаживаясь на стул.

Тренер словно вышел из оцепенения. Его глаза снова засветились.

— А это ты Спартак, — промолвил тренер, вставая из-за стола.

Спартак первый раз видел дядю в таком состоянии. Лицо его было бледным. Кажется, даже руки немного дрожали. Он словно весь осунулся и постарел.

— Ты не заметил сегодня ничего странного? — вдруг поинтересовался дядя Андрей.

В его вопросе была какая-то безысходность.

— А почему вы спросили, дядя Андрей?

Поняв, что его вопрос неуместен Спартак ответил:

— Да нет, вроде бы ничего, правда... — он на мгновение задумался.

— Что?! — вдруг голос тренера сорвался почти на крик. — Извини, я что-то сегодня не в духе, что тебе показалось странным?

— Когда я ехал на тренировку, ко мне подсел один человек...

Глаза тренера остекленели. Спартаку первый раз стало по-настоящему страшно.

— Как он выглядел? — выдохнул мужчина, запирая тренерскую на замок.

Описав незнакомца, Спартак внимательно посмотрел на дядю. Тот был сам не свой. Он, то бродил по тренерской, то резко садился на стул, глядя в пустоту. Наконец дядя Андрей подставил стул поближе к Спартаку.

— Послушай, Спартак, ты сегодня собираешься идти к бабушке?

— Да, дядя Андрей, как обычно по воскресеньям.

— Значит так, Спартак, — почти шепотом произнес дядя Андрей, — сейчас ты быстро переоденешься и поедешь к бабушке Оле. Я дам тебе деньги на такси, а сам подъеду немного позже.

Тренер говорил очень быстро, немного запинаясь. Он достал из заднего кармана брюк портмоне и вынул деньги.

— Вот возьми на такси. Выйдем вместе. Никому ничего не говори. Я позвоню Арине сам. Телефоном не пользуйся. Бабушке скажешь, что ко мне приехал гость с подарками от племянника. Понял? Обязательно так скажешь бабушке, повтори.

Спартак повторил последнюю фразу, совершенно ничего не понимая.

— Дядя Андрей ...

— Потом, все потом, — махнул тот рукой, направляясь к двери. — Иди в раздевалку.

Спартак взял деньги и пулей вылетел из тренерской. В голове у парня была полная сумятица. Во-первых, он никогда не видел своего родного дядю в таком состоянии. Во-вторых, он чувствовал, что что-то происходит, но ничего не понимал. И, в-третьих, страх. Он подкрадывался незаметно, но ощущение приближения чего-то ужасного и необъяснимого росло с каждой минутой.

Спартак вошел в раздевалку и направился к шкафчику, в котором висела его одежда. Парень заметил, что дверца немного приоткрыта, хотя он точно помнил, что закрывал ее на ключ. Но времени на размышления не было. Быстро переодевшись, Спартак выбежал из раздевалки. Дядя Андрей стоял в коридоре рядом с лестницей и что-то записывал в своем блокноте. Он писал торопливо, то и дело, чертыхаясь на ручку.

— Готов? — спросил он. — Пошли.

По дороге на первый этаж Спартак еще раз попытался спросить о происходящем, но дядя Андрей только махнул рукой и ускорил шаг. Вахтерша удивленно смотрела вслед тренеру, который за ее долгую службу еще ни разу не прервал тренировки.

На улице их встретило яркое солнце и щебетание беспечных воробьев. Погода стояла не по-московски жаркая. Берег озера уже был полностью заполнен отдыхающими. Плавали лодки, купались дети, в воздухе стоял аромат шашлыков.

— Эту записку отдашь бабушке Оле, — сказал дядя Андрей, вырывая листок из блокнота. — Отдашь из рук в руки, и прошу тебя, не разворачивай и не читай ее. Это очень важно.

— Хорошо, — как то оторопело ответил парень, убирая листок в карман спортивной куртки.

Такси подъехало через пять минут. Желтая Волга с шашечками на крыше остановилась прямо у входа во Дворец спорта. Спартак сел в машину. Дядя Андрей сам закрыл за ним дверцу и приложил палец к губам.

Таксист ехал неторопливо, покуривая в окошко, несмотря на многозначительные покашливания Спартака. В выходной день пробок не было и примерно через полчаса они выехали на большую Переясловскую улицу. Проехав немного, таксист свернул в Яблонный переулок и подъехал к дому. Бабушка Оля жила в обычной хрущевке на пятом этаже. Она очень любила единственного внука, и с детства проводила с ним много времени. Бабушка Оля научила Спартака играть в шахматы, читать, привила любовь к искусству, водя его по всем музеям Москвы. Мама постоянно пропадала на работе, так что бабушка Оля не давала внуку скучать.

Расплатившись с таксистом, парень быстрым шагом направился к подъезду. Все было как обычно. Кто-то возился под машиной возле гаража, женщина в халате с подвязанными платком волосами вешала белье, успевая о чем-то переругиваться с соседкой. Трое мальчишек в песочнице отчаянно пытались построить замок из окаменелостей, которые раньше именовались песком. У подъезда сидели три старушки. Они недолюбливали свою соседку — бабушку Спартака. Почему-то они называли ее ведьмой, и строго настрого запрещали своим внукам даже здороваться с ней. Спартак прошел мимо них, стараясь не смотреть в их сторону.

В подъезде было прохладно и пахло жареной рыбой. Спартак перекинул сумку на другое плечо. Вдруг его телефон выпал из бокового кармана сумки и со звоном упал на ступеньки. Выругавшись, парень увидел, что телефон развалился на несколько частей, а аккумулятор отлетел далеко в сторону. Когда он нагнулся за ним из кармана куртки выпала записка дяди Андрея к бабушке Оле. Спартак торопливо схватил ее, как вдруг, обнаружил, что бумага излучает какой-то свет. В подъезде было слишком темно, чтобы не заметить этого. Несмотря на предупреждение, он развернул листок. То, что он увидел, поразило Спартака.

— Тебе же говорил твой дядя не читать записку, Легурийский ублюдок!

Спартак узнал этот голос. Это был тот самый незнакомец из трамвая. Обернувшись, Спартак чуть не закричал от испуга. Мужчина, который подсел к нему в трамвае, стоял на четвереньках на потолке лестничной клетки, словно человек-паук. Волосы его свисали вниз, глаза смотрели на парня с нескрываемой ненавистью. Рот его был полуоткрыт, и теперь можно было рассмотреть огромные клыки, с которых на пол стекала желтоватая слюна.

Спартак инстинктивно зажал записку в кулак. Он был очень напуган и не знал что предпринять. Существо медленно спустилось вниз. Тварь издавала невыносимый смрадный запах.

— Я долго ждал возможности вырвать твои кишки и на них же тебя вздернуть, Легурийский ублюдок.

Теперь глаза существа из человеческих превратились в два желтых зрачка. Оно стало выше ростом. Спартак отчаянно соображал, что ему делать. Вдруг его левая рука нащупала эфес шпаги. Спартак знал, что острие защищено наконечником, но это было единственное оружие, которым он обладал на тот момент. Он увидел, как к нему потянулись костлявые пальцы твари с длинными желтыми когтями. В последний момент Спартак выхватил шпагу и изо всех сил сделал выпад. Острие шпаги воткнулось во что-то мягкое. Но так, как оно было защищено, то не причинило никакого вреда.

Существо рассмеялось. Хотя звуки, которые оно издало, больше походили на клекот какой-то птицы.

— Неужели ты думаешь, что сможешь причинить мне вред? — зашипела тварь.

— Он нет, а я могу! — вдруг откуда-то послышался голос бабушки Оли.

Спартак отпрянул в сторону. Бабушка в простом халате и переднике стояла пролетом выше. В правой руке она держала бутылку из-под подсолнечного масла. Тварь немного задумалась.

— Ты ведьма не стой у меня на пути, не то...

— Проваливай откуда пришел Букс! — приказным тоном промолвила бабушка.

Дальше все происходило словно во сне. Бабушка резким движением вылила содержимое бутылки в сторону твари. Жидкость была темно синего цвета и жутко воняла. Несколько капель попали на морду существа. Оно взвизгнуло, словно его облили кислотой. По подъезду пополз тошнотворный запах гниющего мяса.

— Отдай мне его.... — шипела тварь не смея больше двинуться с места. — Ты же знаешь, что мы теперь найдем его где угодно... У меня его волосы...

Существо вдруг оскалилось. В подъезд бегом вбежал дядя Андрей.

— Сучье племя, — с ненавистью в голосе прошипела тварь и.... Исчезла на глазах у Спартака.

Последнее что он помнил, был стук упавшей на пол шпаги и яркая вспышка в голове....

— Да, — услышал Спартак сквозь просыпающееся сознание голос дяди Андрея. — Бросился на лича со шпагой. Он бы мог его вмиг растерзать. Хорошо ты вовремя подоспела, а то не миновать бы беды.

— А ты куда смотрел, когда Букс в раздевалке его волосы стянул? Тоже мне хорош рыцарь магистерия, — говорила бабушка Оля, что-то размешивая в кастрюльке на кухне. В комнате, где лежал Спартак, стоял резкий запах каких-то трав. Он открыл глаза. Комната, в которую его отнесли, была совершенно неузнаваема. Он много лет ходил к бабушке и всегда был уверен, что она живет в двухкомнатной хрущевке с пятиметровой кухней и балконом, заставленным закупоренными баллонами с огурцами, помидорными и всякой всячиной. Спартак мог с закрытыми глазами разыскать в квартире все, что ему было надо. Маленькая прихожая переходила в такой же маленький коридор, потом располагался зал со старомодным диваном, двумя креслами и ковром с неопределенным рисунком. Напротив, стоял полированный сервант, за стеклом которого аккуратно были расставлены хрустальные вазочки, рюмочки и фарфоровые чашки. На полу лежал тонкий ковер, на котором стоял журнальный столик, красный дисковый телефон и пара журналов об НЛО. Бабушка Оля до жути любила истории про НЛО и всякое такое. Она смотрела все передачи и покупала всевозможные книги и журналы, посвященные пришельцам. Во второй комнате, чуть поменьше зала, стояла кровать, где обычно спал Спартак, небольшой японский телевизор, накрытый сверху кружевной салфеткой. В углу висела икона Николая чудотворца.

А теперь! Спартак открыл глаза. Он лежал на роскошной кровати. Пуховая перина была в шикарном кружевном пододеяльнике. Такие же кружевные наволочки расшитые золотыми и серебряными нитками прятали в себе подушки из чистого лебяжьего пуха. Спинка кровати была резная в виде голов драконов, пожирающих друг друга. Сама комната была просто огромной. В центре стоял круглый стол из черного дуба, вокруг шесть кресел с высокими спинками. На каждой спинке были вырезаны руны наподобие тех, которые Спартак увидел в записке дяди Андрея. Справа от стола расположился большой камин, в котором при желании можно было сжечь целое дерево. Над камином висел щит заостренный внизу. На щите можно было разглядеть двух змей обвивающих длинный меч и розу, которая словно прорастала сквозь сталь клинка. Справа и слева от камина стаяли доспехи рыцарей с алебардами в железных перчатках. Слева от стола он увидел длинный шкаф, сплошь уставленный старинными фолиантами. Обложки было не разглядеть, но даже отсюда было видно, что все книги старинные и необычные. Пол был устлан гигантским ковром с великолепными узорами. В комнате царил полумрак. Окна, занавешенные длинными бархатными шторами темно-бордового цвета, почти не пропускали сюда свет. Спартак обратил внимание, что в комнате не было ни люстры, ни светильников, ни торшеров. Только высокие свечи в готических канделябрах.

В комнату вошел дядя Андрей. В руке он держал чашку.

— Уже очнулся, — негромко сказал он.

Следом вошла бабушка.

— Ты как, Спартакунька? — спросила она обычным своим голосом.

— Не знаю, — ответил парень, пытаясь встать с постели.

— Нет, брат, тебе надо полежать, — тоном, не терпящим возражений, промолвил дядя. — Не каждый день с личем встречаешься. Тут покой нужен.

Спартак повиновался.

— Наконец скажите, что происходит?! — вдруг он собрался с мыслями. — Я совершенного ничего не понимаю.

Дядя Андрей посмотрел на бабушку Олю. Та кивнула головой.

— Сейчас я тебе попытаюсь все объяснить, но сначала выпей этот отвар.

Он протянул руку с чашкой Спартаку. Отвар пах отвратительно, а по составу походил на зеленый кисель.

Спартак сделал несколько глотков.

— До дна! — бабушка Оля сурово смотрела на внука.

Пересилив себя, Спартак все допил, и почувствовал себя немного лучше. Дядя Андрей подвинул к нему мягкий пуфик с резными ножками. Бабушка села рядом.

— Ты рано или поздно должен был узнать правду, Спартак, — начал разговор дядя Андрей. — То, что ты видел сегодня, это не просто случайность и не бред. Это реальность. Я тебе расскажу одну старинную легенду, чтобы ты немного понял меня. Много тысяч лет назад в другом измерении существовал один могущественный орден. Магистерии этого ордена располагались по всем графствам, королевствам и провинциям того мира. Орден носил название "Змеи и розы". Орден помимо того, что открывал школы, университеты, госпитали и библиотеки, занимался магией. Со дня его основания рыцари ордена собирали все, что касается магии черной, белой, любой в одном замке. Приносилось совершенно все: книги, посохи волшебников, манускрипты, шерсть оборотней, кровь вампиров. По прошествии веков, орден приобрел такое могущество, что никто не осмеливался даже прошептать что-либо плохое или скабрезное в его адрес. Короли с почтением склоняли головы перед Великим магистром. Люди в городах и деревнях со страхом и завистью смотрели вслед рыцарям ордена. Мальчишки с детства мечтали вступить в братство и надеть алый плащ рыцаря.

Но однажды произошло то, чего никто не ожидал. Один из рыцарей ордена, его звали Морлок, возгордился своими познаниями в черной магии. Он стал открыто критиковать Великого магистра. Чем навлек на себя его гнев. В один из дней, рыцари по приказу магистра вошли в келью к Морлоку и связали ему указательные пальцы соленой веревкой, чтобы тот не успел сотворить заклинание.

Спартак чувствовал, что понемногу сходит с ума.

— Его привели к Великому магистру для наложения епитимьи, но Морлоку каким-то образом удалось развязать руки. Когда стража вошла в зал магистерия, несколько человек упали замертво. Говорят, что весь зал был залит кровью. Внутренности рыцарей, державших Морлока на цепи, висели на люстре под потолком, а вместо воска со свечей капала еще теплая кровь. Двое стражников у входа были прибиты к высокой двери, а кожа живьем была содрана с них. Тело великого магистра висело высоко на крюках у витражного окна. Живот был вспорот, горло перерезано, а в каждой руке мертвый магистр держал собственные глаза.

Дрожь от отвращения пробежала по спине Спартака.

— Я понимаю тебя. Это все страшно, но ты обязан знать правду, — промолвил дядя Андрей, увидев, как племянника передернуло. Он продолжил:

— Один из стражников был еще жив. Он сказал, что Морлок произнес заклинание, и в зале появилось чудовище. Оно-то и убило всех. А Морлок снял с пальца великого магистра перстень с аметистом и исчез. Рыцари избрали нового магистра. Он приказал разыскать Морлока. Но тот как в воду канул. Однажды в Замок трех башен, так звали резиденцию главного магистерия, привели слепого старика. Тот поведал одну жуткую историю. Далеко в мрачной пустыне, что на западе, он водил караваны. Много лет водил. Но как-то раз разыгралась страшная буря. Старик потерял все: верблюдов, людей, товар! Все. Он очнулся полностью засыпанный песком. Он выжил только чудом, успев лечь рядом с верблюдом и накрыв голову плащом. Несколько дней он блуждал в песках без пищи и воды. На пятый день, когда его силы были на исходе, он нашел какой-то заброшенный город. Старик водил караваны по этим местам почти сорок лет, но никогда и ничего не слышал о городе. Как он поведал, городские стены были сделаны из черного базальта и наполовину засыпаны песком. Пустыня взяла свое. Дома были похожи друг на друга как близнецы. Все было сделано из этого черного камня. Там, где раньше была городская площадь, стояло гигантское сооружение, скорее всего, бывшее святилищем или храмом. Было настолько жарко, что старик, поборов страх, решил пробраться в святилище. Входом ему послужил узкий проход, бывший когда-то огромным окном. В святилище было очень холодно, несмотря на жуткий зной снаружи. Старик увидел впереди небольшое возвышение. Подойдя ближе, он обнаружил ход, ведущий глубоко вниз. Глаза быстро привыкли к темноте, тем более что стены излучали жутковатый зеленый свет. Старик спускался все ниже и ниже. Чем глубже он опускался, тем сильнее ощущался смрадный запах идущий снизу. Сколько времени занял спуск, он не мог сказать. По его словам несколько часов. Наконец он очутился в большом зале. Высокие колонны уходили под потолок и исчезали во тьме. Горело несколько факелов. Старик взял один и пошел вперед. Вскоре он услышал какой-то странный звук, напоминавший то ли удары по гигантскому полому сосуду, то ли чей-то монотонный, но очень мощный голос.

Зал закончился, и старик вошел в длинный коридор. Все стены коридора были украшены барельефами настолько ужасными, что незваный гость от страха чуть не потерял сознание. Мерзкие животные поедали живьем людей, огромные великаны разрывали свои жертвы пополам, крылатые твари с плоскими головами несли в своих когтистых лапах младенцев. Вдруг коридор закончился, и старик увидел то, от чего он лишился глаз.

В просторном зале в центре располагался огромный колодец. Рядом с колодцем в деревянном кресле сидел Морлок в черном саване. Капюшон он опустил назад. В руках он держал какой-то манускрипт. Это его голос услышал старик, бредя по коридору. Морлок нараспев читал манускрипт. Язык его был ужасен и непонятен. Иногда эхо из колодца вторило проклятому Некроманту (так стали его называть люди во всех королевствах). Старик почувствовал странный гул. Что-то большое и неведомое поднималось из глубин навстречу к Морлоку. Вонь стала невыносимой. Старик, несмотря на ужас, стоял как вкопанный, не смея двинуть ни рукой, ни ногой. Вот из колодца показались черные щупальца. Они были длинными и скользкими. Из щупалец сочилась какая-то жидкость белесого цвета. Потом показалась голова чудовища. Огромные глаза, покрытые зеленой пленкой, медленно открывались. Оно походило на гигантскую рыбу. Несколько рядов зубов, три языка и гигантские жабры. Щупальца сначала ринулись к Морлоку, но тот сделал знак и чудовище отступило. В этот момент оно почувствовало присутствие старика... Когда старик очнулся, он понял что едет на какой-то телеге с караваном. Погонщик сказал, что они нашли его неделю назад возле заброшенного оазиса. Старик лежал на половину засыпанный песком. И у него не было глаз. Неведомая сила выжгла глаза старику. Его перевязали и положили на телегу. А дальше рыцари ордена привезли его в замок трех башен.

Именно тогда для ордена наступили тяжелые времена, которые привели к полному его роспуску и анафеме. Морлок получил великое знание, но стал некСпартактом. Он потерял душу и обрел новое тело. Он призвал армию тьмы, которая повиновалась ему беспрекословно. Упыри, вампиры, оборотни, черные рыцари, нежить, мертвые драконы — все стали служить новому хозяину. Твари приходили из других миров. Морлок укрепился в Проклятых землях. Никто и никогда из смертных не бывал там. Границы охраняли мертвые рыцари, некогда служившие в других мирах. Некромант смог оживить их и заставить служить себе. Они без устали рыскали по болотам и лесам, убивая всех на своем пути.

Некоторые короли обвинили орден "Змеи и розы" в происшедшем. Рыцарей стали преследовать. Обвиняли в колдовстве и связях с умертвиями. Многих братьев пытали, стараясь выведать, где находятся сокровища ордена. Замок трех башен почти месяц держал осаду короля Дориана. И если бы ему не помогли его василиски, главная магистерия не пала бы.

Много славных рыцарей полегло под стенами замка... Но многие короли не искали золота и сокровищ ордена. Зная о судьбе и могуществе Морлока, они заключили с ним договоры о союзе. А сами в тайне мечтали разыскать хранилище ордена. Там были все символы могущества и власти. И если бы они ими завладели, тьма полностью бы покрыла некогда славные земли. Но верховный магистр незадолго до гибели поручил спрятать главные артефакты и библиотеку.

Дядя Андрей рассказывал, и Спартак ярко представлял себе картины сражений и битв. Бабушка изредка кивала головой, словно подтверждала слова Андрея.

— Рыцарей ордена и его деятельность признали вне закона. Практически все короли подписали указы о немедленном повешении бывших членов ордена, а имущество разделялось поровну между казной и нашедшим рыцаря. Если раньше члены ордена боролись с нечистью в городах и деревнях, помогая простым людям, они изгоняли бесов, ловили русалок, отваживали от деревень леших, то теперь нежить повылезала изо всех щелей, чувствуя страх людей и силу некроманта.

— Мы, Спартакунька, — промолвила неожиданно бабушка, — последние оставшиеся в живых члены ордена "Змеи и розы". Нас всего несколько человек. Знания позволили нам продлевать срок своей жизни практически до бесконечности. Последние оставшиеся в живых рыцари бежали кто куда. За столько лет изучения магии мы научились открывать врата в любые миры. И мы растворились среди бесконечного числа измерений. Но как оказалось, это было ненадолго. Морлок не успокоится, пока не перебьет последних братьев и сестер. Он повсюду рассылает своих верных псов — личей. Личи — это бывшие наши рыцари, которые погибли от чар некроманта. Он может оживлять мертвых. Но это уже не люди, а чудовища. Они почти неуязвимы и так же могут применять магию. Ты сам сегодня видел одного из них. И что самое плохое, лич украл твои волосы из раздевалки.

Бабушка с укором взглянула на Андрея. Тот потупил взгляд.

— У нас мало времени, Спартакунька, — бабушка присела на край кровати, на которой лежал парень. — Мы решили — тебе надо срочно исчезнуть. Ты наша последняя надежда...

— Подождите! — вдруг крикнул Спартак. — Какая надежда, на что? А как же мама, друзья, школа?

— Мама в курсе, она же моя дочь, а остальные не должны знать того, чего не должны, — пояснила бабушка. — Лич ушел, но ненадолго. Когда он вернется тебя не должно быть здесь. Мы постараемся его задержать. Где письмо, которое ты утром взял из почтового ящика?

Спартак ошарашено глядел на бабушку.

— Откуда ты знаешь, ба, про письмо?

Бабушка Оля чуть-чуть улыбнулась.

— Не забывай кто мы такие. И ты прямой потомок рыцарей ордена "Змеи и розы". В тебе есть много способностей, о которых ты даже не подозреваешь. Мама получила результаты конкурса, в котором ты участвовал весной. Ты занял призовое место и тебя наградили путевкой в Турцию.

В дверь постучали.

— Это Арина, — промолвила бабушка Оля, выходя из комнаты.

— Сынок! — послышался взволнованный голос матери.

Арина вбежала в комнату. Она бросилась к кровати и прижала сына к себе.

— Ма, да все в порядке, — смущенно бубнил Спартак. — Ты же видишь, я живой и невредимый.

Арина села рядом с бабушкой.

— Вы ему рассказали?

Андрей утвердительно кивнул головой. Тяжело вздохнув, Арина опустила глаза.

— А почему вы раньше ничего не сказали мне? — в голосе парня чувствовался небольшой укор.

— Если честно, Спартак, это была моя идея,— ответил Андрей. — Мы до последнего дня надеялись, что Морлок потерял нас из виду, но как видишь все напрасно.

У Спартака голова шла кругом. Еще сегодня утром он совершенно ничего не подозревал ни о вампирах и личах, ни о прочей нечисти. Жил спокойно, а теперь? Что ему делать со всем этим грузом? Если эти некроманты такие всемогущие, что в таком случае остается делать ему?

— Я не сказал самого главного, — прервал мысли голос дяди Андрея. — Было старинное пророчество, что когда тьма накроет землю, придут четверо героев и победят зло. Вас четверо, мы не знаем, кто оставшиеся трое и где живут сейчас. Ты меченосец. Твое предназначение нести меч и поразить Морлока. Есть еще копейщик, лучник и колдунья.

— Мы засиделись, — почему-то резко сказала вдруг бабушка. — Арина, когда Спартак должен лететь?

— Через три дня, — ответила мама.

— Значит так, — бабушка встала и подошла к окну, не открывая тяжелых штор. — Мы его спрячем у Карла, ты поедешь с ним. Андрей, когда откроются врата?

Мужчина стал очень серьезным. Он на мгновение задумался и ответил:

— Пять дней максимум. Будет только несколько часов, потом жди затмения снова. А на это у нас нет времени. Каждый час дорог.

Из подъезда они выходили все вместе. Спартак, бабушка Оля, мама и дядя Андрей. На лестничной клетке, где они недавно повстречали лича, было тихо. Только в воздухе отчетливо стоял крепкий запах трав и серы. Лэндровер Андрея был припаркован совсем рядом. Быстро дойдя до машины, бабушка поцеловала Спартака и промолвила:

— Я люблю тебя, Спартакунька, береги себя.

В ее глазах блеснули слезы. Андрей завел двигатель, и джип медленно выехал со двора. Арина сидела рядом с сыном, поглаживая его волосы, как он любил это с детства. Дорога предстояла не близкая ....

Андрей выехал на Волоколамское шоссе. В это время в Москву было не протолкнуться. В город стояла многокилометровая пробка. Дачники возвращались с дач, любители природы посолиднее, как всегда сильно спешили, включив мигалки. Правда, обозленные автолюбители старались не пропускать нахалов. Вот и сейчас, Андрей выругался, когда им навстречу выехал чей-то проблесковый нарушитель. Их путь лежал в сторону Истринского санатория.

— Дядя Андрей, — первым нарушил тишину Спартак. — Расскажите еще что-нибудь из истории ордена.

Андрей с неодобрением взглянул на племянника.

— Что тебе хотелось бы знать?

— Ну, например, о вас, кто вы и кем были там, — парень перебросил свою сумку в багажник. — Ведь я о вас совершенно ничего не знаю.

— Это ты правильно заметил, Спартак.

Андрей свернул влево от МКАД и поехал в сторону Красногорска.

— Мое настоящее имя барон Андорнокен, но я привык к своему местному имени, так что племянничек не утруждайся запоминанием. Я и твоя мама происходим из знатного рода Легурийских дворян. Несколько поколений нашего рода верой и правдой служили ордену и великому магистру. Наши предки принимали участие практически во всех битвах и сражениях. Твой другой дядя по маминой линии барон Гелиоморус дважды сумел отбить атаки вивернов, не дававших покоя соседнему аббатству. А потом пришел Морлок. И нас стали бояться как прокаженных. Людская память короткая, сколько добра наш орден сделал, а все забылось в одночасье. В памяти была только зависть и ненависть. Когда начались гонения, я приютил твою маму в своем замке, тогда она носила тебя во чреве.

— А кто мой отец? — сухим голосом поинтересовался парень.

— Он был настоящим рыцарем и героем, — ответила Арина мягким голосом. — Его звали Спартак, и я назвала тебя в его честь. После объявления анафемы мы с твоей бабушкой и папой уехали подальше в надежде, что нас не найдут. Мы поселились недалеко от одного селения на опушке леса. Почти два года мы прожили там. Бабушка врачевала местных крестьян, я обучала их детей грамоте. Но однажды староста принес плохие вести. В лесу появился вампир. Он стал убивать крестьян и выпивать их кровь. Пропало несколько взрослых и трое детей. Вампир несколько недель наводил ужас на округу. Тогда Спартак, твой отец, ночью отправился в лес. Он принадлежал к высшей касте рыцарей ордена, одной из задач которых было уничтожение нечисти и умертвий.

Джип миновал Дедовск, дальше виднелся указатель на дачный поселок Снегири. Солнце стояло в зените. Мимо пролетали заправки, придорожные кафе, гостиницы. Но Спартак этого не замечал. Он был с одной стороны подавлен тем, что вся его прошлая жизнь оборвалась в одночасье, а с другой стороны, его мучил вопрос, что будет дальше?

Мама с грустью в голосе продолжила свой рассказ:

— Вампир не прятался, потому что был уверен, что никто ему не сможет помешать, тем более слухи о роспуске ордена и преследовании его членов быстро разлетелись по всем землям. Он сидел на верхушке старой могилы в самом центре заброшенного кладбища. Луна освещала его вытянутую морду. Когда Спартак показался из тени деревьев, вампир решил, что крестьянин заблудился в лесу в поисках коровы или кобылы. Он бесшумно взлетел, и тень его крыльев закрыла Луну. Но когда в руках твоего отца блеснула сталь древнего клинка, участь вампира была решена. Пронзительный вой охватил весь лес. Утром все крестьяне увидели умертвия привязанным к столбу возле дома Старосты. Все обрадовались, что вампир мертв, но нашлись и такие, кто захотел получить награду за рыцаря ордена. Тем более уже никто не сомневался кто мы такие на самом деле. Об этом нам сказала одна девочка, которую я лечила от воспаления легких. Тогда я была на пятом месяце беременности. Мы не рассчитывали, что за нами придут так скоро и хотели перезимовать в тех краях, а весной податься на восток. Но не тут-то было. Следующей ночью в комнату, где мы спали с твоим отцом, вошла моя мать. Она поднесла палец к губам и прошептала, что чувствует приближение кого-то сильного. Мы стали собираться, но было поздно. Когда твой отец посадил меня на коня, я увидела их. Это были черные рыцари. Как бы сказать, чтобы ты понял, черные рыцари — это первые вассалы Морлока. Самые сильные и свирепые. Их не берет никакая магия. Никто и никогда не видел их лиц, скрывающихся за черными забралами шлемов. У них длинные двуручные мечи, способные перерубить пополам всадника вместе с его конем. Они ехали совершено бесшумно. От ужаса мой конь бросился в лес. Последнее, что я услышала, был крик Спартака — спасайтесь в лесу, я их задержу...

Арина отвернулась к окну смахивая слезу.

Больше мы никогда не виделись. Однажды один менестрель поведал нам о том, что твой отец сумел добраться до Потерянного города. Именно там Морлок заключил свой страшный договор с Демоном. Тот дал ему срок и сроку скоро придет конец. Но Спартак сумел выкрасть договор и спрятать его в Ореховом замке. С тех пор Морлок повсюду ищет его.

Почему-то Спартаку показалось в тот момент, что Арина чего-то не договаривает. Но вскоре это ощущение прошло.

— Твоя бабушка нашла меня без сознания на поляне, и мы спешно поехали к твоему дяде в замок. Но и там мы не нашли покоя. Через неделю один из друзей сообщил нам, что в сторону замка идет отряд вампиров и личей. Тогда мы решили воспользоваться заклинаниями звездного портала. Это очень тяжелое заклинание даже для посвященного, но бабушка смогла все-таки разыскать в округе подходящее место. С тех пор мы здесь.

Машина уже проехала Истру и подъезжала к Лучинскому. Мимо мелькнул "Ново-Иерусалимский», на 61-ом км стоял белый с черными буквами указатель «Санаторий «Истра». Андрей повернул налево. Проехав еще немного, перед поселком «Пионерский» он свернул направо. Оставив позади пропускной пункт, они остановились перед семиэтажным корпусом из красного кирпича.

— Побудьте в машине, я сейчас вернусь, — сказал Андрей, выключая зажигание.

Он торопливо зашагал к административному корпусу. Вскоре он вернулся.

— Спартак ждет нас, только умоляю вас быстрее.

Спартак и Арина торопливо покинули джип. Андрей вел их по тропинке в обход главного здания. Они шли минут пять мимо столетних дубов и сосен. Место было тихим и спокойным. Для этого времени года здесь было немного пациентов. Они подошли к котельной. Высокая труба тоже из красного кирпича не поднималась выше деревьев окружавших котельную. Почти все здание покрылось мхом. Андрей постучал. Вскоре дверь отворилась.

— Кого это дьявол принес? — раздался чей-то ворчливый голос.

Спартак увидел сгорбленного карлика с длинной седой бородой. Увидев Спартака, тот опешил, а потом его глаза засияли, словно два изумруда.

— Кого я вижу?! Наследник Легурийских ведьм!! Клянусь своей печенкой ты с отцом одно лицо!

— Извини Карл, мы можем войти?

Андрей настойчиво толкнул дверь ногой.

— Конечно, гости дорогие, а где вы забыли вашу прелестную старую ведьму?

Видимо Спартак говорил о бабушке Оле, но увидев, что Арина и Андрей не обиделись, Спартак вошел в котельную.

— Она не смогла приехать, — ответила Арина. — Сегодня нас навестил лич.

Спартак вдруг остановился и резко повернулся к женщине.

— Что ты такое говоришь, лич здесь?

— И это не просто рядовой лич, к нам пожаловал Букс собственной персоной. Он прибыл сюда с вполне конкретной целью, — добавил Андрей. — Они охотятся за Спартаком и нами в том числе.

В котельной все было по-спартански: стол, два стула, часы на стене, электрокамин, несколько пачек старых журналов, холодильник, телевизор и вентилятор в углу.

— Сейчас я вас покормлю, — сказал Карл. — Я тут кое-что состряпал.

Это слово покормлю, он произнес таким тоном, словно хотел всех отравить. Спартак с сомнением посмотрел на холодильник и небольшую электрическую плиту у окна. В этот момент Спартак(он действительно был очень маленького роста, одет в комбинезон, клетчатую рубашку с закатанными до локтей рукавами и кеды) подошел к стене, на которой висела ужасная, засиженная мухами, фотокопия картины Брюллова последний день Помпей. Шепнув что-то на стену, Спартак жестом пригласил всех пройти в только что появившийся в стене проход.

Вниз шли ступеньки. После яркого солнца Спартак почти не видел дороги. Однако вскоре спуск кончился. Глазам парня предстала большая комната с камином, длинным столом со свечами в серебряных подсвечниках. На полу лежало несколько шкур. На стенах повсюду висело оружие, среди его разнообразия Спартак узнал только меч и арбалет.

На столе стоял большой серебряный поднос, на котором возлежал свежеприготовленный поросенок с гречневой кашей. Вокруг поросенка лежали помидоры и яблоки. Тут же стояли тарелки с паштетами, фруктами и две бутылки красного вина.

— Я всегда знал, что гномы лучшие кулинары, — сказал Андрей, — но я должен уехать, мне необходимо помочь тетке. Так что прошу меня простить любезный Карл.

— Как знаешь, помощь нужна?

Андрей отрицательно закачал головой.

— Нет спасибо, хоть вас гномов с трудом берет магия Личей, этот совершенно другой. Мы попробуем пустить его по ложному следу, как на беду, у него есть волосы Спартака.

— Это плохо, — промолвила Карл.

Попрощавшись, Андрей уехал. Спартак во все глаза смотрел на Карла.

— Чего так смотришь, наследник? — гном резал поросенка и уловил на себе пристальный взгляд парня. — Гнома никогда не видел?

— Признаюсь никогда, — ответил Спартак.

Спартак положил ему на тарелку приличный кусок мяса и отсыпал каши.

— Тогда смотри.

Арина переживала за мать, то и дело, ерзая на стуле.

— А вы тоже сбежали оттуда? — спросил Спартак, чувствуя, что необычайно проголодался.

Косматые брови гнома поползли вверх.

— Сбежал?

— Не обижайся на сына, Карл, — сказала Арина, — он столько сегодня пережил.

— А я и не думал обижаться, — ответил Карл. — Я, Спартак, сослан сюда гораздо раньше, чем твоя достопочтенная мама и ты оказались здесь. Я был задиристым гномом и любил выпить. Вот однажды задрал не того, кого следует. Хорошо хоть сослали, а то могли и мертвякам отдать.

Трапеза началась. Еда была просто волшебной. Спартак уплетал за троих, запивая клюквенным соком.

— Что думаете делать? — спросил Спартак Арину, разливая вино в высокие стеклянные бокалы.

— Ты же знаешь предсказания оракула, Карл.

Гном кивнул головой.

— Вы все-таки надеетесь собрать все четырех?

Арина неуверенно покачала головой. В ее глазах стояли слезы.

— Если Морлок решил всех разыскать, то он сможет убить их поодиночке. Только все вместе они смогут противостоять его силе.

Гном пожал плечами.

— Никогда не доверял оракулам, Арина, ты же знаешь наши гномьи традиции. Это вы люди доверяете оракулам, а мы гномы привыкли доверять своим топорам и секирам. Впрочем, ты права, если четверо всадников сойдутся, Морлоку несдобровать.

Вдруг Спартак почувствовал, что его глаза слипаются.

— Э, да он после встречи с личем совсем обессилел, — сказал гном, вставая из-за стола. — Иди, ложись сюда.

Он указал Спартаку на добротную кровать с большой подушкой и клетчатым пледом. Спартак лег и под разговор Арины и Карла заснул...

Спартак открыл глаза и долго не мог понять, где он находится. Реальность переплелась со снами настолько стильно, что события вчерашнего дня парень помнил не совсем отчетливо. К тому же, до сих пор действовало колдовство лича, от чего страшно болела голова, а во рту стоял неприятный привкус железа. Часы показывали половину десятого. В комнате, где он вчера заснул, никого не было. Спартак встал с постели, и его немного качнуло в сторону. Схватившись рукой за кресло у стола, он удержался на месте.

— Ты в порядке, наследник? — раздался голос Карла.

— Кажется да, голова немного шумит и во рту привкус....

— Железа? Это верный признак магии лича. Я тут приготовил тебе кое-какой отвар, мы гномы всегда пьем его, когда кто-то пытается нас заколдовать. Правда ты уже знаешь, что магия нас практически не берет.

Спартак поставил на стол большую глиняную кружу с дымящейся жидкостью. Спартак с сомнением посмотрел на гнома.

— Да не бойся, Спартак, пей смело! Полегчает быстро.

Сделав несколько глотков, Спартак поставил кружка на край стола. Вкус был непонятный, больше походил на отвар боярышника с можжевельником. И действительно, как и обещал гном, голова быстро прошла, а к телу вернулась гибкость и твердость.

— А где мама? — спросил парень, присаживаясь на стул.

— Пошла позвонить домой из главного корпуса. Сейчас должна вернуться.

В подтверждение его слов раздались шаги. Арина вошла в комнату.

— Все в порядке, Андрей и бабушка едут сюда. Ночь прошла спокойно, утром песок и вода показали, что лич ушел.

— Вот и хорошо, — гном потер руки, — пойду готовить обед, чувствую, гости прибудут голодные.

Он вышел из комнаты. Арина села напротив сына. Она пристально посмотрела на Спартака.

— Ты стал совсем взрослый сынок, — промолвила она, слегка улыбаясь. — Я очень испугалась, когда эта тварь попыталась напасть на тебя. Твой отец как-то сказал, что он не хотел бы встречаться с Личем один на один. Морлок наделил сильной магией этих умертвий, так же как и черных рыцарей. А ты смог выдержать его первый удар. Думаю Лич сам не ожидал, что ты не поддашься его чарам.

Они проговорили четверть часа прежде, чем приехали Андрей с бабушкой Олей. Андрей вошел первым. В руках он нес что-то длинное завернутое в холщевую материю. Лицо его выражало озабоченность. Бабушка вошла следом. Она была одета в брючный костюм фиолетового цвета. Черные, как смоль волосы, без признаков седины, она аккуратно уложила в пучок.

— Карл, сколько лет, сколько зим?! — воскликнула женщина, обнимая гнома за плечи.

— Старая ведьма! — воскликнул гном. — Готов поклясться, что ты выглядишь лучше, чем сто лет назад во время осады дома с вампирами в Ролендере! Хотя тогда тебе было...

— Ты еще скажи, сколько мне сейчас лет и я превращу тебя в жабу, несмотря на то, что у гномов иммунитет к магии, — игриво ответила бабушка Оля, поправляя прическу.

Все сели за стол. Трапеза прошла молча. Спартак ел без аппетита, чем заставил гнома принести еще отвару. Вскоре трапеза закончилась и все собрались за круглым столом в дальнем углу комнаты. Гном зажег свечи, и стало как-то поуютнее.

Бабушка достала из своей сумки небольшое зеркальце, флакон воды, пузырек с песком. Она положила зеркало на стол и насыпала на него песок, потом открыла флакон и капнула несколько капель в центр. Произнеся несколько слов, колдунья отклонилась назад. Вскоре зеркало стало вибрировать, а из песка стал струиться желтоватый дымок.

Спартак как завороженный смотрел на происходящее. Песок на зеркальце стал сам собой двигаться, словно барханы в пустыне.

— Морлок нашел способ быстро открывать звездные порталы, — прошептала колдунья, не спуская глаз с зеркальца.

Вдруг из песка стал отчетливо проявляться силуэт человека. Еще мгновение и в центре зеркала стоял песочный человек пяти сантиметров в высоту.

— Скажи голем, что ты знаешь?

Голос колдуньи стал совсем не похож на голос бабушки Оли.

— Проклятый с каждым днем становится сильнее. Он собирает великую армию, какой никогда и ни у кого не было.

— Для чего ему армия?

— Он готовится к битве. Последней битве.

— А с кем он будет биться?

— Придут четыре всадника, которые соберут под свои знамена всех живых.

— Кто победит?

— Это мне неведомо, — сказал голем, — Проклятый открывал врата и видел изумрудный портал.

— Что это такое? — голос колдуньи стал вибрировать.

— Я не знаю, знаю одно, за ними стоят мертвые боги, которые вечно блуждают среди звезд. Морлок хочет открыть портал и выпустить их наружу. И тогда мир перестанет существовать в том виде, в котором вы привыкли его видеть.

— Зачем это Морлоку?

— У него договор...

— Что в этом договоре?!

Голем рассыпался в одно мгновение. Наступила тишина. Первым молчание нарушил гном.

— Ты поняла, о чем говорил песок? — спросил он колдунью. — Мне эти загадки всегда были не понутру.

Арина и Андрей с напряжением следили за Ольгой. Женщина выпила воды и откинулась на спинку кресла. Минут пять она сидела молча, прикрыв глаза, словно пыталась что-то вспомнить. Затем приглушенным голосом она начала свой рассказ:

— Моя мать долго служила в Ореховом замке, где хранились все знания нашего ордена, по крупицам собираемые столетиями. Однажды она помогала одному рыцарю разыскать старинный манускрипт, посвященный одной секте, которая оживляла мертвецов и выпытывала с помощью магии у них местонахождения кладов и многое другое. Это были жуткие ритуалы. Когда сектанты выведывали у живых трупов все, что им было надо, они даже не удосуживались снимать заклинания. Мертвые начали возвращаться в свои дома, где бедные родственники сходили с ума, увидев живых мертвецов. Рыцари нашего ордена долго не могли выследить сектантов. Но потом, все-таки их выдал один трактирщик, у которого они иногда собирались. Всех упрятали в Третью башню центрального магистерия, где великий магистр совершил ритуал и сектанты ушли в мир иной. Но удалось скрыться их главарю. Утром трактирщика, который выдал нам преступников, нашли мертвым. Тело было изуродовано до неузнаваемости, а собственные глаза бедняги вытащили из его мертвого рта. Главаря нашли через неделю. Он скрывался на одном деревенском кладбище. Вот он-то первым и рассказал об Изумрудном ключе. Моя мать сама читала стенограмму его допроса. В двух словах: давно до сотворения мира жили боги, которые блуждали в пространстве, перемещаясь меж звезд. Они были совершенны в своем ужасе. Свои следы они оставили в тех местах где кончается наша вселенная и начинается хаос. Когда Создатель сотворил наш мир, они пыталась проникнуть в него. То место, откуда они пришли, наделило мертвых богов возможностью просачиваться в разные измерения, существуя одновременно в нескольких ипостасях. Говорят, что один бог не успел исчезнуть в преисподней, а так и остался в нашем мире. А создатель наложил печать на Изумрудный портал, через который эти существа собирались прийти в наши миры. И если это случится, то хаос и ужас поглотят все вокруг. Морлок, скорее всего, узнал способ, как открыть Изумрудный портал. Но как ему это удалось?

Бабушка замолчала. Гном удрученно курил трубку.

— Перспектива печальная, — выдохнул Андрей, проводя рукой по длинным волосам, — с одной стороны мы должны как можно скорее спрятать Спартака, с другой, вечно бегать от этих тварей, которые будут убивать нас поодиночке, тоже не шибко хочется.

— Андрей, — с металлом в голосе вымолвила колдунья, — ты же прекрасно знаешь что ни тебе, ни Арине, ни Карлу нельзя пересекать границу портала. И ты знаешь, чем это грозит.

— Я ведь только...— голосом виноватого школьника оправдывался мужчина.

— Хватит, — вдруг вступила в разговор Арина, — сейчас нет времени для споров. Вы привезли, что должны были?

Андрей утвердительно кивнул головой. Он подошел к стеллажу, на котором лежал сверток. Андрей медленно стал разворачивать его, пока в комнате не сверкнул блеск стали.

— Это же Бей Насмерть! — воскликнул Карл, подпрыгивая на месте. — Давно я не видел тебя!

Причмокивая губами, он взял меч в руки. Сталь просто горела в полумраке. Гном восторженно шептал что-то на своем языке.

— Что это значит? — спросил Спартак у матери.

— Это меч твоего отца. Он долго хранился в Ореховом замке, пока Великий магистр не принял решение наградить им своего самого лучшего рыцаря, кем и был твой отец. Бей Насмерть — это гномье название меча. История этого клинка долгая. Скажу одно, его нашли на одном острове морские эльфы. Говорят его ковали из крови мантикор, порошка из костей драконов и добавили желчь виверна. Ковал его знатный гном — Гвинидамур — легендарный гном, который сумел покорить жидкий металл.

Гном продолжал восторженно гладить лезвие меча. Арина подала меч сыну.

— Возьми Спартак, он по праву принадлежит тебе. Твой отец был бы очень рад видеть этот клинок у тебя в руках.

Спартак взял в обе руки протянутый меч. Он почувствовал, как клинок слегка завибрировал.

— Я не зря тебя столько лет учил, племянник, — сказал Андрей, погладив Спартака по полосам. — Уверен, ты теперь с честью одолеешь любого врага. Скажу больше, этот меч особенный, когда будет нужно, он сам направит свое острие в сердце нежити.

Арина развернула простые ножны, обшитые обычной коричневой кожей. Спартак спрятал меч в ножны. Бабушка Оля обратила свой взор на дочь.

— Арина, что с билетами?

— С какими билетами? — отрешенно промолвила Арина.

— Ты забыла про письмо?

— Ах да, — воскликнул мама. — Сынок, послезавтра ты должен лететь в Турцию. Именно там находится портал, через который ты попадешь в тот мир, из которого мы пришли сюда. В Турцию ты едешь по путевке, которую предоставил спонсор, за твою победу в конкурсе, посвященном экологическим проблемам и перспективам стран Средиземноморья. В отеле, в котором ты остановишься, будет проходить Международная молодежная конференция. Там будет много твоих сверстников. На следующий день, после приезда, к тебе подойдет человек по имени Али. Можешь ему доверять. Али отведет тебя к порталу. Спартак, прошу тебя, в мире, где ты окажешься другие нравы и обычаи. Никогда и никому не говори о своем происхождении. Бабушка приготовила для тебя карту Запределья. Сначала ты должен будешь разыскать троих всадников. Как сказал оракул, вы должны соединиться друг с другом как ртуть. Потом вы должны добраться до Орехового замка и попытаться разыскать договор Морлока с Демоном. Если умертвия опередят вас, то тогда уже спасения ждать неоткуда.

Арина посмотрела на Ольгу. Женщина вынула кусок шелковой материи.

— Вот это карта всех королевств.

Перед Спартаком предстало все запределье во всей красе. Разные королевства и княжества были выделены своими цветами. Кое-где стояли красные звезды и синие кресты.

— Вот здесь примерно ты окажешься, если старый Али не ничего не перепутает, — бабушка Оля указала пальцем в черную точку зеленого королевства со странным названием — Монохорнус. — Это земли единорогов, как их называли раньше. Там большие леса, зеленые поляны и чистые озера. Раньше королевство Монохорнус было главным союзником нашего ордена. Сейчас все иначе. Вот деньги.

Бабушка вынула из своей волшебной сумки увесистый кожаный мешочек.

— Этого хватит, чтобы купить небольшой город вместе с жителями, стражей и городским советом, — вдруг голос бабушки зазвучал как-то тревожно. — Да, имей ввиду, время в запределье течет гораздо медленнее, чем здесь и может случиться так, что когда ты вернешься обратно, все уже будет по-другому.

Они еще долго инструктировали Спартака. Спартак время от времени вставлял дельный совет. Андрей больше говорил об особенностях владения оружием в тех местах. Спартак понял, что воины в запределье в основном рассчитывали на силу. Классическая школа фехтования, который обучался парень, была просто смертельной для местных задир и дуэлянтов.

Спартак вышел вместе с Ариной из котельной. В июле московские ночи всегда очень светлые, а темнеть начинает только ближе к полуночи. Вот и сегодня, несмотря на приближение полуночи, было достаточно светло и мать с сыном решили прогуляться среди вековых дубов и сосен. Они молча шли по узкой тропинке, держась за руки. Сердце Арины переполняла такая тоска, что было просто невыносимо. Нежно взглянув на сына, она тихо промолвила: — Прости меня, мальчик мой. Ты самое дорогое, что есть у меня в этой жизни, и я всеми силами пыталась уберечь тебя от всего этого кошмара. С тех пор как мы пришли в этот мир я жила тихой, спокойной жизнью простой женщины: воспитывала тебя, очень много работала. Я искренне надеялась, что так будет всегда, что мы затеряемся здесь и прихвостни Морлока нас никогда не найдут. Но случилось то, что случилось, и у нас нет другого выхода, предсказание должно исполниться. Я прекрасно понимаю, что возможно это наши последние дни и больше мы никогда не увидимся, от этих мыслей я схожу с ума. Но я очень прошу тебя, чтобы не происходило — береги себя и помни, что в твоих жилах течет кровь благородных Легурийских дворян.

В быстро сгущающихся сумерках, запели сверчки. Не было ни ветерка. Казалось, воздух застыл в ожидании чего-то. Под ногами шелестели опавшие от двухнедельной жары листья. Арина насторожилась.

— Что-то случилось? — спросил Спартак.

Арина приложила палец к губам.

— Я не заметила, мы отошли слишком далеко от котельной, — в ее голосе чувствовалась неподдельная тревога. — Постарайся побыстрее добраться до укрытия. К Карлу он вряд ли сунется.

— А ты мама? — Спартак крепко сжал руку матери.

— Обо мне не беспокойся, сынок, помни, что я говорила тебе. Беги!

Но Спартак уже решил, что ни за что не оставит Арину одну.

— Нет, — твердо сказал он. — Я не брошу тебя!

Вдруг в темноте послышался какой-то клекот, словно орел поймал добычу и теперь радуется собственной смелости и умению. Невдалеке мелькнула тень. Но настолько быстро, что нельзя было ничего разобрать. Лицо Арины стало хищным. Она втянула ноздрями воздух.

