stasisbrinza — ГРАДОНАЧАЛЬНИК и ПРОСТИТУТКИ или МЭР и ПУТАНЫ

                                                            Библиотека коррупционера

                        ГРАДОНАЧАЛЬНИК и ПРОСТИТУТКИ или МЭР и ПУТАНЫ

                                                            Самая современная комедия

Действующие лица: Градоначальник (мэр) — Шармута Павел Борисович.

                                            Жена мэра — Феодора Поликарповна.

                                            Секретарь — Проныра Иннокентий Абрамович (Кеша)

                                            Нач. полиции — полковник Лихой Аркадий Васильевич.

                                            Жена нач. полиции — Глафира Земфировна.

                                            Первая проститутка — Роза (Мимоза).

                                            Вторая проститутка — Чолпан (Гюль-гюль).

                                            Третья проститутка — Оксана (Майданка).

                                            Гомосексуалист-балерон — Юлий (Цезарь).

                                            Учитель иностранных языков — Рома (Эсперанто).

                                            Торговец наркотиками — Жора (Наркомвод).

                                            Сутенёр — Костя (Шмаровоз)

                                                                        ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

    Кабинет мэра города. Телефонный аппарат старинного типа. Звонок с самого верха.

                                                                            Явление первое

Мэр, секретарь.

    Мэр (разговаривает по телефону). — Да, господин помощник президента. Спасибо,

                        господин помощник президента. Всё понял, господин помощник президента.

                        Будет сделано, господин помощник президента. (Кладёт трубку, обращается к

                        секретарю). Кеша, не знаю, что и говорить…

    Секретарь. — Говорите, Павел Борисович, облегчите душу.

    Мэр. — Звонил помощник президента…

    Секретарь. — Это я понял по разговору…

    Мэр. — Благодарил меня за организацию прошлого авиасалона…

    Секретарь. — Приятно.

    Мэр. — Но не всё так хорошо, как хотелось бы. По его словам, ошибок у нас не было, а

                           один просчёт всё ж таки был. Вот насчёт него-то он и звонил. Дело-то такое,

                           интимное…

    Секретарь. — Любопытно.

    Мэр. — А мне вот не любопытно. Как я буду исправлять этот, по их мнению, огрех? На

                        прошлый салон понаехало иностранцев с эту самую… тучу, а оторваться им

                        было не с кем. Понял?

    Секретарь. — Простите, не понял.

    Мэр. — Они ж сюда не только самолёты купить-посмотреть прибыли, но и отдохнуть.

                        Жалуются на нас. (Тычет пальцем в небо) Там наверху в приватных беседах.

    Секретарь. — Чем же мы им не угодили? Водка, икра, концерты, шоу…

    Мэр. — Я ж говорю тебе: интимное-то упущено.

    Секретарь. — Интимное? Ааааа….

    Мэр. — Дошло?

    Секретарь. — Дошло. Очистили улицы от нежелательного элемента?

    Мэр. — Да. Проституток убрали из города и ближайших окрестностей. Запретили им

                        появляться ближе десяти километров от международного мероприятия.

                        Думали — на благо, а выходит — испортили гостям праздник. Велено –

                        вдумчиво и усердно исправить ошибку.

    Секретарь. — Так это ж проще пареной репы. Крышуют их менты. Пусть скажут,

                        чтобы работали в обычном режиме: на въезде, на выезде, по ресторанам.

    Мэр. — Ты не вник в тему. Помощник президента дал указание: вдумчиво и усердно. Он        

                        обратил на это внимание, подчеркнул интонацией. Гости-то зарубежные,

                        интеллигентные, это ж не местная и даже не столичная шушера.

    Секретарь. — Нам предстоит повысить интеллектуальный и моральный уровень

                        городской проституции?

    Мэр. — К вышесказанному прибавь ещё этику и эстетику. Кроме того, за месяц

                        придётся обучить их преодолевать языковые барьеры.

    Секретарь. — У нас в мэрии буфетчиком устроился довольно любопытный тип — Рома.

                        Друзья зовут его — Эсперанто. На всех языках шпарит. Удивительная личность.

                        Ходил по морям, по океанам на круизном лайнере. Всё умеет: он и забавник, он

                        и аниматор, организатор и вообще нестандартная личность. Запросто заменит

                        свору жадных до лёгких денег учителей иностранных языков. И научит-то

                        тому, что нужно, а не примитивной типичной школьной глупости: принесите

                        карандаш, моя мама — доктор, я учусь в пятом классе, собака и кошка — друзья

                        человека, мой город — зелёный и красивый. Представьте себе, подходит к

                        проститутке уважаемый иностранный покупатель самолётов и спрашивает её о

                        стоимости услуги, а она ему, мол, я учусь на одни пятёрки, мою кошку звать

                        Мурка, а папа работает сантехником. Ведь нам всего за месяц необходимо

                        обучить их наиболее востребованной коммуникабельности на самых

                        распространённых языках мира.

