Александр Шипицын — Добрый полковник

Вот придет к нему, бывало, жена офицера не шибко путевого, и давай полковнику жаловаться. И пьяница, мол, муж у нее, и бабник, и ни одной юбки не пропустит, и дома не ночует, и деток не воспитывает, а уж ее, бедную, она и не помнит когда. А давеча даже кулак к ее носу подносил. Уж вы, товарищ полковник, повлияйте на него, ваш ведь офицер. Пусть знает, как ее обижать. Пусть дома ночует и ее, это самое. Ну и деток, конечно, чтобы воспитывал.

Наш полковник — само участие.

— Ты, — говорит, — мать, не переживай. Мы тебя в обиду не дадим. Мы этому негодяю покажем, как тебя притеснять!

— Да! Да! Да! — поддакивает жалобщица.

— Мы его, прохвоста, в должности понизим. Да мы его тринадцатой получки лишим. Он у тебя кто, капитан? Будет старлеем.

Видит бабенка, плохо дело. Она-то как раз на тринадцатую получку собиралась сапоги себе австрийские справить. Да и снижение в звании-должности по ней в первую очередь ударит. Она-то только попугать его хотела. А тут, вишь, как дело-то обернулось.

— Он у тебя где служит? В Белой Церкви, под Киевом? Так мы его туда, куда Макар телят не гонял. В Белую, но без церкви, под Иркутск. Пусть померзнет, проходимец, одумается. А будет продолжать, вообще из армии наладим. На пятьдесят процентов пенсии. Будет знать, как тебя, голубушку, обижать.

— Э-ээ!» — думает просительница, — так и вовсе зубы на полку положить придется, — а полковнику говорит: — Может, я сама еще раз его попробую убедить. Поговорю с ним по-своему. Может, поймет, исправится? А?    

— Ну, ты, мать, смотри. Сама так сама. А то мы его быстро, в бараний рог!…Ишь, моду взял — семью третировать! Мы его еще и подальше спровадить можем. В Анадырь, на Угольную, например. Будет у нас знать!

— Нет-нет! Я сама.

— Как знаешь! Как знаешь! А я всегда тебе помогу.

Вот и пошла слава, что добрей и отзывчивей человека, чем этот полковник, и не найти.