— На этот раз тебе никто не поможет, щенок, — раздался сзади уже знакомый голос лича.

Они обернулись. Это был Букс, но существо сильно изменилось. Не было уже ни черного костюма, ни светлых волос. Перед парнем и его матерью стояло чудовище. Оно было около двух метров роста. Длинные руки свисали почти до колена, не менее длинные пальцы, увенчанные острыми когтями, то и дело сжимались в кулаки. Лич был одет в длинный балахон, доходивший ему до пят. В правой руке он сжимал длинный посох, с большим синим кристаллом наверху. У него было ужасное лицо мертвого человека. Бледная кое-где обвисшая кожа неплотно облегала голый череп. Зубы были полностью обнажены. У Лича не было губ. Глаза умертвия светились зеленоватым огнем. Вдруг верхушка его посоха вспыхнула ярко-синим пламенем.

— В сторону! — громко крикнула Арина, отталкивая Спартака.

Из шеста вырвался синий шар и стремительно полетел в сторону Спартака. Арина успела закрыть его своим телом. Шар коснулся женщины и разлетелся на сотни голубоватых иск. Арина вскрикнула и упала. От ярости Спартак бросился на лича. Но существо оскалило острые зубы.

— Сейчас ты отправишься вслед за ней.

В этот момент Спартак почувствовал, как кто-то вложил в его руку меч. Он успел увидеть седую бороду гнома. Парень молниеносным движением воткнул клинок в левое плечо умертвия. Лич заклекотал.

— Твое оружие не причинит мне вреда...

— Ты ошибаешься, Букс. Неужели ты не узнал этот клинок. В свое время он уничтожил не одну сотню твоих уродливых собратьев, — крикнул Карл.

Вдруг лицо Букса исказилось в ужасной гримасе.

— Откуда…

Из раны брызнула противная черная жидкость. Существо словно осунулось. Оно попыталось вновь нанести удар, но потом вдруг исчезло.

Спартак стоял, припав на правое колено. В правой руке он держал меч, с лезвия которого стекала черная вонючая кровь умертвия. Сама рука, словно пронзаемая сотнями тысяч мелких иголок, нестерпимо болела. Бросив меч в траву, он подбежал к Арине. Женщина лежала лицом вверх. И без того бледное лицо освещала полная луна. Ее глаза были полуоткрыты.

— Надо быстро отнести ее ко мне, — промолвил гном. — Сейчас сюда набегут сторожа, и лучше будет, если они не застанут нас здесь.

Они подхватили Арину и понесли ее в котельную.

Бабушка запричитала, увидев бездыханное тело дочери. Потом она быстро расстегнула ей ворот блузки. На шее отчетливо виднелось синее пятнышко размером с монету. Но пятно на глазах увеличивалось в размерах.

— Ты справишься? — спросил Андрей, глядя на колдунью.

Та сурово посмотрела на него.

— Пока не знаю. Если удар пришелся вскользь, есть надежда.

Бабушка удалила всех из комнаты. Спартак словно в бреду сидел на стуле возле гнома и Андрея, умоляя всех святых, чтобы все было хорошо.

Ночь прошла быстро. Под утро бабушка Оля вышла из комнаты, держа в руках старинный медный тазик. Вода в нем была черного цвета.

— Достань из своих запасов мандрагору и ртуть, — приказала он гному.

Спартак замотал головой.

— Ты хочешь поменять ей кровь? — с ужасом спросил он.

— Тетя Оля, это может убить ее, — поддержал Карла Андрей.

— Если этого не сделать сейчас, к вечеру она станет одной из них. Я всю ночь откачивала яд из раны, но эта тварь слишком сильная для моей магии. Карл, ты оглох?

Гном, что-то бурча себе под нос, запыхтел в кладовой. Вскоре он вернулся с бумажным пакетом и бутылкой в руках.

— Делай, как считаешь нужным, ведьма.

Он протянул все бабушке Оле. Та быстро исчезла в комнате.

— Андрей, помоги, — раздалось через десять минут.

Мужчина вошел в комнату. Спартак и гном в напряжении сидели за столом. Рука парня продолжала болеть. Спартак успел перебинтовать ее марлей, пропитанной каким-то снадобьем. Но Спартак не обращал внимания на это. Он хотел только одного, чтобы мама осталась в живых. Только под вечер из комнаты вышел бледный Андрей. Он держал в руках все тот же тазик. Только теперь там плескалось что-то вязкое и темное. Увидев вопросительный взгляд племянника, он пожал плечами. Следом вышла бабушка Оля. Ее руки дрожали. Казалось, она состарилась за эти часы на несколько лет. Руки колдуньи были по локоть в черной вонючей слизи.

— С ней все будет в порядке, — наконец вымолвила женщина, присаживаясь на стул.

Она налила себе полный бокал вина и разом осушила его.

— Мы успели поменять кровь, еще немного и все, конец…

Она устало положила голову на руку.

— Теперь ей нужен только покой.

Спартак облегченно выдохнул. Он решил, что обязательно найдет эту тварь, и прикончит ее, чего бы то ему это не стоило.

Нава включила ноутбук. Монитор засветился голубоватым светом. Она быстро вошла в Google и открыла свою почту. Письмо, которое девушка ждала с нетерпением, наконец, пришло. Она поспешила открыть его и стала читать.

«Уважаемая Нава Цивих! С интересом изучили Вашу работу по истории Турции, наш университет будет рад видеть Вас на ежегодной Международной конференции, посвященной проблематике религии, мифологии и этнокультурному общению. Университет берет на себя все затраты, связанные с Вашим перелетом, проживанием и питанием. Если Вы согласны, просим Вас выслать все Ваши полные данные и копию Вашего паспорта для оформления необходимых документов.

С уважением, проректор университета Акдениз Анталия Мустафа Кемаль».

Дальше следовал номер телефона и адрес электронной почты. Девушка от радости была готова прыгать до потолка.

Наве уже почти исполнилось шестнадцать лет. У нее были длинные черные кучерявые волосы, бледное лицо, немного впалые глаза. Она была сиротой. Сколько она себя помнила, девушка жила в школе интернате в Хадере. Это был небольшой городок, расположенный между Тель-Авивиом и Хайфой. Интернат располагался недалеко от Средиземноморского побережья в районе Гиват-Ольга. Здесь жило и обучалось почти пятьсот детей. Кто-то был круглой сиротой, как Нава, кого-то привозили родители на рабочую неделю, а забирали на выходные. В интернате было все необходимое для жизни: небольшие домики из белого камня, где проживало по два — три человека в комнате. Возле домиков и на дорожках была идеальная чистота. Столовая располагалась в центре комплекса, большой спортивный зал, плавательный бассейн и огромная библиотека. Именно библиотека стала тем местом, откуда часами не вылезала Нава. Она жила в комнате совершенно одна. Заместитель директора школы Руфь Гольцман патронировала Наву уже несколько лет. У женщины было четверо своих детей, но Нава ей нравилась своей жаждой к знаниям и упорством. Именно Руфь настояла на отдельном проживании Навы, когда та победила на исторической Олимпиаде в Тель-Авиве в прошлом году. Девушка никогда не забудет, как она вместе с Руфью отправилась с железнодорожного вокзала в Хадере в Тель-Авив. Через полчаса они были уже на станции Тель-Авив ха Шолом. Нава первой вышла из большого зала Университета, где проходила олимпиада. Ее работа была признана лучшей. Еще в детстве она полюбила книжки о мифах и истории Средиземноморья. Особенно ей нравились легенды о Ликийских королях, критских властителях и греческих Богах.

После возвращения Наве дали отдельную комнату. Она была маленькая, но очень уютная. Девушка перенесла сюда множество книг по истории, культуре, религии. Только у нее был постоянный доступ в интернет. Она часами сидела у монитора, выискивая редкие издания и статьи по мифологии и культуре.

Месяц назад она узнала о конкурсе, проводимом турецким университетом Акдениз. Ей было интересно отправить свою работу по истории Ликийского царства. Нава несколько лет по крупицам собирала информацию об этом загадочном исчезнувшем царстве. Ее работа была принизана лучшей за остроту ума и находчивость исследователя. И вот долгожданное письмо. Девушка распечатала его, и бросилась к административному корпусу.

Руфь сидела в кабинете и читала последний номер «Исраэль а Йом». Когда Нава постучалась в дверь, Руфь отложила газету и пригласила ее войти. По радостному лицу девушки Руфь поняла, что Нава хочет ее чем-то порадовать.

— Ты чему-то радуешься, Нава? — с интересом спросила женщина.

— Да, тетя Руфь. Моя работа по истории Ликийского царства заняла первое место. Меня приглашают поехать в Турцию на ежегодную международную конференцию.

Девушка протянула только что распечатанное письмо. Руфь прочитала его. Потом женщина отложила листок и встала из-за стола. Она подошла к Наве и обняла ее за плечи.

— Мне очень приятно, что твои знания открывают тебе дорогу в будущее Нава, — руки Руфь были ласковые и теплые. — Думаю тебе обязательно надо поехать на эту конференцию моя девочка.

Нава прижалась к женщине. Ей было необычайно приятно и хорошо.

Весь следующий день Нава провела в приготовлениях к поездке. Она отослала копию паспорта на электронный адрес университета. В школьной бухгалтерии Руфь помогла ей быстро оформить все необходимое для командировки. Женщина сама созвонилась с департаментом образования и согласовала поездку. Письмо она отправила в тот же день за своей подписью, приложив приглашение из университета Акдениз. Уже поздно вечером она тихо постучалась в дверь комнаты, где жила Нава. Девушка не спала. Завтра она впервые в жизни отправится в полет. Еще вчера все было ясно и понятно, а теперь — теперь ее жизнь круто меняется. Ее пригласили в награду за упорство и стремление к знаниям. Нава боялась летать. Хотя ей предстоял первый в жизни полет, девушка не могла уснуть. Она с детства боялась высоты. А сейчас ей предстоит подняться на десять тысяч метров над землей. Она прекрасно знала, что полет займет чуть больше часа, но от этого ей не становилось легче.

— Нава ты не спишь?

Руфь тихонько отворила дверь.

— Нет, тетя, — ответила Нава, вставая с постели.

Женщина вошла в комнату. В руке она держала папку с бумагами Навы.

— Я принесла тебе все необходимое.

Руфь села на стул возле столика с компьютером.

— Тут разрешение министерства образования, твоя командировка, паспорт и деньги.

Положив все на стол, женщина подсела к девушке на край кровати.

— Хаим отвезет тебя в аэропорт пораньше. Он поможет с вещами и регистрацией.

Хаим был водителем, воспитателем и одновременно мужем Руфь. Это был добродушный толстяк, который так же обожал Наву.

— Тебе страшно? — вдруг сказала Руфь, глядя девушке в глаза.

— Я боюсь лететь, — призналась Нава, нисколько не стесняясь.

— Глупенькая, — ласково ответила женщина, одарив девушку приятной улыбкой. — У тебя будет несколько дней, постарайся посмотреть как можно больше. Я смотрела их программу. Организаторы обещают много экскурсий и поездок. Вот возьми.

Руфь протянула девушке большой фотоаппарат Никон в кожаном футляре.

— Возьми, Хаим просил тебя фотографировать побольше, потом мы сделаем слайды и покажем в интернате.

Будильник прозвонил в половину пятого утра. Нава быстро встала с кровати. Она уснула только под утро, но девушка не ощущала себя уставшей или не выспавшейся. Слишком велико было возбуждение перед поездкой. Сложив все документы в папку и вещи в небольшой рюкзак, Нава взяла свой ноутбук и положила его в специальную сумку. Она закрыла дверь и вышла из комнаты. Хаим ждал ее возле машины.

— Доброе утро Нава, — сказал он, открывая багажник Рено. — Ты готова к приключениям?

Девушка рассмеялась.

— Я никогда никуда не ездила, дядя Хаим, — сказал она. — И мне грустно покидать интернат.

— Ты говоришь, словно уезжаешь навсегда.

Нава не могла объяснить своего ощущения. Почему-то ей казалось, что она не скоро увидит интернат, Руфь, Хаима и друзей. Девушка сама не понимала, откуда взялось это странное предчувствие.

Тем временем Хаим сложил вещи в багажник. Утро было необычайно теплым. В небе стояла полная луна. Там, на востоке, горизонт уже начал окрашиваться в розовый цвет. Нава села в машину. До города Лод, где располагался аэропорт Бен-Гурион, от Хадеры было час езды. Хаим ехал не торопясь. В машине висела тишина. Нава не хотела разговаривать, и Хаим, видимо понимая ее состояние, тоже молчал.

Машина подъехал к аэропорту примерно в шесть часов. Самолет израильской авиакомпании Эль-Аль вылетал в Анталию в восемь часов. Нава и Хаим подошли к третьему терминалу. На входе они прошли через рамку металодетектора. Показав документы и билет офицеру Цахала, Хаим и Нава оказались внутри. Девушка села в зале ожидания в глубокое кресло как раз напротив большого фонтана, воды которого падали с потолка вниз. Хаим ушел в сторону стойки регистрации. Через десять минут он подозвал девушку. Нава вскинула рюкзак на плечо и подошла к очереди.

— Давай билет, Нава, — промолвил Хаим.

Девушка протянула ему паспорт и билет. Молодой парень за стойкой внимательно изучил паспорт Навы. Потом нажал несколько кнопок на клавиатуре.

— Багаж? — тихо поинтересовался он, вскинув взгляд на девушку.

Та отрицательно замотала головой.

— Только ручная кладь, — ответил Хаим.

— А Нава Цивих не может говорить? — немного игриво спросил парень.

— Нет, — смущенно ответила девушка. — У меня только это.

Она кивнула в сторону рюкзака, висевшего у нее на плече.

— Хорошо, место номер 15 А, — приветливо произнес парень. — Возле иллюминатора.

Он отдал посадочный талон Наве и кивнул следующему пассажиру.

— Ну что, девочка моя, — помолвил Хаим. — Мы тебя очень ждем обратно. Будь аккуратна и с честью неси свое имя.

Они обнялись. Дальше Нава пошла сама. Паспортный контроль она прошла быстро. Симпатичный пограничник приветливо подмигнул ей, когда ставил печать в паспорте. Девушка покраснев, опустила глаза и направилась в зал ожидания. Поднявшись наверх по эскалатору, Нава очутилась в просторном зале с длинными рядами скамеек. Множество светящихся витрин магазинов манили к себе яркими рекламами и тихой музыкой. Нава встала у большого окна и посмотрела на взлетное поле. Там, за стеклом, стояло несколько белоснежных лайнеров. В этот момент один самолет с испанским флагом на фюзеляже взлетал. Нава направилась к магазинчику, где купила бутылочку пепси и шоколадку. Сев в кресло, девушка стала ждать объявления о начале посадки. Примерно через двадцать минут объявили о начале регистрации на посадку. Нава последовала за длинной вереницей других пассажиров к белоснежному автобусу. Боинг 737 авиакомпании Эль-Аль с длинной голубой полосой через весь фюзеляж и шестиконечной звездой на хвосте терпеливо дожидался своих пассажиров. Поднявшись по трапу, Нава показала посадочный талон приветливой стюардессе.

— Вам направо, место 15 А у иллюминатора, — сказал женщина в синей форме и бело рубашке.

Нава сделала несколько шагов по салону, как вдруг в ее глазах потемнело. Она отчетливо почувствовала, как самолет дрогнул. Не просто дрогнул, он, словно вибрировал всем своим железным корпусом. Девушка ясно видела испуганное лицо пилота в белоснежной рубашке и черной фуражке с золотой кокардой. Она услышала крики пассажиров и ощутила запах дыма в салоне.

— С вами все в порядке? — словно из небытия раздался голос стюардессы.

Закивав головой, девушка спросила:

— С самолетом все в порядке?

— Первый раз летите? — поинтересовалась стюардесса, приветливо улыбнувшись.

— Какая разница? — неожиданно холодно для себя огрызнулась девушка. — Я, кажется, задала вам вопрос?

Лицо женщины в униформе стало строгим.

— С самолетом все в порядке, мы два часа назад прилетели из Стамбула. А вам лучше сесть на свое место и пристегнуть ремень.

Нава слово во сне прошла на свое место. Положив рюкзак под кресло, она отвернулась к иллюминатору и начала искать объяснение своему видению. «Наверное, это все от того, что я несколько дней очень переживала и к тому же плохо выспалась» — пришла к заключению девушка.

— Будем соседями? — послышался чей-то голос.

Нава обернулась. В проходе стоял пожилой мужчина. У него были седые волосы, зачесанные назад. Тонкая золотая оправа очков блестела на кончике носа. Его лицо было добрым и приветливым. Мужчина был одет в хороший серый костюм. В руке он держал журнал.

— Да, да — как-то отрешенно ответила Нава.

Мужчина был без сумки. Только айпэд и мобильный телефон. Он сел посередине и открыл журнал.

— Летаю почти каждый день много лет и каждый раз боюсь, — вдруг промолвил он, не отрывая глаз от журнала.

— Я первый раз лечу, — ответила Нава.

— Меня зовут Ариэль, — сказал мужчина, — а как зовут тебя?

— Нава, — тихо ответила девушка.

— Будем знакомы, — Ариэль протянул руку девушке.

Нава пожала его шершавую ладонь. Ей почему-то стало немного спокойнее. В это время командир корабля объявил о начале руления. Пассажиры пристегнулись. Стюардесса быстро показала, как пользоваться спасательным жилетом и указала в направлении аварийных выходов. Самолет вздрогнул и стал выезжать в сторону взлетной полосы.

Через пять минут лайнер остановился. Загудели все двигатели. Нава вцепилась руками в подлокотники кресла. Ариэль подмигнул девушке.

— Не переживай, я сегодня уже второй раз лечу. В Анталии небольшой бизнес вот и мотаюсь день ото дня, то в Турцию, то в Египет.

В этот момент самолет резко рванулся вперед. Разогнавшись, он взмыл в небо, задрав вверх нос. Нава даже не пыталась открыть глаза и посмотреть в иллюминатор. Тем временем самолет набирал высоту. Разворот. У Навы сердце упало. Прошло минут пятнадцать, командир объявил, что самолет набрал нужную высоту и вскоре стюардессы начнут разносить закуски и напитки.

— Самое страшное в полете — это взлет и посадка, — раздался, словно ниоткуда голос Ариэля.

Нава открыла глаза. Все было буднично и спокойно. Кто-то читал газету, дети играли в игровую приставку, молодежь уткнулась в ноутбуки или портативные DVD.

— Не люблю самолетную стряпню, — продолжил Ариэль. — Такое ощущение, что они готовят из резины вперемежку с машинным маслом.

Было видно, что мужчина хочет приободрить девушку. Нава немного успокоилась. Только девушка собралась что-то ответить, как снова перед ее глазами предстала страшная картина: правый двигатель под крылом вдруг задымился и затих. Она отчетливо видела кабину пилотов, и слышала их разговор:

— Командир, правый двигатель горит, — дребезжащим голосом говорил второй пилот.

— Выключай его, — отдал команду первый пилот. — До аэропорта не дотянем, запроси ближайшие свободные аэропорты.

В этот момент самолет хорошенько тряхнуло, и он стал крениться на правое крыло. Потом вспыхнул второй двигатель. Нава видела, как пламя полностью охватило двигатель, и было готово перекинуться на крыло.

Наваждение отступило. Стюардесса стояла с тележкой с напитками и что-то говорила девушке.

— Что? — переспросила она.

— Что будете пить: вода, сок, газированные напитки?

— Если можно, стаканчик содовой, — ответила Нава.

Сделав глоток воды, девушка расстегнула молнию сумки и достала ноутбук. Вдруг легкая дрожь пробежала по ее телу. Самолет попал в воздушную яму. Падение было недолгим, но неприятным. Ариэль читал свой журнал. Он больше не докучал разговорами. На табло загорелась надпись «пристегните ремни». По салону прошла стюардесса. На ее лице Нава прочитала озабоченность, хотя женщина не хотела выдавать своего беспокойства. Ариэль, видимо, тоже что-то почувствовал и посмотрел в сторону кабины пилота. Оттуда вышла еще одна стюардесса и торопливой походкой направилась в сторону хвоста самолета.

Вдруг Нава каким-то чудом услышала разговор пилота и стюардессы.

— Никакой паники, Сара, пассажиры ничего не должны знать о проблеме с двигателем. Идите в салон и скажите, что самолет попал в зону турбулентности.

— Командир, правый двигатель горит, — дребезжащим голосом сказал второй пилот, глядя на приборную доску.

— Выключай его, — отдал команду первый пилот. — До аэропорта не дотянем, запроси ближайшие свободные аэропорты.

Стюардесса вышла в салон и объявила о том, что самолет попал в зону турбулентности и возможно будет немного трясти. Пассажиры, как ни в чем не бывало, защелкали ремнями безопасности. Вторая стюардесса настоятельно просила пока не пользоваться туалетами. Нава нажала кнопку вызова. К ней подошла та самая стюардесса, которая встретила ее у трапа и у которой Нава поинтересовалась насчет исправности самолета.

— Вы что-то хотели, мисс? — спросила она, немного склонившись над пассажиркой.

— У вас горит правый двигатель, — тихо промолвила девушка, стараясь, чтобы ее не слышал Ариэль.

Стюардесса вздрогнула и посмотрела в глаза Наве.

— С чего вы это взяли? Мы попали в зону турбулентности….

— Вы только что были у командира самолета, и он приказал вам сообщить об этом, чтобы пассажиры не паниковали. А второй пилот сообщил ему о пожаре.

Нава говорила тихо, но уверено.

— А еще он сказал, что не дотянут до аэропорта и попросил второго пилота запросить запасной.

— Откуда вы знаете? — наконец выдохнула стюардесса, побледнев.

— Я знаю, — ответила Нава, сама не в силах объяснить причину своего предвидения.

— Я вас очень прошу никому ничего не говорить…

— Скоро загорится второй двигатель, — прошептала Нава почти на ухо стюардессе, — скажите командиру.

Теперь не верить странной пассажирке стюардесса не могла. Она торопливо пошла в кабину. Когда она ушла, Нава закрыла глаза. С ней что-то происходило необычное. Она чувствовала какую-то вибрацию, перед закрытыми глазами то и дело мелькали цветные полоски. Девушка держала руки на клавиатуре открытого ноутбука. Ее пальца слегка подрагивали. Она вдруг отчетливо поняла, что знает все о мужчине, который сидел впереди нее. Она знала, как его зовут, откуда он родом, куда летит и зачем. Ей было известно, что в его правом кармане лежит письмо от матери, которая жалуется на то, что болеет вот уже много дней. Наве стало страшно. В этот момент вернулась стюардесса.

— Командир просит вас пройти в его кабину, — промолвила она.

Тем временем самолет действительно стало потряхивать. Пассажиры уже озабоченно поглядывали в иллюминаторы. Стюардессы как могли всех успокаивали.

В кабине пилотов было жарко. Чашка кофе, стоявшая у подлокотника, так и не была выпита. Нава робко поздоровалась.

— Откуда вы узнали о пожаре? — спросил командир.

Это был мужчина лет сорока в белоснежной рубашке.

— Я не знаю, — тихо ответила девушка. — Это пришло само собой.

В этот момент самолет тряхнуло основательно. Из салона послышался чей-то крик.

— Сара, успокойте пассажиров.

Стюардесса вышла.

— У вас скоро загорится второй двигатель, — прошептала Нава.

— Что?!

— Второй двигатель….

Второй пилот посмотрел на приборную доску. Девушка понимала, что все происходит в точности, как она видела это в своем видении.

— Командир, второй двигатель горит…. — голос второго пилота возник из небытия.

Нава опустилась на кресло. Ей стало плохо. Пилоты отключили подачу топлива в двигатели. Стало необычайно тихо. Самолет стал снижаться. Вдруг Нава увидела перед собой высокую женщину. Та была одета в длинный балахон черного цвета. Женщина стояла на пороге какого-то храма. Нава могла разглядеть все очень подробно. Храм представлял собой высокое здание, окруженное не менее высоким забором. Вокруг храма располагалось восемь башен. Каждая из которых, была увенчана длинным шпилем. Лицо у женщины было бледного цвета, большие черные глаза смотрели на девушку, словно сквозь время и пространство.

— Ты ведьма, ты можешь все. В твоих жилах течет кровь Великих заклинателей Пустоты. Твоему могуществу нет предела и границ!

Из гортани девушки вдруг слетел какой-то странный звук. Второй пилот взял стакан воды и попытался дать его девушке. Та силой отстранила его руку. Мужчина почувствовал, как цепкие пальцы девушки сжали его запястье. Он попытался вырваться, но не смог! Сила, с которой Нава держала его руку, была просто невообразимой.

— Ничего не делайте, — не своим голосом проговорила Нава.

Первый пилот обернулся. На него смотрели два глаза, но нечеловеческих! Это были глаза Провидения и Смерти одновременно. Лицо Навы, бледное как смерть, немного вытянулось.

— Что ты сказа…

Пилот не успел договорить. Девушка одним прыжком оказалась на месте второго пилота, который, схватившись за посиневшую руку, не в силах был двинуться с места. Нава, или непонятная сила, которая находилась внутри нее, положила одну руку на приборную доску, другую на штурвал. В одно мгновение самолет перестал падать и выровнялся. Командир с ужасом посмотрел на двигатели. Они не работали! Но самолет продолжал лететь и не просто лететь, он набирал высоту! Такого он никогда в свой жизни не видел. В кабину попыталась войти стюардесса, но Нава, не оборачиваясь, что-то вымолвила. Замок сам собой закрылся. Второй пилот с ужасом наблюдал, как молодая девушка непонятно каким образом ведет безжизненный самолет. В тот момент Нава была в трансе, она не понимала и не осознавала, что с ней творится. Какая-то неведомая сила, исходившая из глубин ее сознания, спасала экипаж и сто двадцать пассажиров. Пилоты в кабине не верили своим глазам. Когда погасли все приборы, командир решил, что это конец. А сейчас. В абсолютной темноте и тишине самолет набрал нужную высоту и летел! До снижения оставалось несколько минут. Вдруг приборы засветились всем огнями. По рации аэропорт Анталии запросил данные о самолете. Бортинженер первым вышел из оцепенения и запросил аварийную посадку. Через пять минут лайнер стал снижаться…

Когда шасси коснулись земли, все пассажиры истошно завопили от радости и захлопали в ладоши. Стюардессы смахивали слезы с глаз. В кабине стояла гробовая тишина. Оба пилота и бортинженер смотрели на девушку. Нава наконец отпустила руки и оглянулась. Теперь это была обыкновенная девушка, которая, как и все купила билет на этот рейс. Она обвела взглядом кабину. Вошла стюардесса.

— Я так испугалась…— промолвила она.

Командир приложил палец к губам.

— Если бы ты видела Сара, — промолвил он, слегка заикаясь, — эта молодая девушка только что спасла нам жизнь.

Наве стало плохо. Ее тут же стошнило. Командир заботливо держал ее за руку.

— Я вас прошу, никому ничего не говорите, — шептала девушка. — Я вас прошу.

— Хорошо, хорошо, — бормотал командир. — Ты только держись.

В это время пассажиры, благодаря Бога и всех святых, спускались по трапу. Здесь же стояло несколько машин скорой помощи и пожарные. Когда все вышли Наву отнесли в салон бизнес-класса. В самолет вошли представители турецкой службы безопасности и спасения. Они стали расспрашивать о происшедшем, но командир пояснил, что произошло отключение двигателей, а потом экипаж разобрался с неполадкой и устранил ее. При этом командир постоянно следил за Навой, которая с полузакрытыми глазами лежала в мягком крессе. Сара сидела рядом и гладила девушку по волосам.

— А с ней что случилось?— спросил врач-турок, заботливо оглядывая девушку.

— Первый полет, испугалась бедняжка, — пояснил командир, — стюардесса дала ей успокоительное, думаю, она скоро придет в норму.

Через полчаса Нава в сопровождении экипажа вошла в здание аэропорта. Ей действительно стало легче. Но командир лично поддерживал ее за руку.

— Кто вы такая? — спросил он, когда Нава остановилась перед стойкой паспортного контроля.

— Я теперь и сама не знаю… — ответила девушка, протягивая паспорт пограничнику.

— Знаешь, Нава, — признался командир. — То, что я сегодня увидел, выходит за рамки моего понимания. Думаю не только моего.

Мужчина посмотрел в сторону экипажа, который стоял неподалеку.

— Но я знаю одно, сегодня я и все остальные обязаны тебе жизнью. Спасибо тебе Нава. Вот возьми.

Командир протянул девушке визитную карточку.

— Если тебе понадобиться моя помощь, звони в любое время дня и ночи.

Нава взяла визитку. Потом командир обнял девушку. Остальные члены экипажа тоже обнимали ее, выражая самые теплые слова благодарности. Нава немного отрешенно слушала их.

Вскоре она вышла из здания аэропорта. За стеклянной дверью Анатолийского аэровокзала стояло множество стоек разных туристических фирм. Было уже пусто. Нава прищурилась. Солнце стояло в самом зените. Было жарко. У одной стойки скучал молодой парнишка с табличкой в руках — «Нава Цивих — конференция». Девушка решительной походкой двинулась к нему.

— Нава Цивих? — спросил парень, протягивая руку.

— Да.

— Меня зовут Кемаль, я уже было решил, что вы не прилетите.

— Как видите, прилетела.

— А что случилось с самолетом, вы сильно задержались, а когда пассажиры выходили, говорили, что вы чуть не упали.

— Не знаю, — бросила Нава. — Я весь полет спала.

Кемаль удовлетворенно кивнул, беря рюкзак девушки.

— Машина рядом, идемте.

На площадке стояло множество автобусов. Они прошли мимо их ровных рядов, и вышли к стоянке такси. Машина Кемаля стояла немного поодаль. Он открыл багажник и аккуратно положил рюкзак.

— Прошу, — вежливо промолвил молодой человек, открывая пассажирскую дверь.

Нава села на заднее сиденье. У нее было время обдумать происшедшее с ней в самолете. Кемаль выехал из аэропорта и направился в строну Кемера. Нава еще не пришла в себя после происшествия в самолете. Она включила телефон и набрала номер Руфи.

— Алло, тетя со мной все нормально меня встретили.

На другом конце провода облегченно вздохнули.

— Девочка моя, в новостях только что передали, что самолет, на котором ты летела, чуть не разбился, мы с Хаимом так переживали за тебя. С тобой точно все в порядке?

— Да, я спала весь полет и даже не знала что были неполадки, — ответила девушка.

— Хорошо милая, ты звони нам, мы тебя очень ждем и гордимся. Сегодня звонила тетя Зара из Хайфы, передавала тебе большой привет.

— Спасибо, — ответила Нава.

Она спрятала телефон и посмотрела в окно. Машина ехала по прямой дороге. Впереди замаячили покрытые соснами горы. Слева бирюзой блестело Средиземное море. Кемаль ехал осторожно, словно боялся растрясти свою пассажирку. Что же сегодня произошло? Эта мысль не покидала девушку с того момента как она вышла из самолета. Нава всегда придерживалась рационального мышления. Книги, которые она читала, фильмы которые смотрела, опирались только на факты и логику. В сегодняшнем инциденте логики не было вообще. Все было более чем иррационально. Как можно объяснить, что она заранее знала, что с самолетом произойдет что-то неладное. Как можно объяснить это видение черноволосой женщины на пороге неведомого храма. И главное как она смогла управлять самолетом?!! Нава отдавала себе отчет в том, что она самая обыкновенная девушка. Она никогда в жизни не сталкивалась с подобными вещами, но сегодня произошло то, что не укладывалось в голове девушки. Чтобы не сойти с ума она снова стала рассматривать горы. Машина сделала несколько крутых поворотов. Вот показался Мышиный остров.

— Это гордость Анталии, — раздался голос, молчавшего до сих пор, Кемаля. — Мышиный остров.

Действительно из синей воды недалеко от берега вздымался одинокий остров. Он был покрыт деревцами, росшими прямо из камней. У подножия острова Нава заметила несколько рыбацких лодок и прогулочных яхт.

— Есть легенда, что у одного султана родилась дочь. Он призвал колдунов и звездочетов, чтобы те предсказали ей счастливое будущее, но они в один голос сказали, что девочка будет съедена мышами. Тогда султан позвал своего визиря и приказал обнести город высоким забором. Что было сделано. Девочка выросла и, когда пришла пора искать жениха, ворота в город открыли, и сотни тысяч мышей ринулись внутрь, съедая все на своем пути. И когда боги увидели, что они напали на девушку, то не выдержали и раскололи город. В общем, грустная история.

Нава слушала невнимательно, и Кемаль заметил это.

— Извини, если надоел тебе своей болтовней.

В его голосе действительно чувствовалась вина.

— Нет, все нормально. Просто я первый раз летела на самолете и до сих пор не очень хорошо себя чувствую, — с хрипотцой в горле ответила Нава.

Проехав два тоннеля и еще несколько километров, Кемаль свернул под знак с надписью Гуйнюк. Это была небольшая деревня со множеством отелей. Через десять минут они остановились. Отель назывался «Кликия палас». Нава вышла из машины. Страшно болела голова. Боль проникала в каждую клеточку мозга. Перед входом в отель бил фонтан. Над входом висела длинная растяжка, приветствовавшая участников международной конференции. Кемаль занес рюкзак в отель. Нава подошла к столику с табличкой регистрация участников конференции. За столом сидела приятная девушка.

— Нава Цивих Израиль, — сказала гостья.

— Очень приятно, ваш номер 412, ключи можете взять на ресепшене. Вы успеваете к ужину. В шесть часов спускайтесь в ресторан. А пока можете отдохнуть.

Турчанка протянула Наве пакет.

— Здесь все, что касается конференции: план проведения, выступления, расписание экскурсий, телефон экстренных служб. Сувениры.

Поблагодарив девушку, Нава направилась на ресепшн. Кемаль терпеливо дожидался ее у стойки. Когда Нава взяла карточку электронного ключа он сказал:

— Если что-то будет надо, мой телефон есть у Лейлы.

Он кивнул в сторону девушки, с которой Нава только что говорила. Лейла приветливо помахал рукой.

— Спасибо, — тихо ответила Нава.

Она взяла рюкзак и пошла в свой номер. Комната оказалась светлой и просторной. Большое окно выходило прямо на море. Ужасно хотелось спать. Девушка приняла душ и легла в постель. Кондиционер работал исправно. Нава закрыла глаза и уснула.

Самолет из Москвы приземлился в аэропорту Анталии около десяти утра. Для Спартака так и осталось загадкой, каким образом бабушка Оля смогла сделать так, что в аэропорту не увидели, что в чемодане, с которым ехал парень, лежит меч его отца. Пройдя паспортный контроль, Спартак дождался багаж и вышел из здания. После Москвы Анталия показалась парню настоящей Африкой. Несмотря на утро, на улице было больше тридцати градусов. Он быстро нашел стойку турфирмы, которая обеспечила его приезд сюда. Сев в автобус, парень стал дожидаться отправления. Через час он оказался в том самом отеле, где только что поселилась Нава. Парня поселили в 411 номер. Он открыл экскурсионную программу на завтра. Завтра предстояла экскурсия в Демре к затонувшему городу. Два года назад Спартак был там вместе с мамой. Экскурсия ему очень понравилась. Они плыли на небольшой яхте вместе с двумя десятками туристов. Тогда Спартак сделал много фотографий и потом показывал их друзьям во дворе.

Завтра вечером он должен будет позвонить Али, если тот не разыщет его раньше. Телефон дал ему дядя Андрей. До вечера надо было чем-то заняться. Спартак принял душ, переоделся и вышел к морю. Он не пошел на пляж. Там было слишком много людей. Практически весь отель был забит молодежью, приехавшей на Международную конференцию.

Свернув с дорожки вправо, он прошел вдоль пальмовой аллеи с аккуратно подстриженными кустами. Пройдя мимо небольшого ресторанчика, он оказался на галечном пляже. Здесь стояла невысокая вышка. Охранник в черной униформе улыбнулся и поздоровался. Спартак улыбнулся в ответ и пошел дальше. Свернув правее, он оказался на небольшом пустынном пляже, окруженном высокими валунами. Камни были покрыты водорослями и кишели маленькими крабами. Не хотелось никого видеть и ни с кем общаться. Он сел на камень и, подперев голову руками, стал смотреть на море. Спартак был одет в серую майку, длинные до колен клетчатые шорты и черную бейсболку. На ногах у него были сланцы. Море встретило его тихим прибоем и едва уловимыми запахами соли и йода. В голове вихрем проносились мысли прошедших дней. Его мучили сомнения, а стоит ли вообще ввязываться во все это, можно ли доверять пророчеству оракула и что он, простой человек безо всяких сверх способностей, может противопоставить армии Некроманта. Кто эти трое всадников, которых он должен встретить, как их узнать. И главное, хватит ли у него силы исполнить предначертанное. Сейчас все это казалось страшным сном. Но Спартак понимал, что вскоре ему предстоит опасное путешествие. И как оно закончится никому не известно.

— Сегодня море необычайно теплое, — раздался позади чей-то голос.

Спартак резко обернулся и увидел мужчину, стоявшего поезди него. Мужчина был высокого роста, у него была черная борода и длинные волнистые волосы. Он был одет в длинный до ступней турецкий халат белого цвета. В руке он держал удочку. Мужчина говорил по-русски и что важно, говорил очень хорошо.

— Меня зовут Али, — представился он, подходя поближе. — Твоя бабушка сообщила мне о ваших проблемах.

Спартак встал с камня.

— Здравствуйте, — сказал парень.

Он с сомнением посмотрел на мужчину. Откуда ему знать, что это именно тот Али, а не какая-нибудь нечисть, которая снова попытается напасть на него. Заметив сомнение в глазах парня, Али улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.

— Если бы я захотел убить тебя, то сделал бы это быстро и бесшумно. Ты даже не заметил бы меня. Так что не сомневайся, я тот самый Али, про которого тебе говорили твои родные.

Мужчина протянул парню длинное удилище.

— Поможешь мне со снастями?

Спартак обожал рыбалку. Он частенько ходил с друзьями на водохранилище и ловил ершей на простую удочку. Али положил удочку и сказал:

— Я схожу в машину за второй удочкой, а ты пока распугай леску и подготовь крючки.

Спартак кивнул головой. Когда Али вернулся, Спартак все приготовил.

— Отлично порыбачим, сегодня хорошая погода.

Через десять минут они надели наживки и забросили удочки.

— Скажите Али, — первым нарушил тишину парень, — вы тоже рыцарь ордена?

Али улыбнулся.

— Скажем так, я оказывал ордену некоторые услуги вот они и дали мне возможность сбежать от преследований Морлока.

— А я совсем недавно узнал о своем отце.

— Хороший был рыцарь, — Али одобрительно кивнул головой, — знатный, смелый, поговаривали, что никто не мог сравниться с ним в великой силе противостояния.

— А что это за сила?

— Ты о ней скоро узнаешь. Очень скоро. Это Спартак то, что позволяет смертному противостоять против любой черной магии.

Спартак задумался.

— Я бы очень хотел быть похожим на моего отца.

— У тебя все впереди, — загадочным голосом промолвил Али.

— Что меня ждет там, в запределье?

Вопрос немного застал Али врасплох. Он подсек удочку, хотя поклевки не было.

— Тебе говорили о четырех всадниках? — спросил Али, внимательно глядя в глаза парня.

— Да, мама и дядя Андрей говорили мне об этом. Но я до сих пор не понимаю, неужели я один из них?

— Да, Спартак, и не просто один из них, ты — меченосец. Твои руки держат клинок, которого до смерти бояться Морлок и его приспешники. Есть еще ведьма, лучник и копейщик. Вы должны объединить усилия, только тогда власть Морлока падет.

Парень смотрел в море. Ветер слегка трепал его волосы.

— Бабушка сказала, что я должен разыскать Ореховый замок.

— Да, она должна была дать тебе карту.

Спартак кивнул.

— Сейчас замок заброшен, дорога к нему заросла папоротниками и хвощами. Там в хранилище замка ты должен разыскать договор, который Морлок заключил с Демоном покинутого города.

— А разве этот договор не у Морлока?

Али покачал головой.

— Так думают многие, но твой отец сумел выкрасть его и спрятать в главном хранилище ордена.

— И что я должен сделать с договором?

Али пожал плечами.

— Я точно не знаю, думаю, лучше тебе будет спросить об этом оракула.

— А где находится это оракул? — взволновано поинтересовался Спартак.

— В самом замке. Правда, я ни разу не был в хранилище, оно строго охранялось рыцарями, но поговаривают, что оракул Великого Магистра спрятан в подземелье замка.

— Хорошо, что мне делать сейчас?

— Половить рыбку, а потом хорошенько выспаться, завтра у вас будет тяжелый переход.

Спартак удивленно посмотрел на Али.

— У нас?

— Да, мы поедем втроем, я ты и ведьма.

Перед глазами парня предстала сгорбленная старуха с крючковатыми пальцами и длинными седыми волосами. Но он не стал задавать лишних вопросов.

— Мне пора, — сказал Али, собирая снасти. — Я заеду за тобой в шесть часов. Возьми меч, чемодан с вещами оставишь у меня. Постарайся, чтобы в номере не осталось никаких следов твоего пребывания, об остальном я позабочусь сам.

Али быстро собрался и уехал. Спартак остался один. Завтра предстоял тяжелый день.

Нава проснулась от того, что почувствовала, как кто-то пристально смотрит на нее. Она открыла глаза. Напротив нее у кровати сидел незнакомый мужчина в длинном до пят халате. Это был Али.

— Вы кто? — резко спросила девушка, приподнимаясь с постели.

— Меня зовут Али, Нава.

— Откуда вы знаете мое имя?

Легкая усмешка мелькнула на его лице.

— Мне много что известно. Я даже знаю, что с тобой случилось в самолете.

От удивления Нава потеряла дар речи.

— Что вам от меня нужно?

Али сложил руки на груди.

— Прежде чем начать разговор, я должен убедиться, что ты та самая последняя ведьма из храма восьми Башен.

Нава ничего не понимала. Ей и так сегодня хватало загадок и необъяснимых событий, чтобы выслушивать бред какого-то сумасшедшего. Девушка попыталась закричать.

— Не стоит кричать, а то ты никогда не узнаешь загадку своего появления на свет и скрытой в тебе силы, — уверенный голос Али остановил порыв Навы позвать на помощь.

— Что вы знаете обо мне?

— Практически все. — Улыбнулся мужчина. — Я знаю, как тебя подбросили в Иерусалиме к дверям церкви святой Анны. Как до двух лет тебя воспитывали монашки при храме, а потом передали в интернат в Хадеру, где ты жила до сих пор под присмотром Руфи Гольцман и ее мужа Хаима.

Глаза девушки расширились. Она не верила своим ушам. Ну, предположим, об интернате можно было прочитать из ее биографии, которую она прислала на конференцию, но оттуда он мог знать о храме святой Анны?

— Скажу прямо, Нава, я твой друг, меня зовут Али. У нас не так много времени. Нава строго смотрела на мужчину. Она до сих пор не мола понять, что ему от нее надо. Али продолжал.

— Ты любишь историю, в твоей комнате на полке над столом стоит 24 книги, посвященные античной истории стран Средиземноморья. Ты ведешь дневник, куда ежедневно записываешь все, что с тобой происходит. Вот и сегодня ты хотела сделать запись, но не смогла, а остановилась на строчке: сегодня произошло нечто, что не поддается нормальному объяснению, от чего мне страшно и я чувствую, что это только начало...

— Хватит! — вдруг резко крикнула Нава. — Что вам нужно от меня?!

Али встал и открыл холодильник. Он достал бутылку с водой и сел обратно на стул. Сделав небольшой глоток, мужчина продолжил:

— Нава, я — всего лишь проводник. Я не могу тебе объяснить всего. Ты сама постепенно все поймешь и найдешь ответы на свои вопросы. Скажу одно — ты — ведьма. Не пугайся этого слова. В твоем понимании оно звучит немного странно. Но повторяю, ты самая настоящая ведьма. Я чувствую в тебе такую силу, которой не встречал никогда раньше, а я, поверьте, много ведьм повидал на своем веку.

Али немного закашлялся.

— У каждого человека, даже у ведьмы, есть своя судьба, путь который они должны пройти. Тебе суждено вернуться туда, откуда тебя с таким трудом вывезли много лет назад. Тебя подбросили к храму Святой Анны, потому что человек, который это сделал, не желал тебе зла, просто за ним попятам шли ищейки. Его убили на выходе из города, но он так ничего не сказал им о тебе. Хотя они искали именно тебя. Теперь ты выросла и чувствую, как сила пульсирует в твоем теле.

Девушка отрешенно молчала.

— Повторяю у нас мало времени, скажу одно, ты родилась в одном храме на севере далекой страны, о которой ты никогда не слышала. Твоя мать была сильной женщиной и хорошей колдуньей. Ей было предсказано, что у нее родится дочь, которая станет одним из всадников и победит Морлока.

Али говорил и говорил, а Нава старательно пыталась собраться с мыслями. Когда мужчина закончил, она подошла к окну. Море играло солнечными бликами. Ветер колыхал верхушки пальм. Кто-то спешил на пляж, кто-то сидела в баре, потягивая легкое вино. Если этот человек говорит правду, то теперь понятно как она смогла сегодня управлять самолетом и многое другое. Нава обернулась.

— Я прилетела сюда на конференцию, меня ждут дома. — Сказал она, медленно подбирая слова. — Я хочу вернуться обратно и спокойно жить дальше.

Али отрицательно покачал головой.

— Те, кто ищет тебя, не остановятся ни перед чем. Думаю, у тебя нет выбора Нава. А мне не хотелось бы, по своим причинам, чтобы такая ведьма как ты попала в руки умертвий.

— Кто они такие?

Али в нескольких словах рассказал девушке историю запределья. Та слушала, не отрывая взгляда от мужчины, и перед ее глазами мелькали яркие картины прошлого ее настоящей родины. Когда Али закончил, Нава, пристально посмотрела на него и спросила:

— А откуда вы знаете, что я именно та, которую вы искали?

Улыбка Али была красочнее всяких слов.

— Подойди сюда, — сказал мужчина, указывая рукой на зеркало возле кровати.

Девушка подошла к зеркалу.

— Если хочешь увидеть ведьму, приложи руки к зеркалу, сначала правую потом левую. И сразу обернись назад.

Нава с недоверием вытянула руку вперед. Потом коснулась левой рукой и обернулась. Сзади нее на постели сидела девушка, точная копия Навы, но какая-то друга. Девушка улыбалась, глядя на свою копию, она что-то говорила, но Нава не слышала. Через мгновение видение исчезло.

— Убедилась? — спросил Али. — Этот фокус может проделать только очень сильная ведьма. Начинающие или шарлатаны не могут увидеть свою сущность просто так, а ты, нигде не обучаясь, смогла сделать это.

Нава опустилась на кровать. Теперь для нее были понятны те сны, которые иногда приходили в полнолуние. Те чувства и переживания, которые не трогали ее сверстниц.

— Сейчас отдохни, я заеду за тобой утром, около шести. Собери все вещи и жди меня. Я постучусь три раза. И постарайся сегодня не показываться в отеле. Так будет лучше.

Когда Али ушел, Нава еще долго сидела у окна и смотрела на море. В ее голове вихрем проносились мысли, которые она с трудом могла удержать. Легкая дрожь то и дело пробегала по телу девушки. Ее беспокоил один вопрос: что будет, когда наступит завтра?

Спартак открыл глаза. За окном светила полная луна. Он посмотрел на часы. Половина шестого. Все уже было собрано. Меч он положил сверху и закрыл чемодан. Сердце учащенно билось в груди. Он вышел на небольшой балкончик. Ни ветерка. Лунная дорожка убегала куда-то вдаль. В порт возвращались запоздавшие рыбаки с ночным уловом. Где-то недалеко слышались радостные песни загулявших туристов. Вдруг Спартак повернул голову вправо. Рядом на балконе стояла темноволосая девушка. Она тоже смотрела на море и о чем-то думала. Заметив внимательный взгляд парня, она нахмурилась. Спартак кивнул головой, чтобы поздороваться, но девушка отвернулась и закрыла дверь балкона, скрывшись в темноте.

В дверь тихо постучали. Спартак взял чемодан и вышел из номера. Али стоял возле двери, где жила девушка, которую он только что видел. Вскоре и та дверь отварилась. Нава и Спартак удивленно переглянулись.

— Идемте быстрее, — скомандовал мужчина, беря у Навы рюкзак.

Спартак спускался вниз, поглядывая на незнакомку. Странно, кто она такая? Он продолжал осматривать Наву с головы до ног. Обычная девушка, ничем не примечательная. Неужели она ведьма? Нава в свою очередь, чувствуя взгляд Спартака, старалась ничем не выдавать своего интереса. Они спустились вниз. Охранник на стойке регистрации лениво поинтересовался, куда они направляются. Али по-турецки ответил, что у них запланирована экскурсия в Памуккале. Удовлетворенно кивнув, охранник, продолжил дремать.

На улице было по-прежнему темно. У гостиницы стояла машина. Али быстро погрузил вещи в багажник.

— Садитесь, — сказал он.

Спартак и Нава сели на заднее сиденье. Али включил зажигание.

— Луна скоро скроется, катер уже ждет нас, — торопливо и с волнением в голосе говорил он. — Познакомитесь, знаю вы оба хорошо говорите по-английски.

Спартак представился, Нава назвала свое имя.

— Когда окажитесь в королевстве Монохорнус, именно там стоит портал, идите прямо по дороге. Через полмили увидите небольшую харчевню. Спросите Тобиаса, это мой человек. Он помогал мне переправлять рыцарей ордена в другие миры. Он вам поможет.

Они ехали около часа. Вскоре Али остановился у обрывистого берега.

— Выходите.

Парень и девушка вышли из машины. Было немного зябко. Али открыл багажник и достал чемодан Спартака.

— Бери своего Бей Насмерть, — сказал он. — Только поторапливайся.

Спартак расстегнул молнию и вынул меч в ножнах.

— Вы странствующие фокусники, — продолжал давать наставления Али. — В запределье вы будете говорить на местном языке свободно. Главное, не влезайте ни в какие неприятности. Еще двое всадников будут ждать вас через два дня в том же трактире. Только когда вы встретитесь, можете отправляться в Ореховый замок. На яхте переоденетесь.

Али достал два узла, которые лежали в багажнике. Затем они стали спускаться почти по отвесному склону вниз к морю. У берега стояла обычная прогулочная яхта, на которых сотнями развозят туристов по островам и пляжам. Али привычной походкой спускался вниз, за ним шла Нава, последним Спартак. Он держал меч в правой руке, балансируя им, как канатоходец шестом. Розовый восход уже забрезжил на востоке. Капитан яхты, старый турок в бардовой феске с длинными седыми усами и трубкой в зубах, поздоровался с Али. Он подал руку Наве, а Спартака, словно не заметил. Парень ловко вскочил на нос яхты, и они отплыли.