    Мэр. — Задействуй его.

    Секретарь. — Необходимо переговорить с начальником полиции. Позвоните ему,

                        объясните…

    Мэр. — Нетелефонный разговор. (Берёт трубку.) Алло, Васильич. Уделишь мне пару-

                        тройку десятков минут твоего драгоценного времени? Сегодня. Ко мне.

                        Важно. Угу. Жду.

                                                                                Явление второе

Мэр, секретарь, нач. полиции

    Нач. полиции. — Какие такие срочные дела, Павел Борисович?

    Мэр. — Интимные, Аркадий. Ты молодой, тебе их и решать.

    Нач. полиции. — Не такой уж и молодой…

    Мэр. — Моложе меня годков на десять, а значит и к проблеме более близок.

    Нач. полиции. — Загадки? На разгадывание у меня времени нет. Давай суть.

    Мэр. — Суть в том, что твои ребята крышуют проституцию в нашем городе.

    Нач. полиции. — Не понял…

    Мэр. — А тут и понимать нечего. Тоже мне — уравнение с многими неизвестными.

                        Многим известными…. Звонил помощник президента и сказал, что гости

                        авиасалона нуждаются в проститутках.

    Нач. полиции. — Так прямо и сказал!?

    Мэр. — Косвенно ли, прямо, но там наверху задача поставлена, а нам предстоит её

                           решать. Тебя я назначаю ответственным, сам знаешь, почему. Контролировать

                           буду лично. Или вот Кеша, по причине моей занятости.

    Секретарь. — Нам предстоит поднять моральный, интеллектуальный, эстетический и

                        этический уровень проституции города и его окрестностей. Кроме того за

                        месяц необходимо обучить их владению иностранными языками в рамках

                        профессии.

    Нач. полиции. — Профессионально-путанское училище ППУ?

    Мэр. — Это не шутка.

    Нач. полиции. — Если не шутка, то можно оставить всё так, как оно и есть.

    Мэр. — Нельзя. Помощник президента велел проработать этот вопрос вдумчиво и

                        усердно.

    Нач. полиции. — Вдумчиво и усердно? Где проституция, там и наркотики. Вдруг гостям

                        понадобится оторваться чуть-чуть более нескромно? Какое указание

                        поступило сверху?

    Мэр. — Насчёт наркотиков приказа не было, но и этот вопрос нельзя оставлять без

                        внимания. И с наркодистрибъютерами придётся поработать в том же ключе.

    Нач. полиции. — С одним наркодистрибъютером. Конкуренция уничтожается в ходе

                        планомерной операции «Город без наркотиков». Что будем делать с

                        сутенёром?

    Мэр. — С одним?

    Нач. полиции. — Главный — один, остальные — помощники: водители, охранники.

    Мэр. — Выдели самого эрудированного, к иностранным языкам склонного. У нас месяц

                        всего…

    Нач. полиции. — Борисович, мировое-то сообщество — ладно, а ведь в Евросоюзе одни

                        педерасты живут. Каждый день по телеку показывают, как они в

                        гомосексуалистических парадах изгаляются. Вот подучим проституток, а кто-

                        то из высоких гостей…. Опять недовольство, опять претензии к устроителям.

    Мэр. — А ведь верно. Но геи-то вдоль дорог не стоят и в ресторанах к посетителям не

                        подсаживаются. Аркадий, твои крышуют хоть одного?

    Нач. полиции. — Серьёзным ребятам западло такими делами заниматься.

    Мэр. — Кеша, а у тебя есть кто-нибудь на примете?

    Секретарь. — Балерон один местный — Юлий по кличке Цезарь. Склонный он к этому

                        самому…, но любит только красавчиков.

    Мэр. — И откуда ты его знаешь?

    Секретарь. — Одноклассник.

    Мэр. — По сайту?

    Секретарь. — По жизни. Я вам помочь хочу, а вы…

    Мэр. — Ладно, шутка. Чё набычился?

    Секретарь. — Набычишься тут…

    Мэр. — Ближе к делу. Переговори с ним. Пусть поможет городу в трудное время. Десять

                        дней всего. Красавчиков ему, видите ли, подавай. Контингент-то разный

                        приезжает, а откажешь кому — обидится, жаловаться побежит своему другу-

                        соратнику из правительства. В итоге: просчёты на нас повесят, денег на мои

                        перевыборы не дадут, начальника полиции заменят. А ведь мы сработались…

                        Какой он, друг твой: активный, пассивный?

    Секретарь. — Во-первых — не друг он мне, а знакомый. Во-вторых — откуда мне знать?

