Александр Шипицын — Процедура

Как-то попросился к нему, капитан второго ранга, страдающий язвой желудка.

— Октай Ибрагимович, — с унылым желтым лицом просил кавторанг, — забери меня к себе. Не могу я среди матросов лежать.

Октай Ибрагимович глянул на его кислое лимонное лицо. А тут я по коридору иду, бравый и с похмелья красный. Отвечает кавторангу:

— Зачем ты мне тут нужен с твоим желтым лицом? Всю картину мне портить будешь, — и на меня показывает. — Гляди, какие красавцы тут лежат. Нет, не возьму.

А летчики там, действительно, сплошь красавчики лежали. И от безделья, что только не откалывали. Один неделю как бревно лежал, заклинило его. Пошевелиться не мог. Врача из Вьетнама ждал. Только тот с иглоукалыванием помочь ему мог. Так что же? Он к вечеру после первой процедуры как на ноги стал, уже пьяный был. И, опираясь на палку, в туалет пошел. А там бак с водой, на случай если в кране не будет. Смотрю, он палкой в баке шарит и ругается, на чем свет стоит. Водка там у него, видите ли, спрятана была. А ее нашли и давно уже выпили всю.

Другому страдальцу с утра снимок поясницы должны были делать, дядя Радик приходил, радикулит то есть. С вечера ему надо было клизму поставить, чтобы на снимке ничего постороннего не просматривалось. Друг его сопровождать вызвался. А сестричка в тот день новенькая была и к шуткам нашим не приученная.

Заходят эти два орелика в манипуляционную комнату. Тот, кому клизму ставить будут, молча на топчан ложится, а второй, сопровождающий, сестричку, когда она что надо куда надо ввела, спрашивает:

— А вода у него изо рта не потечет? Кружка вон какая большая?

— Что вы! — сестричка отвечает. И начинает лекцию по анатомии читать. Дескать, в организме имеются всякие сфинктеры, которые... и так далее.

Тут тот, что на боку лежит, струю воды изо рта в сестричку пускает. Заранее, прохвост набрал. То-то и помалкивал…. Сестричка как ту струю увидала, с перепугу за кишку — дерг. И у него с другого конца вода струей хлынула. Сестричка в ужасе. Что делать, не знает. Когда до нее дошло, что над ней потешаются, в слезы и к Октаю побежала.

Но и шутнику несладко пришлось. Наша братия как узнала, что его на процедуру повели, сейчас же в туалет и все кабинки заняли. А он как полоумный бегает по туалету и орет:

— Пустите! Сейчас в штаны напущу!

Поиздевались над ним немного и пустили. А ему еще от Раджабли досталось. Будет знать, как над сестричками прикалываться!