— Идите, переоденьтесь, — сказал Али.

Спартак направился в каюту, следом пошла Нава.

Когда они вышли Али вскинул руки. Спартак был одет в льняную рубашку, заправленную в просторные брюки, поверх рубашки был надета коричневая кожаная жилетка. На толстом кожаном поясе с бляшкой в виде головы вепря, висел меч. В руке он держал длинный зеленый плащ из плотного материала. На ногах, словно влитые сидели черные полусапожки.

Нава была похожа на обычную девушку со средневековых картинок. Синее платье, подпоясанное тонким пояском расшитым золотыми нитками, коричневые сапожки с острыми носами немного загнутыми вверх и такого же цвета плащ с капюшоном. Фибула на плаще была в виде зеленого дракона.

— Вот как-то так, — сказал Али.

Тем временем яхта проплывала над затонувшим много веков назад городом. Солнце уже хорошо освещало все вокруг, и можно было разглядеть старинные амфоры, кувшины и много других предметов античности. Наконец они подплыли к берегу.

— Спешите, луна уходит, — твердил Али.

Они спрыгнули на влажную от утренней росы гальку. Волны лениво перебирали камнями, словно что-то хотели прошептать путникам. Первым шел Али, Спартак и Нава еле успевали за ним. Наконец он взобрался на высокий холм. На вершине холма стояло каменное сооружение в виде небольшого домика с двускатной крышей.

— Это Ликийская гробница, — пояснила Нава парню.

— Вот это да, — промолвил Спартак. — Когда нас возили по этим местам, сюда не пускали, а я так хотел забраться и сфотографировать гробницы.

— И правильно не пускали, — встрял Али. — Если всех туристов сюда пустить, они по камешкам растянуть древний город.

Али остановился возле гробницы. Он поднял голову. Луна еще была в зените, но теперь ее цвет стал желтоватым.

— Становитесь сюда, — приказал Али, указывая на гробницу.

Спартак и Нава встали рядом друг с другом. Али что-то зашептал на непонятном языке. Вдруг Спартак почувствовал, как его голова закружилась. Очертания гробницы стали расплываться. Луна из круглой, постепенно становилась овальной. Воздух наполнился запахом озона. Волосы на голове девушки стали электризоваться. Через мгновение они стояли дыбом, устремившись к небосводу. Али продолжал монотонно бубнить какое-то заклинание. Все тело стало покалывать. Кружилась голова и страшно тошнило. Потом на мгновение показалось, что ноги отрываются от земли. Миг… и все было кончено. Наступила темнота…

Глава 2

Спартак очнулся первым. Он втянул ноздрями воздух. Пахло свежей травой и какими-то цветами. Он открыл глаза. Парень лежал на спине у большого дольмена. Именно дольмена, который состоял из нескольких больших плит перекрытых огромной плитой весом более тонны. Нава лежала неподалеку. Они находились в лесу. Только что прошел дождь и, судя по цвету солнечных бликов на траве, приближался вечер. Деревья были высокие. Почти вся поляна поросла раскидистым папоротником. Одно смущало — абсолютная тишина. Ни звука. Ни пения птиц, ни рева оленей — ничего. Спартак привстал, его немного качало. Он подошел к Наве. Девушка лежала с закрытыми глазами. Парень тронул ее за плечо. Нава очнулась и отрешенно огляделась.

— Кажется получилось, — сказал Спартак. — Мы в лесу.

Нава привстала и потерла виски.

— Запах какой-то необычный, — сказал она.

— Да, я уже заметил.

Спартак огляделся. Возле дольмена стоял небольшой кожаный мешок, перевязанный наверху плетеной тесьмой.

— Начинает вечереть, — заметил Спартак. — Али говорил, что в трактир ведет тропинка.

Но тропинки было не видать. То ли информация Али бал старой и тропинка заросла, то ли они очутились не в том месте.

— Может, попробуем поискать дорогу? — спросила девушка, глядя на Спартака.

— Давай.

Спартак вскинул мешок на плечо. Ноги утопали по колено в траве.

— Ты сама откуда? — поинтересовался Спартак у девушки.

Нава немного улыбнулась.

— До сегодняшнего дня я думала, что из Израиля. А ты?

— А я думал, что из Москвы, — с иронией в голосе ответил парень. — Значит ты ведьма?

— Ага, — девушка кивнула в знак согласия. — А ты мечник?

Спартак тоже закивал.

— Я, честно говоря, думал, что ведьма это старая бабка с горбом и клюкой.

— Я тоже, — ответила Нава. — Когда Али сказал мне, что я ведьма, я не поверила. Но потом…

Нава поведала Спартаку историю с самолетом.

— Да, дела!

Они брели среди папоротников и хвощей. Капли воды после дождя сделали их плащи внизу влажными. Сапоги утопали во мху, который толстым покрывалом застилал лес. Они шли вместе, и в тот момент Спартаку и Наве казалось, что их приключение будет приятным и не опасным.

Через несколько минут деревья стали редеть, уступив место высоким кустам с белоснежными цветами на ветках. Вскоре путники оказались на опушке леса. Дорога, о которой видимо, говорил Али, шла именно здесь. Это был широкий тракт, хорошо укатанный колесами телег. Когда они вышли на опушку, то волей неволей пришлось прикрыть глаза. Лучи заходящего солнца ослепили Наву и Спартака. Дорога была пустынна.

— Направо или налево? — спросила девушка.

— Сейчас посмотрю карту.

Спартак полез в мешок и достал карту, подаренную бабушкой Олей. Нава с интересом смотрела на кусок разноцветной материи. Вдруг на опушку выбежал белоснежный жеребенок. Спартак тихонько толкнул девушку. Нава чуть не вскрикнула. Это был жеребенок единорога! Она читала об этих сказочных существах у Франсуа Рабле в его Пантагрюэле, когда тот созерцал единорогов в Атласной стране. Следом за ним к опушке вышла мать жеребенка белоснежная кобыла с длинной гривой и хвостом. Острый рог ее блестел в лучах заходящего солнца. Парень и девушка стояли замерев, глядя на этих сказочно красивых зверей. Вдруг раздался звук отпущенной тетивы. Длинная стрела с черным опереньем просвистела мимо наших героев и воткнулась в дерево в дюйме от головы жеребенка. Спартак обернулся. Невдалеке от них стоял всадник. Он был одет в стальные доспехи, шлема на голове не было. Доспехи покрывал плащ серого цвета, с вышивкой на левом плече в виде щита с символом ордена змеи и розы, разрубленном пополам. Всадник был средних лет с черной густой бородой. Он быстро вынул вторую стрелу и положил ее на тетиву. Спартак нагнулся и поднял небольшой валун. Резко размахнувшись, он кинул его в сторону жеребенка и его матери. Услышав шум, животные скрылись в чаще.

— Клянусь головой святого Ансельма, ты холоп пожалеешь, что помешал мне добыть рог этого зверя!

Зычный крик мужчины заставил Спартака выхватить меч.

— Ты посмел поднять свой ножик на рыскаря братства некромантов?!

Пришпорив коня, незнакомец бросился навстречу.

— Отойди, — коротко бросил Спартак Наве, вытирая правую ладонь о плащ.

Тем временем всадник почти доскакал до Спартака. В его руке был зажат огромный черный топор с рукоятью в виде черепа, из глазниц которого выползали змеи. Парень отскочил в сторону и нападавший, не рассчитав силы, ударился головой о ветку можжевельника росшего на опушке. С грохотом упав на землю, всадник достаточно резво вскочил на ноги, несмотря на тяжесть доспехов. Спартак крадучись вышел на дорогу.

— Я убью тебя щенок, а из головы сделаю чашу и буду пить из нее вино с моими братьями!

Парень был готов к атаке, а движения противника сковывали тяжелые доспехи. Вот здесь-то и пригодились тренировки и уроки дяди Андрея. Спартак заранее просчитал, куда будет нанесен удар. Он лишь немного отошел в сторону и топор со свистом пронесся мимо цели. Лезвие воткнулось в землю. Вдруг мужчина понял, что противник, несмотря на молодость, не так уж и прост. Он перекинул топор в другую руку. Теперь он подходил медленно, стараясь рассчитать силу удара. Второй удар и топор снова в земле. Спартак молниеносным движением сделал выпад, и меч распорол бок незнакомца. Тот взревел от злости и бессилия. Держа левую руку на боку он снова бросился в атаку, и опять был остановлен клинком Бей Насмерть. На этот раз удар был серьезнее. Мужчина упал, хрипя в адрес парня проклятия.

В этот момент из-за поворота на опушку выехала телега, запряженная парой хороших лошадей. Спартак убрал меч в ножны и, схватив Наву за руку, побежал навстречу. В телеге ехало двое: пожилой купец в теплом кафтане синего цвета и его сын. У сына были длинные темные волосы и хищные черты лица. Парень лежал на спине укрытый теплым пледом и о чем-то спорил с отцом. Увидев приближающихся Спартака и Наву, они приняли их за грабителей. Мужчина вынул арбалет, спрятанный в мешках с товаром, а парень приготовил кинжал.

— Мы не грабители! — закричал Спартак. — На нас самих напали!

— И чем вы это докажете и советую вам это сделать как можно быстрее, — говорил купец, — руки уже не те палец может соскочить и нажать на курок!

— Да вон видите коня позади нас.

— Ну, видим, — ответил мужчина, глядя поверх голов наших героев. — И что из этого?

— Там лежит раненый всадник, который на нас и напал!

Купец с сомнением посмотрел на Спартака.

— Уж не ты ли его ранил, гномьи потроха? — рассмеялся мужчина, ткнув сына в бок.

В этот момент раненный всадник выполз на дорогу и закричал:

— Задержать их, именем Морлока! Они напали и хотели ограбить рыскаря!

Купец аж вскрикнул.

— Святые угодники! Я и не заметил его эмблемы!

Он наставил арбалет на Спартака и решительно промолвил:

— Ну-ка ребятки, не дурите! Совсем очумели грабить на дороге, да еще и рыскаря черного братства!

Спартак бросил кошелек с золотом, который дали ему перед походом.

— Здесь золота хватит купить всех купцов в округе с товаром и детьми! — твердо промолвила парень. — Ты берешь золото и отвозишь нас на ближайший постоялый двор и становишься Богатым человеком или сдаешь нас этому, — Спартак кивнул на раненого, — и становишься героем, но бедным, выбирай.

Звон монет загипнотизировал купца. Он заворожено смотрел на мешок с золотом. Было видно, что он раздумывает.

— Они нужны мне живыми! — орал раненый, пытаясь встать на ноги.

Но тяжелые доспехи не давали ему этого сделать, и он упал снова.

— Быстро прыгайте в телегу, прости святой Дункан мне мои прегрешения, — скомандовал купец.

Спартак подсадил Наву и прыгнул следом. Купец махнул кнутом, и лошадки рванули вперед. Раненный что-то кричал вслед, но они этого уже не услышали. Проехав немного, купец сказал:

— Я довожу вас до развилки, мы поедем к себе в город, а вы пойдете налево к постоялому двору. Уверен, что его дружки скоро кинутся искать своего рыскаря и тогда нам несдобровать.

Спартак переглянулся с Навой.

— А кто такие эти рыскари?

Купец и его сын чуть не упали с телеги.

— Вы что с луны свалились? Рыскари это люди, перешедшие на службу к некромантам. Они объединились в братство и теперь рыщут по всем королевствам в поисках бывших рыцарей ордена «Змеи и розы». За это они получают хорошее вознаграждение. Тем, кто окажет рыскарям сопротивление, грозит смертная казнь! А вы так просто средь белого дня подрезали одного из них и судя по эмблеме не простого рядового!

Спартак покачала головой.

— Мы просто приехали издалека и мало что знаем о здешних местах. А этот рыскарь бросился на нас из-за единорога.

Купец хлопнул себя по коленке, а его сынок громко заржал.

— Видать, вы из дальнего далеко! Из-за единорога! Раньше единороги служили рыцарям ордена «Змеи и розы». Служили верой и правдой. После начала гонений почти все ушли в леса. В Монохорнусе раньше было полно единорогов. А потом почти всех перебили. Говорят их мясо, пришлось по вкусу тем тварям, которых Морлок вызвал из Тьмы. Вот рыскари и выслуживаются перед нечистью, убивая единорогов.

Купец еще раз пустил лошадей рысцой.

— А твоя спутница глухонемая? — вдруг поинтересовался купец.

— Нет не глухонемая, — бросила Нава. — Просто тошно слушать, как вы тут загибаетесь под этими умертвиями!

— Какая ты бойкая! Смотри поменьше болтай этакое в наших краях, а то быстро окажитесь на виселице или еще чего хуже в чертогах личей или вампиров!

— А это уже мое дело, — сказала девушка, но Спартак силой сжал ее руку.

В это время они подъехали к развилке. Указатель гласил, что направо через пять миль путники попадут в славный город Ойдрем королевства Монохорнус, а едущие налево смогут прекрасно отобедать на постоялом дворе "Крыло индейки". Спартак отдал деньги купцу, и они торопливым шагом направились в сторону постоялого двора.

— Я не думала, что ты схватишься с этим рыскарем, — первая нарушила тишина Нава.

— Почему?

— Ведь Али говорил, чтобы мы соблюдали осторожность и не влезали куда не следует.

Спартак приостановился.

— Я что должен был смотреть, как этот гад убивает жеребенка?

Девушка улыбнулась.

— Ты все правильно сделал, просто я тебя совсем еще не знаю вот и думала, как ты поступишь.

— Думаешь, я поступил опрометчиво? — парень пристально посмотрел в глаза девушки.

Та подмигнула ему.

— Если бы я могла так драться, то сделала бы то же самое!

— Вот видишь!

Спартак приободрился и зашагал вперед. К воротам постоялого двора они подошли уже затемно. В воздухе стоял запах жареного мяса и навоза одновременно. Пара тощих собак лежала у ворот, даже не подняв головы, когда путники постучали в толстые дубовые ворота. Начал моросить мелкий дождь. Долго не открывали. Потом послышалось чье-то ворчание. Наконец маленькое окошко в калитке отворилось.

— Чего? — лаконично спросил человек за забором.

— Мы хотим у вас остановиться и поужинать, — сказал Спартак.

— Местов нет, проваливайте, пока я не спустил собак!

В подтверждение этих слов за воротами раздалось злобное рычание.

— Мы ищем Тобиаса! — вступила в разговор Нава.

Повисла пауза.

— А откуда вы его знаете?

— Ему и скажем, — не менее лаконично ответила девушка.

Заскрипел замок. Спартак поднял большой палец вверх в знак уважения. За калиткой стоял здоровенный детина в длинной холщевой рубашке. В правой руке он держал масляный фонарь, а в левой цепь на конце которой была пристегнула огромная собака. Дождь пошел сильнее. Детина посветил путникам фонарем в лицо, словно хотел посчитать, сколько родинок у них на щеках. Потом пробурчал что-то вроде «пошли за мной». Парень с девушкой проследовали за ним. Пока они шли, Спартак озирался по сторонам. Справа была коновязь. Четверка неказистых лошадок привязанных к почерневшему бревну, лениво жевала мокрое сено. Слева стояла куча дубовых бочек, от которых страшно разило чесноком и уксусом. Грязь уже стала хлюпать под ногами. Пошел настоящий ливень. Здоровяк толкнул тяжелую дверь, и путники оказались в темном, но сухом коридоре.

— Идите в трапезную, а я позову хозяина, — сказал мужчина, указывая головой вперед.

Спартак и Нава послушно пошли по коридору. Было темно и пахло жареным мясом, луком и квашеной капустой. Они остановились перед очередной дверью. Парень отворил ее, и путники очутились в трапезной. Это было довольно большое помещение с низким потолком, на котором висели колеса от телег утыканные свечками. Воск падал прямо на пол и столы посетителей, но на это, по-видимому, никто не обращал внимания. Стояло несколько дубовых столов с глубокими выемками на месте каждого посетителя. За одним столом сном младенца спал какой-то молодец с огромными ручищами, которые он вместо подушки положил под голову. Рядом с ним стояла глиняная тарелка с горохом, куском недоеденного жаркого, тут же лежало три луковицы, кусок сухаря. А в той самой выемке колыхалось нечто напоминающее желе или холодец.

— Это соус, пояснила Нава. — В средние века была напряженка с тарелками, вот в столах и выдалбливали углубления, чтобы ставить соус. Да соус, потому что соус из-за приправ и готовки становился похожим на желе. А еще часто горячее наливали в черствый хлеб: и тарелка и закуска одновременно.

— Откуда ты все это знаешь, Нава? — тихо поинтересовался Спартак, спускаясь по деревянным ступенькам вниз.

— Я всегда, сколько себя помню, интересовалась культурой средних веков стран Средиземноморья, — ответила девушка, следуя за Спартаком. — Вот теперь это и пригодилось. Как ни странно!

Они сели за стол. Запах стоял просто ужасный. Пахло прогорающим воском, стряпней и отхожим местом одновременно. Потолок был закопчен до такой степени, что теперь угадать его первоначальный цвет не представлялось возможным. Несмотря на всю непривлекательность интерьера, ужасно хотелось есть и пить. Спартак глазами искал подобие официанта, однако кроме спящего посетителя за столом никого не было. Они прождали еще около получаса. Наконец скрипнула дверь. Со стороны кухни вышел небольшого роста человек. Он был совершенно лыс. Лишь над глазами кустились непомерно густые брови. Тобиас, — а это был именно он, одетый в белую рубашку, красный камзол и зеленые брюки неторопливо подошел к гостям.

— Убогий сказал, что вы ищите меня? — сонным голосом промолвил Тобиас.

Спартак посмотрел на Убогого и понял, что детина с трудом может произнести свое имя.

— Нас прислал Али.

При упоминании этого имени Тобиас тут же проснулся. Он заморгал глазами и что-то сказал Убогому. Тот поклонился и тут же ретировался…

— Что же вы раньше не сказали, — мужчина сел за стол и щелкнул пальцами.

Тут же прибежал проворный мальчуган с чумазым лицом в грязном переднике.

— Принеси моим гостям поесть, да поживее!

Мальчишка растворился в воздухе с такой скоростью, что гости не успели угадать, сколько же ему лет.

— Как там старик Али? — поинтересовался Тобиас. — Он мне очень помог в одно время.

— С ним все хорошо, — ответил Спартак. — Мы прибыли недавно.

Парень в двух словах рассказал о стычке с рыскарем. Тобиас потер лысину.

— Это плохо, — подытожил он. — Они обязательно будут вас искать.

В этот момент на столе появились глиняные тарелки с похлебкой, ржаной хлеб, полпоросенка с грибами и майонезом, куропатка, груши в красном вине и кувшин с квасом.

— Вы ешьте и слушайте, — приглушенно промолвил хозяин «Крыла индейки». — Прошло много лет после того как Али отправил отсюда последнего рыцаря. Многое изменилось. Скажу сразу, опасаться нужно всех и никому не доверять. Повсюду рыскают шпионы и умертвия. В пустых землях Морлок основал большой монастырь. Там происходят ужасные вещи. Настоятель этого монастыря правая рука Морлока — герцог Анхейм, проклятый упырь! По приказу Морлока он создал Серый орден — основу его составляют черные всадники и личи. Они построили в каждом крупном городе свои магистраты. Города держат в полном страхе. Чуть что пытают или на костер. Мы все боимся этих тварей, — перешел на шепот Тобиас. — Говорят, что Морлок ждет прихода каких-то богов со звезд и тогда нам всем несдобровать. А я помню еще времена, когда рыцари ордена «Змеи и розы» защищали народ от этих умертвий. Теперь все наоборот. А еще странники принесли вести о том, что Морлок затеял строить грандиозный храм в том месте, где когда-то стояло древнее капище народа, имя которого уже стерлось из памяти. Со всех окрестных городов и деревень он сгоняет рабочих на строительство. Но никто еще оттуда не возвращался. Родители прячут сыновей, а мужчины уходят в леса к разбойникам.

Спартак тем временем попробовал похлебку. Она была ужасно невкусной, но он и Нава страшно проголодались. Похлебка, обильно сдобренная чесноком, быстро оказалась в желудках путников. Дальше очередь была за поросенком. Нава отрицательно замотала головой.

— Я не ем свинину, — решительно сказала девушка.

— Извини, — Спартак отодвинул тарелку от девушки. — Может дичь?

Девушка еле заметно кивнула. Она тоже ужасно хотела есть. Спартак сам разрезал куропатку. Вилок не было. Он стал взглядом искать их, но Нава только улыбнулась.

— Судя по всему, вилки здесь появится не раньше, чем лет через двести.

— Почему?

— У нас в средние века вилка считалась дьявольским предметом, думаю здесь тоже.

— Я забыл спросить, как вас зовут? — поинтересовался Тобиас.

Путники представились.

— Имена как имена, Спартак уж слишком рыцарское. А Нава обычное имя колдуньи, клянусь честью святой Клунтильды.

В это время спящий клиент поднял голову и обвел трапезную туманным взглядом. Потом его голова снова рухнула, но уже в тарелку с бобами.

— Я приказал постелить вам свежее белье. Убогий проводит вас после ужина.

— Али сказал, что через два дня сюда прибудут еще двое, мы должны их дождаться и отправиться в путь.

Тобиас с интересом посмотрел на гостей.

— Неужели они думают, что оракул не ошибся? — тихо промолвил он, но его никто не услышал.

— Здесь небезопасно оставаться, много людей и нелюдей бывает на моем постоялом дворе. Утром я переправлю вас в лес к своему шурину. Пока побудете у него, а когда появятся ваши друзья, я дам ему знать, — Тобиас задумался. — Пришлю весточку голубем. Тогда и встретитесь.

Когда почти вся еда была съедена и запита немного забродившим квасом, появился Убогий. Он без интереса смотрел на гостей своего патрона. Нава и Спартак встали из-за стола и проследовали за широкой спиной здоровяка. Они снова вышли в коридор. Пройдя несколько метров, свернули вправо. Фонарь в руках Убогого светил тускло, так что Спартак и Нава с трудом угадывали направление. Затем началась крутая лестница. Пройдя несколько пролетов, они очутились на втором ярусе постоялого двора. Здесь было несколько кованых железом дверей. Убогий открыл вторую и жестом указал Наве, что это ее комната. Спартак отправился дальше. Его опочивальня располагалась в конце пролета.

Комната была маленькой. На небольшом столе стояла толстая свечка, которая освещала небольшое пространство только вокруг себя. Кровать располагалась у узкого окна. У стола стояла небольшая тумба с деревянным тазиком и кувшином с водой.

— Номер люкс, — промолвил Спартак.

Убогий закрыл за ним дверь. Парень повесил плащ на длинный толстый гвоздь у двери. Мешок он положил у кровати. Сняв сапоги, Спартак осмотрел свои ноги. Два больших мозоля говорили о том, что он впервые ходил в такой обуви. Меч он положил рядом с собой на кровать.

— Надеюсь, хоть клопов здесь нет, — вымолвил парень, присаживаясь на постель.

В ответ его что-то сильно ужалило в бедро.

— И зачем я это сказал.

Но усталость взяла свое. Он лег в постель и закрыл глаза. Вдруг меч, лежавший рядом, слегка дрогнул. Спартак положил на него руку. Меч дрогнул опять. В дверь кто-то тихонько постучал. Спартак вынул клинок из ножен и подошел к двери.

— Это я, — раздался голос Навы.

Отперев железный засов, Спартак впустил девушку.

— Что случилось?

— Я чувствую что-то, — прошептала Нава. — Кто-то приближается.

В подтверждение ее слов во дворе послышался громкий стук в ворота. Они подошли к окну. Спартак увидел как Убогий, идет по лужам к воротам. Тусклый свет его фонаря слегка покачивался в руке. Стук не умолкал. В дверях внизу Нава заметила хозяина, тот стоял у отрытой двери и что-то высматривал в темноте. Убогий вдруг что-то крикнул. В шуме дождя путники не услышали ничего. Затем детина отворил ворота. Вдруг черное облако закрывавшее луну исчезло, и они увидели, как на постоялый двор въехали всадники. Что-то неестественное было в этих фигурах, восседавших на черных скакунах. Всадников было пятеро. Тобиас, увидев непрошенных гостей, тут же во всю прыть подбежал к всадникам.

— Он нас выдал, — прошептала девушка.

— Не может быть, — Спартак со всей силы сжимал рукой клинок, который начал дрожать.

Всадник, въехавший первым, спрыгнул с коня. Подняв тучу брызг, он направился вместе с хозяином к лестнице. Спартак, пригнувшись вместе с Навой, быстро собрали вещи. Шаги приближались. Кони всадников беспокойно ржали в темноте. Наскоро собрав вещи, мечник и ведьма направились в противоположную сторону. Они увидели две лестницы: одна вела наверх, вторая — вниз.

— Эта, скорее всего, ведет на крышу, — тихо вымолвил парень. — Давай туда.

Они торопливо поднялись на третий ярус и оказались перед небольшой дверцей. На счастье она оказалась незапертой. Спартак толкнул ее, и холодные капли дождя упали на его лицо. Нава держалась за его руку. Крыша была не сильно крутая, но очень скользкая. Мокрая черепица под ногами то и дело предательски поскрипывала. Пару раз Спартак чуть не покатился с крыши вниз головой. Вдруг девушка крепко сжала его руку.

— Остановись, — сказала Нава.

Спартак повиновался. Вдруг послышался отвратительный шелестящий звук похожий на шелест перепончатых крыльев. Существо оказалось перед беглецами гораздо быстрее, чем они могли рассчитывать. Оно опустилось на крышу в нескольких шагах от них. Теперь в свете желтой луны его можно было хорошо разглядеть. Череп, обтянутый кожей, пустые глазницы, и рот — ужасный рот с длинными острыми клыками. Только сейчас Спартак понял, что было не то в этих всадниках — крылья! Они были спрятаны под длинными плащами и делали фигуры всадников слишком неестественными.

— Я лорд вампир Йах, — свистящий голос умертвия заставил замолчать всех собак в округе. — Я чувствую запах вашего страха.

Вампир так неестественно склонил голову вправо, что если бы это сделал обычный человек, то тут же сломал себе шею. Черные губы твари вновь обнажили желтоватые клыки. В пустых глазницах царил первобытный мрак.

— Я послан доставить вас в подземелье нашего ордена, где вас будут пытать до тех пор, пока вы не скажете, где спрятан изумрудный ключ!

Спартак держал наготове свой верный меч. Набалдашник эфеса, выполненный в виде головы дракона, засветился недобрым красноватым огнем. В этот момент на крышу опустились еще четверо вампиров. Они встали позади своего вожака. В руке каждого из них был зажат черный бастард. Гарда представляла собой четыре острых шипа направленных к острию меча. Они были высокого роста. Крылья, сложенные на спине время от времени трепетали от налетавшего ветра.

Нава, спрятавшись за спиной Спартака, закрыла глаза. Ей было очень страшно. Девушка чувствовала могильный ужас, исходивший от этих тварей.

— Мы не знаем ни о каком ключе! — сам не зная для чего, крикнул Спартак, одной рукой стараясь защитить девушку.

Лорд вампир склонил голову в другую сторону. Казалось, он прислушивается к чему-то. У него почти не было видно носа только две пустые ноздри, заостренные вниз. Существо старательно втягивало ими воздух. Четверо вампиров расправили крылья и приготовились к решительному прыжку. Вдруг кончики пальцев Навы засветились голубоватым светом. Девушка изумленно смотрела на свои руки. Через мгновение обе ладони были освещены синим пламенеем, не причинявшем Наве никого вреда. Она вышла из-за спины Спартака и выпрямилась.

— Ведьма, — прошипело существо, — твоя деревенская магия не причинит нам вреда.

Вампиры как по команде прыгнули в сторону путников. Нава успела выбросить обе руки вперед. Сине-лиловый шар, выпустив тысячи искр, метнулся в сторону нежити. Сначала ничего не происходило. Только был слышен смех лорда вампира больше напоминавший лай шакала. Потом четверо его верных слуг упали на крышу, не долетев до цели пару метров. Их и без того ужасные морды исказила маска боли и страха. Голубоватый огонь мелькал по их телам от ног до головы. Лорд вампир оскалился. Нава метнула второй шар в него, но тот отбил его своей костлявой рукой слово мячик.

Спартак изумленно смотрел на Наву. Девушка сделала шаг вперед. Теперь они стояли друг против друга — вампир и ведьма. Цах немного согнул ноги в коленях, растопырил свои руки. Крылья вампира взмыли вверх. И он закричал. От его крика девушка и парень чуть не свалились с ног. Собаки на постоялом дворе забились под крыльцо, поджав хвосты. Нава теперь видела чудовище совершенно в другой ипостаси: вокруг вампира образовался красноватый кокон. Непонятно как, но девушка знала, что это его защитное поле. Кокон был похож на мыльный пузырь внутри которого находилось чудище. Пузырь постоянно вращался. Наве понадобились доли секунды, чтобы обнаружить в нем брешь. Небольшое отверстие, расположенное в центре поля, тоже вращалось по часовой стрелке. Теперь ведьма знала что делать. За мгновение до броска вампира, Нава промолвила два слова, которые непонятно откуда появились в ее голове. В правой руке снова появился лиловый шар. Главное попасть точно в цель. Йах выгнул спину. В тот момент, когда его ноги оторвались от черепицы, Нава силой выбросила руку вперед. Вампир взлетел, но вдруг шар коснулся его груди. Йах громко выдохнул, и повалился на крышу, проломав несколько черепиц. Его тело билось в конвульсиях.

— Бежим! — крикнула Нава.

Они понимали, что времени чертовски мало. Бежать по мокрой от дождя черепичной крыше очень неудобно. Спартак заметил впереди довольно пологий скат. Возле забора стоял большой стог свежего сена. Они скатились с крыши, угодив прямо в пахнущую сыростью и горькими цветами кучу свежескошено травы. Луна снова скрылась с небосвода. Опустилась кромешная тьма. Вдруг они услышали оглушительный крик вампира. Твари стали оживать. Потом второй крик третий. Казалось, умертвия звали кого-то на помощь.

— Через минуту магия перестанет действовать, — прошептала Нава.

— Бежим туда,— сказал Спартак, указывая мечом в темноту.

Они сломя голову бросились в темноту. Дороги не было и в помине. Ноги утопали в холодной жиже. Вскоре беглецы оказались по пояс в траве. Бежать было труднее. Наконец из темноты показался силуэт ночного леса. Где-то невдалеке снова послышался отвратительный звук хлопающих крыльев. Вампиры обезумевшие от злости, от того что казавшаяся такой легкой добыча ушла от них, были готовы разорвать всех, кто встретится им на пути.

— Стой, — сказал Спартак, — быстро на землю!

Они как по команде оба упали на мокрый мох. И вовремя. Вампиры приземлились в нескольких метрах от них. Твари, сложив крылья за спиной стали раскачиваться из стороны в сторону, вытягивая вперед свои неимоверно длинные шеи. Нава опустила голову, чтобы не смотреть. Спартак, держа меч наготове, наблюдал за ними. Он отчетливо слышал свист из их ноздрей. Страх перед вампирами пересиливала злость от собственного бессилия. Он видел, как Йах сделал несколько шагов в их сторону. Парень напрягся как пружина. Постояв еще несколько минут, вампиры взмыли в воздух, рыча в бессильной злобе.

— Кажется, улетели, — тихо промолвил Спартак, убирая меч в ножны.

Нава встала, отряхивая плащ.

— Слушай, — восторженно проговорил Спартак, — а ты раньше не выделывала подобные штуки?

Девушка слабо улыбнулась.

— Да постоянно. В нашем интернате было полно вампиров и прочей нечисти, вот я регулярно и упражнялась. Не считая кошек собак, которых постоянно превращала в лягушек и мышей.

— Прикольно, — усмехнулся парень. — Ты обиделась?

Нава улыбнулась.

— На что? Мне самой еще только предстоит разобраться в своих способностях и возможностях. Еще вчера мы были с тобой обыкновенными молодыми людьми со своими желаниями и стремлениями в жизни, а теперь, — девушка обвела взглядом ночной лес.

Снова заморосил противный дождь. Спартак и Нава, не разбирая дороги, пошли вглубь леса, чтобы хоть как-то отдалиться от преследовавших их вампиров. В темноте мелькали светлячки, и от их голубоватого мерцания было немного веселее.

— Знаешь, — сказал Спартак, осторожно ступая по мягкому мху. — Я очень рад, что ты оказалась здесь вместе со мной. Я признаюсь, думал, что ведьма будет противной старухой, которая станет докучать мне нравоучениями или еще что-то в этом роде.

Спартак не видел лица девушки, но чувствовал, что та улыбается.

— Али говорил, что ты мечник, — Нава еле поспевала за парнем. — А что это значит?

Спартак в двух словах поведал ей свою историю. Девушка слушала внимательно. Несмотря на усталость спать совершенно не хотелось.

— Тебе немного легче, — вымолвила она, выдохнув до конца. — Ты хотя бы знал куда едешь и зачем, а я до последнего не понимала что происходит. Я всегда считала себя сиротой и совершенно ничего не знаю о моих родителях. Может здесь я смогу хоть что-то узнать. Хотя Али говорил, что моя мать была сильной колдуньей, но больше ничего. Я не знаю своего отца. Живы ли мои родители или нет… Что нам теперь делать? Тобиас предал нас, а еще двое всадников, как говорил Али, должны оказаться именно на постоялом дворе предателя, — промолвила Нава.

— Я с ним еще посчитаюсь, — со злостью в голосе сказал Спартак. — А что делать ума не приложу. Обратно нам дороги нет. Теперь эти твари обязательно оставят там кого-нибудь на всякий случай.

Вдруг скрипнула ветка. Путники насторожились, но слишком поздно. Через мгновение острие двух мечей уткнулось в горло парню. Кроме того, из кустов на непрошеных гостей смотрели острые наконечники стрел. Они не видели лиц вышедших из тьмы, но Спартак опустил меч, а Нава покорно спрятала руки под плащ.

— Ты это, ножик брось, — сказал кто-то повелительным тоном. — Брось ножик, он тебе ни к чему. Борода, подними меч бедолаги.

Из кустов вышли двое здоровенных мужиков в темных плащах и капюшонах надвинутых на глаза, в руках они держали луки. Борода был действительно с черной и густой бородой. Он нагнулся и поднял меч. Кто-то зажег факел. Запахло нефтью и горящей паклей. Из темноты стали появляться вооруженные люди с луками, палками и рогатинами. Они обступили Машку и Наву. Их лица в свете факела не выражали ничего кроме любопытства и злобы.

— Откуда такие взялись в нашем лесу? — спросил, по-видимому, предводитель.

Спартак посмотрел на Наву и ответил.

— Мы бродячие фокусники, заблудились в лесу по дороге в город. Вот и ищем ночлег.

Повисла тишина. Потом все заржали. Кто-то держался за живот, кто-то схватился за дерево и гоготал что есть мочи.

— Бродячие фокусники?! А мы тогда монашки из аббатства святой Жанны! Слышали ребята, бродячие фокусники. Ладно, завтра ваши фокусы посмотрим! Ведите их в мешок.

Спартаку и Наве завязали глаза какой-то мокрой и вонючей тряпкой. Потом связали руки и завязали их между собой.

— Ладно, поторапливайся, ночь близится к концу. Скоро рыскари проснутся и начнут свои носы, куда не надо совать.

Они шли долго. Спартак сначала пытался считать шаги и повороты, но потом сбился со счета. Ноги были как ватные. От усталости хотелось лечь прямо на землю и немедленно заснуть, несмотря на то, что она была мокрая. Но они шли и шли. Применено через час Спартак уловил едва заметный запах готовящейся еды. Судя по дороге, они вышли из леса и оказались на тракте. Еще полчаса и они остановились.

— Эй, отворяй ворота!

— Кто там? — раздался чей-то зычный голос.

— Ты что медовухи обпился, Берг? Своих не узнаешь?

— А это ты Рябой! Подстрелил кого-нибудь?

— Нет, поймал другую дичь. Завтра разбираться будем кто они.

Двери со скрипом отворились. Кто-то снял повязку. Парень потер глаза связанными руками. Нава сделал тоже самое. Они стояли посреди довольно большого двора. Бревенчатый настил был устлан соломой. Вокруг бродили собаки, приветливо помахивая хвостами. Чуть поодаль стояло несколько бревенчатых домов. Горели факелы, правда, толку от них было мало.

— Так, этих в сарай, — приказал Рябой. — А мне принеси пива и мяса. Страсть как проголодался.

Сарай был большим, а внутри пахло сеном и навозом. Спартака закрыли в хлеву. Нава оказалась через стену. Спартак прошелся по хлеву, собирая солому для ночлега. Ноги были как ватные, парень от усталости упал на сено и тут же заснул. Сон во сне следующей цепи снов эхом прорвался сквозь внутренности Спартака, закрытые глаза которого увидели монаха, сидевшего к нему спиной. Его капюшон был надвинут так что лицо не было видно вовсе. В правой руке он держал посох. Анна видела как конец посоха почти касается поверхности озера, но понимала, что монах просто парит над водой. Парит в каких-нибудь сантиметрах. Ей не было страшно. По крайней мере в начале. Вдруг из воды выпрыгнула огромная рыбина. Ее золотистая чешуя сверкала в лучах полуденного солнца. Рыбина застыла в воздухе. Капли воды тоже замерли бриллиантовыми шариками. Окружив рыбу плотным кольцом. Монах в одно мгновение оказался рядом. Он взмахнул посохом и разрубил ее пополам. Анна видела как вместо костей и мяса из разрубленной раны посыпалась гранатовые семечки. Монах, словно не замечая женщины, стал жадно глотать их. Она отчетливо слышала противное чавканье. Слышала как лопаются Сочные ягоды в его рту. Видела как Алый сок капает вниз. Но капли не касались воды. Они парили в двух трех сантиметрах от воды, своим движением напоминая движение ртути по неровной поверхности. В безоблачном небе отворилась дверь. Анна увидела Спартака. Мальчик испуганно смотрел вниз. Она закричала, чтобы он не боялся. Но Спартак словно не слышал ее. Он испуганным глазами смотрел в пустоту боясь сделать первый шаг. Она кричала и кричала. Но ее крик имел неприятную особенность — он был какой-то то кривой. Он извивался словно змея обходя препятствия поднимаясь то вверх то опускаясь вниз. Но Спартак не мог слышать его. Мальчик был напуган. За ним кто то гнался. Он обернулся. Анна чувствовал что он боится идти вперед но еще больше он боится того кто сейчас идет по темному коридору. Отсюда снизу с большого гладкого камня на котором сейчас стола Анна не было видно ТОГО УЖАСНОГО. Но она знала ЕГО. Он ходит по стенам. Он может. Изменять предметы. Он снился ей много раз. Она даже хорошо помнила момент его рождения. Это было очень давно. Тогда у Спартака появился странный знакомый с которым он разговаривал по ночам. Анна слышала как в спальне сына говорят двое. Но когда заглядывала внутрь видела что мальчик спокойно спит у себя в кровати. Так происходило каждую ночь. Второго февраля она готовила на кухне. Вдруг женщина почувствовала себя плохо. Ее стало тошнить. Анна не Успела добежать до туалета. Ее вырвало. Вырвало прямо на пол в коридоре. Тогда она увидела ЕГО. В луже рвоты лежал существо напоминавшее маленького человечка. У него была голова туловище руки и ноги. Он был весь в зеленой слизи. На спине извивалось несколько щупалец. Глаза были огромные наполовину лица. Носа не было вовсе. Рот усеян сотней острых и длинных Зубов. Человечек моментально встал на ноги и побежал по стенке коридора. Анна попыталась его поймать но ничего из этого не вышло. Потом человечек исчез. Женщина ужа забыла про него и попросила воды, ей принесли кувшин с хлебным квасом. Девушка почти опустошила весь кувшин и лишь потом сон сморил ее окончательно.

Солнечный зайчик пробежал по лицу Спартака, а потом переместился на бревенчатую стенку. Парень открыла глаза. Ужасно болела голова. Он потер виски и привстал с лежанки. Вверху виднелось небольшое окошко, через которое первые солнечные лучи проникли в хлев. Парень нашел дубовую бочку и подставил ее к стене. Взобравшись на нее, парень стал рассматривать окрестности. Жизнь била ключом: конюший кормил лошадей, был слышен стук молота кузнеца. Варилась похлебка из чечевицы и бобов. Несколько ребятишек бегали вслед за обручем от бочки. Спартак заметил, что забор, за который их вчера доставили, был довольно высоким. Понизу шел настил из досок, на котором стояло несколько лучников. Мужчины о чем-то оживленно спорили.

Дверь хлева, где парень провел остаток ночи, заскрипела. Внутрь вошел молодой человек с топором за поясом. У парня были длинные волосы, собранные сзади в хвост. Добротный сюртук, подпоясанный широким кожаным поясом, обтягивал широкие плечи юноши. В руке он держал деревянную плошку с кашей, краюху хлеба и стакан с квасом.

— Ешь, потом я отведу тебя к старшине.

Парень поставил все на пол и с равнодушным выражением лица вышел. Каша была сварена из желудей. Спартак впервые в жизни ел такое. Однако съев пару ложек, он отдал должное повару и доел все до конца. Запив завтрак квасом, парень потянулся и подошел к деревянной перекладине, которая шла через весь потолок. Подтянувшись раз двадцать, Спартак спрыгнул на землю. Дверь снова отворилась. Тот же самый юноша связал ему руки пеньковой веревкой. Убедившись, что запрясться крепко связаны, он вывел Спартака на свет божий. Нава уже стояла на крыльце. Ей руки не связали.

«А зря, — улыбнулся Спартак, — как раз ее руки творят настоящие чудеса с лиловыми шарами».

— Чего лыбишься? — зычно промолвила юноша. — Сейчас старшина отобьет тебе всякую охоту ржать.

Сказав это, он повел пленников в сторону большого бревенчатого дома с двускатной крышей. У входа дремал постовой с копьем в руках. Увидев пленников, он встал и бодро кинул конвоиру:

— Чай шпионов ведешь, Арвик?

Юноша выпрямился и гордо ответил:

— А что если и так? Вдруг они и вправду шпионы?

Постовой сплюнул сквозь зубы.

— Тогда мы посадим их на кол! А потом устроим пирушку.

От этих слов Нава посмотрела на Спартака. Тот бодро подмигнул девушке, хотя на душе парня скребли кошки. Неужели их миссия оборвется, так и не начавшись? Неужели это конец?

Конвоир первым вошел в большой зал. На дощатом полу стоял длинный стол, такие же длинные скамейки стояли вдоль стола. Подсвечниками служили глиняные кувшины. На стенах висели охотничьи трофеи, головы всевозможных животных, оружие, шкуры как минимум трех медведей. В дальнем углу зала стояло невысокое деревянное кресло. В кресле сидел мужчина в фиолетовом камзоле, такого же цвета штанах, заправленных в сапоги. Волосы его были длинные и уже почти полностью седые. На безымянном пальце левой руки сверкал большой рубин. Мужчина читал какой-то свиток.

— Старшина, я привел ночных гостей, — сказал юноша, толкнув вперед Спартака и Наву.

Мужчина, которого назвали старшиной, встал с кресла и не спеша подошел к пленникам. Лицо его было все испещрено глубокими морщинами. Левую щеку белой полосой разрывал старый шрам. Только усы старшины были черные без всяких признаков седины.

— Ну, с чем пожаловали молодые люди? — спросил он, становясь позади пленников.

— Мне неудобно говорить спиной, да еще с завязанными руками, — дерзко ответил Спартак, понимая, что от его искренности и честности Навы зависит многое.

Старшина загоготал, хлопнув себя по бокам.

— Ты слышал, Арвик! Ему неудобно!

Потом он вернулся в свое кресло и бросил:

— Развяжи ему руки, а то боюсь ты так переусердствовал, что наш пленник умрет раньше чем мы того хотим.

Парень обиженно выпятил губу, но руки развязал.

— Ну, так говорите куда идете и что забыли в лесу? Сдается мне, что вы шпионы рыскарей. И Рябой думает так же!

Спартак не знал, что ответить и несколько мгновений молчал.

— Мы бродячие фокусники заблудились по дороге в город. Когда пошел дождь хотели укрыться в лесу...

Старшина снова заржал.

— Ты слышал? Фокусники! В лес пошли от дождя укрыться! В лес, который даже упыри обходят за версту! Вот умора, насмешил.

— Откуда мы знали, что в лесу опасно? — резонно возразила Нава. — Там не было написано, что в лес входить нельзя.

— Тебе слова не давали, — грозно промолвил старшина. — Молчи, когда говорят мужчины.

Нава потупила глаза.

— Хотите верьте хотите нет, нам нечего больше сказать, — твердым голосом вымолвил Спартак.

Старшина, не привыкший к такой дерзости, скорчился в усмешке.

— А вот сейчас я прикажу вас пытать каленым железом, тогда и посмотрим, будет у вас что сказать или нет! Эй, Арвик, вели Рябому разжечь костер!

— Не надо ничего жечь, — вдруг раздался чей-то голос из-за трона. Старшина обернулся. Позади него стоял старик в толстом холщовом одеянии подпоясанный веревкой. В правой руке старик держал длинный посох. Седая борода и волосы словно искрились в полутемном зале.

— Мне кажется известно, кто они, — продолжал старик.

— Друиды не должны вмешиваться в допрос пленных, — со злостью вымолвил старшина.

— Они уже не пленные, — ответил старик, подходя к Спартаку и Наве.

— А кто это решил?

— Я решил, старшина. И если ты сомневаешься в моем решении, дождись короля Милворда и скажи ему об этом.

Старшина заскрежетал зубами в бессильной злобе. Но потом его лицо преобразилось.

— Как знаешь друид, но если они окажутся глашатаями умертвий вся ответственность ляжет на тебя.

— Ляжет, непременно ляжет — бормотал друид, осматривая Спартака и Наву.

Потом он посмотрел на старшину.

— Пусть принесут меч этого юноши, — сказал старик тоном, не терпящим возражений.

Старшина кивнул Арвику. Тот стоял с выпученными глазами, не веря своим ушам. Кто-то посмел приказывать его старшине! Через пять минут Арвик вернулся и протянул меч друиду. Тот взял меч в руки и вынул из ножен.

— Да, это они, — прошептала друид.

Он отдал меч ничего не понимающему Спартаку.

— А ты видимо ведьма? — тихо поинтересовался друид у Навы.

Та кивнула головой не в силах отпираться.

— Они уйдут со мной до приезда Милворда. И ты никому не скажешь о них ничего. И прикажи Рябому тоже держать язык за зубами, а то я нашлю на него проказу!

Голос друида был серьезным, но спокойным.

— Да будет так, — медленно вымолвил старшина, кидая яростные взгляды на бывших пленников.

Друид вместе с Спартаком и Навой вышли на улицу. Перед домом собрался народ. Слух о приходе друида быстро разнесся по лагерю. Старик спешно поздоровался и, не слушая просьб о помощи в делах и лечении, устремился в сторону своей телеги.

— Садитесь побыстрее, — сказал он, указывая на охапку сена.

Сам он сел на место возницы и, причмокнув губами, дернул вожжи. Серая лошадка фыркнула и потрусила из лагеря.

Когда они оказались за воротами друид свернул по почти неезженой дороге, которая пролегала вдоль того самого леса, где ночью прятались Спартак и Нава.

— Я местный друид, — сказал старик. — Мое имя Олорвиус. Если бы я не успел вовремя, эти мужланы точно поджарили бы вас на огне.

Нава поежилась от пробежавшего по спине холодка.

— Сейчас мы едем ко мне в келью. Она недалеко отсюда. Я слышал, что проклятый Тобиаса выдал вас вампирам?

— Да, — ответил Спартак, поудобнее усаживаясь в телеге. — Мы еле унесли ноги!

Друид рассмеялся.

— Еле унесли! От лорда вампира на моей памяти никому не удавалось уйти! А если послали за вами его, значит, мои кости не врут. Вы — всадники! Старик обернулся и посмотрел на Наву.

— А ты та самая ведьма, о которой говорил оракул! Клянусь своей бородой, я представлял тебя немного другой.

— Я тоже, — пошутила девушка.

Спартак смотрел по сторонам. Слева от них зеленела высокая трава. Маленькие птички, весело щебетавшие над ними, то и дело норовили клюнуть семена, рассыпанные по все телеге друида. Справа чернел лес. Даже сейчас при дневном свете он казался неприветливым и мрачным.

Вскоре они подъехали к келье, где обитал друид. Она представляла собой небольшой каменный домик весь покрытый мхом. На камышовой крыше в большом гнезде жили два журавля. Рядом с домом располагался колодец.

— Вот мы и приехали.

Друид отворил незапертую дверь. Внутри все было по-простому: деревянный стол, пара стульев, в камине на железной решетке стоял казанок с каким-то отваром из трав. Возле стола, на котором громоздилось множество бутылочек и колбочек с травами, заспиртованными лягушками стояла добротная скамья.

— Можете присесть сюда, — друид указал на скамью. — Я сейчас брошу немного овса Ушастой (так звали лошадь) и вернусь.

Он вышел из кельи.

— Вовремя он успел, — сказал Нава, с интересом разглядывая содержимое колбочек.

— Это верно, — согласился Спартак. — Старшине почему-то не терпелось пустить в ход раскаленное железо.

Старик вернулся и зажег в камине огонь.

— Сейчас попьем чаю и побеседуем.

Через несколько минут они сидели за столом, держа в руках глиняные чашки с ароматным напитком из трав, перечной мяты и зверобоя.

— Наконец мы вас дождались, — сказал друид, отхлебывая чай. — Уже и не чаяли.

Его добрые глаза излучали спокойствие и умиротворенность.

— Я давно подозревал, что хозяин постоялого двора предатель. Несколько наших воинов бесследно исчезли после того как останавливались у него на ночлег.

В камине приятно потрескивали сухие дрова.

— Скажите, что вам говорил Йах, это очень важно.

— Он сказал, что ему приказано нас доставить в подземелье и узнать о каком-то изумрудном ключе, — сказал Спартак, расстегивая фибулу плаща.

От чая стало жарко. Нава сделала тоже самое.

— А что это за ключ? — спросила девушка.

— Когда Морлок заключил договор с Демоном, тот поставил условие: он должен построить храм, посвященный мертвым Богам со звезд, на том же месте, где когда–то, в стародавние времена жил один народ. Эти люди поклонялись этим Богам и совершали ужасные ритуалы. Было это очень— очень давно. Они-то первыми и построили капище. Вторым условием было разыскать изумрудный ключ.

Спартак посмотрел на девушку.

— Давным-давно, как гласит легенда, — продолжал свой рассказ друид, — жили древние боги. Неизвестно откуда они появились, но они спокойно блуждали среди звезд. Предание гласит, что однажды они очутились здесь. В великой пустыне жило племя кочевников. Племя часто голодало, и многие люди умирали от нехватки воды. Проклятые боги дали им все: питье, еду, хороших лошадей. Но взамен они потребовали жертв. Много жертв. Это племя стало расти. Сначала они приносили в жертву своих соплеменников, но вскоре крови потребовалось все больше и больше. Боги помогли им возвести город в сердце пустыни. Они сбросили с неба черные камни и возвели огромный храм высотой до облаков. В этом храме жрецы проливали реки крови в страхе перед Богами. Кочевники превратились в сильных воинов и стали совершать набеги на соседей. Всех пленных приводили к храму и жрецы каменными ножами доставали их сердца, а кровь выливали в глубокий колодец. Один из проклятых долго жил в этом храме на самой его вершине. Он питался этой кровью и сердцами жертв. Никто его не видел. Вскоре Творец ужаснулся от той мерзости, которую сотворили эти люди в поклонение проклятым Богам. В одно мгновение он засыпал этот город песком, а людей постигла огненная кара. Никто не остался в живых. Последний из Проклятых не успел исчезнуть вместе с другими. Говорят, он так и остался в башне. А Творец закрыл путь Проклятым в наш мир. Врата закрылись, а изумрудный ключ от них он отдал друидам. Жрецы много лет хранили его в потайном месте. Когда орден «Змеи о розы» по приказу Великого Магистра стал собирать древние артефакты, один из рыцарей обратился к нашим старейшинам с просьбой отдать ордену изумрудный ключ на хранение. Но старейшины вежливо отказали рыцарю. Тот уехал ни с чем. С того момента орден объявил нас еретиками и начал преследовать друидов по всем королевствам. Но вскоре и сами рыцари ордена «Змеи и розы» оказались в гонении. Ключ они так и не получили.

— Я слышал, — промолвил Спартак. — От бабушки, что именно Морлок нашел древний город в песках и оживил демона.

Друид закивал, отпивая из чашки.

— Это верно. Морлок был рыцарем ордена и долго изучал черную магию в Ореховом замке. У него был доступ к самым тайным знаниям. Ни у кого кроме него и Великого Магистра не было доступа в хрустальное хранилище замка. Именно там, в одном из манускриптов, Морлок узнал о Затерянном городе. Он долго искал его, переворошив кучу книг и проехав не одну сотню миль по пустыне. Остальное вам известно.

Друид ненадолго замолчал, а потом вновь продолжил:

— Если вам удастся разыскать договор Морлока с Демоном, его следует доставить в подземелье того самого храма в Затерянном городе и бросить его обратно в колодец.

Девушка с интересом слушала Олорвиуса.

— А почему Морлок уверен, что изумрудный ключ у нас?

Старик улыбнулся. Его усы заметно дрогнули.

— Потому что кому-то надо было убедить Морлока в этом.

— Но кому? — одновременно вскрикнули Спартак и Нава.

Друид встал и прошелся по келье.

— В предсказании оракула Орехового замка говорится, что четыре всадника одолеют Морлока и навсегда закроют врата для проклятых богов. Может он поэтому решил, что ключ у вас?

— А вы не знаете, где этот ключ может находиться?

Глаза друида блеснули недобрым огнем. На мгновение показалось, что он разгневан.

— А вам-то он зачем?

Спартак опешил.

— Но ведь надо не дать Морлоку выпустить этих тварей из небытия!

— Если он не найдет ключ, значит и не сможет открыть врата? — друид снова сел напротив Спартака и Навы.

— А если найдет? — спросила девушка, лукаво взглянув на старика.

— Не найдет! — сказал Олорвиус зычным голосом. — Мы друиды надежно спрятали его.

— Вот и хорошо! — вдруг промолвил Спартак. — Нам меньше хлопот.

Друид снова вскочил со скамьи. Его глаза сверкали. Усы и борода словно шевелились от негодования.

— Как ты можешь так говорить, мальчишка!? Сейчас на карту поставлено существование не только нашего мира, но и многих других. Если Морлок сумеет выпустить Проклятых — никто не останется в живых.

— Я все понял, — спокойно согласился Спартак. — Мне сказали, что мы должны отправиться в Ореховый замок и найти договор Морлока с Демоном.

— Это правильно! Умертвия не могут туда попасть, потому что на замке лежит старинное заклятие, да и живые тоже не могут попасть туда. Я слышал, что дороги к замку заросли, а в округе бродят умертвия с приказом убивать всех, кто хоть на милю приблизится к замку.

— А кто эти люди, которые нас пленили? — спросила Нава.

— Это подданные королей, которые не встали ни на сторону ордена, ни на сторону Морлока. У них свой путь.

— Но ведь сейчас угроза нависла и над ними?

— Да, поэтому они решили объединиться, отбросив старые распри и собирать армию против нечисти. Морлок знает об этом и торопится. Силы повстанцев с каждым днем увеличиваются.

Спартак пожал плечами.

— Я не понимаю, если орден помогал людям бороться с упырями и вампирами, если его рыцари были единственным оплотом против некромантов, почему орден стали преследовать?

Друид покачал головой.

— Не все так просто, Спартак. Многие были уверены, что именно из-за ордена случилось то, что Морлок сумел открыть порталы и призвать к себе на помощь всю нечисть. Что именно Великие Магистры были слишком самоуверенны и дали возможность проникнуть в тайные знания тем, кто сумел ими распорядиться в собственных интересах. И еще борьба за власть. Мало кто из тогдашних королей желал склонять голову в присутствии Великого Магистра и оказывать его рыцарям поистине королевские почести. В городах росло недовольство ремесленников, которые позабыли, что теперь больше не было вампиров и оборотней, русалок и водяных — всех истребили или прогнали рыцари ордена. Но прошло время и нынешние короли, кто не в услужении Морлока понимают, если сейчас не дать отпор некромантам — тьма поглотит все вокруг.

Друид устало положил руки на колени. Спартак и Нава смотрели на старика.

— Мы должны дождаться двоих всадников, и отправиться к Ореховому замку, — промолвила девушка. — Но как нам быть, если Тобиас предатель? Ведь двое других должны прийти на тот же самый постоялый двор!

Друид снова повеселел.

— А с чего вы взяли, что вам их надо дожидаться? Они уже неделю ждут вас, от безделья слоняясь по лагерю в нескольких милях отсюда.

— Вот это да! — воскликнул Спартак. — И кто они?

— Всему свое время. Я специально привез вас сюда, чтобы поменьше глаз видело вас среди повстанцев. Там тоже есть предатели, которые за деньги или просто от страха могут поведать о вашем прибытии. Да и лорд Йах не успокоится. Такого позора он никогда не испытывал.

— И что нам делать? — спросил Спартак, опередив Наву.

— Сегодня вам надо хорошенько отдохнуть. Завтра приезжает Милворд — один из королей Монохорнуса. Вы должны с ним встреться. Я попрошу, чтобы он прибыл сюда. Милворд один из семи королей, которые собирают всех, кто может держать оружие в руках. Он поможет вам добраться до Орехового замка.

— Хорошо, — кивнул Спартак. — Может удастся немного отоспаться?

В этот момент в дверь тихонько постучали.

— Входи Элизабет! — сказал Олорвиус.

Дверь со скрипом отворилась, и в келью вошел единорог. Белая кобыла с длинным сверкающим рогом в центре лба недоверчиво смотрела на гостей. Потом ее глаза подобрели.

— О, да это те самые герои, которые спасли моего сына от стрелы рыскаря, — вымолвила кобыла.

Спартак и Нава ошалело смотрели на друида и единорога.

— Почему вы так смотрите на меня? Мое имя Элизабет я дочь короля единорогов Громуэля.

— Это правда? — спросил Олорвиус, глядя на Спартака.

Тот в оцепенении не мог вымолвить и слова.

— Вы что, с вампирами сражались, рыскаря ранили, а увидели обычного единорога, простите принцесса, необычного, и воды в рот набрали?

Нава вдруг рассмеялась.

— Жаль, Али не разрешил камеру с собой прихватить, кино получилось бы славное.

— Это точно, — согласился парень.

Принцесса Элизабет подошла ближе.

— Хочу выразить вам слова благодарности за моего сына. Если бы не вы…

Глаза единорога стали грустными.

— Значит, вы рыскаря подрезали, — улыбнулся друид. — Когда мне рассказали об этой истории, я сначала подумал, что в лесу завелся сумасшедший кнехт или свихнувшийся рыцарь. Средь белого дня напасть на рыскаря! Неслыханно. Вы даже не представляете, какой опасности подвергались.

— Олорвиус, — вдруг резко оборвала Элизабет, — я пришла сказать, что старый филин слышал, как этой ночью вампиры гнались за кем-то, но не смогли догнать, а сегодня они приведут сюда Мантикору, чтобы найти след беглецов.

Друид вздрогнул.

— Йах — очень сильный вампир, — промолвил он. — Но он не знаком с магией. А вот Мантикора, это плохо.

— Что это за Мантикора? — спросил Спартак. — Ее можно убить?

Принцесса Элизабет фыркнула, а старик гневно поджал губы.

— Мантикора — это существо с головой человека и телом льва, у нее длинный хвост, на конце которого ядовитые шипы, — пояснила Нава. — Я читала средневековый бестиарий.

— Верно, ведьма, только ты не знаешь об одной особенности — Мантикора надрессирована кровью рыцарей ордена. Она чует их за милю. А в одном из вас, как я понимаю, течет кровь рыцарей ордена?

Спартак опустил глаза.

— От этой твари нет спасения. К тому же она будет не одна, а с вампирами.

— И что нам делать?

Друид задумался.

— Может спрячем их до завтра в лесу? — предложила Элизабет. — У отца есть одно место, где раньше обитала старая Клэр, туда не суются даже вампиры.

— Верно, — согласился старик. — В моей келье небезопасно. А завтра утром я буду ждать вас здесь.

Спартак и Нава снова стали одеваться. На улице солнце скрылось за набежавшие тучки, и снова полил дождь. Тяжелые капли падали на землю, громко стуча по черепице кельи друида. Его лошадка недовольно вертела ушами при виде единорога.

— Ладно тебе, — потрепал ее по гриве старик. — Сейчас угощу тебя сахарком. Чтобы не обижалась.

Услышав про сахар лошадка забыла про обиду и радостно заржала.

— Может тебе все-таки пойти с нами, Олорвиус? — поинтересовалась принцесса. — Мантикора опасная тварь.

— Нет, они знают, что я живу здесь, и непременно придут. Если бы не Мантикора, я наложил бы заклинание на келью, и никто бы из них не вошел, по крайней мере, вампиры. А теперь я должен остаться.

Старик недовольно стукнул посохом по земле.

— Ступайте, — рано утром жду вас здесь.

Он посмотрел на единорога.

— Принцесса, пришли сначала сюда филина, мне нужно поспрашивать его кое о чем.

Элизабет кивнула.

— Будь по-твоему.

В небе сверкнула молния. Через мгновение по округе прокатился раскатистый удар грома. Дождь пошел сильнее. Спартак и Нава надели капюшоны. Вода ручьями стекала с них, попадая то на нос, но на подбородок. Элизабет шла не торопясь, время от времени потряхивая головой, чтобы хоть как-то избавиться от влаги в ее шикарной гриве.

Они переступили границу леса. Сейчас в сопровождении единорога лес уже не казался таким мрачным и неприветливым. Спартак и Нава шли слева от принцессы.

— А эльфы в лесу водятся? — непонятно к чему спросил парень.

— Эльфы много лет назад ушли за море. Они не хотят вмешиваться в дела людей.

— Жалко, слышал они хорошие стрелки.

Элизабет кивнула.

— Да и пьяницы знатные. Но стреляют, правда, отменно. Точнее стреляли.

Они вышли на просторную поляну. Здесь среди цветов и сочной травы паслось около двадцати единорогов. В лучах утреннего солнца их гривы просто светились на фоне темнеющих рядом деревьев. Увидев принцессу с непрошеными гостями, единороги подозрительно задвигали ушами.

К ним подошел самый крупный единорог.

— Отец, — сказала принцесса. — Эти люди наши друзья, они спасли твоего единственного внука от стрелы рыскаря.

Король Громуэль склонил голову.

— Я счастлив приветствовать вас и хочу выразить свою благодарность! В этом лесу вы самые почетные гости и мои друзья навеки.

Он что-то сказал на незнакомом языке остальным. Единороги так же склонили головы в поклоне. Из-за деревьев выбежал жеребенок.

— Это мой сын, Дориан, — сказала Элизабет.

Жеребенок приветливо закивал головой.

— Отец, — тихо промолвила принцесса, когда остальные единороги продолжили утреннюю трапезу. — Этих людей надо хорошенько спрятать, сегодня в лес придут некроманты и приведут Мантикору. Ты же знаешь, эта тварь чует рыцарей и их кровь на несколько миль в округе.

— Где ты хочешь их спрятать, дочь? — спросил король-единорог.

— В доме старой Клэр.

Король замотал головой.

— Ты же знаешь, это нечистое место, ты не боишься за своих спасителей?

— У нас нет выбора, отец, — сказал Элизабет. — Я проведу их к дому.

— Будь по-твоему, — промолвил король. — Я распоряжусь, чтобы там была еда, свежее питье и все необходимое.

Прошлой ночью вампиры были опозорены, и об этом знала вся округа. Лорд Йах, не сумев взять в плен Спартака и Наву, был вне себя от злости. Вампиры всю ночь кружили по лесу и вернулись в свою пещеру только под утро. В пещере было сыро и темно. Повсюду со сводов стекала вода. В углу лежала груда человеческих костей. Твари по ночам охотились на людей и лакомились их кровью и плотью.

Лорд Йах прибыл сюда по приказу герцога Анхейма — магистра Серого ордена. Магистр поставил задачу пленить двух человек и доставить их в Пустые земли. Приказ был однозначным — доставить живыми. Лорд Йах недоумевал, почему его, лорда вампиров посылают на такое незначительное задание, с которым мог справиться и рядовой вампир? Но теперь Йах, в бешенстве оскалив клыки, рычал на своих соплеменников, срывая на них всю злость.

Вдруг лорд потянул воздух ноздрями. Кто-то приближался. Сама пещера располагалась у подножия высокой скалы. Невдалеке шумела речушка, по берегам которой росли черные вязы.

— Посмотри, кажется, приближается Мантикора, — сказал Йах одному из вампиров.

Тот бесшумно вылетел из пещеры. Внизу паслись их кони. Животных долго обучали, чтобы те не боялись некромантов. Сейчас кони пугливо озирались по сторонам, тоже чувствуя приближение гостей. Вскоре на дороге показалась небольшая процессия. Впереди на вороном жеребце ехал Букс, голова его была накрыта железными пластинами с шипами. Лич был одет в черные доспехи, поверх которых развевался длинный плащ серого цвета. На левом бедре Букса висел бастард. Эфес меча украшал череп, через глазницы которого пролезала змея. Позади лича ехала большая телега, запряженная тремя коренастыми меринами. На телеге стояла клетка, накрытая темным покрывалом. Справа и слева от телеги ехали всадники в черных одеждах и серых плащах. Их лица были плотно укутаны черной материей. На головах были надеты остроконечные шлемы. Всадники были вооружены короткими луками и гладиусами, только немного закругленными на конце. Из-под покрывала раздавалось размеренное урчание, напоминавшее львиное, когда тот поедает добычу. Лич вскинул руку. Процессия остановилась.

Лорд Йах уже ждал гостей у раскидистого дуба. Спрыгнув с коня, Лич направился к лорду. Вскинув руку в приветствии, Букс огляделся по сторонам.

— Что привело в эту глушь столь досточтимого лича? — чувствуя что-то неладное промолвил Йах.

Лич чуть склонил голову в поклоне вежливости.

— Герцог Анхейм прислал меня сюда для поимки двух преступников, лорд Йах.

Вампир досадливо поморщился.

— Но ведь герцог мне поручил это дело.

— И каковы результаты? — спросил Букс.

Они прохаживались вдоль берега речушки.

— Они сумели бежать, — сухо ответил лорд Йах.

Букс рассмеялся.

— Как же так, двое людишек обвели вокруг пальца самого лорда вампиров?

Йах с ненавистью зашипел.

— Слушай ты, колдун переделанный, я, если захочу пущу кровь по всей округе. И ты мне не указ.

Букс был спокоен. Слова, брошенные в его адрес, насчет переделанного колдуна раньше могли привести к тому, что лич напал бы на вампира, учитывая, что в иерархии некромантов личи обладали большим могуществом и властью. Но сейчас было не до этого.

— Я пропущу мимо ушей, вампир, сказанное тобой в попытке оправдать свою неудачу. К тому же, однажды один из них тоже сумел уйти от меня. Но теперь надо сделать все быстро и надежно. Герцог Анхейм не любит поражений. Так что предлагаю оставить все распри и найти этих бродяг раньше, чем они доберутся до Орехового замка.

Вампир немного успокоился.

— Герцог лично мне поручил возглавить поиски, — лич вытянул вперед руку, на безымянном пальце которой было надето кольцо с темно-синим камнем.

Вампир узнал знак магистра Серого Ордена. Он кивнул и промолвил.

— Мы упустили их сегодня ночью. С мечником идет ведьма. Сильная ведьма. Я никогда не ощущал такой силы, которой обладает эта чертовка!

— Как все произошло, расскажи поподробнее.

Йах поведал о том, как он получил голубиную весточку от хозяина «Крыла индейки». Как они ночью въехали на постоялый двор. Как ведьма стала творить заклинания. Лич слушал внимательно, не перебивая. Когда Йах закончил, он проговорил:

— Герцог сказал, что их будет четверо. Повелителю очень нужны они все. Ты же знаешь о пророчестве?

— Да, — вампир кивнул головой. — Клянусь кровью матери, я сам разорву эту ведьму, когда она будет не нужна.

Лич усмехнулся.

— Думаю, у тебя будет такая возможность, лорд Йах.

Лич задал еще несколько незначительных вопросов. Затем они вернулись к телеге.

— Ты хорошо запомнил то место, где вы их потеряли? — спросил Букс.

— Да. Я приказал вампиру отметить то место.

— С приходом сумерек, отправимся туда, — промолвил лич. — Мантикора возьмет след, тем более у меня есть то, что не даст ей ошибиться.

Букс вынул бархатный мешочек.

— Что там? — спросил вампир, принюхиваясь.

— Волосы одного из всадников, — ответил лич.

Вампир с уважением посмотрел на Букса.

Чудовище под покрывалом зычно зарычало. От рыка мантикоры кони шарахнулись в сторону. Возница с трудом удержал поводья.

Дом Клэр, про который говорила Элизабет, располагался на большой поляне возле сгоревшего дуба.

— А кто такая была эта Клэр? — поинтересовалась Нава, когда они шли по лесу.

— Она была слепой предсказательницей. Много лет назад она жила в этом доме совершенно одна. К ней ходило много людей. Приезжали со всех концов и королевств. Мы дружили с Клэр. Она помогала единорогам, когда те болели, давала специально собранные ею травы и отвары. Однажды к ней пришел высокий рыцарь в темных доспехах и алом плаще. Они о чем-то долго говорили, а потом Клэр прогнала его. После его ухода, она еще долго стояла на крыльце и слала в его адрес проклятия. А утром мы нашли Клэр мертвой. Она лежала неподалеку от своего дома, словно пыталась убежать отчего-то или кого-то. Ее лицо было искажено маской ужаса и боли. Потом мы нашли следы подков и рыцарских сапог, какие носили рыцари ордена «Змеи и розы». В руке Клэр держала обрывок какого-то пергамента.

— А где он сейчас? — спросил Спартак, заинтересовавшись историей.

— Кто?

— Пергамент этот.

Принцесса на мгновение задумалась.

— Кажется он у моего отца, я правда точно не помню.

— А что было в том пергаменте?

— Я не знаю, — ответила Элизабет. — Утром можете спросить у отца.

Она вышли на поляну. Невдалеке от сожженного ударом молнии дуба стоял небольшой каменный дом. Он почти врос в землю. Крыша была покрыта почерневшей от времени и дождей черепицей, маленькие окна с недоверием смотрели на непрошеных гостей. Элизабет подошла к двери и толкнула ее копытом. Дверь легко поддалась. Внутри пахло сыростью. Лучи солнца, проникавшие в дом, больше походили на светящиеся дорожки.

— Странно, — вдруг проговорила принцесса.

— Что странно? — в один голос спросили Спартак и Нава.

— Здесь кто-то недавно был.

Действительно, все внутри дома говорило о том, что здесь что-то искали. И искали недавно. На столе, полках, на спинке кровати виднелись следы рук. Потревоженная пыль, оседавшая на предметах годами, сейчас витала в солнечных лучах.

— Кто бы это мог быть? — спросил Спартак.

Принцесса покачала головой.

— Я не знаю. Место это заколдовано. Клэр перед смертью заговорила его, и после этого только единороги могли бывать здесь. Кто же этот могущественный колдун, который преодолел заклинание Клэр?

Элизабет прошлась по дому. На полу лежали куски свитков, страницы из книг, пергамент, на стенах висели пучки трав и чучела разны животных. Спартак и Нава стали поднимать с пола обрывки книг и манускриптов. В это время молодой единорог принес два кувшина с березовым соком и полтора пирога с зайчатиной и грибами. Он с почтением склонил голову перед принцессой и гостями и удалился.

— Ну вот, еда и питье у вас есть, — сказал Элизабет. — Вторая спальня за дверью. Вода в колодце за домом. Я пришлю сюда двух единорогов для охраны.

— Не надо, — вдруг сказал Спартак. — Мы сами справимся если что.

Нава в знак согласия с Спартаком кивнула головой.

— Как знаете, — сказала принцесса. — Спокойной ночи.

Когда принцесса ушла Нава по-хозяйски вытерла стол и развернула пирог. Потом сходила к колодцу и принесла воды. Вымыв чашки, она налила березовый сок.

— Странно, — промолвил Спартак. — У меня такое ощущение, что кто-то идет впереди нас.

— У меня тоже, — согласилась девушка, отпив сок.

— Сдается мне, что этим самым рыцарем, который приезжал к предсказательнице, был Морлок.

Парень задумчиво потер подбородок.

— И что он хотел выведать у Клэр? — словно прочитав его мысли, спросила девушка.

Они перекусили пирогом. Березовый сок был свежим и отлично восстанавливал силы. Они вышли из дома. Стояла теплая погода. Легкий ветерок перебирал верхушками деревьев. Но по-прежнему не было слышно пения птиц.

— Знаешь, — промолвила девушка. — Когда я была маленькой девочкой, я ужасно хотела участвовать в каком-нибудь приключении полном опасностей и испытаний. Но сейчас мне немного не по себе. Порой мне кажется, что мы здесь по чьей-то злой воле и делаем то, что не должны делать.

— Ты права, Нава, — кивнул Спартак.— У меня уже не раз возникало такое ощущение. Не знаю, почему. Может, интуиция.

— А что тебе кажется не так?

— Сам не знаю, просто на сердце кошки скребутся.

— Пойдем, прогуляемся, — предложила Нава.

Спартак на всякий случай повесил на пояс меч, и они пошли в сторону сгоревшего дуба. Прямо от дерева в лес вела почти заросшая тропинка.

— Ты видишь тропу? — спросила Нава, вглядываясь вперед.

— С трудом, сначала я ее вообще не увидел.

— Давай посмотрим, что там?

Спартак кивнул. Они медленно пошли по тропинке, время от времени озираясь по сторонам. Стояла мертвая тишина. Было слышно, как ноги входят в теплый мох. На деревьях Спартак заметил белые ситцевые полоски. Казалось что кто-то, таким образом, отметил дорогу.

— Может это сделала еще хозяйка дома? — предположила Нава, когда парень указал ей на деревья.

— Не похоже, материя совершенно новая.

Парень сорвал кусок лоскутка и внимательно осмотрел его.

Они прошли вглубь леса. Вдруг через метров сто Спартак остановился. Прямо перед ним из земли вырос небольшой холмик, на котором стояла каменное надгробие.

— Похоже, это могила предсказательницы, — сказала Нава.

Они внимательно осмотрели все вокруг, но не найдя ничего подозрительного вернулись обратно. Остальную часть дня Спартак и Нава рассказывали о забавных случаях из своей жизни. Время летело быстро. Никто не заметил, как солнце медленно скрылось за верхушками деревьев. Нава поставила вскипятить чайник. Спартак нашел на полке со склянками несколько восковых свечей. Когда был готов чай, в доме было светло и уютно. Пришлось развести огонь в камине, несмотря на лето, ночью в лесу было холодно. Спартак и Нава хорошо об этом помнили.

Когда совсем стемнело, Спартак почувствовал, что смертельно хочет спать. На всякий случай он подпер входную дверь дубовым стулом, поставив его на две ножки. Нава отправилась спать раньше. Спартак думал, что заснет тут же, как только доберется до подушки. Но он еще долго лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Однако вскоре Морфей одержал победу над роящимися в голове мыслями, и парень медленно погрузился в сон.

Он проснулся от того, что Нава тихо трясла его за плечо. Спартак открыл глаза, и ошалело посмотрел на девушку. Та сидела на краю его кровати.

— Там кто-то есть, — шептала девушка, указывая головой на улицу.

Парень встал с постели и тихонько вынул меч.

— Что ты слышала? — шепотом спросил он.

— Я проснулась от того, что кто-то ходит вокруг дома. Мне стало страшно. Я ясно слышала чьи-то крадущиеся шаги.

Губы Навы слегка дрожали. Спартак похлопал ее по плечу.

— Все в порядке. Давай тихо посмотрим в окно.

Так как свечи в доме были потушены еще перед сном, а на улице светила убывающая луна вся поляна перед домом была видна как на ладони. Спартак и Нава осторожно, стараясь ступать как можно мягче, подошли к окну. Сначала они ничего не увидели. Черная тень от дуба сейчас была похожа на сказочное чудовище с длинными костлявыми лапами. Вдруг рядом с дубом мелькнула тень. Похоже, это был человек.

— Мне страшно, — сказала девушка. — Я чувствую что-то очень неприятное и мерзкое.

Спартак приложил палец к губам. Ночной гость был один. Из окна было хорошо видно, как он направился по тропинке, по которой днем прогулялись Спартак и Нава.

— Интересно кто это и куда идет?— сказал Спартак, когда незнакомец скрылся в ночи.

Девушка пожала плечами и прошептала:

— Я не знаю, просто чувствую близость какой-то мерзости или что-то в этом роде. Я не могу точно описать это.

— Ладно, давай посмотрим, кто там бродит по лесу ночью.

Нава была не на шутку напугана.

— Может, останешься в доме, а я посмотрю? — предложил Спартак, надевая сапоги.

— Нет, я с тобой, — твердо ответила девушка.

Парень аккуратно отодвинул стул от двери. Слава богу, петли не скрипели и они тихо прошмыгнули на поляну. Было прохладно и сыро. Они аккуратно стали двигаться в сторону могилы Клэр. Вскоре впереди заблестел огонь. Но это был не огонь костра. Какая— то тошнотворная зелень струилась среди деревьев и кустов. Зеленый свет перемешивался с лунным, образуя причудливое сочетание. Спартак остановился. Он поднял палец вверх. Впереди слышался чей-то монотонный голос. Язык был непонятен. Голос что-то произносил нараспев. Они сделали еще несколько шагов вперед. Вдруг перед глазами Спартака и Навы предстала ужасная картина. Возле могилы предсказательницы сидел человек в черном плаще. В руке он держал тонкий посох. Он успел убрать надгробный камень и теперь посохом чертил какие-то знаки прямо на могиле, продолжая что-то напевать. Это длилось несколько минут. Вдруг земля над могилой стала опадать сама собой. И через мгновение на свет луны вылезло то, что раньше было предсказательницей Клэр.

— Зачем ты побеспокоил меня? — раздался голос старухи.

Спартак хорошо разглядел живой труп: тело почти разложилось, остатки кожи ошметками свисали с костей. На голом черепе кое-где были видны длинные седые волосы.

— Что ты скала тому, кого потом выгнала и прокляла? — спросил незнакомец, продолжая что-то напевать.

— Не мучай меня, — ответила старуха.

— Если ты не скажешь, я произнесу слово, ты знаешь, что будет.

В этот момент Спартак захотел подобраться поближе, чтобы получше слышать, о чем идет разговор, но предательская ветка с сухим звуком хрустнула под сапогом.

Человек в черном плаще что-то выкрикнул и труп в одно мгновение превратился в прах. Потом он задул фонарь, и все погрузилось в кромешную тьму. Вдруг Спартак почувствовал, как его правое плечо немеет, словно на него вылили банку жидкого азота. Парень обернулся. Человек в плаще и капюшоне стоял в двух метрах от него.

— Легурийские выродки, — послышался свистящий голос.

Потом наступила тишина. Парень почувствовал себя плохо. Стало жутко тошнить. Нава заметила это и, взяв его под руку, направилась к дому. Уложив Спартака на постель, она быстро налила ему чаю и дала попить.

— Ты как?— спросила девушка, глядя на Спартака.

Его лоб был покрыт испариной. Губы пересохли.

— Как будто меня взяли и вывернули наизнанку, а потом вернули обратно.

Нава покачала головой.

— Я почувствовала его чуть раньше, но не смогла тебе помочь.

— Кто это был? — спросил Спартак.

— Не знаю, — Нава снова дала чай. — Я уверена в одном, это был не человек.

Тошнота постепенно проходила. Пелена перед глазами тоже.

— Мне говорили о секте, которая оживляла мертвецов, чтобы выведывать у них какие-то секреты, — Спартак вспомнил рассказ бабушки.

Он в двух словах поведал Наве о той истории. Девушка слушала внимательно, но когда Спартак закончил, она с сомнением посмотрела на парня.

— Все так странно и непонятно, — сказала она.

До утра их никто не беспокоил.

Сильный стук в дверь разбудил путников. Спартак открыл глаза и схватился за меч.

— Открывайте, завтрак пришел!

Они услышали знакомый голос принцессы. Парень отворил дверь и увидел единорога. Элизабет стояла у порога. На земле лежала толстая кожаная сумка, из которой выглядывала бутыль молока и длинный батон свежего хлеба.

Они впустили принцессу и наперебой начали рассказывать о ночном происшествии. Та внимательно выслушала их и сказала:

— Значит, кто-то все-таки смог разрушить чары Клэр. Ну что ж давайте, посмотрим на могилу. Но сначала позавтракать.

На столе появились свежие фрукты, хлеб, молоко, сыр и колбаса. Наскоро перекусив, все втроем вышли из дома и направились к могиле. Жуткое зрелище предстало перед глазами. Надгробный камень лежал в стороне. Могила была пуста! Стоял жуткий запах гниющего мяса. Возле могилы были следы от сапог. Элизабет внимательно осмотрела все вокруг. Не найдя никакой зацепки, они вернулись в дом.

— Все это очень странно, — рассуждала принцесса. — Долгие годы никто не мог просто так проникнуть в наш лес. Тем более подойти к дому предсказательницы. А сегодня ночью!

Времени на долгие разговоры не было. Спартак и Нава уже были готовы к выходу.

— Прежде чем пойти к друиду, мы хотели бы встретиться с твоим отцом и поговорить насчет того самого пергамента, — попросил Спартак. — Сдается мне, что ночной гость искал именно его.

— Хорошо, — ответила Элизабет. — Идемте.

В лесу пахло свежестью. Утренняя роса уже сошла с травы. Солнце приветливо играло зеленью листвы.

Король Громуэль о чем-то разговаривал с двумя единорогами. Увидев гостей, он направился к ним.

— Как прошла ночь? — спросил он, приветливо помахивая хвостом.

Спартак поведал о ночном происшествии. Король был сильно озадачен.

— Надо было оставить вам охрану, — сказал он.

— А если бы единороги пострадали? — спросила Нава. — Если этот некто смог сломать колдовской барьер Клэр, может он очень сильный колдун?

Громуэль задумался.

— Отец, ты помнишь о том пергаменте, который нашли в руке у предсказательницы? Кажется, вчерашний гость искал именно его.

— Конечно помню, я храню его на поляне молодых вязов, — сказал король.

Он приказал двум единорогам, с которыми только что говорил взять седоками Спартака и Наву. Они оказались верхом. Дорога заняла более получаса. Король оправился к большому пню, некогда бывшим гигантским вязом, возле которого уже росли молодые деревья. Он вернулся через минуту, держа в зубах кусок пергамента. Он протянул его Спартаку.

— Ничего не понимаю, — сказал тот, развернув пергамент. — Кажется, это страница из дневника предсказательницы, в который она записывала всех, кто приходил к ней.

— И что там написано? — спросила Нава, заглядывая в бумагу.

— …был знатный рыцарь из великого ордена, — начала читать принцесса с того места, где пергамент обрывался. — Он пришел с черной душой и спрашивал меня о месте, где находится то, что открывается изумрудным ключом! Я начала гадать, но вскоре почувствовала, что мою душу кто-то забирает. Это было дыхание, приходившее со звезд! Я слышала о мертвых Богах, но всегда думала, что это просто не более чем легенда. Но сегодня я столкнулась с легендой лицом к лицу. И поняла, что этот человек решил освободить Проклятых из их ледяного звездного плена. Я ничего не сказала ему о пещере, которая…

Здесь пергамент обрывался. Повисла тишина.

— Я много раз перечитывал этот пергамент, но так ничего и не понял, — сказал король.

— А вы не показывали его друиду? — спросила Нава, внимательно глядя на Громуэля.

— Знаете, юная девушка, — промолвил король. — Друид тогда был молод и горяч, а предсказательница уже была известной на всю округу. Он недолюбливал ее и верил только в свои друидские легенды и волшебство. Поэтому мы никогда не обсуждали это с ним.

— А мы можем попросить у вас этот пергамент, — поинтересовался Спартак.

Король посмотрел на принцессу, потом на людей.

— Хорошо, если только вы поклянетесь не использовать это в дурных целях.

— Клянемся, — оба в один голос пообещали парень и девушка.

Король отдал пергамент.

— Нам пора, — сказал Спартак. — Большое спасибо за ночлег и доверие.

— Знайте, что этот лес всегда даст вам приют и защиту, — король встал рядом с принцессой. — Я еще раз хочу выразить вам самые теплые слова благодарности за спасение моего внука. Пусть дорога, которой вы пойдете, будет легкой и быстрой.

Элизабет сама проводила гостей к опушке. Там они и попрощались. До кельи друида друзья добрались быстро. Когда они подходили по уже знакомой дороге к дому старика, Нава вдруг остановилась.

— Что случилось? — спросил Спартак, озираясь по сторонам — Ты что-то чувствуешь?

Девушка кивнула головой.

— Там впереди смерть, — сказал она.

— Что ты видишь?

Нава с закрытыми глазами стояла посреди высокой травы. Ветер теребил волосы девушки.

— Ночью приходили умертвия и искали нас, они жестоко пытали друида, а потом убили его, — достаточно быстро говорила Нава.

Спартак закусил губы.

— Идем, — сказал он, решительно зашагав в сторону кельи.

Нава послушно пошла за ним. Когда из травы показалась крыша дома друида, они остановились. Было очень тихо. Спартак и Нава подкрались к дому. Возле колодца лежала мертвая лошадь старика. Какое-то чудище перегрызло ей горло. Дверь в келью была открыта. Спартак вынул меч и, приказав девушке ждать его за домом, вошел внутрь.

Увиденное повергло парня в настоящий ужас. Мантикора разорвала бедного старика на части. По всей келье были видны следы ее ужасных лап. Спартаку было страшно! Он выбежал из кельи и, не разбирая дороги, бросился бежать. Нава, видимо поняв, в чем дело, последовала за ним. Она догнала парня только тогда, когда тот, обессилев, упал в траву.

— Они убили его! — закричал Спартак — Искали нас и убили его!

От злости Спартак выхватил меч и со всей силы стал рубить все вокруг. Пучки травы и цветов разлетались в стороны. Только когда девушка схватила его за руку, парень немного успокоился.

— Нава, они жестоко убили его! — повторил Спартак, падая на траву.

Нава села рядом.

— Что будем делать?

Спартак молча смотрел на пробегавшие над ними облака.

— Надо найти еще двоих всадников, о которых говорил друид, и идти в Ореховый замок. Мне до жути хочется не дать этим тварям исполнить задуманное. Друид спас нас от пыток, и поплатился за это жизнью.

Парень поджал губы и со злостью посмотрел в сторону кельи.

— Ты слышишь? — вдруг спросила девушка, к чему-то прислушиваясь.

Спартака приложил ухо к земле. Теперь он отчетливо слышал стук копыт.

— Да, кажется всадники.

Через несколько минут кавалькада из дюжины верховых, в блестящих на солнце доспехах, остановилась недалеко от того места, где укрылись Спартак и Нава. Всадники были хорошо вооружены. У каждого к седлу был прикреплен бастард. Справа блестел щит с изображением зеленого дракона. Поверх доспехов развивались белоснежные плащи. Шлем каждого воина украшали белые крылья. Старший поднял руку.

— Ваше величество, — к следовавшему первым рыцарю подъехал всадник. — Нам доложили, что сегодня ночью здесь побывала Мантикора. Я уверен, что лучше пока не торопиться с визитом. Эти твари очень сильны и опасны!

— Не тебе мне указывать, Говард, — сказал статный мужчина со светлыми волнистыми волосами и пронзительным взглядом. — Я уже слышал о докладе. Если друид мертв мы похороним его с почестями. Но ты же сам слышал, что сказал старшина, друид ушел с пленниками. А я подозреваю, что это именно те, кого мы так долго ждем.

Спартак взглянул на Наву. Девушка уверенно кивнула головой. Спартак встал из травы. Воины схватились за мечи.

— Мечи в ножны, — коротко скомандовал Милворд (а это был именно он). — Кто вы такие?

— Мы скажем это только королю Милворду, — ответил Спартак

Всадник усмехнулся.

— Я и есть король Милворд!

— Тогда я буду говорить только с королем, остальные пусть подождут в стороне.

Уверенный голос парня заставил воинов переглянуться.

— Будь по-твоему.

Милворд направил своего скакуна к Спартаку. Нава тоже встала рядом с парнем.

— Мое имя Спартак, я — мечник, а это Нава она ведьма. Друид спас нас, зная, что мы всадники. Но сам поплатился за это жизнью.

Король нахмурился.

— Почему я должен верить тебе юноша? — спросил он, осаживая резвого коня.

— Потому что мой отец Спартак был одним из лучших рыцарей ордена «Змеи и розы», потому что у меня его меч, который зовется Бей Насмерть и потому что это правда.

— Сильно сказано юноша, — ответил король. — Только я не советую тебе больше вслух упоминать об ордене, некогда преданном анафеме. У нас многие воины с недоверием относятся к тому, что делал орден в былые времена.

Король поднял руку. Двое рыцарей тут же оказались рядом.

— Что со стариком? — спросил Милворд.

Спартак рассказал об увиденном в келье. Было видно, как лицо короля стало серым.

— Похороните друида, как подобает его собратьям, — приказал король. — Он отдал свою жизнь ради будущего нашей земли.

Воины кивнули и пришпорили коней.

— Вы поедете с нами на Зеленую заставу, — сказал король. — Мы как раз туда направлялись. Там вы будете в безопасности и встретитесь с двумя всадниками, которые уже ждут вас.

Король был молод. На вид не больше тридцати. У него было красивое волевое лицо. Светлые волосы развевались на ветру. На щите короля помимо зеленого дракона алела красная роза в пасти оскалившегося вепря. Он приказал двум всадникам усадить путников к себе верхом. Вскоре кавалькада за исключением двоих воинов оставшихся у кельи поскакала дальше.

Зеленая застава показалась через час пути. Спартак, все это время державшийся за кожаный ремень рыцаря из свиты Милворда, успевал оглядывать окрестности. Сначала они скакали по дороге вдоль перелеска. Слева желтели поля с прекрасными подсолнухами, справа росли столетние вязы и акации. Потом начались холмы и овраги. Холмы, поросшие вереском и маками, благоухали всеми возможными ароматами. Парень не переставал думать о друиде. Старик успел так много сделать для них, а теперь его растерзанное тело закапают рядом с кельей.

Вдруг в низине среди оврагов он увидел большой лагерь, огороженный высоким частоколом. По периметру лагеря стояли высокие дозорные вышки. Парень сумел насчитать их восемнадцать. По единственной дороге к лагерю шли обозы, груженные солониной и рыбой, овощами и фруктами. Пешие и конные старались побыстрее попасть в лагерь. Было много беженцев. Шли с нехитрым скарбом на плечах. Кто-то тащил скотину, кто-то гнал овец. Всадников пропустили немедленно. Все знали и уважали короля Милворда. Они въехали в открытые ворота. Внутри Зеленой заставы жизнь кипела вовсю. По дорогам, покрытым деревянным настилом ехали всадники. Пешие кнехты спешили на построение. Несколько кашеваров трудились у огромных чанов с едой, успевая делать колкие замечания тем или иным воинам. У лавки кузнеца толпились молодые люди. Они то и дело клацали языками, перекидывая из руки в руку очередной меч из кладовой кузнеца. Однако денег на покупку меча хватало не у всех, поэтому многие довольствовались семейным кинжалом или добротным дедовским луком. Бойкая торговля велась стрелами с белым опереньем и луками. Дети сновали повсюду, крича и бегая между прилавками. Увидев короля, все приветствовали Милворда радостными возгласами, некоторые снимали шапки и кланялись. Далее шли казармы, где жили солдаты. Кнехты селились десяткам, так их было легче собирать в случае тревоги. Милворд лично заботился о том, чтобы ни воины, ни их семьи, ни в чем не нуждались. Всадники жили особняком. Рыцарям приходилось держать как минимум одного оруженосца, который помогал ухаживать за конем и содержать в порядке оружие. Спартак успел заметить нескольких гномов очень похожих на Карла. Гномы в зеленых кафтанах и сапожках с серебряными колокольчиками чинно прохаживались меж людей. Пахло пивом и свежей смолой, которой как раз конопатили крышу казармы. Милворд остановил коня у большого дома с высоким каменным цоколем. Спартак и Нава, оказавшись на земле, последовали приглашению войти внутрь.

В ставке короля Милворда было все по-простому. Длинный стол, много стульев для военных советов, много оружия на стенах. Через маленькие окна с трудом пробивался свет, поэтому свечи здесь не гасили даже днем. Пол был дощатым, а не каменным, но хорошо выскобленным. В углу стояло множество полок заставленных книгами и свитками. Трон короля стоял накрытый бархатным покрывалом: Милворд дал обет — пока не победит нечисть в своем королевстве, на трон не сядет. В большом камине горел огонь. Короля встретил высокий статный мужчина в кожаной куртке и зеленом свитере, заправленном в просторные штаны. Поверх свитера висела массивная золотая цепь с медальоном в виде головы волка.

— Я рад, ваше величество, что вы целы и невредимы, — сказал незнакомец.

— Спасибо Мартин, — ответил король.

Спартак и Нава стояли в начале стола.

— Попроси принести квасу и чего-нибудь поесть.

Мужчина вышел.

— Это Мартин, мой казначей, — сказал король. — Думаю, ваш приезд не остался незамеченным. Пока мы проезжали по улице, вокруг было много любопытных взглядов, так что будет лучше для вас и для меня, если я представлю вас как свих родственников из королевства Драмолгорд. Это очень далекое королевство и о нем в здешних местах практически ничего не знают. Будем всем говорить, что вы долгое время жили в одном замке у моего кузена пока тот не погиб в бою с вивернами у Ионийских болот, а теперь прибыли сюда. Скажем вы мои племянники. Идет?

— Хорошо ваше величество, — ответил Спартак.

Король жестом пригласил их за стол. Вскоре появился Мартин, виночерпий и повар. Они быстро сервировали стол и немедленно с поклоном удалились.

— Хочу представить тебе моих племянников из Драмолгорда, — сказал Милворд казначею. — Это Спартак и его сестра Нава. Так прошу любить и жаловать.

Мартин слегка склонил голову в знак приветствия.

— Какие новости? — поинтересовался король.

Казначей стоял рядом с сидящим королем и его гостями.

— Сегодня прибыл отряд гномов со стороны Двинайской прогалины. Гномы хорошо вооружены и знают толк в сече.

— Хорошо, что еще?

— Воевода встречался с драконом из-за Зеленого холма, тот оказал нам честь и поклялся прибыть в лагерь, как только услышит звук призывного колокола.

Король потер колено, отпивая квас из вычурного бокала. На столе было без излишеств: жареная баранина, пара тройка салатов, паштет, копченая рыба, бобы, горох и как всегда чеснок. Спартак и Нава с удовольствием принялись за еду.

— Спасибо Мартин, — скала Милворд. — А теперь оставьте нас, я хочу побеседовать с моими племянниками. Их дорога сюда была очень долгой и трудной.

Казначей поклонился и с обиженным лицом покинул зал. Король с интересом смотрел на гостей.

— Вы можете находиться здесь столько, сколько вам нужно, я прикажу, чтобы у вас было все, что вам необходимо. Те двое всадников, которые дожидаются вас здесь, скоро прибудут.

— А кто они и откуда? — поинтересовался Спартак.

— Они сами вам все расскажут.

После завтрака Милворд позвал воеводу. В зал вошел высокий молодой мужчина в легкой кольчуге. На поясе, украшенном затейливой вышивкой, висел кроткий меч в ножнах.

— Это Самрат, мой воевода, — сказал король.

Мужчина поклонился.

— Расскажи мне о своей встрече с Зеленым драконом, — Милворд внимательно посмотрел на Самрата.

— Я прибыл два дня назад, — сказал воевода. — Мы сразу нашли драконов. Они, как и прежде гнездятся на скалах в Зеленой провинции возле Гимейского водопада. Мы насчитали примерно двадцать штук молодых драконов. Я сам встретился с Волнаром, их повелителем. Они тоже обеспокоены тем, что умертвия постепенно захватывают и их территории. Драконы настроены к нам доброжелательно. Они еще помнят те времена, когда в королевствах было все спокойно и люди жили вместе с драконам рука об руку.

— Это хорошие новости, — промолвил король. — Думаю, мне тоже стоит встретиться с Волнаром.

Король озабоченным взглядом посмотрел на воеводу.

— Пришла пора снова созвать совет, Самрат. Разошли гонцов к нашим союзникам, мы должны собраться в ближайшее время.

— Слушаюсь, ваше величество.

Воевода удалился. В дверь вошел пожилой коренастый мужчина с серой бородой и жилистыми руками.

— Ваше величество, я привел Валфрида и Смаргарда.

— Хорошо, пусть войдут.

Мужчина отворил дверь и в зал вошли двое юношей. Они были близнецами. Высокие, статные. На вид им было лет по шестнадцать. Оба были одеты в одинаковые льняные рубашки и просторные брюки. На шее каждого блестела серебряная цепь с распятием заключенным в треугольник. Длинные белые волосы близнецов были заплетены в косичку. Лица парней были немного вытянутые, голубые глаза горели как сапфиры. Необычными в их внешности казались только уши, немного заостренные кверху. Несмотря на простую одежду, в их походке и осанке чувствовалась стать и благородство.

Они подошли к столу и поклонились.

— Ваше величество, — сказал один из них. — Вы вызывали нас?

— Да, — ответил король. — Познакомьтесь, это Спартак и Нава. Они те самые всадники, которых мы ждали. Однако для всех остальных воинов на Зеленой заставе они мои родственники из Даморглота.

Близнецы с любопытством стали осматривать гостей.

— Думаю, вас стоит переправить на дальнюю заставу. Там вы познакомитесь и решетите, что будете делать, — промолвил Милворд.

Спартак протянул руку и поздоровался с каждым. Он сразу заметил, что Валфрид отличался от брата только тем, что у него в правом ухе блестела золотая сережка с небольшим рубином в форме капли. Нава тоже протянула руку. Смаргард первым пожал руку девушки, хотя судя по их недоуменным взглядам, такого рода приветствие с девушками здесь не было принято.

— Это Халвид, он обучает молодых воинов искусству владения мечом и топором, — король указал на бородача, который привел близнецов. — Мы понимаем, что битва с некромантами предстоит страшная, и может быть для нас последняя. Но за много лет умертвия причинили столько беды всем, что люди, гномы, драконы и даже жители болот и гор понимают, что так дальше продолжаться не может. И это сейчас объединяет нас. Воевода принес хорошие вести. Раньше зеленые драконы соблюдали нейтралитет и не вмешивались в дела людей. Но теперь опасность угрожает и им. Друиды говорят, что Молрок собирает армию, какой никогда никто не видел. К нему в Пустые земли стекается вся нечисть, готовая только убивать.

Король задумчиво обвел глазами тронный зал.

— Сейчас мы собираем повстанцев по всем королевствам, принимаем всех, кто способен держать оружие в руках. А Халвид уже доводит владение воинов оружием до совершенства. Кстати, сегодня после полудня здесь пройдет турнир самых сильных воинов. Можете посмотреть его и даже поучаствовать!

— Это отличная идея, ваше величество, — сказал Халвид, улыбаясь. — Пусть гости посмотрят, что мы можем, а возможно и научат нас чему-нибудь.

Последние слова Халвид произнес с некоторой иронией. Он даже и подумать не мог, что представляет собой каждый из всадников.

— Теперь ступайте, Халвид, покажи моим гостям комнаты для свиты. Они поживут пока там.

— Слушаюсь ваше величество, — промолвил мужчина, открывая тяжелую дверь.

Он провел Спартака и Наву вокруг резиденции Милворда. Рядом с ней располагался большой добротный дом в три этажа. Близнецы шли рядом.

— Вот ваши комнаты, — сказал Халвид.

Он открыл первую двери. Внутри стоял запах свежего дерева и трав. Комнаты, которые доставались Спартаку и Наве были меленькие, но уютные и светлые.

— Располагайтесь, помывочная в подвале, я прикажу нагреть воду.

Спартак посмотрел на близнецов, которые переминались с ноги на ногу.

— Мы сейчас быстро смоем дорожную пыль и вернемся, вы можете подождать нас здесь?

Он указал на свою комнату.

— Конечно, — улыбнулся Валфрид и его сережка радостно запрыгала в ухе.

Парень с девушкой спустились в подвал. Женская половина помывочной располагалась тут же. Наву встретила женщина с полотенцем в руках. Спартак открыл дверь и оказался в помещении, отдаленно напоминавшем баню или сауну. Он быстро скинул с себя все вещи и по деревянному полу направился вперед. В руке он предварительно зажал свечку, так как здесь было довольно темно. За скрипящей дверью располагался сама помывочная. В центре небольшой комнаты с низким потолком стояла большая деревянная бочка. Рядом в камине горели угли, на которых лежало несколько больших камней для подогрева воды.

— Да, жаль нет душа, — улыбнулся парень.

Он попробовал воду, та была горячей. Спартак мигом прыгнул в бочку и стал мыться. Через десять минут он вернулся в раздевалку. Его грязные вещи кто-то заботливо убрал. На скамейке лежало чистое белье: льняная рубашка такая же, как и у близнецов, легкие штаны, плетеный из кожи пояс. Парень быстро оделся. Он не стал ждать Наву, потому что она собиралась понежиться в бочке с горячей водой. Спартак вошел в свою комнату. Близнецы сидели на скамейке и о чем-то оживленно спорили.

— Вот и я, — сказал Спартак, входя в комнату.

— Ты быстро, — промолвил Смаргард.

— Не люблю, когда меня долго ждут.

— Это верно, — кивнул Валфрид. — Ты сам-то откуда Спартак?

Парень в двух словах попытался объяснить. Но братья с недоумением смотрели на него, пока Спартак не махнул рукой и сказал:

— Ты ведь понимаешь, что мы не родственники короля? Мы из другого мира, у нас все по-другому, нет всадников и вампиров, нет единорогов и гномов. Люди не ездят на лошадях, а передвигаются на специальных железных машинах с большой скоростью.

— Да, диковинно ты говоришь, — сказал Смаргард. — А принцесса тоже из твоего мира:

— Какая принцесса? — не понял Спартак, а потом вдруг подумал о Наве. — А, вы о Наве, — он сделал небольшую паузу. — Она не принцесса, а с чего вы взяли?

— Я почувствовал в ней благородную кровь принцессы, — Смаргард говорил абсолютно серьезно.

— Да нет, — уверенно промолвил Спартак. — Она не принцесса, она ведьма…

Последние слова он промолвил, понизив голос.

— Ведьма? — в один голос вымолвили близнецы. — Настоящая?

— Какая ни наесть настоящая, уж поверьте! Лорда Вампира смогла остановить.

— Лорда Йаха?! — воскликнул Валфрид. — Не может быть!

— Не имею привычки врать, — пожал плечами Спартак. — А почему вы сомневаетесь?

— Мы с братом прибыли из Авкатории, — начал рассказ Валфрид. — Это небольшое королевство у Южного моря. Мы не помним своих родителей, нас совсем маленькими нашел и воспитал достопочтенный капитан Валдуин. Он много лет водил флот короля Страбона Великолепного по всем морям. Мы с малых лет привыкли к морскому быту. На своем судне «Быстрая куропатка» он обучал нас боевым искусствам. Когда нам исполнилось по десять лет, я выбрал копье, а Смаргард — лук. Шесть лет мы ежедневно тренировались. Вставали в пять утра, драили палубу с обычными матросами, а потом тренировки. Месяц назад «Быстрая куропатка» вошла в порт Мглистый. Мы вернулись из далекого плаванья — возили товары Страбона — рыбу и пряности. Мы продали весь товар. На пристани капитан Валдуин сдал золото под отчет таможеннику, и мы направились домой. Наш дом располагался на окраине города. По дороге капитан всегда заходил в таверну пропустить стаканчик другой. Вот и тогда он по привычке зашел туда. Мы с братом пошли домой. Уже стемнело, и на улицах города было мало народу. Вот тогда королевская стража взяла нас в плен. Они повели нас на заставу, где сидел какой-то человек в обычной одежде купца, но мы-то видели по его повадкам, что он из рыцарского сословия. Человек спросил наши имена. Мы назвались. Он покачал головой и сказал, что мы задержаны до завтра по обвинению в контрабанде пряностями. Но клянусь морским Дьяволом, капитан никогда даже в мыслях не помышлял о контрабанде. Нас кинули в темницу. А ночью к нам пришел тот самый человек, который допрашивал нас на заставе. Он сказал, что сможет нам помочь, если мы расскажем ему, где спрятан изумрудный ключ. Мы ответили, что понятия не имеем о таком, и тогда он сильно разозлился. Он стал кричать, что лично позаботиться о том, чтобы мы сгнили на каторге, что капитана повесят на ближайшем столбе. И как раз в этот миг мы услышали ужасный вопль. Кричал кто-то из охранников. Крик быстро стих. Потом раздался второй и третий. Человек обернулся и в свете луны мы увидели, как оскалился его рот. Он был нечеловеческим. Прорычав, что-то на непонятном языке он выскочил за дверь. Камера оказалась незапертой. Мы поспешили оттуда. Когда мы очутились в караульном помещении, перед нами предстала страшная картина. Все охранники были мертвы. Их изуродованные тела неподвижно лежали на полу, залитом кровью. Огромный вампир с раскинутыми крыльями готовился к прыжку на нашего тюремщика. Тот стоял чуть пригнувшись. В руке он держал длинный тонкий клинок.

— Я лорд Йах, — сказал тот вампир. — Ты кто такой, что встал у меня на пути?

— Я послан тем, чье имя не называют, — рыкнул ночной гость.

Вампир первым бросился на него. Рыцарь (а это был именно рыцарь) увернулся, и произнес какое-то заклинание. Лорд Йах только рассмеялся и через мгновение он вонзил свои зубы в шею жертве. Мы с ужасом наблюдали за этим, спрятавшись за стойкой с оружием. Лорд напился крови, а потом разорвал одежду на мертвеце. Бросив тело на пол, он медленно направился в коридор, где была наша темница. Мы тогда поняли, что и он ищет нас. Потом мы сломя голову бежали, не зная даже куда. Возле дома мы увидели нескольких солдат с оружием. Они, скорее всего, поджидали капитана и нас. Нам оставалось только бежать. Мы с братом долгое время скрывались неподалеку от города. Ночевали в холодной пещере. Через три дня мы увидели большой караван с рыбой, направлявшийся в Монохорнус. Мы хорошо знали караванщика. Он-то и сообщил нам о том, что солдаты арестовали Валдуина и отправили в темницу, а утром его повесили. Еще он сказал, что в королевстве Монохорнус собирается ополчение против некромантов. Терять нам было нечего, и мы попросили караванщика взять нас с собой. Ночью на границе королевства на караван напали вампиры. Мы не успели ничего предпринять. Я с братом спал в телеге набитой чесноком и копченой рыбой. Вампиры напали очень стремительно. Они убили всех, кто ехал в обозах и стали переворачивать телеги, словно что-то искали. И тогда мы второй раз встретились лицом к лицу с Лордом Йахом. Но так как наша телега была полна чеснока, вампиры не стали ее переворачивать, а лишь несколько раз ткнули мечом в товар. Вскоре эти твари улетели. Мы выбрались из телеги и спрятались в лесу. А потом нас приютил друид Олорвиус, который живет неподалеку в лесу.

— Его убили сегодня ночью, — раздался голос Навы.

Все обернулись. Девушка стояла у двери. Ее волосы были распущены и ниспадали на плечи. Длинное алое платье было ей к лицу.

— Ты давно здесь? — поинтересовался Спартак.

— Да прилично, — ответила Нава. — Я слышала их историю. И она показалась мне очень загадочной.

— И мне, — согласился Спартак.

— А ты, правда, чуть не одолела лорда Йаха? — с нескрываемым уважением в голосе спросил Валфрид.

— Не то чтобы одолела, — скромно ответила Нава, — но как видишь, мы после встречи с вампирами тоже остались живы и здоровы.

Спартак пригласил жестом Наву присесть и плотно закрыл дверь.

— Ты очень сильная ведьма, — добавил Смаргард. — В наших краях таких не водилось. Одни ведуньи да гадалки.

Валфрид с грустью взглянул на новых друзей:

— Мне очень жаль, что наше знакомство началось с известия о гибели друида. Это очень печально, ведь Олорвиус очень много знал и мог бы оказать большую помощь в том нелегком деле, которое нам предстоит. Мы с братом всего несколько дней прожили в его келье, но за это короткое время мы узнали многое и о себе и о своей миссии на этой земле.

— Того, что произошло с Олорвиусом уже невозможно изменить, но во имя памяти о нем, мы должны исполнить предначертанное, — голос Спартака звучал очень уверенно. — Теперь мы все в сборе, как и предсказывал оракул, — начал он. — Вам известно, что мы должные сделать?

Близнецы кивнули.

— Друид говорил, что когда вы прибудете, мы должны отправиться в Проклятый замок.

— Почему Проклятый? — почти в один голос спросили Спартак и Нава.

— А вы не знаете? — удивленно воскликнули братья. — Раньше он назывался Ореховый замок и принадлежал ордену «Змеи и розы». Рыцари ордена навлекли на себя гнев королей и епископов и их предали анафеме. Многих сожгли на кострах или пытали. Капитан говорил, что рыцари ордена продали свою душу Демону.

— Понятно, — ответил Спартак, поглядывая на Наву.

Девушка даже глазом не повела, помня о наставлениях Милворда.

— Хорошо, раз вы знаете о цели, надо решить, когда мы будем выступать?

Близнецы пожали плечами.

— Мы уже достаточно здесь прохлаждаемся. Чем быстрее, тем лучше.

— Тогда после турнира и решим, договорились?

— Решено, — ответили братья и улыбнулись. — Мы жутко любим всякие приключения!

«Да, уж, — подумал Спартак. — Приключения хороши, когда о них читаешь в книгах или смотришь по телевизору, а еще лучше, когда тебе о них рассказывают на досуге или перед сном».

Вдруг послышался звук рогов и труб.

— Сейчас начнется турнир, — сказал Смаргард. — Идемте скорее. Король пригласил нас принять в нем участие.

Спартак как-то без охоты поинтересовался.

— Это обязательно?

Близнецы посмотрели на него как на прокаженного.

— Ты что, не хочешь принять предложение короля и отказываешься от участия?

— Да нет, — ответил Спартак, ища глазами, куда он дел свой меч. — Просто у нас есть куда более серьезная задача, чем бравировать друг перед другом мечами или луками.

Близнец дружно засмеялись.

— И это говорит мечник, да еще при даме!

Спартака это задело. Он и вправду считал подобного рода состязания пустыми. Но он не мог допустить, чтобы кто бы то ни было ставил под сомнение его мастерство владения оружием.

— Идемте, — сказал он.

Нава рассмеялась.

— Ты сейчас похож на разозлившегося ребенка, — сказал она.

— Да ладно тебе, Нава. Просто меня и вправду задела их шутка насчет мечника и дамы.

Он кивнул в ее сторону головой. Девушка рассмеялась еще больше.

— Пошли, и меч свой не забудь!

Спартак вспомнил, что положил его на кровать и накрыл одеялом. Подвесив меч на пояс, они вышли во двор. Близнецы уже ждали их внизу. Смаргард держал в руке длинное копье, а Валфрид лук. Лук был сделан из нескольких кусков дерева и покрыт костными пластинами. Братья успели перевязать кисти рук кожаными ремнями.

— Вот это по-нашему! — сказали они, увидев Спартака с мечом в руках.

Ристалище располагалось за пределами Зеленой заставы. Туда уже тянулись толпы людей. Все были празднично одеты. Женщины с прическами аккуратно ступали по дощатой мостовой. Мужчины оживленно обсуждали правила проведения турниров, и каждый конечно критиковал их за неправильное судейство. Наша четверка быстро смешалась с толпой. Они вышли из главных ворот. Людей становилось все больше. На турнир приехали купцы из всех окрестных деревень.

Ристалище представляло собой большой прямоугольник, обнесенный невысоким забором. Справа и слева сколотили скамейки в четыре яруса. Слева между скамьями соорудили почетный балкон для короля и гостей. Повсюду царило оживление. Галдеж не прекращался ни на секунду. Откуда ни возьмись, появились красочные шатры, где рыцари готовились к турниру. Куда ни кинь глаз — всюду развивались флаги и стяги с затейливыми рисунками родовых гербов. Тут же на кострах готовили ягнят и дичь. Чуть дальше толстый повар с огромными как у палача ручищами, крутил вертел, на котором был насажен целый вепрь. Он то и дело, доставал из противня под кабаном жир и обильно поливал им свое блюдо. Спартак и Нава словно попали на съемки исторического фильма. Они таращились по сторонам, стараясь запомнить каждую мелочь, каждую деталь, чтобы потом было что вспомнить, если конечно они останутся в живых.

Герольд второй раз объявил о начале турнира. Снова заиграли трубы. Люди постепенно стали рассаживаться на скамьи. Ребятишки позанимали первые ярусы и старались никого не пускать. Спартак посмотрел вокруг и спросил у Валфрила.

— А куда нам сесть?

Тот снова разразился раскатистым смехом. Спартаку стал надоедать их юмор, но он сдерживался, потому что не знал ни обычаев, ни правил проведения турниров. Кроме того смех парня был искренним и задорным. Без капли издевки в его адрес.

— Мы будем стоять недалеко от герольда. Когда закончится основной турнир, тот объявит о свободном состязании. Вот тогда-то мы и покажем свои умения.

— Понятно, — коротко ответил Спартак, поправляя меч на бедре.

Они прошли мимо ограды ристалища и оказались на небольшом пятачке, где уже толпилось несколько человек с различным оружием в руках. Близнецы с горящими глазами успевали что-то комментировать, но Спартак их не слушал. Нава шла рядом, с интересом разглядывая наряды гостей и участников.

Третий раз прогремели фанфары. Герольд вышел вперед и объявил о начале турнира. В королевской ложе появился Милворд. Толпа радостными криками приветствовала короля. Тот подал знак и турнир начался. Сначала были конные состязания. Несколько пар рыцарей с треском ломали копья о доспехи соперников. Кто-то был выбит из седла в самом начале, кто-то держался до финальных схваток. Каждая победа вызывала рев толпы. Зрители то и дело вскакивали и восторженно кричали. Каждое падение освистывалось, и по трибунам проносился легкий смех. Спартак и Нава как зачарованнее наблюдали за происходящим на ристалище.

После конных состязаний настала очередь рыцарских схваток на мечах. Доспехи не позволяли рыцарям легко двигаться и совершать красивые удары. Все выглядело достаточно неуклюже. Король награждал каждого победителя призом: мечом, кинжалом, кошельком или добрым вином. Через час герольд объявил о свободных состязаниях.

— Наше черед, — сказал Смаргард, поглаживая копье.

Участников боя на копьях было всего пятеро вместе со Смаргардом. В здешних краях мастеров этого дела было мало. Смаргард одержал безоговорочную победу. Его копье словно вихрь вертелось перед глазами противников. Парень, шутя, отбивал их атаки и так же шутя, приставлял острие к груди поверженного противника. Под восторженные крики толпы он получил из рук Милворда серебряный кубок. Вернувшись к друзьям, он похвастался призом и пожелал остальным удачи.

Лучников было значительно больше. Валфрид оказался во втором десятке. Мишени отнесли на два десятка шагов и закрепили. После первого этапа половина участников отсеялась. Мишени отнесли еще на двадцать шагов. Валфрид стрелял практически не целясь. Его соперниками были двое молодых людей в синих камзолах и один здоровяк в зеленом плаще. Вскоре их осталось двое. Валфрид и здоровяк. Мужчина почему-то снисходительно глядел на парня, когда Мишени снова унесли еще на двадцать шагов. Валфрид встал у линии. Он выставил правую ногу немного вперед. Стрела попала точно в цель. Выстрел вызвал рев восторга на трибунах.

Здоровяк взял свой лук. Он был больше чем лук Валфрида в два раза и, безусловно, дальность полета стрелы у него была больше. Стрела со свистом влетела в центр мишени. Герольд недоуменно посмотрел на мишень.

— Завяжите мне глаза! — попросил Валфрид.

— Эй, выскочка, — промолвил здоровяк. — Не много ли берешь на себя?

Юноша перекинул косичку через плечо.

— Если сможешь, — повтори.

Ему завязали глаза. Повисла тишина. Валфрид натянул тетиву и выстрелил. Стрела легла точно в яблочко. Здоровяк с открытым ртом выдохнул, и… бросил свой лук на землю. Сначала он хотел сказать что-то обидное, но герольд быстро осек его, предупредив, что король не любит когда турнир превращается в потасовку. Милворд подарил лучшему стрелку позолоченный кинжал. Близнецы, словно мальчишки, осматривали свои трофеи, при этом подмигивая Спартаку и Наве.

Настала очередь мечников. Спартак давно обратил внимание на трех молодых людей с мрачными лицами. Они стояли как-то особняком от остальных участников. Все были одеты в кожаные куртки, под куртками поблескивали кольчуги. Глаза у них были чуть раскосыми. Волосы — коротко острижены и гладко выбриты затылки. Спартак спросил у Валфрида, кто это такие?

— О, брат, это серьезные противники. Они прибыли вчера из Камерию, это на севере. Говорят их мастерству владения мечом нет равных. Даже Самрат, воевода короля как-то сказал, что камерийца четвертый год побеждают на турнире.

Сердце Спартака билось от волнения. Ему много раз приходилось участвовать в соревнованиях по фехтованию, но одно дело бороться за призовое место, и совершенно иное сражаться на мечах с сильным противником. Ему предстояло биться в третьей паре. Его противником был рослый юноша с жилистыми руками. Спартак надел рукавицу на руку и, оставив ножны Наве, вышел на ристалище. Герольд дал сигнал к началу схватки. По правилам турнира не допускалось пускание крови. Как только острие касалось жизненно важного органа, герольд немедленно останавливал схватку и объявлял победителя.

Противник гадко улыбнулся. Он был выше его на целую голову. Его улыбка почему-то раззадорила парня, и Спартак решил поиграть.

Он улыбнулся в ответ и встал в стойку «быка» — подняв меч к голове так, что гарда почти касалась уха.

— Ты держишь меч как моя мама, — процедил противник сквозь зубы.

Видимо, будучи уверен в своей быстро победе, он решил одним ударом выбить меч у Спартака и повалить его на землю. Но когда он сломя голову кинулся на него, Спартак сделал шаг вправо и юноша по инерции пронесся несколько метров, пока не уперся в ограждение. На трибуне раздался смех. Поняв свою оплошность, противник яростно выкрикнул ругательство в сторону трибун и снова бросился вперед. На этот раз Спартак использовал навесной удар: его руки вытянулись вперед и он с легкостью отбил тяжелый меч верзилы. Снова хохот с трибун взбесил юношу. Лицо его было красным от ярости, что какой-то недоросток играет с ним как с ребенком. Схватив меч обеими руками, он замахнулся в надежде, что Спартак не отразит его удар, но тот и не собирался его отбивать.

Трибуны взревели от восторга. Спартак поднял правую руку с мечом вверх. Настала очередь Камерийца. Его противником был коренастый мужчина с тяжелым двуручным мечом. Камериец не стал долго возиться с ним. Через минуту мужчина, хрипя от бессилия и злости, лежал на земле. За полчаса Спартак успел одолеть трех противников, став любимчиком публики. Судя по выкрикам, Камерийцев здесь не очень то и жаловали, а может быть, толпе просто надоело, что пришлые который год подряд увозят призы за самые зрелищные состязания. Вскоре они очутилась нос к носу. Камериец был с ним примерно одного роста и сложения. В какой-то момент Спартак почувствовал, что он стал совершенно спокоен и сосредоточен. Дядя Андрей всегда учил, что эмоции будут помехой в сражении. Они некоторое время стояли друг против друга, прикидывая на глаз дистанцию. В руках Камерийца был средний клинок с гардой в виде острых шипов. Противники знали, что победа будет нелегкой. Спартак решил не менять стойку быка. Камериец с интересом наблюдал за его руками и положением ног. Наконец он сделал выпад, чтобы прощупать оборону. Спартак просчитал удар заранее, так как плечо парня начало двигаться раньше, чем его меч. Отбив нападение, Спартак переместился влево и стал атаковать. Противник легко отразил его удар. Они замерли. Силы были почти равными. Теперь настала очередь Спартака прощупать защиту Камерийца. Он выставил левую ногу вперед и вдруг перебросил меч в левую руку. Противник не ожидал такого. Спартак одинаково владел и правой и левой рукой. Молниеносный выпад и меч прошел в миллиметре от шеи Камерийца. Повисла тишина. Такого поворота никто не ожидал. Парень отскочил в сторону. Теперь Спартак увидел в его глазах недоумение. Дальше они обменялись простыми ударами. На трибунах творилось нечто невообразимое. Зрители орали вовсе глотки, стараясь поддержать Спартака. Время шло, но пока никто с уверенностью не мог сказать, кто же выйдет победителем из этой схватки. И тогда Спартак решил использовать старый прием, которому его научил дядя Андрей. Он снова поднял меч вверх над головой. Камериец теперь осторожничал, стараясь не заходить справа. Он решил выждать момент и уколоть Спартака старым приемом через руку. Но не успел. Спартак сделал ложный выпад, молниеносно выбросив меч в сторону юноши. Тот сделал движение, чтобы защититься, но это его погубило. Резким движением Спартак упал на правое колено, успев перекинуть меч в левую руку и развернув плечо в сторону противника. Секунда и верный меч остановился возле того места на груди юноши где было его сердце. Повисла тишина. Вскоре трибуны рукоплескали новому победителю. Камериец подошел вплотную к Спартаку и промолвил ледяным голосом:

— Этот удар могли делать только еретики из ордена «Змеи и розы». Скажи кто тебя научил этому или я выдам тебя королю.

— Будь мужчиной, — Спартак улыбнулся, — проиграл, значит проиграл. А королю можешь меня выдавать.

Юноша отвернулся и под улюлюканье удалился с ристалища. Король объявил его победителем. Парень вернулся к своим друзьям с рогом для вина инкрустированным золотом и драгоценными камнями.

— Вот это да! — в один голос кричали близнецы. — Когда этот Камериец вернулся, он что-то кричал своим друзьям о подлом ударе еретика. Что бы это значило?

Спартак пожал плечами.

— Откуда мне знать.

— Кто научил тебя этому удару? — вдруг послышался за спиной чей-то неприятный голос.

Спартак увидел пожилого Камерийца. Он стоял сзади и пристально смотрел на парня.

— Перед тем как спрашивать, вежливо было бы сначала поздороваться, — сказал Валфрид.

— А тебя эльфийская полукровка не спрашивают, — грубо ответил, мужчина криво усмехаясь.    

Близнецы побледнели, и чуть было не кинулись на обидчика. Но их опередил Спартак.

— Ну, если без церемоний дядя то это не твое дело, а оскорблять моих друзей я тебе не позволю, несмотря на твой почтенный возраст.

Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины. В последний момент Спартак заметил, как его рука потягалась к ножнам. Удар был такой силы, что Спартак еле отбил его. Через мгновение подбежала стража.

— Мы еще встретимся щенок! Ты сегодня опозорил моего племянника перед этим быдлом. Я сам пущу тебя кровь!

Камериец плюнул в его сторону и ушел. Нава подбежала к Спартаку.

— Я испугалась за тебя, Спартак. Они были просто вне себя от злости.

— Да, брат, — сказа Смаргард. — Нажил ты себе врага!

— А в чем дело?

— Это горячие парни. Они не признают поражений. И если ты одержал победу в честном бою, они непременно сделают какую-нибудь подлость.

— Рад за вас дорогие гости! — вдруг послышался зычный голос короля Милворда. — Признаюсь, дорого бы я заплатил, чтобы вы вступили в мое ополчение.

Все расступились перед королем. Четверка друзей радостно склонила головы.

— Ваше величество, — сказал Смаргард. — Это честь для нас сражаться рядом с вами. Думаю, нам еще представится такая возможность.

— Это ты верно сказал молодой человек! — согласился король.

Он отвел сегодняшних героев в сторонку.

— Признаюсь, я хотел вашей победы и желал ее, — сказал Милворд. — Но ваш успех это неудача ваших соперников. А они, судя по тому, что стража выпроводила с ристалища Камерийцев, не успокоятся, пока не отомстят. Моей власти хватит защищать вас здесь при свете солнца. Боюсь теперь, что я не смогу защитить вас с наступлением темноты. И вот еще, я хотел лично сделать вам этот подарок.

Король подозвал Самрата. Он сказал два слова воеводе. Тот с поклоном удалился. Через несколько минут подошел конюший. Четверо пажей вели под уздцы четырех белых коней в дорогой упряжи и с не менее дорогими седлами. У близнецов от изумления открылись рты и так и не закрывались.

— Это мой вам личный подарок, — улыбнулся Милворд. — Кони отличные, я сам отбираю их для моих рыцарей. Уверен, они вам сослужат хорошую службу.

— Ваше величество, — промолвил Спартак, — Это поистине королевский подарок! Спасибо!

— Какие кони!— воскликнула Нава, поглаживая одного по гриве.

Близнецы низко склонили головы в знак благодарности.

— Не стоит друзья мои, — улыбнулся Милворд. — Мы делаем одно дело, и я уверен, что именно с вашей помощью мы изгоним некромантов с наших земель!

Король серьезно смотрел на Спартака и Наву.

— Приглашаю вас на пир после турнира! — торжественно промолвил Милворд. — А теперь я должен идти. Еще раз благодарю вас за доставленное удовольствие.

Когда король удалился к четверке стали подходить участники турнира и поздравлять победителей. Хлопали по плечам, говорили комплименты.

Друзья разобрали коней и тут же вскочили в седла. Нава и Спартак хорошо держались верхом. Близнецы с детства любили пуститься рысцой, когда приходили из плаванья.

— Как насчет пира? — спросил Спартак.

— Мы не против! — ответили близнецы. — Тем более что король не скупится на хорошую еду.

— Думаю, прежде чем пойти на пир, нам следует обсудить план действий как попасть в Ореховый замок, — проговорила девушка.

— Верно, — кивнул Спартак. — Здесь есть поблизости какое-нибудь тихое место, где мы могли бы поговорить?

— Да, возле старой переправы, — кивнул Валфрид.

— Далеко отсюда?

— На таких жеребцах за пять минут доскачем!

— Тогда вперед! — скомандовал Спартак.

Валфрид и Смаргард поскакали первыми. Кони были действительно прекрасными. Нава скакала чуть впереди Спартака, ее черные волосы развивались на ветру. В тот момент каждый чувствовал себя полностью свободным и даже счастливым, несмотря на неприятности последних дней.

Они скакали вдоль небольшой речушки, названия которой никто не помнил. Ивы с кривыми стволами ветками лежали в воде. По берегам росли кувшинки. Стояла прекрасная погода. Именно в этот момент Спартак, Нава, Смаргард и Валфрид почувствовали что-то, что связывало их воедино. Никто пока не мог объяснить свои ощущения, но каждый думал теперь только об общем деле. Вскоре показалась старая переправа. Место было действительно тихое и живописное: в реке торчали остатки моста, от которого раньше регулярно ходил паром в соседнюю деревню. Но несколько лет назад после роспуска ордена «Змеи и розы» в деревне завелся упырь. Говорили, что в нем узнали старого колдуна, который некогда жил здесь, но он умер много лет назад. Кто-то сумел оживить его и по ночам упырь стал приходить в дома и поедать людей. Через месяц деревня опустела. Те, кто остался в живых, ушли навсегда. Лишь каменные надгробия вдоль берега реки напоминали путникам о том страшном времени.

Вокруг росли ивы, плавали кувшинки, стрекотали кузнечики. Возле переправы рос старый ясень. Отпустив коней пожевать сочной травки, четверка друзей уселась на мосту, свесив ноги. Солнце приветливо отражалось в воде, попадая прямо в глаза.

— Кто начнет? — спросил Спартак, поглядывая на остальных.

— Ты мечник — значит ты главный, — спокойно ответил Валфрид. — Тебе и говорить.

Парень не был готов к такому повороту событий, однако промолвил.

— Скажу прямо, — начал Спартак, подперев подбородок рукой. — Я потомок рода рыцаря «Змеи и розы». Мои предки много веков верой и правдой служили Великому магистру и ордену.

Близнецы переглянулись и даже чуть-чуть отстранились от Спартака.

— Я считаю, что если мы начали общее дело между нами не должно быть недомолвок. Тем более что мне кажется, орден не был уж таким ужасным, каким его описывают.

Нава одобрительно взглянула на парня.

— Но до последнего времени я не знал об этом совершенно ничего. Но сейчас это неважно. Главное, что мы вместе и теперь должны приложить все свои силы, чтобы некроманты не получили желаемое.

— Согласен, — сказал Смаргард.

— Я — ведьма, — сказал Нава. — Но о своем настоящем предназначении я, как и Спартак, ничего не знала. Я жила обычной жизнью и всегда считала себя сиротой. Но совсем недавно мне сказали, что моя мать была сильной колдуньей, и больше ничего. Я оказалась здесь вместе с Спартаком, и теперь хочу принести пользу нашему общему делу.

По лицам близнецов было заметно, что их растрогала история девушки.

— Мы о себе уже рассказывали, — промолвил Валфрид. — Надо только добавить, что тот Камериец не зря назвал нас полукровками. Капитан говорил, что нашим отцом был эльф. Больше нам ничего не известно.

— Раз секретов между нами больше нет, тогда настала пора обсудить наши действия.

Спартак достал из кармана карту, подаренную бабушкой. Вся четверка расселась вокруг.

— Судя по карте, мы должны выехать на Соленый тракт. Потом следовать до Эльфийского кряжа, он будет по правую сторону о нас. Затем мы пересечем границу Девейского королевства. Там в старом лесу располагается Ореховый замок.

Спартак замолчал и посмотрел на остальных.

— Когда будем выезжать? — спросил Смаргард.

— Лучше всего завтра на рассвете, — ответил Спартак.

— Король обещал дать хорошего проводника, — добавил Валфрид. — Дорога сейчас неспокойная, к тому же лучше ехать окольными путями, чтобы не столкнуться с некромантскими дозорами.

— Верно, брат, — согласился Самргард. — говорят, их много на пути в Девейское королевство. А их король Эрик Рыжий служит Морлоку. Так что помощи нам ждать неоткуда.

Они вернулись на Зеленую заставу как раз к началу пира, посвященного турниру. Спартак через воеводу попросил аудиенции у Милворда. Король пригласил их в тронный зал. Они сели за стол, и Спартак поведал об их планах. Милворд слушал внимательно, кивая головой.

— Вы правильно решили выступать ранним утром. Насчет проводника не беспокойтесь. Я дам вам самого лучшего, — Милворд задумался. — Это будет Манург — я ему доверяю как самому себе. Кроме того он хороший воин.

— Спасибо, ваше величество, — ответил Спартак. — Мы очень благодарны вам за прием и помощь.

— Это я должен благодарить вас. У нас нет времени. Молрок становится сильнее с каждым днем. А наше ополчение еще слишком слабое, чтобы вступить с ним в бой. Только с вашей помощью мы сможем ослабить его и победить.

Король оглядел каждого из присутствующих. Его глаза горели. Он пожал всей четверке руки и, попрощавшись, удалился…

Спартак не любил просыпаться рано. Еще с детства он привык понежиться в постели перед школой почти до половины восьмого. Правда потом он словно ужаленный бегал по квартире, пытаясь одеться на ходу и позавтракать одновременно. Его разбудил стук Самрата. Воевода не знал цели этого утреннего подъема. Король сдержал свое слово, и об их выступлении из Зеленой заставы знало минимум людей. Спартак быстро оделся. Загодя им принесли добротные вещи: хорошо скроенные брюки, исподнее, рубашку расшитую орнаментами королевства Монохорнус — единорогами и диковинными птицами. Потом он надел коричневый свитер, связанный из хорошей шерсти. Поверх свитера широкий пояс, украшенный затейливой вышивкой. На стуле возле кровати лежал новый плащ, который не промокал и не пропускал холодный ветер. Сапоги были начищены и стояли в двери. Прикрепив меч к поясу, Спартак осмотрел комнату и вышел за дверь. Нава вышла следом. Девушка была одета по-мужски: брюки, рубашку с единорогами и такими же птицами, такой же свитер. Спартак с интересом посмотрел на девушку.

— Мне кажется, что мы сейчас в подмосковном лагере толкиенистов и нам предстоит разыгрывать очередное сражение.

Нава поинтересовалась о том кто такие толкиенисты. Спартак решил объяснить это позже. Они спустились вниз. Самрат и близнецы уже ждали их. Оба брата были одеты почти в те же самые вещи.

— Утро ранее, но солнце скоро встанет, — торопливо промолвил Самрат. — Вы сейчас выедете из заставы и поедете прямо до большой дороги. Там начинается Соленый тракт. Возле камня-оберега вас будут ждать.

Самрат помог Наве сесть в седло. Потом он отдал два мешка с провизией близнецам.

— Король пожелал вам удачи и просил передать, что судьба нашего мира в ваших руках.

Четверо всадников поклонились и пришпорили коней. Ворота заставы были отворены. Спартак ехал первым и не спешил пришпоривать коня. Когда они оказались в миле от заставы он поднял руку, и все остановились.

— Что случилось? — спросил Валфрид, осаживая своего жеребца, который был самым резвым.

Спартак огляделся по сторонам. Было ранее утро. Солнце вот-вот взойдет на востоке, озарив горизонт розовым светом. По бокам дороги росла облепиха, цвет которой источал необычайный аромат. Легкий ветерок теребил верхушки деревьев.

— Я остановился чтобы сказать вам всем — мы взяли на себя ответственность дойти до Орехового замка и отыскать то, что делает Морлока сильным, — Спартак немного волновался. — С этого момента мы одно целое! Каждый должен понимать, что от того как он будет действовать зависит судьба остальных. Поэтому я клянусь — чтобы не происходило, кто бы из врагов не встал на нашем пути — всегда помогать друг другу приходить на помощь, невзирая на опасность. И если на то потребуется отдать за это свою жизнь.

Спартак понял правую руку. Конь под ним плясал, в ожидании долгой поездки. Все остальные тоже подняли руки вверх, и произнеси слова клятвы. Через полчаса они доехали до камня-оберега. Перед всадниками простирался Соленый тракт. По словам Самрата, когда-то по этой дороге везли соль во все земли королевства. Потом дорога превратилась в тракт, по которому купцы возили товар на ярмарки и рынки всех окрестных и дальних земель. Камень был черного цвета, на его вершине было вырезано несколько рун. Всадники остановились. По тракту лениво брели обозы, везущие в полупустые города и деревни репу и вяленую рыбу. Обозы усиленно охранялись или наемниками или своими силами. Обычно купцы нанимали лихих ребят для сопровождения, правда никто не мог дать и ломаного гроша, что в следующий раз и охранники не перережут всем глотки и не заберут товар. Времена были тревожные и опасные. Торговля почти остановилась. Некроманты, контролирующие большую часть земель, обирали местных купцов. Им было совершенно наплевать на полную разруху и иногда голод в городах. Вот и сейчас обозные с опаской поглядывали на четверку всадников торчащих у камня-оберега. Кони напряженно втягивали ноздрями воздух и недовольно трясли головами.

— Вы бы еще на тракт выехали! — раздался из темноты чей-то голос.

Всадники увидели, как из-за камня вышел коренастый мужчина с луком через плечо. У него было бледное лицо и рыжеватая борода. Незнакомец подошел вплотную к коню и потрогал его за гриву. Конь радостно заржал.

— Хороший подарок вам сделал Король! Я сам гнал этих красавцев из восточной части Черной гати. Там была добрая заварушка! Меня зовут Манург. Я должен буду провести вас до Орехового замка. Дорога не близкая и опасная.

Проводник свистнул. Через мгновение из кустов показался великолепный вороной конь. Одним махом Манург прыгнул в седло.

— Познакомимся по дороге, — промолвил он, выезжая на тракт. — Скоро рассветет.

Пятерка всадников выехала на тракт. Спартак посмотрел на Наву и кивнул на Манурга. Та многозначительно улыбнулась. Близнецы горделиво восседали на своих скакунах.

— К вечеру мы должны успеть добраться до придорожной харчевни, там поужинаем, отдохнем часик и двинемся снова. — Манург уверенно держал поводья. — Дальше поедем окольной дорогой. Заночуем в лесу на старой мельнице. После харчевни начнутся земли, где полным-полно нежити. Потом доберемся до Эльфиского кряжа, там есть старая заброшенная дорога, по которой эльфам везли провиант и самое лучшее вино, а они щедро платили золотом и самоцветами. Когда эльфы ушли, дорога оказалась заброшенной. Если повезет — увидим эльфийский город — Голодрим — они наложили на него заклятие и оставили город. Город невидим, но иногда в хорошую погоду, да еще в полнолуние, он словно проявляется.

По дороге уныло плелись торговые караваны. Купцы с опаской и недоверием смотрели на всех всадников, проезжавших мимо, видя в каждом разбойника или рыскаря некромантов. Солнце уже встало. Прохладный ветерок заставил всех надеть плащи. Воздух был чист и свеж. Мимо проносились пшеничные поля. Иногда попадались засохшие виноградники. Пару раз им на пути встречался дозор рыскарей в серых плащах. Они передвигались по трое-четверо всадников, время от времени спрашивая документы или осматривая телеги купцов. Это вызывало молчаливое негодование, так как рыскари очень часто забирали часть товара себе. Но что поделать? Купцы тяжело вздыхали, прикидывая в уме, насколько они смогут поднять цену на товар, чтобы хоть как-то оправдать грабеж рыскарей на дороге.

Только однажды разъезд рыскарей остановил наших героев. Главный дозора видимо хорошо знал Манурга, поэтому поднял правую руку вверх в знак приветствия.

— Доброго пути тебе охотник, куда едешь и кто эти люди с тобой?

Манург спокойно ответил на приветствие и подъехал к старшему.

— И тебе привет, Хорт, — он тоже поднял руку. — Держим путь к Эльфийскому кряжу, это двое наследников барона Туле, — Манург указал на Спартака и Наву, а это их кузены. Дядюшка Туле скончался несколько недель назад, вот наследники хотят ознакомиться с его завещанием в родовом замке.

Рыскарь с завистью посмотрел на проводника.

— Видать тебе много пообещали отвалить, Манург, если ты решился сопровождать этих сопляков.

Молодежь стала глупо улыбаться сквозь зубы, чтобы подтвердить слова Манурга.

— А чего это у вас так много рыскарей на тракте, или случилось чего?

Старший понизил голос до шепота.

— Недавно двое чужеземцев ранили нашего капитана Форвоста. Он рассказал, что было двое ребят, вот их примерно возраста — парень и девушка. Они хорошо потрепали капитана. Тот приехал на заставу злой как сотня мантикор, клянусь святым Бергом! Кричал и даже помял бока одному из капралов. А потом приказал разыскать их. Вот мы и маячим по тракту целыми днями в поисках двоих чужеземцев.

— А с чего он взял, что это чужеземцы?

Рыскарь хлопнул себя по бедрам.

— Ну скажи мне, Манург, кто осмелится напасть на рыскаря-капитана да еще во время того, как он собирался прикончить жеребенка единорога?

— Это верно, Хорт, или чужеземец или сумасшедший!

— Вот и мы так разумеем, — Хорт поджал губы и закивал, словно самому себе. — Так что на обратном пути, когда отвезешь своих наследников, заезжай к нам на заставу да напои нас хорошим вином, Манруг. А то знаем тебя, все в мошну складываешь!

Хор заржал, словно конь. Засмеялись и двое других рыскарей. Каждый поскакал своей дорогой.

— Это вы отделали капитана? — улыбнулся проводник, глядя на Спартака и Наву.

— Ага — ответил парень, а Нава кивнула в знак согласия.

— Вот это да! — воскликнули Валфрид и Смаргард. — У нас как-то один из моряков в таверне косо посмотрел на рыскаря, так тот при всех ударил беднягу топором!

— Это верно, — согласился Манург. — Рыскари здесь вторые после Серых.

— Кого? — переспросил Спартак.

— Серый орден.

— А нам о нем говорил этот предатель из «Крыла индейки», — кивнула Нава.

— Этот предатель еще жив? — зло прошипел Манург. — Я-то думал, что его давно прирезали за наушничество некромантам.

— Да нет, жив, живехонек, — сказал Спартак.

В это время набежали серые тучи. Солнце скрылось и стало холодно. Из-под тучи подул ветер, заставляя всадников еще плотнее укутаться в плащи. Заморосил мелкий дождь. Нава надела капюшон, Спартак последовал ее примеру. Близнецы скакали с непокрытыми головами. Дождь был мелкий и противный.

Вдруг Манург поднял руку. Они остановились. Впереди, справа от тракта кружилось несколько воронов.

— Что-то неладное впереди, — промолвил Манург, выдвигаясь вперед. — Мечник, поехали со мной, а вы, — он кивнул близнецам, — оставайтесь здесь и приглядите за дамой.

Нава обижено надула губы.

— Я и сама в состоянии постоять за себя.

— Извините, юная леди, — проводник наклонил голову. — Просто я думаю, вам, вряд ли понравится то, что вы можете там увидеть, клянусь водой святого источника в Баарне.

Девушка приняла шутливое извинение. Близнецы, преисполненные гордости, что им предстоят защищать даму, стали осматриваться по сторонам.

Спартак и Манург поехали вперед. Через триста шагов они увидели страшную картину: справа от дороги стояли две перевернутые повозки, рядом лежали два трупа мужчины и женщины. Горло бедняг перерезали от уха до уха. Но самое страшное было в том, что у жертв были отрезаны уши и носы.

— Камерийцы, — тихо промолвил Манург. — Это их рук дело.

Спартак вопросительно посмотрел на проводника. Его немного мутило от картины такого страшного преступления. Но парень старался и видом не показать этого. Над трупами роем кружились мухи, и, несмотря на моросящий дождь, продолжали совершать свой танец смерти над бездыханными телами.

— Дела, — опять проговорил Манург. — Никогда раньше Камерийцы не разбойничали на тракте. У себя в горах — да, а чтобы здесь!

Спартак вспомнил о тех Камерийцах, которые ретировались с турнира, и поведал об этом Манургу. Тот слушал внимательно.

— Похоже, это они и были. Но что заставило их пойти на это преступление…

Проводник оглянулся по сторонам.

— Давай-ка лучше поедем отсюда, мертвым мы уже ничем не поможем, а если кто нас увидит здесь — проблем потом не оберешься.

Они вернулись к остальным.

— Объедем это жуткое место как можно быстрее.

Спартак не стал ничего рассказывать, а Нава и близнецы, по его бледному лицу поняли, что лучше сейчас ни о чем не спрашивать. Дождь продолжал испытывать их плащи на прочность. Унылая погода навевала сон. Манург успел со всеми познакомиться и старался шутками да веселыми историями подбадривать сопровождаемых. Они ехали по узкой дороге вдоль тракта по-над высоким ольшаником. Жутко хотелось есть, но Манург настаивал только на ужине в харчевне. Всадники подтянули пояса и пришпорили коней.

К вечеру дождь прекратился, и когда тучи разошлись, солнце уже опускалось за горизонт. Манург вывел путников на тракт. По его совам до привала осталось чуть больше часа пути. Близнецы то и дело посматривали на проводника и усиленно сглатывали слюну. Спартак и Нава тоже ужасно проголодались. Манург что-то напевал, словно не замечал укоризненных взглядов. Наконец все увидели покосившийся деревянный указатель с надписью «Харчевня — У дороги». Видимо фантазии у ее хозяина хватило только на такое лаконичное и информативное название. На указателе сидела ворона и, склонив голову набок, наблюдала за путниками. Валфрид крикнул и ворона, обижено каркая, улетела прочь.

Когда харчевня показалась из-за поворота, все облегченно вздохнули. Манург ободряюще присвистнул, и всадники поскакали навстречу ужину и сухому столу. Харчевня была дольно большой: справа стояло несколько бочек с водой и длинная поилка для лошадей. Там же кто-то бросил охапку свежего сена. В харчевню вели высокие деревянные ступеньки с почерневшими от времени и непогоды перилами. Во всех окнах горел свет. Из трубы валил черноватый дым. Пахло едой. Судя по количеству расседланных коней, в харчевне было полно народу.

— Куда запропастился этот несносный болван? — выругался Манруг.

— Ой, простите, господин, — послышался из-под крыльца чей-то тонкий голосок.

Тут же на свет божий появился чумазый мальчуган в рваных штанах, босой, с всклокоченными волосами. Он то и дело шмыгал носом, вытирая мокроту рукавом грязной рубашки.

— Сию минуту, господин, — бубнил он, беря под уздцы коня Манурга. — Сейчас все сделаем в лучше виде!

Мальчишка привязал коня проводника, потом взялся за остальных гостей. Он расторопно расседлал коней, причмокивая языком, от восхищения. Быстро налил воды в поилку и, пообещав хорошенько их накормить, снова скрылся под крыльцом, доставая из-за пазухи кусок черного хлеба, смоченный в гусином жиру.

Вся пятерка вошла в харчевню почти одновременно. Дым стоял коромыслом. Все столы были заняты. Публика была совершенно разная: купцы и их сопровождающие, бродяги и нищие успевшие насобирать на выпивку и ужин, пара молодцов с огромными мускулами, по-видимому, кузнецы, несколько рыбаков с родины Валфрида и Смаргарда, остальные — без роду и племени. К гостям тут же подбежал хозяин харчевни — круглый толстячок с красными от постоянного пьянства глазами и сизым носом. Он узнал Манурга и помрачнел:

— Если ты и сегодня не заплатишь охотник, я позову своих молодцов и они хорошенько отдубасят тебя!

— Тише, тише, Дейл! — улыбнулся Манург. — Я принес долг и намерен сегодня оставить у тебя с моими друзьями пару золотых.

Манург звякнул золотом, данным ему Милвордом. Услышав звон момент, хозяин переменился в лице и залебезил:

— Ты где так долго пропадал, Манург? Мы думали, что тебя разорвал дракон или еще того хуже ты сгинул в Пустых землях…

— Не то и не другое, — ответил мужчина. — Однако я и мои друзья очень хотим есть, а у тебя все столы заняты, или нам может поехать в «Три горностая»?

Услышав название харчевни конкурента, Дэйл сначала заскрежетал зубами, но вспомнив о золоте, засиял:

— Сейчас мы все устроим, господин Манург! Не извольте беспокоиться!

Хозяин кивнул двум здоровенным малым, о которых говорят «косая сажень в плечах». Те, не особо церемонясь, подошли к одному из столов, за которым спали трое изрядно набравшихся охотников. Они подхватили их подмышки и выволокли на улицу. Бедняги ворчали что-то нечленораздельное, но их участь была предрешена.

— Прошу за стол, гости дорогие, — Дэйл лично обмахнул стол грязной тряпкой и приветливо улыбнулся, обнажая несколько оставшихся целыми зубов. — Чего изволите?

Манург втянул ноздрями воздух.

— Так, старый прохвост, что там у тебя есть: давай баранину, куропаток пару, бобов, да соус не забудь свежий — нальешь старый не получишь ни монеты. Еще прихвати колбасы жаренной, мне вина, только разбавь пополам водой. Ребятам два кувшина квасу, ну и что там у тебя еще — зелени, чеснока, перцу.

— Такое ощущение, Манург, — Дэйл удивленно вращал глазами, — словно, ты был у меня на кухне.

Манург оскалился.

— Ты забыл какой у меня нюх? Я вепря чую за полмили!

Хозяин удалился. Спартак и все остальные сели за стол. Пока Манург заказывал ужин, они попеременно глотали слюнки и поглядывали друг на друга. Вскоре стол был накрыт, и несколько минут вся пятерка с урчанием поглощала еду, весело подмигивая друг другу. Наконец Манург отпил глоток вина и, вытерев о штаны жирные руки, откинулся на спинку лавки. Еда и вправду оказалась вкусной, но немного пресной. Спартак не жалел ни перца ни чеснока. Близнецы приговорили куропаток, а Нава с удовольствием полакомилась бараниной. Запив все квасом, каждый ощутил прелесть чревоугодия.

— Пусть меня разорвут мертвецы, но сегодня повар Дэйла превзошел сам себя, — отрыгнув во всю глотку, проговорил Манург.

Конечно, в этих местах мало что знали об этикете. Нава посмотрела на Спартака, но тот лишь пожал плечами.

— Барашек был просто великолепным, клянусь гномьими копями.

Близнецы довольно жмурились от кадящих светильников. Они с удовольствием ковырялись во рту костями и время от времени отрыгивали.

— Я бы сейчас полцарства отдал за теплую постель, — сказал Валфрид. — Если бы был королем!

За столом все рассмеялись.

— Нет, друзья мои, через час надо выехать. Место это недоброе. Шастают всякие.

Вдруг, словно в подтверждение его слов повисла тишина. Перестали лаять собаки и ржать кони. Два полупьяных музыканта бросили свои лютни и насторожились. Дэйл, стоявший за деревянной стойкой, дрожащими руками протирал пивные кружки.

— Что случилось? — шепотом спросил Спартак у Манурга.

Тот тоже насторожился и лишь втягивал ноздрями воздух.

— Некроманты, — тихо промолвил он. — Будь они неладны.

Раздались тяжелые шаги. Дверь отворилась, и на пороге показался рыцарь в черных доспехах. Это был высокий мужчина с мертвенно бледным лицом. Его длинный меч почти волочился по полу. В нем было почти два метра росту. Длинные черные волосы опускались на плечи. Из глаз рыцаря словно смотрела сама Тьма.

— Серый орден, — прошептал Манург. — Вот это да. Кому расскажешь — не поверят. Рыцарь Серого ордена в харчевне «У дороги».

Некромант, звеня шпорами, подошел к стойке, за которой стоял полуживой Дэйл. Он положил тяжелые руки в железных перчатках на стойку. Спартак чувствовал, как каждый находящийся в харчевне трясется от страха.

— Мой господин ищет четырех всадников, смертный, — просипел некромант.

От его голоса мурашки побежали по телу.

— Господин, у меня в харчевне всегда полно народу, приезжают и по четверо и по трое, — заикаясь промолвил Дэйл.

Рыцарь ударил кулаком по столешнице, и та раскололась пополам. От удара такой силы человек бы умер на месте.

— Я не давал тебе слова, червь, среди них будет молодая девка — ведьма. У нее черные длинные волосы. Как только они появятся здесь — ты сообщишь рыскарям. Если не сделаешь этого, я лично скормлю твои потроха и твоей семьи вивернам.

Спартак и все остальные прекрасно слышали слова некроманта. Нава вжала голову в плечи, натянув на глаза капюшон. Близнецы уже держали под столом обнаженные кинжалы. Спартак медленно вынимал меч. Манург отрицательно замотал головой. Некромант обвел взглядом посетителей. Почти все опустили головы, уткнувшись в пол. Рыцарь медленно развернулся и направился к выходу.

Несколько минут в харчевне царила гробовая тишина. Те, кто был мертвецки пьян, мгновенно протрезвели и ошалелыми глазами смотрели по сторонам. Дэйл переводил взгляд со стойки на посетителей и обратно. Никто не мог проронить ни слова.

— Кажется нам пора, — сказал Манург через некоторое время.

Он встал и подошел к хозяину.

— Сколько я должен тебе? — спросил он в гробовой тишине.

Тот немного пришел в себя и ответил:

— Три золотых.

Проводник отсчитал монеты. Они со звоном покатились по разбитой стойке. Дэйл дрожащей рукой взял деньги. Они вышли на улицу. По небу с большой скоростью проносились черные тучи. Поднялся холодный ветер. Мальчишка сдержал слово. Кони были напоены и накормлены. А сам он, свернувшись калачиком, сидел под крыльцом и трясся от страха. Манург кинул ему монету. Мальчик схватил деньги.

— Куда уехал некромант? — тихо спросил Спартак, нагнувшись к парню.

Тот испуганно моргал глазами, но ничего ответить не мог.

— Он не скажет, — пояснил Манург. — Слишком напуган.

Они сели в седла. Собаки снова подали свои голоса. Дорогу немного развезло. Дождь прекратился.

— Придется тебя молодая леди подстричь, — предложил Манург. — А то слишком приметы сходятся.

Нава с сожалением посмотрела на свои волосы, выбивающиеся из-под капюшона.

— Через пару часов будем в лесу, там, на ночлеге и подстрижем.

Они ехали по безлюдной дороге. В это время мало кто отчаивался на поездку. Кони несли их к ночному лесу. Через два часа тракт сворачивал влево, а Манург повернул своего скакуна вправо. Грязь комками вылетела из-под копыт добрых коней. Вот впереди показался черный силуэт Высокого леса. Так его прозвали за столетние сосны в обилии росшие здесь. Дорога стала совсем узкой. Манург поехал первым. Он хорошо знал здешние места, где уже давно никто не бывал. Когда всадники пересекли границу леса, стало совсем темно. Изредка им освещал дорогу свет луны, пробивающийся из-под облаков. Теперь они ехали медленно. Манург то и дело останавливался и прислушивался. Вдалеке ухал филин, вылетевший на ночную охоту. Иногда слышался волчий вой. Последним ехал Смаргард. Парень постоянно оглядывался на всякий случай, держа в правой руке кинжал. Через некоторое время на пути им стали попадаться обгоревшие деревья.

— Прошлой осенью здесь был сильный пожар, — пояснил Манург.

Он снова остановился.

— Здесь уже неподалеку будет заброшенная мельница. Там переночуем.

Через четверть часа послышался шум лесной речушки. Тропинка, по которой они ехали все больше и больше сужалась. Наконец все увидели силуэт мельницы. В темноте ее очертания выглядели зловеще. Вода в речке, протекающей мимо, казалась совсем черной. Мельничное колесо со скрипом продолжало крутиться. Всадники остановились у маленького каменного мостика, ведущего к мельнице. Манург достал из мешка палку и кусок пакли. Быстро соорудив факел, он вынул из того же мешка бутылку и брызнул несколько капель. Огонь вспыхнул немедленно и очень ярко. Ребята зажмурили на мгновение глаза.

— Валфрид, пойдем со мной, а вы подождите, — сказал Манург.

Через несколько минут дверь отворилась.

— Все спокойно, заходите, — промолвил проводник.

Внутри все было в запустении. В нескольких местах крыша прохудилась, и вода большими лужами стояла на полу. Манург нашел два старых фонаря и зажег их. Стало немного уютнее. Повсюду валялись старые холщевые мешки. Комната мельника оказалось сухой и просторной. Ребята быстро наносили сена для ночлега. Манург тем временем покопавшись в своем волшебном мешке, вынул ножницы.

— Такими ножницами баранов стричь, — пошутила Нава.

— Верно, я раньше и стриг, — серьезно ответил Манург, без тени шутки на лице.

— Вот это меня и пугает, — вздохнула девушка.

Однако спорить не было ни сил, ни времени. Нава послушно села на предложенную ей табуретку. Манург по-хозяйски обошел ее со всех сторон и сказал:

— Ну, что, приступим!

Через пятнадцать минут перед ребятами предстала Нава с коротко остриженными волосами. Теперь она больше походила на мальчика. Манург стоял рядом и, цокая языком, не переставал хвалить себя.

— За такую стрижку в Эндоморе можно получить неплохие деньги.

— Какой ужас! — воскликнула девушка, глядясь в осколок зеркала, который нашел Спартак. — Я похожа на черт знает что!

— Зато теперь в этой одежде тебе ни за что не примут за девушку,— сказал Спартак.

— Это комплимент или ты обидеть меня хочешь? — все-таки улыбнулась Нава, убирая зеркало.

— Конечно комплимент!

— Ладно, хватит на сегодня разговоров, надо ложиться! Вставать уже сегодня, — сказал Манург. — Предлагаю выставить постового. Первым будет Смаргард, потом Спартак, затем Валфрид, ну а я заступлю под утро в самый сон.

Сказав это, Манург первым подал пример и лег в ароматное сено. Все последовали его примеру. Наве приготовили почти настоящую постель — ребята положили на сено свои плащи, вывернув их с сухой стороны. Девушка легла. Смаргард беспрекословно остался бодрствовать. Он подпер дверь в комнату деревянным стулом, а сам уселся неподалеку и стал тихонько водить по правильному камню кинжалом.

Ночь прошла спокойно. Когда дежурил Спартак, в лесу послышались какие-то звуки, но потом все стихло. Манург разбудил всех в шесть часов утра.

— Вставайте лежебоки! Хватит бока наминать, пора в дорогу!

Все с неохотой открыли глаза и начали зевать. Небо было затянуто тучами и в этот момент не хотелось никуда идти или ехать. Даже мрачная старая мельница сошла бы для долгого сна. Но никто не ныл. Все умылись прямо в речке. Вода была прохладной и сон как рукой сняло. Утром мельница уже не казалась такой унылой как ночью. Нава быстро приготовила завтрак из продуктов собранных на Зеленой заставе. Все быстро поели. Манург первым направился к коням, позвав с собой Валфрида. Они проверили упряжь и седла.

— Можно выступать, — сказал он.

Отдохнувшие за ночь кони бодро скакали по лесной дороге. У Спартака и Навы с непривычки от вчерашней долгой езды болела спина, но сейчас на это никто не обращал внимание.

— До Эльфийского кряжа мы доберемся только ночью, — сказал Манург, — и то, если дорога будет спокойной. Часа через четыре привал и обед.

Сказав это, проводник поехал немного впереди. В лесу пахло хвоей. От ее запаха голова шла кругом. Непривычные к такому Спартак и Нава не могли напиться свежего воздуха. Опавшая хвоя под копытами коней с тихим хрустом ломалась. Манург почему-то был невесел. Он снова стал останавливаться и прислушиваться к звукам утреннего леса. Но ничего подозрительного не происходило.

Обед был быстрым, как и завтрак. Нава по-женски аккуратно разрезала мясо и овощи. Хлеб резал Спартак, помогая девушке. Манург ел молча, изредка переставая жевать, оглядываясь по сторонам.

— Что-то не так? — спросил Спартак, протягивая хлеб и мясо проводнику.

— Не знаю, — покачал головой тот. — Просто с момента, когда мы покинули мельницу, мне кажется, что за нами кто-то следит.

— Надо быть настороже, — сказал Спартак.

Близнецы кивнули головами, продолжая жевать.

— Так, привал закончен, в путь!

Манург встал с поваленного дерева, которое послужило всем и скамьей и столом. Снова в путь. Не успев отъехать и на полмили, Манург вдруг резко остановился и поднял руку вверх. Все остановились.

— Слезайте с коней, быстро, — скомандовал он.

Друзья покинули седла и тихо подошли к Манургу.

— Отведем коней в ложбину, — продолжал он. — Что-то неладное вокруг происходит.

Они спешно спустились в небольшую ложбину и, привязав коней, стали ждать. Через полчаса послышались какие-то подозрительные звуки. Манург стал ползком подниматься по ложбине. За ним последовали остальные. Спартак полз первым, иногда успевая подавать руку Наве. Иголки то и дело впивались в ладони, не давая ползти быстрее. Вскоре они спряталась под раскидистым кустом черемухи. Манург смотрел куда-то в лес. Остальные тоже таращились туда, ровным образом ничего не видя.

Однако вскоре стал слышен стук копыт. Через мгновение на дороге показался первый рыцарь. Это был некромант из Серого ордена. За ним ехало еще трое, в таких же черных доспехах и серых плащах на огромных плечах. Рыцари ехали не спеша, и вот почему: следом за ними шло несколько тварей напоминавших что-то среднее между крокодилом, только раза в три-четыре больше, но с головой птицы с огромным клювом. Ног у них было шесть каждая, из которых была увенчана пятью пальцами с ужасными длинными когтями. Глаза тварей были почему-то перевязаны. Справа и слева их подгоняли некие существа, походившие на зомби. Вид у них был такой, словно их вчера подняли из могилы. По-видимому, рыцарей не очень то и заботила скорость, с которой передвигались эти твари.

— Василиски, — прошептали близнецы.

— Они самые, клянусь утробой святого Ома, — прошептал Манург.

Спартак и Нава заворожено наблюдали за процессией. Следом за василисками шли не менее уродливые существа — они были значительно выше василисков и шагали на двух конечностях, напоминая немного велоцерапторов из фильма «Парк Юрского периода», правда хвосты чудищ были длинные и заканчивались острым шипом. На длиннющей шее располагалась маленькая головка с двумя рядами острых зубов.

— Виверны, — промолвил Манург.

Близнецы моментально схватили свои кресты в правую руку и зажмурили глаза. Вивернов было порядка двадцати особей. Процессию замыкало еще двое некромантов. Сводила с ума тишина, с которой эта кавалькада шла по лесу. Словно они были ведомы чьей-то злой волей, которая мысленно отдавала им приказы.

Когда процессия скрылась среди деревьев, путники спустились к коням. Манург вытер пот со лба.

— Слава эльфийским святым, ветер был в нашу сторону. Если бы василиски нас почуяли — все — конец!

Его речь была настолько простой и понятной, что никто не усомнился в том, что они только что были на волосок от смерти.

— Странно, — продолжал следопыт. — Я первый раз вижу, чтобы некроманты передвигались этой дорогой. Они всегда пользуются трактом. Там и дорога лучше и все боятся! А здесь? Да еще и с василисками и вивернами!

Он вытер рукой струящийся по лицу пот.

— Не к добру это.

— А куда они могут идти этой дорогой? — Спросил Спартак.

— В том то и дело, что никуда, — ответил Манург. — Это мы идем в Ореховый замок окольными путями. А они? Здесь кроме топей Эльфийского кряжа, который сейчас не перейти из-за прошлогоднего снега, да забытых эльфийских городов — идти некуда.

— Но куда-то они все-таки шли, — настаивал Спартак.

— Предлагаю это не проверять, у нас есть своя задача, которую надо выполнить, — отрезал Манург. — Не хватало нам еще следить за Серыми. Не ровен час они нас выследят.

Манург не казался трусом, но сейчас в его глазах промелькнул страх. Спартак пожал плечами и пробурчал что-то нечленораздельное.

— Придется свернуть на другую дорогу, — продолжал следопыт. — Хоть сделаем крюк, но будет спокойнее.

Они снова были в седлах. После процессии некромантов в воздухе стоял неприятный запах. Словно кто-то варил гнилые яблоки.

— Так воняют василиски, — пояснил Манург.

Он свернул немного влево. Тропинки не было видно вовсе, но следопыт ориентировался сам по каким-то особым приметам. Через некоторое время они оказались на большой поляне. Это была какая-то деревня, давно брошенная людьми. Полуразрушенные дома с покосившимися крышами равнодушно смотрели на путников пустыми глазницами разбитых окон. Трава была повсюду, проникая через заборы и окна в дома и оплетая все на своем пути.

Манург снова остановился. Он спрыгнул с коня и достал меч. Все кроме Навы последовали его примеру. Валфрдид положил стрелу на тетиву, а Смаргард перехватил копье.

Манург шел медленно.

— Здесь кто-то прячется, — сказал он. Указывая головой в сторону полуразвалившегося колодца. — Я видел там какое-то движение.

Они пошли осторожнее. Действительно, рядом с колодцем кто-то прятался. Мелькнули седые волосы и истлевшая одежда.

— Стой, если тебе дорога жизнь!— крикнул Манург.

Движение прекратилась. Они подошли вплотную к колодцу. В траве лежало существо, отдаленно напоминавшее человека. Спартак еле угадал старуху, восставшую из могилы. Серый череп, покрытый истлевшей кожей, седые волосы, у живого трупа не было левой ноги. Существо лежало в траве и издавало жалобные звуки. Увидев ее, Нава вскрикнула от ужаса, прикрыв рот руками.

— Убейте меня, — послышался жалобный стон старухи. — Убейте меня.

Манург приказал Наве и Смаргарду отойти.

— Кто ты? — спросил он.

Существо жалобно заскулило.

— Я Дита, я жила в этой деревне сто лет назад.

— Что случилось с тобой? — спросил Спартак, с отвращением глядя на мертвеца.

Дита застонала.

— Колдун! Он оживил меня!

Манург посмотрел на Спартака и Валфрилда.

— Какой колдун?

Старуха снова застонала.

— Сильный! Он не отсюда. Он сам Демон Кха!

Старуха забилась в конвульсиях.

— Зачем он оживил тебя, Дита? — продолжал Спартак.

— Колдун искал старую дорогу.

— Дорогу куда?

— Он приказал мне молчать.

Манург побледнел и сказал:

— Если ты не скажешь, мы уедем! Немедленно!

Жалобно заскулив, старуха продолжала.

— Дорогу построили старые люди, их уже нет давно, очень давно.

— Куда ведет дорога? — повторил Спартак свой вопрос.

— Она ведет к дому мертвого Бога.

— И где она?

Умертвия затряслась в конвульсиях.

— Только Дита знала туда дорогу и была там!

— Где эта дорога?! — закричал Спартак.

Вдруг старуха вся затряслась, а потом вмиг рассыпалась на глазах изумленных путников….

— Вот это да! — многозначительно промолвил Манург. — Какие дела творятся!

Они вернулись к остальным. Спартак рассказал Манургу о секте, которая оживляла мертвецов и о том, как орден выслеживал ее членов по всем королевствам. Следопыт кивал головой.

— Да, я тоже слышал от стариков о них. Но они говорили, что их всех переловили и сожгли как еретиков.

— Значит, не всех переловили, — сказала Нава.

Они поведали историю о том, что случилось с ними ночью в доме Клэр.

— Дела… — промолвил Манург.

— О какой старой дороге и доме мертвого Бога говорила старуха?— спросил Валфрид.

— Здесь в этих лесах, еще до эльфов жили люди, — ответил Манург. — В преданиях говорится, что они были жестоки и сильны. Они поклонялись одному богу, и называли его мертвым богом — Демоном Кха. Я раньше часто встречал в лесу развалины их деревень. Иногда попадались высокие черные камни с большими дырами в центре, говорят, старые люди поклонялись этим камням. Но потом что-то случилось и в одночасье они исчезли. То ли эльфы их прогнали, то ли еще что-то. А камни остались.

— А как бы посмотреть на эти камни? — вдруг спросила Нава.

— А зачем тебе это? — поинтересовался Манург.

— Я что-то чувствую, но пока не могу сказать что.

Спартак кивнул в знак согласия.

— Она права, может быть, здесь кроется какая-то загадка, которая связана с Морлоком? У меня самого такое ощущение, что кто-то идет параллельно с нами. И этот кто-то оживляет мертвецов, словно хочет что-то разыскать или выведать.

— Они ищут следы старого народа, — вдруг промолвила Нава. — Я пока не знаю, связано ли это с Морлоком или нет. Помнишь, как трактирщик говорил нам о том, что Морлок где-то строит большой храм мертвым Богам и туда сгоняют людей? И именно на том месте, где раньше было капище старого народа?

— Конечно помню, — согласился Спартак. — Я слышал еще, что Морлок очень торопится и у него мало времени.

Манург слушал с интересом, потом сказал:

— Хорошо, здесь неподалеку я помню, стоял такой камень.

Всадники покинули заброшенную деревню и снова оказались на лесной тропинке. Манург пристально вглядывался в чащу, вспоминая дорогу. Снова выглянуло солнце. Капли дождя на траве переливались всеми цветами радуги. Они ехали около часа, прежде чем Манург свернул немного вправо у большого раскидистого дуба. Вскоре они оказались на небольшой полянке. Вокруг росли искореженные деревья. Чья-то злая сила их словно скрутила в причудливые формы. В центре поляны возвышался черный камень. Похоже, это был кусок черного базальта тоны четыре-пять весом. Камень был заострен кверху, а примерно в центре зияло черное отверстие сантиметров сорок в диаметре. Манург стал внимательно осматривать траву. Все спешились и следили за проводником.

— Здесь недавно кто-то был, — сказал он. — Я вижу следы от подков.

Манург присмотрелся внимательно.

— Странно, — промолвил он.

— Что странно? — переспросил Спартак.

— Так раньше подковывали коней рыцари ордена «Змеи и розы».

— И что это значит?

Следопыт почесал затылок.

— Надо быть полным сумасшедшим, чтобы разъезжать на таком коне по дорогам и лесам. Тебя непременно вычислят рыскари и схватят.

— Значит, этот кто-то не боится, что его схватят, — сказал Нава, подходя к камню.

Девушка шла медленно, словно какая-то сила не подпускала ее ближе. Подойдя вплотную, Нава медленно подняла правую руку и положила ее на камень. Какое-то время она молча стояла, закрыв глаза, только слегка покачиваясь из стороны в сторону. Потом вдруг вскрикнула и упала без чувств. Все подбежали к ней. Манург поднял ее на руки и отнес подальше от камня. Спартак взял бутыль с водой и слегка окропил бледное словно мрамор лицо девушки. Она открыла глаза и обвела удивленным взглядом склонившихся над ней друзей.

— Что произошло?— слабым голосом спросила она.

— Ты не помнишь? — тихо поинтересовался Спартак.

— Нет.

— Ты стояла вон у того камня, а потом потеряла сознание. Ты что-то видела? — Спартак дал девушке глоток свежей воды.

Они присела на траву. По лицу Навы было видно, что она старается что-то вспомнить, но у нее это плохо получается. Отдохнув минут пять, девушка тихо промолвила:

— Я видела высокого человека на черном коне. У него не было лица! Он был здесь несколько дней назад и …, — Нава поморщилась. — Он взял воду.

— Воду?! — в один голос воскликнули все.

— Да, в этом отверстии на камне скопилась вода. Человек взял ее примерно бутыль и уехал. Но он выронил что-то здесь и потом вернулся.

— А что он выронил? — голос Спартака перешел на шепот.

Нава встала, и ее слегка качнуло, но Манург успел поддержать девушку. Она снова пошла к камню, несмотря на протесты друзей. Нава несколько раз обошла его, потом резко развернулась и подошла к скрюченной березе. Девушка нагнулась к траве и стала водить руками. Вдруг она подняла небольшую каменную статуэтку.

— Вот, что он потерял, а потом возвращался и долго искал.

Спартак взял ее в руки и внимательно осмотрел. Статуэтка была из такого же черного базальта. Она изображала какое-то чудовище. Тот, кто ее делал, наверняка был великим мастером: мельчайшие детали были вырезаны очень искусно. Чудовище имело тело змеи и несколько голов со щупальцами на каждой голове. Базальт был очень гладким, словно статуэтку постоянно держали в руках. Спартак первым взял находку и, покидав из руки в руку, передал остальным. Манург долго крутил ее, но ничего не сказал.

— Хорошо, друзья мои нам пора! Думаю до темноты уже успеем к подножию Эльфийского кряжа. Здесь кстати неподалеку еще есть камни.

— Если будет время, давайте остановимся у других камней, — попросила Нава.

— Ничего не могу обещать, — ответил следопыт. — И так очень много времени потеряли.

Они снова двинулись в путь. Статуэтку Нава спрятала в свой мешок. Манург, желая наверстать время, то и дело пускал в ход шпоры. Они проехали мимо небольшой речушки. Вода в ней была кристально чистой. Дальше лес немного стал реже. Тропинка снова расширилась.

— Вон еще одно место! — промолвил Манург.

Они увидели уже заметные покореженные березы и сосны. Нава уговорила проводника на мгновение задержаться. Тот поворчал, но остановил коня. Они быстро спешились и пошли к поляне.

— Вот это да! — воскликнул Манург. — Камня-то нет!

Действительно в центре поляны зияла яма глубиной метра три. Камень словно вырывали из земли. Вся поляна была изрыта и истоптана человеческими следами и лапами невиданных существ. Тут же валялись куски веревок и волокуши.

— Я повел вас объездной дорогой, надеясь, что мы никого здесь не встретим, — промолвил Манург. — А теперь я вижу, что лес оживился. Здесь кто-то хозяйничает, как видно, выполняя чью-то волю.

Они не стали здесь долго задерживаться. Солнце уже пошло к закату, а дорога предстояла довольно долгая. Пока они добрались до Эльфийского кряжа, Манург еще дважды останавливался у мест, где раньше находились черные камни, но и там их выкопали и увезли.

Эльфийский кряж показался совсем неожиданно. Они выехали к высокому обрыву. Речка мимо которой они проскакали, превратилась в водопад. Вода летела вниз с высоты примерно в пятьсот футов. За обрывом виднелась Зеленая долина. Долину пересекала тонкая нить реки. А за долиной возвышались величавые горы Эльфийского кряжа. Белые шапки на вершинах сверкали в лучах заходящего солнца. Серые тучи задевали вершины, словно хотели обнять холодный камень.

Манург начал спуск к долине. Кони осторожно шли по почти невидимой тропинке в скале. Камни то и дело с шумом падали в воду. Нава старалась не смотреть вниз. Остальные старались поддержать девушку после того случая на поляне. Она до сих пор была очень бледной и постоянно пила воду.

— Сейчас спустимся вниз, попоим коней и передохнем — сказал Манург голосом немного обреченным.

Он понимал, что они все равно не успевают дойти до кряжа. Поэтому сейчас гнать лошадей нет смысла. Спуск занял примерно полчаса. Вскоре кони с наслаждением пили воду из речки, опустив головы и дергая ушами.

— У предгорья будет прохладнее, — сказал Манург. — Надо немного утеплиться.

Все достали из своих мешков свитера, которые сняли вчера из-за дневного солнца. Следом показались плащи. Наконец кони напились. Подождав еще немного. Путники вновь продолжили свое путешествие. Они переехали через речку и выехали к небольшим вязам, росшим на берегу.

— Смотрите в оба, Дольный лес и раньше снискал себе славу неспокойного, а теперь и подавно, — сказа Манург.

Дорога к лесу шла через долину и была хорошо утоптанной. Солнце клонилось к закату. Розовый свет разливался по опушке, отражаясь в лужах после дождя. Но темнота пришла быстрее, чем ожидал Манург. Они остановились у небольшой прогалины.

— Придется заночевать здесь, — сказал следопыт, — через полчаса вообще ничего не будет видно. Сегодня новая луна.

Спартак и близнецы занялись костром. Манург обошел прогалины, внимательно рассматривая землю и траву. Как только солнце ушло за горизонт, он вернулся.

— Вроде никого, — сказал он, присаживаясь к костру.

Ребята уже успели повесить котелок и начали варить похлебку. Пахло костром и вареным мясом. Первой бульон налили Наве. Девушка с жадность стала пить из деревянной чашки, иногда останавливаясь, чтобы сделать глубокий вдох.

— Ты не спеши, — промолвил Спартак.

Вдруг в лесу раздался рев какого-то животного. Манург с Спартаком быстро залили костер водой. Рев повторился снова, потом послышался звук рога. Звук был сильный и пугающий.

— Умертвия, — шепнул Манург.

Они быстро взяли лошадей, и ушли с поляны. Здесь слишком сильно пахло дымом и едой. Манург повел всех подальше от их стоянки. Они привязали коней, а сами подкрались к краю дороги. Когда в темноте они увидели свет нескольких факелов, то пригнули головы в высокую траву. На дороге показались трое всадников. Это были некроманты, за ними тяжело шагая и мотая головами, шли два огромных зверя, напоминавших бегемотов, но только покрытых густой темной шерстью. Животные с неохотой тащили большую повозку, на которой лежал черный камень! Когда вся процессия исчезла из виду, путники решили не оставаться в здешних местах.

Наскоро перекусив успевшей остыть похлебкой, они снова оказались в седлах. По словам следопыта до кряжа они доберутся только к утру. Ехали молча, прислушиваясь к каждому шороху и подозрительному звуку.

Мантикора выскочила на дорогу совершенно неожиданно. Спартак успел увидеть огромную голову, напоминавшую человеческую. Мантикора была ростом с большого буйвола. Шипастый хвост то и дело бил чудовище по бокам.

— Тихо, — сказал Манург, осаживая лошадь.

Зверь стоял неподвижно. До всадников оставалось каких-то несколько ярдов. Позади мантикоры появился силуэт Букса. Лич был не один. Рядом стояли трое вампиров вместе с Йахом. Дорога была слишком узкой, чтобы развернуться или броситься в атаку.

— Эй, следопыт, — послышался голос Букса. — Если ты успеешь сбежать, мы тебя не тронем. Нам нужные эти четверо!

Лич стал медленно подходить к всадникам. Мантикора тоже начала движение. Вампиры раскрыли крылья и чуть присели готовые вот-вот взлететь вверх.

— Скачите обратно до опушки, там свернете вправо и проедете немного. Увидите старую колокольню, от нее есть тропинка, правда придется сделать крюк, но до кряжа доберетесь, если никуда не будете сворачивать, — Манург говорил быстро, шаря у себя по карманам. — Дальше вдоль реки по старой Эльфийской дороге, а там по вашей карте.

— Мы не оставим тебя, — твердо сказал Спартак.

— Я сказал вам, быстро я их постараюсь задержать. Так все сгинем.

Манург наконец достал из кармана маленькую бутылочку и швырнул ее в сторону мантикоры. Вспыхнула яркая синяя вспышка. В воздухе запахло серой и еще чем-то. Мантикора и Йах замерли на мгновение.

— Бегите!

Четверка развернулась и, пришпорив, коней, бросилась обратно по дороге. Спартак скакал первым, за ним Нава и близнецы. Ветки то и дело хлестали их по лицу. Вдруг они услышали ужасный рев, а затем крик. Потом все стихло.

Когда они снова оказались на опушке, Спартак остановился.

— Сюда, — сказал он, сворачивая вправо.

— Надо вернуться, — сказал Валфрид.

— Верно, мы не должны были его оставлять, — поддержал его брат.

Спартак резко развернул коня и подъехал к близнецам:

— Вы думаете, я струсил и сбежал? — сквозь зубы процедил Спартак. — Если хотите, давайте вернемся, и тогда погибнем все, так и не добравшись даже до Орехового замка.

Он обвел взглядом остальных. Никто не проронил ни слова.

— Если бы у нас был хоть один шанс одолеть этих тварей в лесу, я первым бы бросился в драку, но я знаю, что этого шанса не было. Мы еще не готовы к схватке, а приносить бесполезные жертвы не стоит. Я не первый раз встречаюсь с этими тварями, — промолвил Спартак. — Они охотятся на нас, потому что знают, что только мы сможем противостоять силе Морлока и его армии! У нас особая миссия и мы должны любой ценой ее выполнить! Если кто не согласен со мной пусть скажет мне это в глаза.

Тишина была красноречивее слов.

— Тогда вперед!

Вскоре из темноты показался остов старой колокольни. Четверка свернула вправо и скрылась в черном зеве ночного леса…

Они скакали весь остаток ночи. По лицу Навы текли слезы. Девушка старалась не показать, что она плачет. Лица у всех были мрачные и уставшие. Поваленное дерево впереди заставило всадников остановиться.

— Осторожно это может быть засада, — сказал Спартак, доставая меч.

Словно в подтверждение его слов, всадников тут же окружили высокие люди с большими луками в руках.

— Оставьте оружие, — послышался чей-то властный голос, — еще одно движение и мы убьем вас, клянусь головой дракона!

Спартак кивнул остальным.

— Оставьте седла и следуйте за нами, — произнес тот же голос.

Они спешились. Двое мужчин в капюшонах отобрали у друзей оружие. Было настолько темно, что Спартак лишь угадывал силуэты, а люди в капюшонах, похоже, прекрасно видели в темноте.

Их коней взяли под уздцы и всех повели вглубь леса. Наши герои шли, с трудом ступая в темноте, то и дело, подворачивая ноги, что вызывало смех у их стражей. Вскоре среди деревьев забрезжил голубоватый свет. На поляне, куда они вышли, горел костер. Однако свет пламени был необычного голубого цвета. Искры поднимались высоко вверх, освещая поляну. Возле костра на бревне сидело несколько мужчин. Они пили вино и о чем-то весело переговаривались. Когда показался их дозор, смех прекратился.

— Кого привел, Дрейм?

— Кажется это шпионы некромантов, ваше высочество!

Повисла тишина. Мужчины опустили капюшоны.

— Эльфы, — прошептал Смаргард.

— Точно, брат, эльфы, откуда они здесь? Столько лет прошло, как они ушли за море, а теперь вновь объявились.

— Ты прав шпион, — вдруг раздался голос Дрейма. — Мы — эльфы. И находимся в своих владениях по праву. А вот кто вы, мы знаем.

Четверка друзей стояла со связанными руками перед костром. Тот, кого Дрем называл принцем, сидел у костра. У него были длинные волосы, зачесанные назад, чистое лицо, немного вытянутый подбородок. В руке он, держа серебряный кубок с вином.

— Смотрите, государь! — вдруг вскрикнул Дрейм. — У них знак Рода!

Эльф увидел у близнецов их амулеты-кресты в треугольнике. Принц тут же встал и подошел к друзьям. Он внимательно посмотрел на близнецов. Потом столь же внимательно осмотрел их амулеты.

— Откуда это у вас? — тихим голосом спросил он.

Смаргард гордо поднял голову и ответил.

— Кто ты такой чтобы мы откровенничали с тобой?

Дрейм вынул кинжал и прошептал:

— Я научу тебя, щенок разговаривать с принцем.

Но тот, кого он называл принцем, покачал головой и жестом остановил Дрейма.

— Меня зовут принц Ариан. Я сын короля эльфов, кто вы такие и откуда у вас знаки королевского рода?

Валфрил выступил вперед:

— Мое имя Валфрид, а это мой брат Смаргард — эти знаки у нас с рождения. Родом мы из Акватории, нашим отцом и воспитателем был достопочтенный капитан Валдуин. Что ты еще хочешь знать?

Принц приказал развязать всем руки и пригласил их к огню.

— Амулеты, которые вы носите, называются — знак Рода. И принадлежать они могут только наследникам королевского рода эльфов. Поэтому я и спросил, откуда они у вас, и если не хотите, можете не отвечать.

Ариан внимательно осмотрел близнецов.

— Что вы делаете в Дольном лесу? — спросил принц.

— Мы сопровождаем наследников барона Туле, который умер несколько недель назад и собирает наследников, — сказал Валфрид.

Дрейм громко рассмеялся.

— Ты что, нам хочешь сказать, что эти двое, — он кивнул на Спартака и Наву, — молодые баронеты? Барон Туле скончался два года назад и единственным его наследником стал его верный конь, которому он завещал свой замок и три сотни крестьян!

В воздухе повисла тишина.

— Что ты скажешь на это? — спросил принц.

Вадфрид пожал плечами.

— Больше я ничего вам не скажу.

В этот момент к Ариану подошел один из охранников и показал меч. Видимо, они уже были знакомы с ним ранее. Принц осторожно взял клинок в руки и покрутил его.

— Это же Альманаир или Бей Насмерть, — прошептал он. — Откуда вы друзья? Ведь не может быть, что вы…

Ариан осекся. Он смотрел на Дрейма. Эльф заворожено глядел на меч. Он не мог вымолвить и слова. Другие эльфы тоже подошли к принцу и стали рассматривать клинок.

— А на вопрос об этом мече, я все-таки хотел бы получить ответ, — промолвил наконец Ариан.

— Сначала вы скажете, что вы здесь делаете, — упрямо промолвил Спартак. — За нами только что гнались Мантикора с Личем и вампирами. Мы потеряли нашего друга и следопыта — Манурга, он отдал за нас свою жизнь. Мы знаем, на чьей мы стороне, а вот вы...

Слова Спартака вызвали улыбку на лице Ариана. Дрейм тоже усмехнулся.

— У нас своя миссия, — пояснил принц. — Мы идем в Голодрим, наш город, который когда-то был здесь столицей. Раз в год эльфы посещают этот город, на который наложили заклятие перед отъездом за море. Но наши провидцы донесли весть, что кто-то пытался проникнуть в город и разыскать могилу короля эльфов — Дариила. Мы не знаем, кто это и кто смог разрушить наше заклятие. Но обязательно узнаем и накажем самозванца.

Ребята переглянулись.

— А когда это случилось?— спросил Спартак.

— Две недели назад.

— Значит этот кто-то сильный колдун?

— Да, очень сильный, никто из смертных не мог разрушить наше заклятие.

— Мы недавно столкнулись с ним, — промолвил Спартак.

Он рассказал эльфам историю про дом провидицы Клэр. Ариан и эльфы слушали очень внимательно. Когда Спартак закончил принц задумчиво вздохнул.

— Я уверен, что человеку это не под силу, — сказал Ариан. — Но зачем некто искал могилу нашего короля?

— Видимо он хотел оживить его и что-то выведать? — сказала Нава. — В этом лесу вообще творится много странного. Вы слышали о черных камнях?

Принц чуть вздрогнул, услышав вопрос девушки.

— Да, их много в этом лесу, говорят их оставили другие люди, которые жили здесь до нас. Но вскоре эти люди исчезли, а камни остались.

— Теперь их собирают некроманты, — сказал Спартак. — Мы видели сегодня, как они везли камень на повозке.

— Значит Морлок решил все-таки открыть портал, — сказал Ариан.

— Вы говорите о мертвых Богах? — поинтересовалась Нава.

Лицо девушки в голубых бликах костра стало бледным.

— Да. Старые эльфы из уст в уста передавали эти ужасные истории о мертвых Богах.

— Расскажи о Дите, Спартак — попросил Валфрид, понимая, что эльфы не причинят им вреда.

Спартак поведал о случае в заброшенной деревне. Когда он сказал о старой дороге и доме мертвого Бога, принц даже встал с бревна и поставил кубок на большой пень.

— Значит это правда, — прошептал Ариан.

— Что правда? — в один голос воскликнули ребята.

— Правда то, что у эльфов есть старинное предание, когда много тысяч лет назад строился Голодрим, король Дариил, основатель города, нашел в лесу дорогу. Она оказалась заросшей травой и мхом. Дорога была вымощена большими белыми плитами. Король попытался отколоть кусок плиты, но его топор сломался как спичка! Тогда он пошел по дороге и увидел высокую башню. Перед башней стоял большой алтарь. Король ужаснулся от увиденного: возле алтаря лежали сотни человеческих черепов. В овраге он увидел множество обезглавленных скелетов. Тысячи ворон летали над этим зловещим местом. Дверь в башню была заперта, но король сумел отворить ее. Наверху он обнаружил мертвеца. В наших преданиях говорится, что это был не человек. Король в летописи написал, что мертвец был около двадцати футов роста и имел тело человека, а голову дракона. Мертвец восседал на огромном троне. В руке он держал посох увенчанный изображением чудовищного многоголового монстра со щупальцами на каждой голове. Король взял посох, но тут мертвец открыл глаза и раздался ужасный крик. Посох выпал из его рук и верхушка, изображающая монстра, откололась и покатилась к ногам короля. Он поднял ее и забрал с собой. В летописи сказано, что много бед принес этот предмет нашему народу, пока не исчез бесследно из сокровищницы короля, а дорогу к башне Дариил приказал эльфам забросать землей и посадить деревья, чтобы никто не мог добраться до этого жуткого месте.

— Взгляните на это, — Нава достала из мешка базальтовую статуэтку, найденную в лесу. — Мы нашли ее совсем недавно у черного камня.

Принц долго вертел в руках необычный предмет, а потом, вернув его девушке, промолвил:

— Ваша статуэтка по описанию в летописи очень похожа на верхушку посоха мертвого Бога, но однозначно я не могу утверждать, что это именно этот предмет. В любом случае будьте с ним поаккуратнее.

Нава положила статуэтку обратно в мешок и покрепче затянула веревку.

— Я кажется знаю, зачем колдун ищет гробницу вашего короля! — воскликнул Спартак, хлопнув себя по лбу.

— И зачем?

— Он хочет воскресить короля и выведать дорогу к башне!

Повисла тишина. Эльфы, по-видимому, поняли, что Спартак прав.

— Теперь и я все вижу, — уверенно проговорил Ариан. — Вы — всадники! О вас говорится в преданиях людей, что вы спасете этот мир от некромантов и Морлока. А вот и ведьма.

Принц указал на Наву.

— Все сходится... И меч Альманаир — Бей Насмерть, и близнецы. Здесь все — мечник, ведьма, лучник и копейщик! Вы избраны Богами, чтобы не дать Морлоку открыть портал и пустить в этот мир Тьму. А вы, — принц кивнул в сторону братьев. — Вы королевской крови! Ваш отец — был принцем крови и братом нашего короля Родогара. Его подло убили некроманты. Вас они тоже хотели убить, но ваша мать, взяв вас на руки, смогла убежать. Что произошло дальше, никто не знает, только женщину нашли мертвой в рыбацкой хижине на берегу моря, а вы бесследно исчезли.

Четверка друзей с воодушевлением слушала Ариана.

— Я не стану спрашивать вас о том, куда вы держите путь, — продолжал принц. — Мне жаль вашего проводника. Сейчас у нас разные дороги, но я уверен, что еще настанет день, и мы с вами встретимся.

Принц подошел к Спартаку. Эльфы принесли оружие. Ариан сам отдал меч в руки парня и сказал:

— Клянусь чистотой первородной воды, этот меч сослужит тебе верную службу. Держи его крепко! Друзья будут всегда рядом с тобой, мечник! Более верных и преданных помощников, чем эльфы тебе не сыскать.

Принц что-то сказал по-эльфийски. Дрейм кивнул и удалился. Потом он вернулся с небольшой бутылкой из зеленого стекла и посохом.

— Это эльфийский бальзам — Радость. Если кого-то укусит вампир или падет магия лича, бальзам надо выпить в течение часа и кровь очистится, если опоздаете — станете умертвием. А это, — принц указал на посох, — поможет вам ночью видеть дорогу. На конце посоха находится кристалл Синева, он будет освещать ваш путь даже в кромешной тьме. У посоха есть одна особенность, умертвия не видят его света, так что вы сможете спокойно передвигаться ночью и останетесь незамеченными.

Принц отдал посох Смаргарду, а бутылку Наве. Девушка поклонилась. Остальные всадники тоже склонили головы.

— Нам пора, — сказал принц-эльф. — Помните, только вместе вы одолеете Морлока!

Эльфы быстро собрались. Дрейм тихо свистнул и тут же на поляне очутились белоснежные кони.

— До встречи! — крикнул на прощание Ариан.

Через несколько мгновений эльфы скрылись в темноте. Друзья стояли возле костра и смотрели друг на друга. Медленно всходила заря, окрашивая верхушки деревьев в алый цвет. Теперь они были одни — без проводника и друга. Спартак предложил всем помолчать в память о Манурге. После они снова сели в седла и поскакали навстречу судьбе....

Всадники остановились на опушке. Солнце уже встало, и яркие лучи пробивались сквозь грозовые тучи. Перед друзьями вырос скалистый берег. Река Эя была быстрой и полноводной. На отрогах вода с шумом падала вниз, клубя тучами брызг. По берегам росли ивы и сосны. Другой берег был значительно круче и неприступнее. Высокие скалы поднимались из воды на сотни футов. На скалах росли тонкие березки, изо всех сил цепляясь за камни.

— Кажется, я вижу дорогу, — промолвил Спартак, указывая рукой в сторону берега.

Действительно, старая эльфийская дорога начиналась именно здесь. Когда-то в этом месте Эи стояла пристань. Сотни кораблей с товаром приплывали сюда из разных мест. Купцы бойко вели торговлю прямо на берегу: меха, мед, оружие, вино, рыба и мясо — все, что душе угодно. Эльфы никогда не утруждали себя работой, но знали старинные секреты, как находить золотые жилы в земле. Этим они делились с гномами и получали свою достойную долю. Но сейчас от пристани остались только бревна, торчащие из воды, да несколько полусгнивших лодок рыбаков.

— Манург говорил, что если мы поедем по этой дороге, то сможем попасть на границу Девейского королевства, — осматривая окрестности, сказал Спартак.

— Жаль Манурга, — промолвил Валфрид. — Его помощь нам бы сейчас не помешала.

— Это верно, — кивнул Смаргард. — Он знал все тайные тропы и обходные дороги.

— Верно, друзья, — кивнул Спартак. — Но теперь вся надежда только на нас самих.

Близнецы вдруг запели старую морскую песню:

«Вот корабль идет по волнам

Что же ждет его впереди?

То ли шторм, да лютая смерть

И тогда ты счастья не жди.

То ли берег родной

Вдруг покажется нам,

И споем мы в таверне о том,

Как кидали нас волны, порой

Как рвались паруса над водой

Но мы выжили смерти назло

Чтобы снова отправиться в путь...»

Они пели в два голоса, а Спартак и Нава с тоской в сердце слушали старую песню. Вот уже позади осталась разрушенная пристань, всадники скакали по доброй дороге, вымощенной эльфами сотни лет назад.

Спартак думал о том, что произошло за это время. Он с сожалением и болью вспоминал добрые советы Манурга, его шутки и басни. У него из головы никак не выходила эта история с ожившими мертвецами. Кто-то очень хотел разыскать башню мертвого Бога. Если это Морлок, то тогда почему он строит храм в Пустых землях, а не здесь? Если нет, то тогда кто?

Почему некроманты выкапывают черные камни по всему лесу? И кто собрал воду у того камня на поляне и для чего? Что это за статуэтка, которую нашла Нава? Мысли роем кружились в голове, не давая покоя.

В предгорье было свежо и пахло цветами и мокрой травой. Всадники продолжали свой путь, несмотря на сильный ветер, который срывал капюшоны с голов и трепал плащи за спиной. Кони неслись к Эльфийскому кряжу, вскидывая копытами грязь и камни. Спартак скакал первым, внимательно вглядываясь вдаль. Принц Ариан направился в столицу эльфов, чтобы не дать нечисти осквернить могилу их короля. Они направлялись к Ореховому замку, чтобы не дать Морлоку открыть портал. Король Милворд собирал ополчение для последней битвы с некромантами. Спартак чувствовал, что скоро начнется великая битва. И от ее исхода зависит жизнь людей на земле...

Спартак осадил коня. Прямо на всадников смотрела сторожевая башня. Она уже давно никого не охраняла, лишь только северный ветер блуждал в ней зимой, завывая, словно голодный волк.

— Здесь передохнем, — сказал парень, соскакивая с коня. — Мы уже почти сутки не спали. Давайте устроим привал.

Нава и близнецы спрыгнули на землю. Близнецы разминали уставшие от постоянного сиденья в седле ноги.

— Смаргард, давай осмотрим башню, нужно убедиться, что там никого нет, — уставшим голосом произнес Спартак.

Близнец кивнул, и они вошли внутрь. Стая встревоженных голубей с фырканьем вылетела в пустые бойницы. Солнечные лучи лениво пробивались в башню, выхватывая из пыльной темноты предметы. Сама башня мрачно смотрелась на каменном утесе, на фоне Эльфийского кряжа. Низко нависавшие облака цепляли своими животами вершины гор. Дул пронизывающий ветер, от которого не было спасения нигде.

Полусгнившая деревянная лестница вела наверх на дозорную площадку. Спартак поднялся туда и осмотрелся. С высоты все хорошо было видно: реку Ею, горы, долину, ледники и зеленые луга. Куда ни кинь взгляд — ни единой души, а когда-то, по словам Ариана, эти места были полны людей, эльфов, гномов и вольных стрелков.

— Никого, — Спартак с трудом глотал ветер. — Смотрите как красиво!

Близнецы и Нава тоже поднялись на дозорную площадку. Солнце бросало свет на реку, от чего та блестела неестественным серебряным светом. Листья деревьев в лесу тоже отливали серебром, словно их одели в вычурные доспехи. Горы равнодушно смотрели свысока на непрошеных гостей. Высоко в небе парила пара орлов. Птицы давно не видели здесь людей и поэтому не боялись их присутствия. Порыв ветра трепал волосы друзей. Они замерли, наслаждаясь красотой предгорной долины.

— Знаете, друзья, — промолвил Спартак. — Нам еще многое предстоит сделать, но чтобы не случилось — в трудную минуту мы всегда должны быть вместе. Если с одним из нас что-то случится, остальные тоже будут обречены. Поэтому мы должны действовать только сообща. И когда мы победим зло, а я знаю, что это неизбежно, мы вернемся сюда и скажем этим горам и этой реке — мы смогли сделать это несмотря ни на что!

Они спустились вниз. Усталость валила всех с ног. Гибель Манурга камнем лежала на душах ребят. Спартак не находил себе места, чувствуя свою вину за то, что не попытался спасти следопыта.

Валфрид помог Наве с ужином. Наскоро перекусив, Спартак обратился к друзьям:

— Надо поспать, мы все устали и сейчас продолжать путь бессмысленно. Предлагаю часа четыре отдохнуть, а потом двинуться в путь дальше. Я буду дежурить первым, потом Смарград и Валфрид. Наве надо поспать. И не перебивай меня, Нава, — сурово отрезал Спартак. — Мы сейчас одни и никто нам не поможет.

Он осмотрел лица друзей. Они были грустные и уставшие.

— Валфрид, напои коней и дай им сена, Нава иди ложись, Смаргард можешь тоже отдыхать. Есть вопросы?

Вопросов не было ни у кого. Нава поднялась на второй ярус башни. Здесь было посуше и потеплее. Смаргард помог девушке с лежанкой: он положил ей под голову свой мешок и укрыл плащом.

— Большое спасибо. Сегодня у нас был трудный день, и я очень устала, —девушка закрыла глаза.

— Послушай, Нава, — полушепотом произнес Смаргард, — в тебе скрыта очень большая сила, я это чувствую. Но ты еще не научилась ею управлять. Скажи, как проявляются твои способности, откуда ты узнаешь, что и когда нужно делать.

— В том-то и дело, что я не знаю. Это происходит само собой. В момент опасности я ощущаю прилив силы, которую не могу контролировать, а когда сила выходит из меня, я чувствую себя опустошенной. Если бы нашелся хоть кто-нибудь, кто помог бы мне с этим разобраться и научил бы управлять своей силой. Потому, что я сама иногда боюсь, что в нужный момент не совладаю с собой.

— Я думаю, что должен быть выход из этой ситуации. Пока еще прошло слишком мало времени, с тех пор как ты узнала о том кто ты на самом деле. Может быть, тебе просто нужно подождать и все само собой наладится.

— Я тоже на это надеюсь, — сонным голосом произнесла девушка.

— Тебе нужно отдохнуть. Спокойной ночи.

Нава тут же заснула. Валфрид поднялся через несколько минут. Он позаботился о конях и лег рядом с братом. Спартак на всякий случай подпер дверь толстой доской и вновь поднялся на смотровую площадку.

Солнце скрылось за тучами. Ветер еще больше обозлился на людей. Посыпал мелкий дождь, который беспощадно хлестал по щекам, но парень словно не замечал этого. Он смотрел вдаль, и его сердце учащенно билось в груди. Он изо всех сил старался быть сильным и сдерживать те эмоции, которые раздирали его душу на части. Если бы рядом был кто-то близкий и родной, на кого можно было бы положиться в трудную минуту, но вокруг только те, кто рассчитывает на него и верит ему. «Поэтому я не имею права проявлять свою слабость ни в чем. И если мне предстоит погибнуть, я хочу погибнуть как настоящий воин, чтобы моим близким не было стыдно за меня».

По телу пробежала легкая дрожь.

— Мучают сомнения, — раздался вдруг чей-то голос. — Ты ведь сам не знаешь, кто ты на самом деле?

Спартак вздрогнул и схватился за меч.

— Не надо, это лишнее, — голос говорившего был сильным и уверенным.

Парень увидел человека в сером плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Спартак мог видеть только подбородок говорившего.

— Кто ты? — спросил он.

Незнакомец словно висел в воздухе. Спартак отчетливо видел его тень над каменным полом башни, усыпанным сгнившей соломой.

— Мы пока еще не знакомы с тобой, мечник, — ответил человек. — Скажем, я тот, кто когда-то однажды тоже, как и ты стоял на перепутье. Я, так же как и ты сомневался, смогу ли я, хватит ли мне сил?

— Я не хочу говорить с тем, кто изъясняется загадками, — твердо сказал парень.

— Это не загадки, мечник, просто ты еще не готов узнать всю правду, это может убить тебя. А тогда ты не исполнишь пророчество.

Воздух вокруг человека в плаще словно замер и оставался неподвижным. Казалось, он даже стал чуточку плотнее обычного.

— Ты говоришь, будто я марионетка в чужих руках, — недовольно промолвил Спартак, кутаясь от ветра.

— Мы все, так или иначе, выполняем чью-то волю, мечник, ты и я и сотни тысяч ничего не подозревающих об этом людей во всех мирах. У каждого есть путь, который он должен пройти. Вот и все.

— Что ты хочешь от меня?

Силуэт немного задрожал. Спартаку показалось, что он увидел слабое голубоватое свечение.

— Ничего, мечник. Там, куда ты направляешься — ты найдешь то, что ищешь. Но принесет ли это тебе счастье?

— Мир может погибнуть, если мы не сделаем то, что должны сделать...

— Это тебе сказали те, кто свято верит в это. Скажу сразу — истина несколько отличается, от твоих представлений. Но ты это осознаешь сам, мечник. Обязательно осознаешь.

— Кто ты? — повторил Спартак.

— Когда-то меня звали Самуил — покоритель демонов, теперь мое имя Морлок. Я тот, кто стоит на пороге. Я тот, кто видел Иное и вернулся. Я тот, кто нашел Запретный город...

Спартак вздрогнул.

— Не бойся, я далеко отсюда и просто хотел лично поговорить с тобой, мечник. Иди своей дорогой. Мои приспешники идут за тобой по пятам. У вас мало времени.

Силуэт стал медленно пропадать...

— Ты очень похож на своего отца, мечник... Он бы гордился тобой....

Это было последнее, что услышал парень. Морлок, если это действительно был он, исчез. Воздух возле того места еще некоторое время был плотным. Потом все окончательно испарилось.

Спартак стоял с раскрытым ртом и смотрел на заснеженные вершины Эльфийского кряжа. Вдруг кто-то положил руку ему на плечо. Это была Нава.

— Он говорил с тобой?

Спартака передернуло. Он повернулся и внимательно взглянул на девушку.

— Да, откуда тебе известно?

— Я проснулась от того, что ощутила присутствие Силы. Не знаю, что это было, но это сильнее меня. Я чувствовала, как ты боишься.

Спартак сел на скамью, стоявшую у бойницы.

— Да, он говорил со мной.

Парень замолчал.

— Ты не хочешь разговаривать об этом?

Спартак кивнул. Он опустил руки на колени. Нава подошла к парню и погладила его по голове так же, как раньше это делала мама. Спартак чувствовал, что от прикосновения пальцев девушки ему становится немного спокойнее.

— Он сказал, что у каждого в этом мире своя дорога у нас и у него.

Спартак поднял голову и взглянул в глаза Навы. Черные глаза девушки смотрели на него немного с сочувствием.

— Но я почувствовал какую-то обреченность в его голосе.

Нава ничего не ответила. Она стала сильнее гладить голову парня. Дождь скрывал ее слезы, катящиеся по лицу...

Они никому не сказали о том, что произошло там, на смотровой площадке дозорной башни. Солнце начало свой неумолимый бег к закату. Всадники и их кони немного отдохнули. Один Спартак так и не смог заснуть. Он лежал с раскрытыми глазами и смотрел в потолок. Когда настало время выезжать, он молча встал и вышел из башни.

Кони в ожидании скорого начала пути резво били копытами землю.

— Сегодня мы должны оказаться у подножия кряжа. Оттуда до границы Девейского королевства рукой подать. Друзья мои, будьте осторожны, прошу вас.

Спартак развернулся и пришпорил коня. Четверка всадников быстро исчезла из виду.

К вечеру, когда солнечный диск наполовину скрылся за горизонтом, они оказались перед высоким холмом. На его вершине росло одинокое дерево. Вдруг где-то вдалеке послышался звук рога. Что-то гнетущее было в этом звуке. Всадники поднялись на холм. Перед их глазами предстала небывалая картина. По трем дорогам, ведущим к Эльфийскому кряжу, тянулись черные точки. Это шли люди. Их охраняли некроманты на черных конях. Были еще какие-то неведомые ранее великаны с огромными топорами в руках. Здесь они впервые увидели Черных Драконов. Те летали низко над землей, издавая ужасные звуки, от которых мурашки побежали по спине. Спартак хорошо разглядел драконов, их перепончатые крылья, маленькие головы на длинных шеях, черные тела, покрытые блестящей чешуей.

Людей вели к Эльфийскому кряжу, и куда хватало глаз — не было конца и края этому молчаливому движению.

— Скоро будет великая битва, — тихо сказал Смаргард. — Очень скоро.

Вдруг кто-то внизу заметил на холме всадников на белых конях. Два Черных дракона развернулись и устремились к холму.

— Быстрее, вниз! — скомандовал Спартак.

Кони, чувствуя приближение тварей, сами летели вперед.

— Туда, к развалинам! — кричал Спартак, увидев невдалеке полуразрушенные стены какого-то селения.

Всадники пришпорили коней и, пригнувшись, стремительно понеслись прочь от злополучного холма. Спартак обернулся и увидел две черные, быстро приближающиеся точки, которые увеличивались с каждым мгновением. До развалин, где можно было хоть как-то спрятаться, оставалось совсем немного. Друзья чувствовали, что их настигают. Первый дракон издал торжествующий вопль и выпустил огненную струю в сторону всадников. Спартак ощутил жар от его дыхания. Первым перескочил через каменную стену Валфрид, за ним Нава и Смаргард. Спартак вдруг остановился.

— Что ты делаешь?! — раздался крик Навы и близнецов.

— Спрячетесь побыстрее! — крикнул парень, разворачивая коня.

Первый дракон опустился на землю. Жаркая зловонная слюна капала из его пасти, падая на землю и поджигая все вокруг. Второй дракон вздыбил землю рядом с первым. Твари были просто огромными. Они стояли на задних лапах, а их хвосты извивались словно гигантские анаконды.

Спартак медленно вынул меч и натянул поводья. Конь встал на дыбы и громко заржал. Драконы в один миг издали победный вопль. От этого звука верный конь чуть не сбросил своего седока, но удержался на ногах.

— Спартак! — кричали друзья, но он не слышал их криков.

Первый дракон склонил голову набок и медленно стал подходить к смельчаку. Он шел, опираясь на свои перепончатые крылья. Спартак поднял меч высоко вверх.

— Спартак, лови! — вдруг совсем рядом послышался голос Навы.

Парень обернулся и увидел девушку. Она стояла совсем рядом и что-то держала в руке. Спартак еле поймал то, что бросила ему Нава. Это была та самая статуэтка, которую они нашли в лесу. Не понимая, для чего она ему сейчас нужна, парень подхватил ее и зажал в руке. Вдруг дракон остановился. Спартак разжал ладонь. Эти твари, по-видимому, были знакомы с этим предметом или ее владельцем. Спартак поднял в правой руке меч, а в левой держал статуэтку. Первый дракон замотал головой и остановился. Второй — быстро взмахнул крыльями и взлетел ввысь, медленно кружа над развалинами. Первый дракон, который был готов разорвать всадников, вдруг склонил голову и, издав вопль, полный бессилия и злобы тоже взлетел.

Они еще немного покружились над развалинами и улетели. В воздухе еще долго стоял смрадный запах от их тел и ядовитой слюны. Спартак вложил меч в ножны. Нава стояла рядом, и смотрел на парня.

— Вот это да! — послышался голос Смаргарда. — Черный Дракон испугался какой-то статуэтки! Клянусь попутным ветром, это чудо!

Спартак спрыгнул с коня.

— Откуда ты узнала про нее? — спросил он, отдавая статуэтку Наве.

Девушка улыбнулась.

— Я не знала, просто почувствовала ее силу. Вот и решила помочь тебя.

Парень посмотрел на девушку и близнецов.

— Я уже было думал нам конец, — признался он. — Значит, хозяин этой вещицы не зря возвращался и долго искал ее у черного камня.

Покинутая деревня была большой и когда-то Богатой. Все дома были построены из камня. В центре стояла ратуша, от которой остались только каменные стены. Всадники не стали испытывать судьбу и снова двинулись в путь.

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, стало заметно прохладнее. Слава богу, дождь прекратился и только ветер не давал никак согреться. Ужасно хотелось горячего чаю. Вскоре снова показались черные силуэты деревьев. Спартак остановился на развилке дорог у покосившегося столба, который раньше служил указателем одиноким путникам. Теперь на полусгнивших табличках невозможно было прочитать ни слова.

Парень развернул карту. Смаргард взял посох Ариана и тот засветился голубоватым светом.

— Мы сейчас у дубовой рощи. За ней идет дорога к пограничной заставе. Там нас не будут ждать с ужином и теплой постелью. Придется обогнуть заставу здесь.

Спартак ткнул пальцем в карту.

— Здесь написано: Ведьмино озеро, кто-нибудь знает что это?

Ребята отрицательно замычали.

— Там и узнаем, — хриплым голосом проговорил Спартак, убирая карту в мешок.

Подарок принца Ариана оказался как нельзя кстати. Новолуние превратило дубовую рощу в совершенно непроглядное место. Смаргард ехал первым, освещая дорогу. Ветер наконец к ночи стих. Проехав рощу, всадники очутились на довольно хорошей укатанной дороге. Прямо перед ними стояло несколько виселиц, на которых висели полуистлевшие трупы.

— Невеселое место, — промолвил Валфрид, оглядываясь по сторонам.

Они свернули налево и направились в сторону пограничной заставы. Однако Спартак не спешил сворачивать к Ведьминому озеру. Он предложил друзьям разведать, что творится на заставе и если получится, разузнать какие-нибудь новости. Все согласились, тем более название озера не вызывало большого желания поскорее познакомиться с его обитателями.

— Пойдем я и Смаргард, — сказал Спартак. — Вы останетесь здесь и постережете коней. Если нас не будет больше часа, дождитесь утра и постарайтесь вернуться на Зеленую заставу.

Валфрид пытался что-то возразить, но Спартак даже и слушать не хотел. Они спешились и, стараясь шагать как можно тише, направились к заставе. Спартак опасался собак, которые смогут их сразу учуять. Но на их счастье собак не оказалось.

Застава представляла собой небольшой деревянный дом в два этажа. Внизу держали лошадей и провиант. Вверху располагалась комната командира заставы, четырех пограничников, столовая и оружейная комната.

В окнах горел свет, и слышались оживленные крики пограничников.

Спартак вместе со Смаргардом сошли с дороги и оказались в камышах. Поблизости текла небольшая речушка. Они стали осторожно пробираться через камыш к заставе. Оказавшись сзади дома, ребята спрятались за телегой груженной сеном и дровами.

— Капитан, ты будешь играть в кости? — послышался чей-то зычный голос.

— Отчего же не сыграть, — ответил, по-видимому, капитан. — После такого ужина грех не сыграть, клянусь бородой своего деда!

На втором этаже послышалась возня. Раздались звуки убираемой посуды. Потом кто-то стал наливать пиво в глиняные кружки.

— Сегодня небо словно разверзлось, — сказал капитан. — Будь оно неладно! Завтра должна прийти смена, а с такими дождями, боюсь, дорога совсем раскисла. Как бы нам не пришлось застрять здесь надолго. Эй, Камень, доливай пиво или жди, когда пена спадет, а то в твоей кружке почему-то налито больше чем у твоего командира!

— Простите, капитан, — сказал видимо человек со странным именем Камень.

— Да, не хотелось бы застрять здесь, — кто-то согласился с командиром. — Меня в деревне ждет одна зазноба, хотелось бы к ней заглянуть.

Снова разлили пиво по кружкам. Спартак заметил лестницу, лежавшую в траве. Они тихонько подняли ее и приставили к окну. Слава богу, ступеньки скрипели достаточно тихо, чтобы стража услышала их. Смаргард держал лестницу, пока Спартак карабкался к окну.

В столовой заставы сидело пятеро мужчин в кольчугах поверх длинных льняных рубах. Их мечи лежали на лавке возле камина, в котором совсем недавно жарилось жаркое. Там же стояли и щиты пограничников. На длинном столе, который видимо никогда не вытирали, стояли кружки с пивом, большой жбан, лежали игральные кости и огрызки, оставшиеся от ужина.

— Что-то твой кролик Кивар, слишком тощий сегодня, — сказал капитан, ковыряясь в зубах щепкой.

— Ваше благородие, — сказал Кивар с обидой, — клянусь оберегом, я его час выслеживал на опушке. Этот гад казался мне жирным и упитанным, как наш аббат после поста!

Солдаты заржали. Кивар, по–видимому был самым молодым из них, поэтому служил мишенью для всяческих насмешек. Капитан — здоровяк с красным лицом и черной бородой, развалился на стуле. Кончив ковырять в зубах, он смачно сплюнул на пол.

— Придется нам, Кивар, зажарить завтра тебя!

Парень с льняными волосами и бесцветными глазами, которого звали Кивар, обиженно замычал что-то нечленораздельное.

— Ладно, Кивар, не обижайся, вот послужи с наше, — поддержал салагу Камень.

Четвертый пограничник был долговязый детина с лицом изуродованным оспой. Его звали — Рябой.

— Рябой, принеси еще жбан из хлева, да погляди там все спокойно! — приказал капитан, опивая из кружки.

Рябой с неохотой взял меч и направился к лестнице, ведущей вниз. Спартак посмотрел на Смаргарда и приставил палец к губам.

— Видели, сколько сегодня через нас прошло пленных? — спросил капитан.

— Ага, — ответил Камень, собирая кости.

— Вот, я чую, скоро жарко будет везде, я всегда чую такие вещи.

— А куда их вели? — спросил Кивар.

Капитан покрутил у виска.

— Ты что, салага, о таком лучше вслух не спрашивать и тебе не знать. Прослышат рыскари, вмиг тебя поставят к этим, — капитан кивнул в сторону Эльфийского кряжа. — А там ты узнаешь, для чего их вели и куда, только тебе это уже будет ни к чему.

Бедный Кивар уже настолько привык к насмешкам, что пропустил и эту мимо ушей. Рябой вернулся быстро, держа в руках деревянный бочонок с пивом. В зубах солдата был зажат приличный косок солонины.

— Когда ты нажрешься, Рябой? — воскликну капитан.

— А что, — обиженно промолвил тот. — Кролик Кивара уже переварился в моем желудке, а я постоянно хочу жрать.

Капитан махнул рукой.

— Садись, Рябой, будем играть.

— Я продулся в пух и прах, — ответил солдат, наливая себе полную кружку пива. — Так что без меня. Возьмите салагу, пусть почувствует всю прелесть военной жизни.

— Садись, салага, — капитан для тренировки бросил кости. — А то Рябой последние штаны проиграет.

Новобранец был вне себя от счастья. Его первый раз позвали играть в кости с офицерами. Спартак уже хотел было слезать обратно, как вдруг капитан сказал:

— Как мне надоели эти Серые. Помните одного сегодня? Важный как петух. Не скажешь что некромант.

— А ты видел его меч, капитан? — спросил Рябой с набитым ртом.

— Да. Знатный клинок. Таким можно пополам разрубить тебя, Камень. Черный меч, двуручный! У Серых и доспехи самые лучшие!

— Еще бы герцог Анхейм не зря создал этот орден. Говорят в том монастыре, — капитан перешел на шепот, — их и посвящают в рыцари Серого ордена. Сам Морлок проводит обряд. А потом они приносят человеческие жертвы.

— А я слышал от одного рыскаря, в таверне, когда тот напился, что у Морлока есть тайное братство — вот эти опаснее Серых во стократ, — так же шепотом сообщил Рябой набитым ртом. — Они по его приказу рыщут по всех землям и что-то ищут. Вот только что ищут, одному Морлоку известно.

— Дурья твоя башка! — капитан гневно ударил Рябого по голове деревянной ложкой. — Твой язык зажарят, а тебя посадят на кол на рыночной площади. Хватит трепаться.

— А что, капитан, — вступил в разговор дремавший Камень. — В той деревне, откуда я родом, недавно появлялся один из этого братства. Моя бабка — ведьма, когда я приехал в отпуск, помните, это было весной, сказала, что он приехал ночью. Староста по его приказу поднял бабку и привел к нему. Он был в черной рясе с капюшоном на голове. Без оружия! Один в наших-то местах. Он спрашивал ее о старом народе. Моей бабке восемьдесят и эта старая ведьма никого никогда не боялась, клянусь потрохами святого Антиноя, а тогда, говорит, ноги подкашивались и сердце останавливалось. Она сказала ему, что люди в лесу находили черные камни и человеческие кости, старые кости. Он слушал внимательно, а потом уехал. А днем у дороги мы нашли троих наших из деревни. Эти ребята иногда подрабатывали на дороге, ну, вы понимаете, что я имею в виду. Ловили лопухов да обирали их до нитки. Так вот кто-то съел их головы! Надкусил и словно выплюнул.

Камень выпил пива.

— А еще через неделю в деревню понаехало Серых, пруд пруди. Никого не выпускали из домов три дня. Мочиться ходили прямо в сени. А когда они уехали, наш лес сгорел дотла. И больше там не было ни камней, ни костей, о чем говорила бабка, да мы мальчишками знали об этом.

— Да, дела, — капитан покачал головой. — Только вы помалкиваете обо всем, не ровен час наболтаете спьяну лишнего да сдадут вас с потрохами рыскарям.

Спартак осторожно спустился по лестнице. В лесу ухнул филин. Они вернулись обратно. Нава и Валфрид ждали их у дороги. Спартак в двух словах рассказал об услышанном.

— Придется ехать через Ведьмино озеро. Через заставу незамеченными не проедем, да и дорогу размыло дождями.

Темный лес настороженно встретил всадников. Эльфийский посох освещал узкую дорогу. Где-то невдалеке завыл волк. Его вой подхватило еще несколько волков. Всадники увидели ровную гладь небольшого озера и остановились.

— Вот оно Ведьмино озеро, — прошептал Смаргард. — Чует мое сердце нехорошее это место.

— Я еще после драконов оправиться не могу, — признался Валфрид, озираясь по сторонам. — Лучше здесь не задерживаться.

— Верно, — бросил Спартак. — На карте здесь есть дорога к приграничной деревушке. Попробуем добраться туда до рассвета, а там, если найдем трактир или постоялый двор немного передохнем.

В озере послышался всплеск воды. Друзья стали искать в темноте его причину. Всплеск повторился. Вдруг в воде показалась чья-то голова.

— Там кто-то тонет! — крикнул Смаргард и бросился к озеру.

— Подожди! — воскликнул Спартак, но парень уже спрыгнул с коня.

— Вот неугомонный! — Валфрид поехал следом.

Смаргард остановился у кромки озера. Голова исчезла в воде.

— Эй! — крикнул он в темноту.

Вдруг прямо перед ним из воды показалась симпатичная белокурая головка молодой девушки с длинными волосами. Мило улыбаясь, она начала выходить из воды.

— Кто ты прекрасная дева, — голос Смаргарда задрожал от волнения.

Обнаженное тело красавицы на половину показалось из воды, когда к брату подъехал Валфрид.

— Что за чудо? — промолвил он, глядя на девушку. — Что ты делаешь здесь одна, ночью.

Братья словно завороженные смотрели на девушку.

— Меня зовут Навь, — голос красавицы переливался, словно звон колокольчиков. — Идите сюда.

Она протянула руку и поманила их пальчиком.

— Идите же скорей, прекрасные рыцари. Вы устали от долгой дороги, я утешу вас. Со мной вы обретете счастье и покой, — нараспев говорила красавица, сверкая, словно изумрудами своими зелеными глазами.

Братья беспрекословно ступили в воду. Навь улыбаясь, тихо напевала какую-то мелодию.

— Стойте, — резко раздался за спинами близнецов, голов Навы. — Не ходите, это русалка. Она погубит вас.

Заметив Наву, красавица зашипела словно змея и, схватив за руки Валфрида и Смаргарда, потащила их в воду.

Спартак, спрыгнув с коня, бросился к озеру, но было уже поздно. Русалка успела затащить братьев на такую глубину, что над водой оставались только их головы. Нава схватила Эльфийский посох, и направила луч света прямо на русалку. Яркий синий свет ослепил красавицу и, оскалив зубы с огромными клыками, она отпустила руки своих пленников. Нава продолжала ослеплять русалку, в то время как Спартак уже подплыл к близнецам и, ухватив их за амулеты, потащил к берегу.

Нава бросила посох и поспешила на помощь. Русалка, продолжая шипеть, ударила по воде хвостом и исчезла в глубине.

Валфрид и Смаргард долго еще не могли прийти в себя, они сидели на берегу, глядя друг на друга, а тела их бил сильный озноб.

— Спасибо друзья, — немного успокоившись, произнес Валфрид, с благодарностью гладя на Спартака и Наву. — Эта чертовка могла утопить нас.

— И поделом вам было бы, — обиженно промолвила Нава. — Вы мужчины все такие, как только увидите красавицу, и готовы за ней в омут с головой прыгнуть.

— Прости нас, пожалуйста, Нава. Наша слабость чуть не погубила все наше дело, — виновато произнес Смаргард.

— Я не сержусь, друзья, — девушка покраснела от смущения. — Я просто очень за вас испугалась.

— Хватит обмениваться любезностями, — резко бросил Спартак, садясь в седло. — Поехали, мы потеряли слишком много драгоценного времени.

Он ударил коня по бокам каблуками сапог...

Утром они оказались среди высоких холмов, покрытых сочной травой. Слабый ветерок колыхал зеленые волны. Вскоре они увидели пастуха, пасшего нескольких овец и двух жеребят. Пастушья собака, учуяв всадников, громко залаяла. Всадники остановились. Увидев незнакомцев, пастух спрятался за раскидистым кустом, то и дело, выглядывая на дорогу.

— Эй, любезный! — крикнул Смаргард, вставая на стременах. — Мы не причиним тебе вреда, мы заблудились и ищем деревню или постоялый двор. Наши кони устали, да и мы не прочь промочить горло.

Пастух был молодой парнишка с чумазым лицом и в рваных штанах, подпоясанных веревкой. Босые ноги пастуха почти по колено утопали в траве.

— До деревни мили четыре, господа, — крикнул он, все еще побаиваясь выйти из кустов.

— А есть ли у вас рыскари? — осведомился Смаргард. — Нам нет резона встречаться с ними.

Услышав это, пастух осмелел и вышел из-за куста.

— В деревне есть их дозор, живут рядом с домом старосты. Пьянствуют целыми днями, да наших девчат щиплют.

— Понятно, а как насчет постоялого двора?

Пастух улыбнулся.

— Мой дядька Верик держит харчевню, постоялых дворов у нас отродясь не было. Сегодня большая ярмарка, так что людей будет много.

— Спасибо! — Смаргард кинул пастуху медяк.

Тот подхватил его на лету.

— Благодарствую, господа хорошие! Увидите главную дорогу в деревню, так возьмите левее, возле колодца будет дом с гнездом на крыше, спросите достопочтенного Верика и скажите, что я прислал вас. Меня зовут Руне.

Всадники галопом направились между холмов в деревню. На счастье наших друзей в это день в деревне и правда была ярмарка. Перед въездом стояло несколько больших шатров. Кони, телеги, быки расположились неподалеку возле речушки. Люди в праздничных нарядах шли к купцам. Торговля велась бойко: бусы, украшения, оружие, сладости и диковинные фрукты. Играла музыка. Бродячий фокусник смешил зевак, доставая из пустой коробки кролика. Кролик отчаянно брыкался, чем вызывал смех среди зрителей. Жонглеры кидали кольца, стоя друг на друге. На небольшом помосте карлик показывал бородатую женщину. Она была грузной и сидела в кресле. Зеваки кидали в нее огрызками и костями. Бородатая женщина, видимо, настолько к этому привыкла, что равнодушно наблюдала за происходящим.    

Пожилой купец с хитрыми глазами пытался всучить крестьянину старую клячу, выдавая бедное животное за породистую кобылу. Крестьянин ходил вокруг клячи и с сомнением заглядывал ей в рот.

Друзья свернули вправо и вскоре увидели небольшую харчевню. В гнезде на крыше сидел белый аист. Они оставили коней и вошли внутрь. За небольшим столом сидел хозяин. Он медленно передвигал кости на больших деревянных счетах, что-то записывая в толстую амбарную книгу. В харчевне никого не было. Все ушли на ярмарку. Увидев посетителей, хозяин отложил счеты и свои записи:

— Чем могу служить, господа хорошие?

Мужчина был невысокого роста. Голова с коротко стриженными рыжими волосами сидела на толстой короткой шее. Одежда была простой и не нарядной для ярмарочного дня: расшитая рубашка, кожаная жилетка, зеленые плотные брюки. На поясе висело множество мешочков, одному хозяину известно для каких целей.

— Руне сказал, что у вас можно перекусить, — Спартак достал кошелек.

Монеты превратили лицо хозяина в саму доброту.

— Мой племянник правильно сказал вам. Только у меня вы сможете отведать лучших куропаток и кроликов, клянусь волосами святой Агнессы.

Друзья сели за стол. Верик бросился на кухню. Он никак не рассчитывал сегодня на ранний визит посетителей.

— Нам бы в баньке выкупаться, хозяин,— крикнул вслед ему Валфрид.

— Сию минуту, скажу хозяйке, все будет в лучшем виде, господа.

К гостям вышла хозяйка — добрая женщина с простым лицом. Она, то и дело, вытирала руки о передник и, не переставая, кланялась.

— Это Маргарет, моя жена, — сказал Верик, указывая на женщину кочергой. — Иди, мать истопи баню, да поскорее.

— И коней накормить нужно, — добавил Смаргард.

— Конечно-с, государи мои, эй Фол, быстро принеси свежего овса и дай коням напиться.

Возле окна показалась косматая голова мальчика. Друзья не заметили его сразу, так как он мирно дремал на топчане у окна. Протирая глаза кулаками, мальчик со вздохом вышел из харчевни.

Маргарет была расторопной хозяйкой. Она быстро истопила баню. Первой пошла мыться Нава. Вскоре девушка вернулась, одетая в чистую смену белья, которую они взяли с собой. Маргарет забрала пропитанные пылью и грязью вежи и кинула в стирку. Тоже самое она сделала с вещами ребят. Через час чистые и свежие они сидели за столом и ели свежее жаркое из кролика с горохом, запивая квасом. Спартак налегал на куропатку. Дичь была и вправду вкусной, но чертовски острой. Овощи лежали на большом деревянном блюде: зеленый лук, помидоры, огурцы, вареная репа и свекла. Друзья с удовольствием поглощали еду.

— Вы тоже с ярмарки? — спросил Верик, удостоверившись, что еда вкусная, а кони сыты и напоены.

— Да, почтенный, — кивнул Валфрид, откусывая кусок мяса.

— Чем изволите торговать?

Ребята переглянулись.

— Мы не по части торговли, — ответил Смаргард, поглядывая на Спартака.

Мужчина вскинул брови и удивленно посмотрел на гостей.

— А по какой вы части, господа?

— Мы по части фокусов, — сказал Нава. — Ездим с купцами по королевствам и показываем фокусы.

— Как это интересно, — вздохнул Верик, вытирая руки. — Много видеть, много путешествовать, а здесь сидишь как сыч и сдохнешь, так ничего не повидав.

— Вот, еще, — всплеснула руками Маргарет. — Каждый раз говорит об этом, когда начинается ярмарка, а в позапрошлом году я хотела отправить этого обалдуя к его братцу в соседнюю деревню, так он притворился, что захворал.

— А можете что-нибудь показать из ваших фокусов, — попросил Верик, с мольбой глядя на гостей. — Я до жути люблю фокусы и волшебство.

Нава взяла кружку, из которой только что пила квас. Она развернула ладонь к кружке и та стала на глазах изумленного Верика и Маргарет подниматься над столом. Потом Нава что-то прошептала и кружка полетела к шкафу с посудой и аккуратно встала между тарелками и такими же кружками.

— Вот это да! — выдохнул Верик. — Потешили старика!

Ребята доели в тишине. Больше их никто не беспокоил.

Когда Спартак расплачивался, Верик спросил, не желают ли они остаться до конца ярмарки.

— Нет, нас ждут в замке короля Эрика Рыжего. Он хочет созвать большой пир, вот нам и предложил заработать несколько золотых, — пояснил Спартак. — Так что как только высохнет белье, мы поедем дальше.

Верик взял деньги и прошептал:

— Будьте осторожны, у нас не очень-то жалуют короля. Он продал душу некромантам, которые теперь как хозяева разъезжают по нашим землям.

— Спасибо, мы не лезем никуда и не задаем ненужные вопросы, голова будет целее, — ответил Спартак.

— И правильно, господа, меньше знаешь — желудок полный каждый день.

— А далеко до замка вашего короля? — поинтересовался Смаргард, вытирая рот.

— Да дня три по тракту. Однако бродит там лихого народца: норовят купцов подрезать, да кошелек отнять, да еще Серые бесчинствуют. Недавно в одном аббатстве резню устроили.

— В аббатстве? Странно, — вымолвил Смаргард. — А от чего это они так лютовали?

— Сами гадаем. Монашек вырезали, а аббатство потом сожгли. Творят что хотят.

Друзья вышли из харчевни, и пошли прогуляться к ярмарке. Местные жители принимали их за гостей, а купцы за местных. Прямо на земле стояли большие столы с товарами. Друзья с любопытством рассматривали разные безделушки: шутихи и дудочки, самовары и деревянную посуду, добротные ножи и гномьи мечи. Все галдело, играло и шумело.

— Эй, деревня! — кричал здоровенный детина в мохнатой шапке — Кто хочет показать свое искусство стрельбы из лука? Кто сможет победить достопочтенного Вариуса? Приз — настоящий живой Богл! Он принесет вам счастье, если вы, конечно, сумеете обойти меткого Вариуса!

Несколько зевак с луками в руках толпились перед верзилой. Тут же стоял Вариус. Лучник был небольшого роста и внешне походил на Камерийца: те же раскосые глаза, такой же выбритый затылок и короткая стрижка. Он стоял спокойно, скрестив руки на груди. Деревенские парни с конопатыми лицами то и дело выходили вперед, бросая вызов Вариусу. Стрелять приходилось в яблоко, которое подвесили на тонкой веревке примерно в пяти футах от земли. Позади поставили деревянный щит из досок, чтобы стрелы ротозеев не улетали далеко и никого не ранили.

— А кто это Богл? — поинтересовался Самгард у паренька с прыщавым лицом в шерстяном свитере.

— Ты что, парень, Богла не знаешь?

Он сплюнул сквозь зубы и заржал.

— Богл, это редкое существо, говорят он приносит удачу. А может и неудачу, кому как повезет. В крайнем случае, Богла можно продать на городском рынке за десять золотых. Их очень ценят дворяне. Особенно их жены. Ходят слухи, что у Боглов очень длинные языки.

Юноша снова заржал, почесывая зад. Он положил серебряную монету в здоровенную лапу зазывалы и встал на линию. Стрела воткнулась в деревянный щит, что вызвало бурю ругательств со стороны юноши. Вариус, не целясь, выстрелил, и стрела пронзила яблоко насквозь. Мальчик с лицом дауна терпеливо подобрал остатки яблока с земли, запихивая часть себе в рот.

— Достопочтенная публика! — орал малый. — Неужели в вашей деревне нет мужчины, который может еще держать лук в руках? Неужели перевелись стрелки в славных селениях Предгорья?

Смаргард улыбнулся.

— Друзья, можно я разомну кости? А то после турнира на Зеленой заставе ни разу не брал в руки свой верный лук.

Ребята рассмеялись. Смаргард подошел к верзиле и дал ему монету. Тот благополучно кинул ее в карман.

— Эй, почтенный, — возмутился Смаргард. — Ты бросил мои деньги в свой карман. Как я потом смогу отыскать свою монету?

Верзила от услышанного громко заржал. Еще долго его меховая шапка тряслась над головами зевак.

— Клянусь сапогами святого Арвика, давно я так не смеялся, слышишь Вариус, он боится за свои деньги! Умора, ты хоть можешь лук держать в руках, или перед девчонкой бахвалишься?

Вокруг стала собираться толпа. Смаргард пренебрежительно сказал:

— Это не для меня, в наших краях в яблоко и ребенок попадет. Давай стрелять с завязанными глазами?

Вариус вдруг словно проснулся. Он пристально смотрел на Смаргарда. Повисла тишина. Прыщавый парень, который только что рассказывал близнецу про Богла, таращился во все глаза.

— Может, и ставку поднимем? — предложил стрелок. — Три золотых как тебе?

В толпе послышался возглас удивления.

— Давай пять, — сказал Смаргард.

— Вот это да! — крикнул кто-то. — Я с роду таких деньжищ не видывал!

Ни один мускул не дрогнул на лице Вариуса. Он что-то шепнул верзиле. Тот принес два куска плотной материи. Первым стрелял Камериец, а это был именно он. Он кинул утиное перо, делая поправку на ветер. Потом приказал завязать ему глаза. Стрела вошла точно в сердцевину яблока. В толпе восторженно закричали. Смаргард дождался, когда ему завяжут глаза и поменяют мишень. Потом он подошел к линии, прочерченной на земле сапогом верзилы.

— Эй, Валфрид, — крикнул Смаргард, — попроси, пожалуйста, принести мне квасу, а то ... — он выстрелил..., — становится жарко.

Стрела так же пронзила яблоко, уткнувшись в деревянный щит. Повисла тишина. Было слышно, как мухи роем кружатся вокруг сладостей у соседнего лотка. Вариус широко раскрытыми глазами смотрел на Смаргарда.

— Не может быть, — прошептал он. — Так смертный стрелять не может.

— Гони мои деньги! — крикнул Смаргард верзиле.

Тот стоял словно оплеванный. Такого позора ему еще никогда не доводилось переживать.

— Может, продолжим состязание? — спросил он уже не таким уверенным голосом, как раньше.

— Эй, отдай деньги, парень честно заработал их! — послышался чей-то недовольный голос.

Зеваки вокруг зашумели.

— Отчего не продолжить? — вдруг сказал Смаргард, повесив лук на плечо. — Раз народ этого хочет!

Вариус с верзилой переглянулись. Толпа возле палатки лучников росла с каждой минутой. Вновь подошедшие с интересом расспрашивали о происходящем.

— Состязание продолжается! — закричал верзила, поднимая правую руку вверх. — Слушайте и не говорите, что вы не слышали, сейчас великий Вариус предлагает своему сопернику новое состязание! Мишенью будет монета, которую мы установим в ста шагах. Стрельба будет вестись в двух попытках. Кто собьет монету — тот получит..., — детина выдержал паузу, — десять золотых!

Толпа восторженно загалдела. Спартак подошел к Смаргарду и прошептал ему на ухо:

— Друг мой, давай остановимся на этом. Ты уже доказал всем, что ты лучший стрелок, у нас сейчас другая задача. Не хватало, чтобы сейчас сюда пришли рыскари.

— Спартак, — взмолился Смаргард. — Всем наплевать. А я вошел в азарт, дай я докажу этим Камерийцам, что есть стрелки еще в непокоренных королевствах.

— Как знаешь, — с досадой в голосе ответил Спартак, отходя назад.

Мальчик-Даун отнес монету на сто шагов. Ему помогал верзила, который тащил за собой деревянный щит. Монету прилепили куском воска в центр щита. Смаргард весело подмигивал деревенским девушкам в разноцветных платьях. По лицу Вариуса можно было прочитать озабоченность и удивление одновременно. Еще никто не мог тягаться с ним в искусстве стрельбы из лука ни в больших городах, ни в маленьких деревнях, а здесь где-то в захолустье какой-то сопляк смеется над ним. Камериец стрелял первым. Он долго целился, стараясь прислушаться к ветру. Наконец тетива запела, и стрела вонзилась в монету. Вокруг раздались радостные крики. Вариус посмотрел на Смаргарда. Тот словно не обращал внимания на выстрел, беседуя со своими друзьями. Кто-то толкнул Смаргарда в спину. Парень вылетел из толпы и оказался нос к носу с Вариусом.

— Покажи, какой ты стрелок, — процедил Камериец сквозь зубы, отходя немного в сторону.

Смаргард смотрел на мишень, словно она стояла передним.

— Не буду стрелять, — сказал он, выпятив нижнюю губу.

По толпе пошли презрительные смешки.

— Слишком просто, в наших местах иногда так развлекаются, Валфрид, дай, пожалуйста, квасу.

Вариус и остальные с интересом наблюдали за происходящим. Смаргард натянул лук, а брат тем временем поил его квасом из кружки. Практически не целясь, Смаргард выстрелил и попал в монету. Радостные крики пронеслись по толпе. Вариус стоял, открыв рот.

— Так люди не стреляют, так стреляют эльфы или демоны! — выдавил он сквозь зубы.

Мужчина подошел к Смаргарду.

— Назови свое имя, стрелок?

— Зачем тебе оно? Я же не спрашиваю твоего имени.

Камериец кивнул амбалу, тот начал угрожающе надвигаться на парня. Толпа неодобрительно загудела. Вариус натянуто улыбнулся и признал свое поражение. Он отсчитал десять золотых Смаргарду.

— Ты стреляешь как дьявол, — сказал Вариус парню. — Кто был твоим учителем, если ты все еще не хочешь сказать мне своего имени.

Смаргард смущенно повесил лук на плечо.

— Моим учителем был мой отец и наставник, который воспитал меня.

Толпа стала расходиться. Зеваки похлопывали парня по спине, выражая свое восхищение.

— Мое имя Вариус, — представился стрелок уже без капли злобы в голосе. — Прошу простить меня за злые мысли о тебе, стрелок, я дал волю гневу прежде чем понял, что нашелся кто-то, кто смог показать мне как надо стрелять из лука. А это мои слуги: Хорн и Хлюпик.

Стрелок рукой указал на амбала в шапке и мальчика.

— И ты прости меня, Вариус, — улыбнулся Смаргард. — Я дал волю своей гордыне, а отец учил нас с братом не поддаваться ей. Кстати, меня зовут Смаргард, а это мои друзья.

Парень представил друзей Вариусу.

— О, рад знакомству, — он пожал всем руки. — Ваш товарищ отличный стрелок! Я восхищен его искусством, клянусь всеми Камерийскими Богами.

Тем временем весть о стрелке разнеслась по всей ярмарке. Дозор рыскарей, получивших известие о всадниках, пробирающихся к Ореховому замку, решил проверить непрошеных гостей. Отряд состоял из трех воинов во главе со старшиной. Они вышли из караульного помещения одетые в кольчуги, держа в руках тяжелые мечи и щиты с изображением разрубленной пополам змеи и розы. Староста подбежал к старшине отряда — коренастому мужчине с совершенно гладко выбритой головой, и начал что-то быстро нашептывать. Тот слушал невнимательно, вглядываясь в прохожих.

— Хорн, наш многоуважаемый соперник заслужил еще одну награду, — обратился Вариус к помощнику. — Приведи Богла.

Верзила испарился, но вернулся через некоторое время с огромной клеткой в руках. Внутри сидело какое-то существо. Спартак подошел ближе. Друзья встали рядом и опустились на колени. Богл был ростом чуть больше полутора футов, имел тщедушное тело, большие глаза, обрамленные длиннющими ресницами. Длинные уши были прижаты к голове. Сзади Богл имел небольшой хвост, поросший шерстью. Он равнодушно смотрел на ребят, время от времени протягивая руку в надежде получить сахар.

— Зачем он мне? — пожал плечами Смаргард.

— Э, нет, Смаргард, — сказал Вариус, кладя свою руку на клетку. — Договор есть договор. Чтобы никто не смог упрекнуть меня в том, что Вариус бесчестный человек. Бери, он ест мало, в основном сахар. Но вроде бы приносит удачу, хотя мне кажется, это сказки.

— И что мне делать с ним? — Смарград обвел взглядом недоуменные лица друзей.

Спартак улыбнулся, мол, что хотел, то и получил.

— Именем Великого Морлока, бросьте оружие! — раздался резкий окрик лысого рыскаря.

Друзья увидели трех здоровенных воинов с мечами наголо. Их лица были полны решимости и злобы.

— А что случилось? — крикнул Вариус.

— Не твое дело, Камериец, иди своей дорогой, пока жив, — ответил рыскарь.

Староста привел еще пятерых молодцов с арбалетами в руках. Они наставили оружие на наших героев с той же решительностью, что и рыскари. Вариус подмигнул друзьям и отошел в сторону. В эту минуту Спартак сильно пожалел о том, что разрешил Смаргарду потешить свое самолюбие. Теперь они стояли в окружении девяти вооруженных людей совершенно безоружные, если не считать лук Смаргарда, который тут же отобрали.

— Вы пройдете с нами, — сказал рыскарь. — И смотрите у меня, без шуток, мои парни юмора не понимают, а эти олухи стреляют, когда нервничают.

Олухи с арбалетами переглянулись, так и не поняв, оскорбили их или похвалили. Сторожка рыскарей была слишком маленькой и не подходила для содержания в ней задержанных, поэтому до прихода храмовников Серого ордена, было решено отправить арестованных в подвал дома старосты под надежный замок. Старостой был плешивый малый лет пятидесяти с большим брюхом, и белоснежной кожей. На его большом толстом лице терялись маленькие бегающие глазки и маленьких острый носик.

— Господин Рафир, — лепетал староста, не переставая заглядывать в глаза старшине рыскарей. — Мне зачтется, что я сообщил вам о них? Ведь вы замолвите слово перед храмовниками?

— Не тряси воздух, Молем — ответил Рафир, протирая голову платком. — Беги лучше приготовь камеру для арестованных, а то если они сбегут, я с тебя живого кожу сдеру.

— Слушаюсь, господин Рафир, — пробубнил староста и, тряся животом, побежал в сторону своего дома.

— Вот так вляпались, — процедил Валфрид, сурово глядя на брата.

— Эй, хватит болтать, — гаркнул Рафир, оглядываясь на пленных.

Спартак тем временем делал какие-то знаки Наве. Девушка поняла его, но отрицательно покачала головой. Спартак удрученно вздохнул. Дом старосты стоял в центре деревни. Напротив стояла сторожка рыскарей. Молем уже стоял на пороге и тряс ключами.

— Прошу вас господин Рафир.

Рыскарь, гремя каблуками, поднялся по лестнице.

— Свяжите им руки, — приказал он своим людям.

Тем временем староста налил полстакана сливовой водки и подал ее рыскарю на подносе с куском свежего помидора. Рафир сначала жестом отказался, но потом все-таки мигом опрокинул стакан и, крякнув, закусил.

— Киньте их в холодную, — приказал он. — Эй, Молем, узнай, у кого они остановились, а то, как видишь гости налегке.

Рафир вдруг посмотрел на Наву.

— Слышь, а это девица, — сказал он и заржал. — Куда ты волосы свои дела, бесстыдница?

Он подошел к девушке и хотел потрепать ее по голове, но Нава ударила его коленом между ног с такой силой, что рыскарь согнулся пополам. Он охнул и свалился на пол, гремя кольчугой. Второй рыскарь ударил Наву по лицу со всего размаху. Девушка упала на пол и, ударившись головой потеряла сознание. Спартак и близнецы со связанными руками бросились на обидчиков, но тут же получили сильные удары в голову и живот. Их отволокли в подвал. Здесь было довольно холодно. Староста хранил летом здесь продукты. Вокруг стояли бочки с вином и водкой. В ящиках лежало мясо и вяленая рыба. Когда дверь за ними захлопнулась, Спартак укоризненно посмотрел на Смаргарда.

— Простите меня, друзья, — промолвил он. — Бес попутал.

— Прибить тебя мало, — шипел Валфрид, проверяя целы ли у него зубы.

Они подошли к Наве. Девушка была без сознания. Из уголка рта текла тонкая струйка крови.

— Убью гада, — сказал Спартак, вспоминая как рыскарь ударил беззащитную девушку в лицо.

Нава медленно приходила в сознание.

— Что болит, спросил Спартак. — Кости целы?

— Голова раскалывается, — тихо промолвила она, пытаясь связанными руками потереть челюсть.

Смаргард виновато стоял чуть поодаль.

— Эй, меткий стрелок! — крикнул Валфрид. — Что теперь делать будем? Они сейчас найдут наше оружие и коней. У Спартака в мешке карта — лучший подарок для некромантов. Да и меч знатный. Его почти все Серые знают. Ну ты учудил — теперь придумывай как выбраться.

— Я очень виноват, Нава, Спартак, простите меня. Я вел себя как ребенок, вот творец и наказал меня за гордыню.

— Нам от этого не легче, — ответил Спартак, потирая лоб, на котором уже появилась большая шишка от удара рыскаря в тяжелой перчатке. — Что теперь делать, ума не приложу!

Тем временем двое рыскарей нагрянули в харчевню Верика. Они изрядно помяли ему бока. Забрали все вещи и оружие. Коней приказали отвести к дому старосты. По дороге они поделили деньги из кошельков всадников.

Рафир с интересом рассматривал содержимое мешков арестантов и их оружие.

— Это все? — спросил он, сурово глядя на подчиненных

— Да, старшина, — сказал рыскарь, прикрывая карман, где лежало золото ребят. — У них добрые кони и по приметам, похоже, что это именно те, которых ищут храмовники.

— Отлично, — Рафир потер руки. — Эй, Молем налей еще водки.

Староста побежал на кухню и принес бутыль с мутной жидкостью, запечатанную сургучом. Тем временем Рафир взял перо и бумагу. Он написал несколько слов и приказал рыскарю принести калаха. Тот вернулся через несколько минуту, держа в руке клетку. Рафир извлек оттуда существо, походившее на летучую мышь с головой стервятника. Привязав к ноге записку, Рафир вышел на улицу и выпустил калаха.

— Весточку я отправил, пора бы и закусить, — сказал он.

Молем приказал служанке нести обед.

Спартак подошел к небольшому окну, через которое в подвал пробивался свет.

— Слишком маленькое, чтобы пролезть, — он сел на бочку и задумался.

— Если рыскари сообщат о нас Серым, то некроманты ночью уже будут здесь, — сказал Валфрид, пиная ногой ящик с рыбой.

— Надо думать, как отсюда выбраться, — тихо проговорила Нава. — Спартак, что ты думаешь?

— Пока не знаю, — признался парень. — Сначала надо попытаться освободить руки.

Действительно, рыскари связали руки своим пленникам кожаными ремнями, настолько туго, что те ужасно болели и начали неметь.

Смаргард обошел подвал вдоль и поперек.

— На полке стоит бутылка с маслом, если ее разбить, можно попытаться развязать руки.

— Давай попробуем, ты дотянешься сам?

Спартак встал с бочки и подошел к стеллажам, заставленным деревянной посудой и медными чайниками. Бутылка стояла высоко. Ребята втроем передвинули тяжелую бочку. Смаргард вскарабкался на нее.

— Не могу дотянуться, — прохрипел он, становясь на цыпочки.

— Давай я попробую, — предложил Спартак. — Я повыше, может получится.

Он влез на бочку и поднял руки вверх. Бутылка стояла возле самой стены. Спартак осторожно попытался схватить ее. Не хватало каких-то нескольких дюймов. Пот градом катился по лицу парня. Он вдруг подпрыгнул и ударил по бутылке. Та упала и покатилась по полке.

— Эй, Хряк, иди, посмотри, что там за шум, — приказал Рафир, наливая третий стакан водки.

Хряк — здоровенный рыскарь, который ударил Наву, взял меч и загремел замком от подвала.

— Чего шумите? — спросил он, спускаясь по каменным ступенькам. — Сейчас кости вам переломаю, если еще раз старшина пришлет меня сюда.

Ребята сидели, и как ни в чем не бывало, смотрели на рыскаря.

— Принеси нам воды, — сказал Спартак, поглядывая на бутылку.

Та предательски медленно каталась по полке, вот-вот готовая упасть на пол.

— А леденцов вам не принести? — заржал тот и, хлопнув дверью, повернул ключ в замке.

Как только дверь за ним закрылась, ребята бросились к полке. В последний момент Спартак успел подставить руки, и бутыль упала к нему без единого звука.

— Смаргард, попробуй ее разбить, — прошептал Спартак, кладя бутыль в ящик со снедью. Если сможешь, накрой ее вон тем покрывалом.

Парень подошел к бочкам, укрытым дерюгой и осторожно снял ее. Накрыв бутылку, он принялся искать, чем бы ее разбить. Не найдя ничего подходящего кроме медного чайника, он снял его с нижней полки и стукнул им по дерюге, под которой лежала бутыль. Та издала глухой звук, но не разбилась. Выругавшись, Смаргард ударил снова. Только с пятой попытки удалось разбить ее. Тут же по подвалу разнесся запах прогорклого масла. Ребята осторожно сняли дерюгу. Несколько осколков упало на пол.

— Вон, бери горлышко, — тихо сказал Валфрид.

Смаргард взял отбитое горлышко бутылки с острыми краями. Оно было скользким от масла. Кое-как они вытерли стекло, и Смаргард стал резать кожаные путы. Через час друзья растирали затекшие руки.

— Веревки держите при себе, — скомандовал Спартак. — Если рыскарь снова войдет, он ничего не должен заподозрить.

Они быстро вернули дерюгу обратно, накрыв бочки. Потом вывалили вяленой рыбы в ящик с маслом и стеклом. Запах исчез.

— Я не чувствую рук, — промолвила Нава, растирая запястья.

— Скоро пройдет, — ответил Спартак. — Кровь сейчас начнет поступать, потерпи, пожалуйста.

Девушка улыбнулась. Близнецы прохаживались по подвалу, осторожно двигая ящики и бочки, в надежде отыскать хоть что-нибудь, что поможет им сбежать. Но тщетно

— Клянусь белой акулой, Смаргард, — продолжал кипеть от возмущения Валфрид. — Окажемся на свободе, я отлуплю тебя.

— Хватит вам, зашептал Спартак.

Вдруг кто-то тихонько постучал в окно. Ребята подбежали к стене, вглядываясь в грязное стекло. За окном на корточках сидел Вариус! Спартак встал на ящик и почти достал головой до окна.

— Как стемнеет, мы постараемся вас освободить, — тихо промолвил стрелок. — Постарайтесь пока ничего не предпринимать. Рыскари уже сообщили некромантам о вашем пленении.

Вариус оглянулся и резко вскочил на ноги. Через мгновение он исчез из виду.

— Вот это да, — пробурчал Смаргард. — Чего это ему понадобилось нас спасать?

Остальных тоже мучил этот вопрос. Спартак расхаживал по подвалу.

— Как бы то ни было, если он нам поможет, хорошо. Сейчас главное —свобода. А потом посмотрим.

— Верно, говоришь, — согласился Валфрид, показывая кулак брату.

Нава улыбнулась, глядя на них.

Рафир допил водку и позвал Молена.

— Прикажи сворачивать ярмарку, Молем, — твердым голосом приказал старшина. — Чтобы к вечеру духу их не было у деревни. Мы ждем уважаемых гостей.

— Как же так, господа хорошие, — староста упал на колени. — Они же раз в год приезжают. Крестьяне могут взбунтоваться.

Молен не сказал, что достопочтенный господин Крас — хозяин ярмарки, отвалил старосте двадцать золотых монет за разрешение торговать на его земле.

— Если твои люди взбунтуются, староста, я попрошу помощи у храмовников, а они не будут церемониться как я. Половину вырежут, а половину отправят в Пустые земли камни ворочать для нашего господина. А тебя отдадут на растерзание мантикорам.

От слов старшины Молем весь затрясся и подобрав живот он мигом выскочил из дома, придумывая на ходу как бы так объяснить все Красу, чтобы не пришлось возвращать деньги. По деревне тут же поползли слухи, что в доме бедняги Верика поймали каких-то преступников. Молва уже успела их наделить всеми возможными и невозможными качествами. Кто-то сказал, что это и вовсе не люди, а черные эльфы, поднявшиеся из земли, чтобы убить короля Эрика Рыжего. Бедный хозяин харчевни отлеживался на постели и приказал Маргарет запереть двери и никого не пускать. Рыскари по приказу Рафира сложили вещи всадников и оружие в караульном помещении.

День стал клониться к закату. Хряк еще два раза спускался в подвал. Он не слишком внимательно осмотрел веревки, успев кинуть за пазуху большой кусок вяленого мяса, снова удалился. Вскоре в подвале стало совсем темно.

Рафир вместе со старостой и со своими солдатами сидел наверху. Они ели и пили и громко ржали. Тем временем ярмарка была уже почти свернута. Злой Крас ходил по пустому полю и на чем свет стоит, ругал старосту. Вариус вместе с Хорном и Хлюпиком быстро свернули свою палатку. Они перевозили свой нехитрый скарб на телеге, запряженной тремя лошадьми. На телеге Вариус соорудил нечто вроде небольшого дощатого домика с надписью «Самый лучший стрелок — проверь?», притом слово «Стрелок» было написано через «И». К заходу солнца ярмарка двинулась прочь от деревни. Крас поклялся больше никогда не посещать эти проклятые места. Длинная вереница из телег, лошадей, ослов, мулов и повозок растянулась на полмили. Еще долго пыль от колес витала над дорогой. Замыкала вереницу повозка Вариуса. Он сидел рядом с Хорном, который лениво хлестал лошадок по спине длинным тонким кнутом. Хлюпик ковырял в носу грязным пальцем, равнодушно поглядывая на небо. Примерно через полчаса повозка Вариуса остановилась. Тут же к ним подскакал начальник охраны Краса.

— Что случилось, Вариус?

— Колесо соскочило, сейчас починим и догоним вас, — ответил стрелок, кивая на повозку.

— Помощь нужна?

— Нет, справимся сами, а потом мы догоним...

Начальник охраны махнул рукой, и караван двинулся дальше. Вариус подождал с полчаса, когда они скроются из виду.

— Разворачивай, — приказал он Хорну. — Давай живее.

Верзила сплюнул сквозь передние зубы и развернул повозку. Они не стали въезжать в деревню, а остановились в небольшой рощице, вдоль реки. Здесь среди деревьев Вариус переоделся в легкую куртку, поверх надел тонкую кольчугу, подаренную дедом. Два кинжала он засунул за пояс, перекинул через плечо свой верный лук. Умело пристроил колчан со стрелами.

— Хорн идешь со мной, а ты Хлюпик жди нас здесь. Если через два часа не вернемся, дуй за караваном, там, в подкладке у стенки спрятан кошелек, купишь себе жену и корову.

Хлюпик сделал такое лицо, что Вариус махнул рукой. Вдвоем с Хороном они направились к деревне.

— А нам полагается премия? — заплетающимся языком спросил Хряк, дожевывая кусок мяса.

— А то, Хряк! — заржал Равид, громко стукая его по спине. — Тебя произведу в генералы, и дадут курировать маленький женский монастырь.

Хряк отбросил мясо и рукавом вытер жир с губ.

— Ты не врешь, старшина? — Хряк смотрел на Рафира мутным взглядом. — Правда, монастырь? На какой хрен мне генерал, а вот монашки.

Верзила мечтательно закатил глаза. Молен тоже уже порядочно опьянел, то и дело, хватая за толстый зад служанку. Та громко смеялась и отпихивала руку старосты.

— Пойду, отолью, — сказал Хряк, с трудом вставая из-за стола.

Третий рыскарь уже давно мирно дремал на сундуке, подложив под голову чей-то сапог. Служанка зажгла лампы. Они ужасно кадили и давали мало света.

— Ладно,— сказал Рафир, вставая на нетвердых ногах. — Пойду к нам в караулку посплю, а то когда наши гости прибудут, надо быть в форме.

Рафир подошел к спящему рыскарю и грубо ткнул его сапогом в бок.

— Эй, вставай, идем в караулку, слышь, дубина?

Спящий издал нечленораздельный звук, но поднялся и, шатаясь, направился к двери. В деревне было не видно ни зги. Староста украл весь годовой запас масла для фонарей, да и фонари украл тоже.

— Хряк, — крикнул Рафир в направлении деревянного туалета радом с домом. — Проверь этих в подвале и иди к нам.

Из туалета послышалось какое-то мычание. Двое рыскарей отворили дверь в свой домик, который они называли караулкой. А что же Хряк? Хряк мычал, потому что Хорн подставил к его горлу широкий нож, который больше напоминал ятаган.

— Попробуешь пикнуть, увидишь свои грязные сапоги, — шептал Хорн. — Голову в миг отрежу.

Хряк закивал словно болванчик. Хорн обыскал его и вынул ключи от подвала из засаленного кармана. Ударив верзилу по затылку, Хорн оставил его в том же положении, словно рыскарь пошел справить нужду, да и заснул. Выйдя из туалета, Хорн подошел к крыльцу, под которым прятался Вариус. Он тихо вынул ключи и протянул их стрелку.

— Жди меня здесь, — сказал Вариус.

Он бесшумно, как это могут делать все Камерийцы, поднялся по ступенькам. Дверь была открыта. Староста лежал головой в тарелке:

— Нам бы пива да молодок,

То ли будем жить,

А то ли нет,

А сегодня веселимся!»

Вдруг Молен заорал похабную песню, не поднимая головы от стола. Вариус подошел к двери и стал поворачивать ключ.

Спартак первым услышал звук открывающейся двери. Он приложил палец к губам. У них была договоренность, если это снова Хряк, то Спартак бьет его по голове поленом, а там по обстановке. Он встал у двери. Близнецы с другой стороны. Нава спряталась за ящиком, тоже держа в руке полено. Но когда они увидели силуэт Вариуса, то облегченно вздохнули.

— Эй, вы тут? — тихо бросил в темноту стрелок.

— Да, Вариус, — ответил Смаргард, выходя из тени.

— Быстрее выходите, старайтесь не шуметь.

Четверка друзей, аккуратно ступая по скользким от сырости ступенькам, вышла в столовую. Молен как и прежде продолжал напевать:

— Когда мы шли дозором,

Увидел я пастушку,

Она пасла ягнят,

Среди лугов ...

Тут он стал поднимать голову. Обведя стеклянными глазами столовую, и ничего не видя, он снова упал на стол.

— Что-то Хряк задерживается? — бурчал сонный Рафир. — Эй, Зуб иди, проверь куда он запропастился.

Зуб снова разбуженный в неподходящий момент вышел из домика. В это время всадники крались по столовой. Он открыл дверь уборной.

— Заснул, пьяная скотина, — выругался Зуб. — А я из-за тебя поспать не могу.

Он вернулся обратно.

— Спит, зараза, в уборной, набрался как всегда.

— Хорошо, проспится — придет.

Сказав это, Рафир увидел направленный ему в глаз наконечник стрелы.

— Сиди тихо, — проговорил Вариус.

Ребята тем временем, стали искать свои вещи. Они были свалены в оружейной комнате. Стрелок вместе с Хорном тем временем, вставили кляпы в рот старшины и Зуба, связав им руки за спиной.

— Идем, — Спартак ткнул Рафира острием меча в бок. — И без фокусов, убью.

Они вывели двоих рыскарей в темноту. Потом заставили их спуститься в тот самый подвал, где еще совсем недавно сидели сами. Связав их спина к спине, Спартак убедился, что кляпы надежно сидят во рту.

— Поехали отсюда, да побыстрее, — сказал стрелок, когда они очутились на улице.

— Мы должны забрать наших коней, — твердо сказал Спартак, прикрепляя меч на пояс.

— А вы знаете, куда их увели? — спросил Вариус.

— А разве их не оставили в харчевне?

Стрелок рассмеялся.

— Рыскари, я думаю, уже придумали, как повыгоднее продать ваших коней. Может они в хлеву у старосты, а может еще где-нибудь. У нас нет времени на их поиски.

Неприятная новость о том, что они остались без скакунов, озадачила всю четверку. Вдруг невдалеке раздался звук рога. Это был заунывный звук, который не раз слышали всадники.

— Сюда едут некроманты, — сказала Нава.

— Пошли быстрее, — поторопил всех Вариус. — Хлюпик уже заждался поди.

Они зашагали в темноте, время от времени оглядываясь по сторонам. Хлюпик спокойно спал в повозке, держа в правой руке кусок черного хлеба.

— Вот это охранник! — крикнул Вариус.

Мальчишка подскочил и что-то замычал.

— Ладно, давай быстро вставай, мы уезжаем.

Ребята забрались в повозку. Хорн закрыл символические деревянные створки, служившие дверьми. Снова послышался звук рога. Теперь он был совсем близко. От этого звука все поежились. Вскоре повозка тряслась прочь от деревни...

Рафир озверел от бессилия. Он пытался ослабить веревки, но они только сильнее обвивали запястья. Так они просидели около часа. Вдруг в доме послышались шаги. Старшина молил всех богов, чтобы это был Хряк. Кто-то подошел к двери подвала и толкнул ее. Запертая дубовая дверь, кованная железными пластинами, в одно мгновение слетела с петель. В тусклом свете ламп появился силуэт в черной рясе. Голова вошедшего была накрыта капюшоном. Какой силой надо было обладать, чтобы вот так запросто выбить толстую дверь. Незнакомец медленно стал спускаться по ступенькам. В тишине раздавался какой-то шипящий звук, словно в подвале завелась змея.

Рафир и Зуб беспомощно дергались на полу.

— Где они? — прошипел вошедший, склонившись к старшине.

Это не был голос человека. Оба рыскаря замычали. Из рукава в сторону Рафира потянулась рука — это была нечеловеческая рука: тонкие длинные пальцы с длиннейшими острыми черными когтями. Оно вытащило кляп изо рта старшины.

— Клянусь...

— Где они?!— заверещало существо, хватая старшину за горло.

Рафир не видел его лица, и даже не хотел его видеть.

— Они бежали. Им помог тот стрелок с ярмарки Краса, я не помню, как его зовут, — хрипел он.

Существо издало гортанный звук.

— Они забрали свое оружие?

— Да, а нас кинули сюда.

— А была ли с ними ведьма?

— Я не знаю, была деваха с остриженными волосами, ее звали, кажется, Навой.

— Ты глупый червь, — шептало существо.

Вдруг послышался еще какой-то звук. Существо подняло голову и зарычало. В дверях стоял лич. Букс был вне себя от ярости.

— Что тебе надо Проклятый колдун? — зашипело существо.

Лич стал осторожно спускать по ступенькам.

— Я не знал, что Великим Анку понадобились какие-то молокососы.

Анку резким движением выбросил руку и головы Рафира и Зуба тут же покатились по полу. Два тела еще долго бились в конвульсиях, выбрасывая из артерии тонкие струйки крови.

Букс рассмеялся.

— Ты же знаешь, Анку, мы можем и голову оживить.

— Эту голову тебе оживить не под силу, Букс. Я наложил на них звезду.

Лича передернуло. Анку — были элитной силой Великого Морлока. Говорят, он вызвал их, когда был за Пределом. Оттуда они и пришли. Даже черные рыцари и храмовники Серого ордена не обладали такой силой магии и властью как Анку. Их мало кто видел воочию даже из приближенных Морлока. Герцог Анхейм открыто их ненавидел, но никто, ни один некромант не был так близок к Морлоку и не имел столько власти.

— У меня приказ Великого Морлока, Анку, найти и доставить этих всадников в Темный Храм, а ты только что убил свидетелей, которые хоть что-то могли нам сообщить. Значит, ты мешаешь исполнить волю моего господина?

— У меня свой путь, у тебя свой Лич. И не тебе судить об исполнении долга и воли господина.

— Но…

— Я не намерен больше говорить с тобой, Букс. Мне надо идти.

Анку вытер свои ужасные когти об одежду трупов и направился к выходу. Лич остался стоять на месте, бессмысленно глядя на остывающие трупы. Анку поднялся наверх. Молен уже протрезвел, так как его за горло держали двое вампиров. Когда появился Анку, староста ощутил могильный холод. Чудовище из ужасной секты, которую основал сам Морлок, проследовало мимо вампиров. Они оскалили на Анку свои клыки. Но тот даже не удостоил их взглядом. Когда он исчез, из подвала показался Букс. Он был взбешен.

— Проклятые Ублюдки! — выругался Лич. — Вы хорошо поискали?

Один вампир вышел на улицу и, убедившись, что Анку растворился в темноте, вывел на свет связанного Хряка. Тот после выпитого, а потом последовавшего удара по голове совсем ошалел. При виде Лича и вампиров рыскарь затрясся всем телом.

— Что случилось? Где пленные? — спросил Букс, вплотную подходя к Хряку.

— Ваше сиятельство, — лепетал тот. — Мы их схватили, оружие спрятали в караульном помещении, коней поставили в конюшню к старосте, все как по уставу. У нас вы же знаете, в караульном помещении нет своей темницы, вот подвал Молена, — Хряк кивнул на поседевшего при виде Анку старосту, — как раз и сгодился. Руки связывал я сам, клянусь могилой Лорда Кола. Да и проверял я несколько раз. Старшина отправил сразу же вашему сиятельству калаха. Потом мы стали ужинать. Я пошел в уборную, там меня кто-то и огрел по голове. Очнулся я, когда ваши господа вытаскивали меня на улицу.

Букс медленно прохаживался по комнате.

— Где оружие?

— В караулке, — промычал Хряк, обливаясь слезами и соплями.

— Проверьте, — Букс кивнул вампирам.

Вскоре один вернулся и сказал, что в сторожке кто-то побывал и все забрал.

— Тупые мужланы! — заорал Лич. — Я, получив весть от калаха, мчусь сюда через лес, чтобы найти Анку и полупьяного рыскаря!

— Ваше сиятельство! Не губи!— взмолился Хряк. Хватая сапоги Букса.

Но тот отпихнул его и сказал.

— Убейте всех и этого со служанкой, — Букс указал на Молена. — Я посмотрю на улице...

Отъехав на порядочное расстояние, Хорн свернул к небольшому лесочку и остановился.

— Надо поспать, — сказал стрелок. — Утром тронемся.

— А куда вы едете? — Спартак стал искать что-нибудь напоминавшее подушку.

— Уже никуда, — Вариус порылся среди мешков и узлов и достал несколько валиков с бахромой по бокам. — Ярмарка уехала, мы отстали и теперь даже не знаем где их искать. Двинем в столицу, я слышал, Эрик Рыжий жалует стрелков да магов. Может заработаем на зимовку. А вы куда ехали, если конечно это не большой секрет? — улыбнулся Вариус.

— Нам надо к Ореховому замку, — прямо сказал Спартак, — у нас в тех местах кое-какое дельце.

— От вашего дельца попахивает некромантами, — прямо сказал Вариус. — И притом плохо попахивает, если вас рыскари задержали.

— Давай так, Вариус. — сказал Спартак. — Довозишь нас до Орехового замка, мы платим тебе столько, сколько ты скажешь.

— Покажи деньги, сначала, — стрелок был неумолим.

Спартак резво сунул руку в карман. Но вспомнил, что все деньги забрали рыскари. Вариус и Хорн рассмеялись.

— Даже призовые деньги забрали?

Смаргард опустил глаза.

— Я-то думал, Хорн, мы заработаем хоть немного, а от них какой прок?

— Возьмите это, — сказала Нава, протягивая Вариусу золотое кольцо, подаренное ей Руфью и Соломоном. — Пока хватит?

Стрелок попробовал кольцо на зуб и с сомнением посмотрел на Наву.

— Золоте, не сомневайся.

— Хорошо, — Вариус положил кольцо в карман. — Давайте спать.

Ночь пролетела для всех быстро. Спартак открыл глаза и пытался сообразить, где он находится. События последних дней перемешались в голове. Вариус и Хорн спали на крыше, укрывшись шкурой какого-то животного. От шкуры так разило, что ребята первое время прятали носы под оделяла. Но потом привыкли. Хлюпик возился с лошадьми. Спартак вылез из повозки. Они ночевали в хорошем месте: белые березы, чистая речушка, сочная трава. Сытые лошади прогуливались по бережку, опустив головы к воде. Спартак попробовал воду — немного прохладная. Он разделся и плюхнулся в речку. Прохладная вода окутала парня, и он поплыл к середине речки. Тут же раздались голоса близнецов.

— Как водичка?

— Отличная, давайте сюда! — Спартак махнул рукой, зазывая близнецов.

Те в один миг бросились купаться. Вода действительно была хороша. Вариус поднял голову и сонными глазами уставился на ребят. Потом опустил и снова заснул.

Через полчаса все сидели у костра и завтракали.

— Мы с Хорном посоветовались, — сказал Вариус, отпивая горячий чай из медной чашки. — Мы вам поможем. Мы не знаем, что вы ищите, клад или еще чего-нибудь, но когда мы доставим вас к замку, вы дадите нам пятнадцать золотых. Думаю, это справедливо? Мы не едем в столицу, а вы оплатите нашу зимовку. Идет?

— Идет, — ответил Спартак, даже не представляя, где они возьмут деньги.

Завтрак быстро кончился. Хлюпик вновь запряг лошадей, и повозка тронулась в сторону границы Девейского королевства, до которой было уже рукой подать...

К вечеру они остановились у стен небольшого аббатства. Вариус сказал, что хорошо знает аббата и тот пустит их переночевать. Он постучал в массивные деревянные двери. Долго никто не открывал. Потом послышались чьи-то ленивые шаги.

— Кого принесло в святое место? — голос был сильный.

— Это Вариус, стрелок из Камерии, — представился гость.

— Не знаю такого, иди с миром сын мой, — ответили за дверью голосом, не терпящим возражений.

— Эй, олух, доложи обо мне аббату Скворольду, иначе я сейчас начну так колотить в ворота, что разбужу всех ваших святых!

— Аббат на мессе и просил его не беспокоить.

Вариус позвал Хорна и они вдвоем стали дубасить по воротам. Друзья с интересом наблюдали за таким способом общения. Вскоре ворота отворились. Перед ними возник монах в коричневой рясе с большой дубиной в левой руке и с не менее большим куском мяса в правой.

— Так ведь пост, брат? — лукаво поинтересовался Вариус, подмигивая монаху.

— Пути Творца нашего не лежат в следах человеческих, — нашелся монах.

— Кто изволил меня беспокоить во время мессы? — послышался хриплый голос.

В сводчатом коридоре стоял аббат Скворольд. На виде ему было за пятьдесят лет, он носил малиновую рясу, янтарные четки на поясе. Лицо аббата выражало беспокойство, но увидев Вариуса, он засиял.

— Пусти его, брат Мелень, это мой хороший друг.

Вариус подошел к аббату, и они обнялись как старые друзья.

— Ты все также колесишь по деревням и обстреливаешь болванов, прости Творец слова мои, — спросил Скворольд.

— Да, ты прав, ваша светлость, но вот здесь неподалеку нашелся один парень, который победил меня. Да не просто победил, а показал, как надо стрелять.

Глаза аббата расширились.

— Ты верно был пьян, Вариус? Не может того быть!

— Ты же знаешь, ваша светлость, я пью редко и мало, но никогда перед состязаниями.

— Ты видимо сражался с эльфом. Ведь они отличаются такой меткостью, — предположил аббат, но сам себе и ответил. — Хотя вряд ли, эльфы уже давно ушли из наших мест.

Аббат взял Вариуса под руку.

— Что привело тебя, друг мой в мои скромные пенаты?

— Я с друзьями еду в один замок, там для нас есть работенка, вот и хотели попросить у тебя ночлег.

— Какие разговоры, Вариус, заводи свою повозку в конюшню и милости прошу.

Пока Хорн с Хлюпиком занимались лошадьми, Вариус представил гостей Скворольду. Аббат смиренно пожал всем руки. Ребята вошли во двор и стали озираться по сторонам. В центре клуатра — внутреннего дворика прямоугольной формы, окруженного со всех сторон галереями, которые открывались во двор Богато декорированными аркадами, была видна колоннада. В середине каждой стороны находился выход в клуатр, в центре которого бил фонтан. Клуатр примыкал к зданию собора и сообщался с ним через портал. К клуатру примыкала трапезная, откуда доносились веселые крики монахов, которые распевали не очень-то постные песни.

— Это молодые послушники, — пояснил аббат, перебирая четки.

В отдалении был зал капитула, где проходили заседания администрации монастыря, собрания братии. Ризница была закрыта на большой замок, ключи от которой аббат всегда держал при себе. Со стороны храма у входа в клуатр находилось хранилище рукописей, которыми пользовались монахи, помещение для переписки рукописей.

— Слушай, святой отец, — удивленно воскликнул Вариус, — по-моему, твое аббатство стало больше после моего последнего посещения?

— Ты прав, Вариус, не так давно один добрый человек пожертвовал аббатству немного денег, вот мы и прикупили землицы да лошадок, да построили мельницу.

Ребята шли следом, рассматривая причудливые узоры на колоннах и витражи в окнах.

— Сейчас вас отведут в свободные кельи. А потом сможете принять участие в трапезе, — сказал Скворольд.

Кельи были светлые и по-спартански скоромные: кровать, стол, высокий стул с медным тазиком наполненным водой, кувшин и три толстых свечки. Пока Вариус уединился с аббатом, Спартак собрал небольшой совет.

— До замка два дня пути, — сказал он. — Вы знаете, что его охраняют некроманты и всякие твари. Мы должны, во что бы тони стало проникнуть внутрь и разыскать в Хрустальном хранилище договор Морлока с Демоном.

— А что потом? — спросил Смаргард.

— Потом мы должный найти Затерянный город в пустыне. Нам нужно будет попасть в его подземелье, чтобы разорвать договор, бросив его на дно колодца.

— Я что-то слышал об этом городе, друзья, — Валфрид облокотился на стену кельи, заложив руки за голову. — Среди моряков поговаривали, что это очень плохое место. Там до сих пор живет Великое зло.

— У нас нет выбора, друзья. Морлок делает все, что бы выполнить условия договора. Но ему нужно успеть в срок построить Храм для мертвых богов и разыскать ключ для Изумрудного портала, через который они могут хлынуть в наш мир.

— А еще он собирает армию, — добавила Нава. — Значит, он скоро пойдет войной на не покорившиеся еще королевства.

— Странно, — вдруг промолвил Спартак, глядя на друзей. — Если некроманты уверены, что мы идем в Ореховый замок, почему они нас постоянно преследуют? Ну и ждали бы себе потихоньку у замка, ни тебе беготни по лесу, ни ночных вылазок.

— А ты прав, Спартак, — хлопнул себя по лбу Валфрид. — Что-то здесь не сходится.

— Да, много загадок: некроманты собирают черные камни и ищут дорогу к башне мертвого Бога, кто-то не трогает камни, а лишь собирает воду из них. Кто-то оживляет мертвецов, чтобы выведать их тайны. А тот разговор на заставе про человека в рясе и без оружия, после ухода которого, в лесу нашли трупы с откусанными головами? Они знают о нашем присутствии и нашей цели, но ведут себя не совсем логично.

— Как? — переспросил Смаргард Спартака.

— Непоследовательно.

— А, — протянул парень, снова прислоняясь к стене.

В дверь постучали. На пороге стоял Вариус.

— Аббат приглашает всех на трапезу!

Ребята вышли из кельи и направились в трапезную. Там за длиннющим столом сидело порядка полусотни упитанных монахов в одинаковых коричневых рясах, подпоясанных конопляной веревкой. Судя по их упитанным животикам и лоснящимся лицам, аббат не сильно терзался о соблюдении поста. Его больше заботила наполняемость желудков братии. Горели свечи на столах и стенах. Молодой монах разносил вино в бурдюке, еле поспевая подливать церковный напиток страждущим. Ребят посадили недалеко от аббата. Там же сидели Хорн и Хлюпик. Мальчик заворожено глядел на жареную баранину и дольки арбузов, разложенных по большим тарелкам.

— Братья уже помолились за вас, так что можете приступать к трапезе, — сказал Скворольд, пихая сидящего рядом Вариуса в бок.

Монахи усиленно закивали головами, не переставая набивать свои желудки.

— Да, — промолвил аббат, откладывая приличный кусок курицы на тарелку. — Были времена! Помнишь, Вариус, как мы роптали на орден «Змеи и розы»? Не помнишь? Я хорошо помню. Предали их анафеме. Пожгли на кострах, да повесили черт знает сколько, а оказалось, что сами своими руками открыли дорогу этим...

Скворольд приставил указательные пальцы к вискам, показывая черта.

— Нечисти!

Он крикнул несколько громче обычного. Монахи замолчали, перестав жевать.

— И что теперь? Аббат уже порядочно выпил. — Теперь я плачу подать Морлоку. Раньше все платили подать мне, а теперь я плачу! А что творят эти посланники демона. Не так давно храмовники вырезали всех монахинь в аббатстве святого Ревика?

— А почему они это сделали? — спроси Вариус. — Обычно они не трогают церковь Творца.

Аббат понизил голос.

— Честно признаюсь, тебе Вариус, аббатиса святого Ревика была более чем странная женщина. Я слышал, что раньше она была великой колдуньей Высокого Храма, но это было очень давно. А ты знаешь, чем они там занимались... колдовство и ведовство — это цветочки. Когда рыцари «Змеи и розы» после полугодовой осады взяли приступом храм, там нашли много интересного: неведомых здесь животных, странных прозрачных людей с большими головами. Монашек я помню, тогда отправили на рудники, а вот главную ведьму почему-то помиловали, да еще поставили аббатисой в аббатство святого Ревика. Звали ее преподобная Рувима, хотя я думаю это не ее настоящее имя.

— А далеко отсюда это аббатство? — спросила Нава.

Девушка почему-то была бледной и совсем не ела.

— Да нет, за светло доберетесь, а зачем оно вам? Там недоброе место.

Нава замолчала, пристально глядя на Спартака. Вариус вышел во двор. Спартак подсел к аббату, который уже с трудом разговаривал.

— А что вы знаете об Ореховом замке и как к нему лучше добраться? — в упор спросил он.

Аббат поморщился, словно ему дали прокисшую капусту.

— Это, сын, мой гадкое вместилище знаний проклятого ордена, хотя, по-моему, теперь я думаю иначе.

Скворольд попытался лечь на стол, но Спартак хорошенько тряхнул аббата.

— А как попасть туда? Есть обходные пути или дороги?

— Сын мой, ты так молод, а интересуешься всякой богопротивной гадостью. Есть путь, подземный ход, о нем я слышал от одного рыцаря, которого мы поджаривали в Рамее, он–то и сказал о нем. Правда не успел поведать, как туда попасть. Ты же знаешь, сын, мой, что Магистр наложил заклятие на замок, и никто не поможет попасть туда!

Аббат опрокинул тарелку и тихо задремал. Вариус вернулся.

— Покинул нас, бедняга, — сказал он и, взяв подмышки Скворольда, понес в его келью.

— Мы должны попасть в это аббатство, — взмолилась Нава. — Я чувствую, что здесь есть какая-то тайна. Прошу тебя, Спартак?

Парень задумался.

— В принципе, это по дороге. Я поговорю с Вариусом.

— Спасибо, — Нава опустила глаза и до конца ужина не проронила ни слова...

Рано утром они собрались в капитуле. Аббат после вчерашней трапезы немного шатался и время от времени икал. Он произнес недолгую напутственную речь и, окропив всех святой водой, приказал открыть ворота. По приказу Скворольда монахи положили в повозку вяленое мясо, сушеной рыбы, хлеба, грибов. При виде этого Богатства Хорн и Хлюпик хлопнули друг друга по рукам. Большой кусок сахара полетел в клетку с Боглом. Тот, видимо, тоже чувствовал радость людей и даже немного улыбнулся. После плотного завтрака и теплого солнца жизнь не казалась такой уж мрачной. Спартак еще в трапезной попросил Вариуса заехать в аббатство святого Ревика. Тот долго сопротивлялся, но обещанные еще пять золотых к пятнадцати сделали свое дело. Погода сегодня баловала путников. Солнце приятно припекало. Хорн открыл небольшие окошки, и свежий воздух проникал внутрь. Повозку слегка потряхивало. Но ехать было можно. Хорн затянул разухабистую песню про горы и долины, про сокровища в земле и прекрасных русалок. Каждый думало о своем. Мимо мелькали зеленые холмы. От Эльфийского кряжа были видны только белые шапки его вершин.

К вечеру на развилке они заметили указатель «Аббатство святого Ревика». Хорн повернул повозку вправо. Они выехали к небольшой реке, вдоль берега которой, тянулась дорога, утопающая в высокой траве. Повсюду летали бабочки. От цветка к цветку перебирались трудолюбивые пчелы.

Аббатство Ревика было значительно меньше, чем аббатство преподобного Скворольда. Вокруг стояла тишина, лишь пение птиц да стрекотание кузнечиков встретило непрошеных гостей. Ворота были закрыты.

— Мы пойдем, посмотрим, — сказал Спартак. — А вы подождите нас здесь.

Друзья выпрыгнули из повозки и неторопливым шагом подошли к воротам. Нава постучала в дверь большим железным кольцом на калитке. Тишина. Спартак постучал громче. Никакого ответа. Он оглянулся. Варису махнул рукой.

— Давайте обойдем вокруг и посмотрим, как можно попасть внутрь, — предложила Нава.

Ребята пошли вдоль каменной стены из красного кирпича. Было такое ощущение, что внутри никого не нет.

— Эй! — крикнул Вариус. — Там на воротах печать храмовников. Значит внутри точно никого на будет.

— Мы сейчас! — крикнул в ответ Спартак, вынимая на всякий случай свой меч.

Пройдя по периметру футов сто пятьдесят, ребята заметили брешь в заборе, наскоро заколоченную досками. Казалось, что отверстие пробили тараном.

— Сейчас я их выбью, — Смаргард со всей силы ударил ногой, и трухлявые доски разлетелись в щепки. Первым прошел Спартак, за ним Нава и близнецы. Внутри все говорило о полном запустении. Колодец невдалеке весь был обвит плющом. Трава, местами, доходила до груди. Окна трапезной были выбиты и там до сих пор остались следы пожара. Конюшня полностью сгорела. Несколько ворон, сидевших на покрытой черепицей крыше недовольно каркая, улетели на близлежащие деревья и с любопытством наблюдали за людьми. На пороге капитула сидела монахиня и перебирала чечевицу в плетеной корзине. Увидев вооруженных людей, она испуганно бросила корзину и попыталась убежать.

— Мы пришли с миром! — крикнула Нава. — Не бойтесь.

Женщина спряталась за колонной и с нерешительностью и подозрением выглядывала оттуда, оценивая слова девушки.

— А чего оружие в руках. Да еще в божьем месте?

Ребята убрали мечи.

— Мы хотим просто поговорить.

— Не о чем говорить, — сухо ответила монахиня. — Видите аббатство закрыто.

— Но вы-то здесь находитесь.

— Да, епископ Бишем приказал мне присматривать за хозяйством, пока не назначать аббатису.

Всадники подошли еще ближе. Первой шла Нава.

— Вы не могли бы снами поговорить, пожалуйста.

Монахиня вышла из-за колонны, поняв, что ей ничего не угрожает. Она отряхнула подрясник от шелухи.

— А что вас интересует, дети мои?

— Что здесь случилось?

Нава умоляюще смотрела на монахиню.

— У тебя здесь кто-то был из родных, моя девочка? — уже с участием в голосе поинтересовалась женщина.

— Да, думаю да.

— Бедная сиротка, — монашка пригласила всех к себе в келью.

Здесь пахло травами и чаем. Монашка предложила ребятам чаю. Разлив напиток по чашкам, она поведала о том, как храмовники устроили здесь резню:

— Я могу рассказать только то, что мне поведала монашка, одна из немногих кому удалось выжить в ту ужасную ночь. Они пришли ночью, их было очень много, на черных конях с факелами. Они долго не могли войти на освященную землю. Даже пытались тараном разбить забор, но все тщетно.

— Эй, с вами все в порядке?! — раздался зычный голос Хорна.

Спартак вышел из кельи. Хорн висел на воротах вместе с Хлюпиком.

— Все в порядке, мы скоро вернемся.

— Поторапливайтесь, скоро стемнеет.

Монашка испуганным голосом продолжила:

— Потом появился кто-то в монашеской рясе. Он был высокого роста и держался особняком. Время от времени к нему подъезжали храмовники и о чем-то докладывали. Когда все их попытки не увенчались успехом, к границе аббатства подошел этот в рясе. Он поднял руки вверх, и прости меня Творец за прегрешения мои, разверзлись небеса и тонкий зеленый луч упал на землю. Сначала было очень тихо, а потом земля слово дрогнула и застонала. После этого храмовники ринулись в аббатство. Они искали преподобную Рувиму. Та была в алтаре и молилась. Когда храмовники вошли в алтарь, Рувима спросила, зачем они здесь? Это все и видела монашка, которая мне поведала эту историю. Храмовники сказали, что ищут ее дочь. На что преподобная ответила, что ее дочь умерла много лет назад. Тогда в алтаре появился тот, которого боялись даже Серые. Увидев его, аббатиса отпрянула в сторону. Но он успел ее опередить, бросив в сторону преподобной Рувимы огненный сгусток. Она спряталась за колонной и магия лишь слега задела ее. Но и этого было достаточно, чтобы Рувима закричала от боли. Тот снова спросил о дочери аббатисы. В этот момент она собралась с силами и то, что увидела монахиня, повергло ее в ужас. Преподобная скинула с себя рясу и под ней оказались доспехи, но не просто доспехи — они больше напоминали чешую какого-то животного. Когда Рувима произнесла несколько слов, весь алтарь озарился ярким светом. Потом она исчезла. И тогда в яркой вспышке показалось лицо того, кто скрывался под капюшоном.

Женщина замолчала, прикрыв рот рукой.

— И кто там был? — тихо поинтересовалась Нава, подвигаясь к женщине ближе.

— Это был Анку.

Нава вдруг резко побледнела и подкатила глаза. Спартак бросился к девушке. Но через секунду Нава уже открыла глаза и удивленно обвела всех взглядом. Близнецы сидели неподвижно с застывшими лицами.

— С тобой все в порядке? — Спартак посмотрел ей прямо в глаза.

Нава пожала плечами, и как ни в чем не бывало, обратилась к монашке:

— Кто этот Анку?

— Я не могу больше ничего говорить, я и так разболталась с вами. Дети мои, — монашка встала, показывая, что встреча окончена.

— Вы больше не слышали никаких вестей о настоятельнице? — напоследок спросила Нава.

— Нет, дочь, моя, больше о преподобной я ничего не слышала.

— Спасибо вам больше, — сказала Нава когда они покидали аббатство. — Извините, что побеспокоили вас и пробрались сюда через сломанный забор.

— Ничего дочь моя, — промолвила женщина. — Но ты так и не сказала о том кого разыскиваешь?

Нава не знала, что ответить женщине, она пока сама не могла понять нахлынувших на нее чувств.

— Ну ничего, на все воля творца нашего, — монахиня погладила девушку по стриженой голове.

Друзья пошли обратно. Монахиня поплелась следом, чтобы выпустить их в ворота. По дороге все молчали. Когда женщина закрыла за ними засов, Спартак рассказал друзьям о подземном ходе, ведущем в Ореховый замок, о котором ему поведал аббат Скворольд.

— Как бы его разыскать? — задумчиво произнес Валфрид, махнув рукой Вариусу.

— Вот в чем вся загвоздка, — Спартак потер сухие ладони. — Если уж и пробираться в замок то только через подземный ход. Наверняка о нем мало кто знает. Тем более храмовники.

Парень посмотрел на Наву. Девушка не могла сдержать слез. Она заплакала. Спартак обнял ее за плечи.

— Нава, что случилось? Почему ты плачешь?

— Я не знаю что со мной, только когда мы были в аббатстве, у меня было видение. Я видела красивый алтарь, а перед ним женщину, которая молилась. Она была одета в длинную фиолетовую рясу с небольшим воротником, ее длинные черные волосы были аккуратно убраны на голове под белую митру. Сначала я видела ее только со спины — стройная с горделивой осанкой. Но потом она обернулась. Какие у нее были глаза, мне показалось, что в ее взгляде отразилась вся боль и тоска. Потом руки женщины потянулись ко мне, и она что-то сказала, мне показалось, что она звала меня.

Нава замолчала, вытирая слезы с лица.

— Что может означать твое видение, — промолвил Смаргард. — Кто эта женщина и почему она звала тебя?

— Да, еще на одну загадку стало больше, — задумчиво произнес Валфрид.

— Меня настораживает рассказ монашки о могущественном Анку, — взгляд Спартака выражал необъяснимую тревогу.

— А кто он такой? — дрогнувшим голосом спросила девушка.

— Я точно не знаю, но слышал как-то, что Анку пришли в наш мир вместе с Морлоком. Откуда они точно неизвестно, но силища у них и магическая и в руках такая, что армию положить может.

— Вы чего там застряли?! — голос Вариуса вернул друзей в реальность. — Я уже собрался уезжать, а то скоро тут будет полно ребят в серых плащах.

Все четверо дружно прыгнули в повозку.

— Ну как там? — почти без интереса спросил Вариус.

— Удручающе, — одним словом ответил Спартак.    

— Наверное, неприятная картина?

— Да, храмовники разнесли все аббатство.

— Да, дела, — не понятно с горечью или равнодушием ответил стрелок.

Они выехали обратно на развилку. Теперь их путь лежал к Ротендорну — небольшому городишке в трех милях от которого начинался лес. В лесу стоял Ореховый замок. В повозке наскоро перекусили говядиной с перцем, хлебом и вареной репой, запивая все разбавленным водой вином. Так делали все путешественники, чтобы не заразиться чумой или еще чем-нибудь в этом роде. Обсудить детали плана действий друзья решили вчетвером, когда рядом не будет посторонних ушей. Вариус с Хорном спорили о том, какие цены на овес будут следующим летом. Хлюпик подремывал в уголку повозки, как всегда держа в руке кусок черствого хлеба, который время от времени прикладывал ко рту и сосал. Нава сидела недалеко от клетки с Боглом. Девушка то и дело давала ему сахар, а Богл с удовольствием его съедал. Он почему-то понравился Наве. Такой беззащитный и маленький. Когда он протягивал свою тонкую руку и жалобно смотрел в глаза, прося сахар, сердце девушки таяло, и она залезала к себе в мешок, доставая по небольшому куску.

— Не перекармливай его, Нава, — строго приказал Вариус. — Он потом всю клетку изгадит.

— Хорошо, — ответила девушка, снова вкладывая кусочек сахара в крошечную ручку Богла.

Прошло часа два как они покинули аббатство. Спартак о чем— то спорил с близнецами. Время от времени слышались слова "лучше меча нет ничего" или "я стрелой с расстояния муху убью, пока ты меч достанешь". Ребячьи споры были неинтересны Наве. Девушка думала о той восхитительной женщине в фиолетовой рясе из своего видения. Кто она???

— Ты очень добрая, — послышалось вдруг со стороны клетки, где сидел Богл.

Нава обернулась и посмотрела на ребят. Те продолжали горячо спорить, не обращая на нее внимания.

— Я могу тебе помочь добрая Нава, — шепелявил Богл еле слышно.

Нава подвинулась к клетке.

— Ты можешь говорить?

Богл обиженно смотрел на Наву.

— Я еще стихи пишу и у меня неплохой голос.

— Так почему ты все это время молчал?

— А о чем мне с ними разговаривать? — Богл презрительно указал в сторону Хорна и Вариуса.

Нава пропустила его высказывание мимо ушей.

— И чем ты можешь мне помочь?

Богл зашептал, наклонившись к уху девушки

— Я знал твою мать, когда она еще властвовала в своем храме. Она как-то спасла мне жизнь. Но это слишком длинная история.

Нава широко раскрыла глаза, в которых застыл немой вопрос.

— Да, добрая девушка, именно свою мать ты увидела в том видении в аббатстве. Я слышал о том, что Анку сделал в святом Ревеке. Он искал твою мать, чтобы она вывела их найти тебя. Он ищет тебя с тех пор, как ты совсем маленькой девочкой бесследно исчезла. Морлок приказывал Анку разыскать тебя, значит, ты важна дл него Нава.

— Но почему? Зачем я нужна ему? Я обычная девушка.

— На этот вопрос я не смогу тебе ответить, потому что не знаю. Я знаю только одно, сейчас у тебя есть то, что принадлежит Анку, оно в твоем мешке. Это очень сильная вещица. Анку принес ее оттуда, где нет воздуха и всегда очень холодно.

— Откуда тебе это известно?

— Я очень долго живу на земле и много повидал, — ответил Богл.

Девушка задумчиво смотрела на него.

— Когда мы приедем туда, куда вы держите путь, возьмите меня с собой. Я вам пригожусь.

— Хорошо, — ответила Нава.

— С кем ты разговариваешь, Нава? — послышался голос Спартака.

— Сама с собой, — ответила девушка, решив, что пока рано говорить о Богле...

Не доезжая нескольких миль до Ротендорна, Вариус остановил повозку.

— В городе полным-полно соглядатаев и рыскарей. Будьте осторожны. Меня там некоторые знают. Если кто спросит, говорите, что я взял вас в дело, и теперь вы со мной потешаете публику.

Ребята закивали. По дороге к городу им попалось несколько деревьев, на которых были подвешены железные клетки с полуистлевшими человеческими скелетами внутри.

— Это или беглые или бывшие рыцари ордена «Змеи и розы», — пояснил стрелок.

Хорн, как ни в чем небывало продолжал напевать. Город был окружен глубоким рвом. Деревянный мост на толстых цепях оказался единственным входом. Жизнь кипела здесь как в любом другом пограничном городе. Слишком далеко от столицы, слишком близко к разбойничьим местам.

На улицах бродило полным-полно всякого сброда. При въезде стояла стража, неумолимо собирающая дань за въезд.

— Кто вы такие? — спросил усатый воин в доспехах и остроконечном шлеме на голове.

— Гномы, — пошутил Вариус.

Шутка не была воспринята.

— Кто вы такие? — переспросил стражник сурово.

— Я Камериец Вариус, а это моя труппа. Приехали дать в вашем славном городе парочку представлений.

— Циркачи? — переспросил воин.

— Угу, — кивнул Вариус, а Хорн почему-то снова надел свою шапку.

— Ладно, платите три монеты и проезжайте быстрее.

Стрелок отсчитал деньги. Воин сделал какие-то пометки в толстой книге. Повозка въехала в город. Ротендорн пользовался дурной славой. Если кому-то был нужен наемник убийца, лжесвидетель — все отправлялись сюда. Здесь можно было найти и то и другое. И даже в одном лице.

Мощенные булыжником улицы, обильно политые помоями и лошадиной мочой, издавали такой запах, что ребят чуть не вытошнило прямо в повозке у Вариуса.

— Какие мы нежные, — усмехнулся он, видя реакцию друзей. — А по-моему, в этом году здесь навели порядок.

После этих слов стрелка стало вонять еще сильнее.

— А что же здесь было раньше? — сглатывая слюну, спросил Спартак.

— Как-то раз здесь месяц не убирали трупы бродяг зарезанных в драке, да павшая лошадь недели три лежала! Вот тогда было грязно, а сегодня можно сказать чисто.

Не решаясь больше задавать вопросы, ребята укутали носы в свитера, время от времени выглядывая на улицу. Хорн направил повозку к гостинице со странным названием «Голубятня и кисет». Мимо проезжали стражники с длинными копьями в руках. Купцы тянули своих мулов, стараясь до темноты заселиться в гостиницу или постоялый двор. Спартак увидел гномов. Они были очень похожи на Карла, только их бороды были длиннее, да одежда иная. Гномы ходили степенно, а топоры за поясами напоминали, что лучше не испытывать судьбу с их кошельками. Проехав рыночную площадь, Хорн свернул к ратуше. Здесь на небольшой площади стоял эшафот, на котором с постоянной регулярностью казнили преступников. Правитель не особо ратовал за порядок, и делал это больше ради удовольствия горожан. На казни ходили целыми семьями как на праздник.

Повозка гремела по мостовой. Ребята вылезли из нее и с любопытством смотрели по сторонам.

— Вот и приехали, — сказал Вариус, когда Хорн остановился у небольшого трехэтажного здания с покосившейся крышей.

Ребята стали вылезать, забирая свои вещи из повозки. Возле гостинцы располагалась конюшня для постояльцев. По земле нагло бегали толстые крысы. Нава презрительно поморщилась.

— А можно мне взять Богла? — попросила она Вариуса.

Тот удивился.

— Богла в комнату? Зачем? Он и на конюшне переночует.

Вспомнив о крысах, Нава поняла, что на конюшне его съедят.

— Нет, я хочу взять его с собой. Мы же, кажется, его выиграли и теперь он наш?

— Да бери, конечно, только смотри, он смердит ночью, словно скунс, клянусь топором святого Бориса, — ответил стрелок и добавил. — Хорн и Хлюпик позаботятся о лошадях, а мы пошли селиться.

Вариус первым вошел внутрь. Перед ними возник проворный малый с обожженным лицом.

— Нужны комнаты? — спросил он, прищурясь.

— Да, — сказал Вариус. — Пять комнат и одну на двоих.

— Проходите, изволите откушать. Может быть девочек?

Стрелок задумался.

— Нет, девочек сегодня не надо, а поесть не мешало бы!

— Извольте-с.

Малый взял со столика свечку в подсвечнике и повел постояльцев на третий этаж. Он проворно открывал комнаты одну за другой. Вскоре все расселились. Спартак с подозрением осматривал постель, стараясь разглядеть клопов. Увидев двоих, он вздохнул, а потом чертыхнулся. Кинув мешок на стул, он быстро снял свитер (в гостинице было жарковато) и размял затекшие от долгой езды ноги.

Нава поставила клетку с Боглом на почерневший от свечей столик. Тот с благодарностью взглянул на девушку.

— Я открою клетку и выйду из комнаты. Смотри никуда не суйся, а то убьют потехи ради, — предупредила Нава, доставая кусочек сахара.

— Хорошо, Нава, — сахар тут же исчез в роту Богла.

Столовая располагалась на первом этаже. Народу было полно. Вариус уже сидел за столом, Хорн и Хлюпик обошлись в своей комнате остатками еды из обоза. Валфирд и Смаргард уже ожидали друзей. Пришел Спартак, затем спустилась Нава.

— С кухни так несет, как будто вся еда пригорела, — сказал стрелок, принюхиваясь.

— Да, местечко невеселое, — промолвил Спартак.

— Как это невеселое? — возмутился Камериец. — Только что двое подрались за тем столиком, вон теперь спят в обнимку оба с разбитыми рожами. А там, — Вариус указал пальцем в сторону помоста, где играл менестрель и пел какую-то заунывную песню про прекрасную даму, которую оставил возлюбленный, уезжая в дальний поход. — Там гном вылил половину тарелки с похлебкой на голову половому. Тот обтерся и извинился за еду. А ты говоришь, не весело!

Подошел половой — молодой парень с каштановыми волосами и бритым затылком.

— Что закажите? — равнодушно поинтересовался он, держа руки в карманах и глядя на потолок.

— Мы закажем, — суровым тоном промолвил Вариус, — только смотри, если еда будет прокисшей или плохо прожаренной — денег не увидишь, понял?

— У нас половина еды именно такая, — как ни в чем не бывало, ответил тот. Не убирая взгляд с потолка.

— Так неси другую половину.

— Извольте-с.

Половой испарился. В это время началось какое-то движение, и в столовую вошли Камерийцы, человек пятнадцать. Ребята узнали их. Там были и те воины из Зеленой Заставы. Они не церемонясь, спихнули с трех столов посетителей. Гномов не тронули. Расселись и стали что-то громко обсуждать. Спартак и ребята переглянулись. Их было пятнадцать — хорошо вооруженных, крепких парней и мужчин. Вариус почему-то намеренно повернулся к ним спиной. Словно не узнал земляков.

— Вариус, кажется, твои земляки пожаловали, — сообщил Валфрид.

Стрелок обернулся.

— Да, земляки, — ответил он. — Разбойники с большой дороги.

— Почему? — спросил Спартак, вспоминая как на Соленом Тракте, они обнаружили убитых купцов.

— Да разбойники и есть разбойники, вместо того, чтобы сидеть у себя в горах, да пасти овец — спустились и промышляют легкой добычей.

— А они могут напасть на купцов или караван? — Спартак прямо смотрел на стрелка.

Тот задумался.

— Вообще-то могли бы, эти могли.

Спартак кивнул и стал наблюдать за ними. Парень, с которым он бился на мечах на турнире сидел рядом с тем самым Камерийцам, который пытался убить Спартака. Они были мрачные и видимо чем-то озабоченные.

Половой стал расставлять блюда: гуляш из говядины, обильно политый соусом, суп из рыбы, овощи, хлеб. Жареная курица и разбавленное вино. Вариус стал разламывать курицу, не обращая внимания на земляков. Все принялись за еду.

Вскоре все насытились. Несмотря на критику Вариуса, ужин был сносный. Спартак снова посмотрел на Камерийцев. Те ели жареную ягнятину, запивая пивом. Вели себя вызывающе, время от времени во все глотки орали свои национальные песни.

— А почему ты стал странствующим стрелком, Вариус? — поинтересовался Валфрид, отставляя тарелку.

Тот видимо, был готов к вопросу.

— У меня появились кое-какие разногласия с нашим королем.

— Понятно, тебя объявили вне закона? — тихо спросил Валфрид, его сережка блеснула в полутемном помещении.

— Нет, — передразнил его Вариус. — Я сам уехал.

Четверка громко рассмеялась. А зря. Камерийцы услышали их смех и приняли его на свой счет. Из-за стола встал один из них — крепкий мужчина с жилистыми руками. Половину его лица пересекал глубокий шрам.

— Он идет к нам, — прошептала Нава.

— Этого еще не хватало, — сказал Вариус и вдруг встал из-за стола и словно испарился.

Ребята сидели и, открыв рты, смотрели вслед стрелку, не зная даже что и сказать. Спартак, не ожидавший такого поворота дел, сначала опешил. Вариус сбежал! Струсил! Вот это да!

— Ты ржал над нами, щенок? — Камериец положил свою огромную лапищу на плечо.

Спартак спокойно, не поворачивая головы, ответил:

— А с чего вы решили, что мы смеялись над вами?

Мужчина криво усмехнулся.

— А вот и решили, — он плюнул им на стол и стал дожидаться реакции.

— У вас в Камерии наверное так заведено — плевать на столы незнакомым людям?

От этих слов глаза мужчины налились кровью.

— Не тебе судить отродье, что у нас заведено!

— Эй, Рауд, тебя обижают? — крикнул кто-то из его друзей.

Взрыв хохота заставил мужчину перейти к активным действиям. Он попытался снова ухватить Спартака за плечо, но тот ловко увернулся и встал из-за стола.

— А ты смелый покойник, — сквозь зубы процедил Рауд.

Он решил одним ударом решить все проблемы. Спартак видел, как тот замахивается посильнее, чтобы ударить. Нырнув под руку камерийцу, Спартак сбоку ударил его в челюсть. Он часто участвовал в спаррингах, которые друзья устраивали во дворе, и этот прием ему очень понравился. Рауд вдруг осунулся и стал медленно оседать на грязный пол. Повисла тишина. Камерийцы сидели какое-то мгновение с разинутыми ртами. Потом они вскочили и всей толпой подбежали к столу, за которым сидели ребята.

— А, старые знакомые! — вдруг воскликнул тот самый Камериец, который угрожал Спартаку после турнира. — Я же говорил, что мы еще встретимся.

Стоявшие вокруг стола имели суровый вид. Спартак понял, что силы неравны, но бежать уже не было возможности.

— Ну, вот и встретились, и вы хотите напасть на безоружных, а мне говорили, что Камерийцы смелые воины.

Едкое замечание парня вызвало бурю негодования.

— Что разговаривать с ними, Кор, ты видел, он ударил Рауда? Сейчас мы им животы повспарываем!

— А щенок, прав, мы не разбойники. Ты на турнире дрался с моим племянником — Думаном, но смог победить его предательским ударом.

Спартак, продолжая сидеть за столом, повернулся спиной к Кору.

— Я победил его в честном бою. А то, что он не смог отразить мой удар, так это не моя вина, а того, кто его учил.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной, щенок! — рявкнул Кор.

В тусклом свете блеснула сталь меча. Вдруг кто-то схватил Кора за руку.

— Ты, кажется, забыл все правила приличия, Кор?

За спиной камерийца стоял Вариус.

— Ваше высочество? — бледный как лист бумаги, промолвил Кор.

— Да, и как видишь живой.

Камерийцы замолчали, уставься на Вариуса.

— Да, да, живой. Несмотря на то, что вы тогда в Патрии напали на меня сзади. Сколько я тогда отправил твоих людей к предкам, не помнишь, Кор?

— Пятерых лучших воинов, — процедил Камериец, убирая меч.

— А потом ты ударил меня в спину, так?

Кор молчал.

— Это правда, дядя? — хриплым голосом проговорил Думан.

— Не твое дело, племянник, ты еще слишком мал, чтобы лезть в наши дела.

— Это и мои дела тоже, ведь ты сказал, что принц Вариус подло бежал из Патрии, убив моего брата и четверых воинов спящими?

Кор, понимая, что беседа принимает неприятный для него оборот, крикнул своим людям:

— Убейте их!