    Мэр. — Вот и узнай заодно. Встреться, договорись. Познакомь его с торговцем

                        наркотиками. Пускай чего-нибудь наглотается перед презентацией: любой

                        орангутанг красавцем обернётся. И не заметишь, как.

    Секретарь. — Вы пробовали…?

    Мэр (гневно). — Ты чего себе позволяешь?

    Секретарь (обидчиво). — Вам вот можно шутки шутить…

    Мэр. — Не до шуток мне. Скажи ему, чтоб и тем и другим поработал. Попроси,

                        приголубь.

    Секретарь. — Приголубь….Тем и другим? Каким?

    Мэр. — Активным и пассивным. Неужели непонятно?

    Секретарь. — Где я торговца наркотиками возьму, и может ли активный пассивным

                        работать?

    Мэр. — Торговец наркотиками придёт к тебе от Аркадия Васильевича, а сознательный

                        гражданин-патриот просто обязан поработать во славу авиаграда и отечества.

                        По зову сердца, между прочим, а не по тому, комфортно ему это или нет. Все

                        мы слуги народа — в этом и суть. Никто не отменял наших обязанностей перед

                        обществом. И да воздастся тому, кто во имя всеобщего процветания несёт свой

                        нелёгкий крест.

    Секретарь. — Вот вы бы его мигом агитнули, у вас это здорово получается.

    Мэр. — Как ты себе это представляешь: градоначальник агитирует гомосексуалиста

                        поработать на выставке на том самом поприще, которое критикует вся страна?

                        А вдруг это просочится в прессу, в интернет?

    Секретарь. — А я? Если про меня просочится?

    Мэр. — Ты — секретарь и этим всё сказано. У народа своё представление о секретарях и

                        его даже самым праведным поведением не изменишь.

    Секретарь (обиженно). — Вот, значит, как. Может и мне тоже на выставке вместе с

                        балероном высоких гостей обслуживать?

    Нач. полиции (глядя на часы). — Не хочу вдаваться в ваши личные отношения. Мне

                        пора на совещание. Какие выводы из вышесказанного?

    Мэр. — Берёшь под свой личный контроль облагораживание проституции и не

                        вставляешь палки в колёса, а наоборот — оказываешь помощь редким

                        проявлениям гомосексуализма, организуешь беспрепятственное снабжение

                        гостей авиасалона и твоих подопечных наркотиками. На этом нашу

                        плодотворную встречу считаю законченной.

(Прощаются и расходятся).

                                                                        ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                                                                                Явление первое

    Нач. полиции, Жора (Наркомвод), Костя (Шмаровоз).

    Нач. полиции. — На столь высоком уровне я собрал вас в первый раз. У меня только

                        радостные известия. Начну с главного. Во время выставки работаем в прежнем

                        режиме. Никто никуда не уезжает, не прячется и не исчезает. До авиасалона

                        остался один месяц. За это время вы обязаны поднять свой моральный,

                        интеллектуальный, этический и эстетический уровень до международного

                        стандарта. Прямо на рабочие места к вам прибудет некто Рома по кличке

                        Эсперанто. Он обучит вас и проституток хорошим манерам, преподаст

                        знание иностранных языков в объёме профессиональной деятельности

                        каждого. Понятно?

    Жора. — У меня с культурой всё нормально. После дозы на любом языке понимаю и

                        разговариваю, даже на африканском. Вот тут разборка с залётными

                        найджирийцами была, так я им на суахили популярно объясним, какая у меня

                        надёжная «крыша» в вашем лице, уважаемый Аркадий Васильевич.

    Нач. полиции. — Кретин! Сколько раз тебе говорить: не упоминай моё имя всуе!

    Жора. — Между нами ж…

    Нач полиции. — Между кем угодно. В Нигерии на суахили не говорят, болван.

    Жора. — Но они всё поняли, всё отдали и смылись, не дожидаясь наряда. Я им на всякий

                        случай и на английском добавил, мол, хиа ист территори контролирэн урбан

                        полицай.

    Нач. полиции. — Хм, с английским у тебя всё в порядке. Но всё равно иностранные

                        языки подучить придется.

    Жора. — А откуда вы знаете, что в Нигерии на суахили не говорят?

    Нач. полиции. — Поймали мы этих твоих нигерийцев, вызвали африканского

                        переводчика, а он из племени суахили. Он и так и так, а те — в непонятку,

                        пришлось им другим языком растолковывать. Но мы собрались здесь не для

                        того, чтобы истории друг другу рассказывать. Звонил помощник президента и

                        обещал большие неприятности, если мы не обеспечим культурный досуг

                        дорогим гостям авиасалона. Это, прежде всего, к тебе относится, Константин.

                        И у тебя этот самый уровень хромает, а у твоих подопечных и подавно.

    Костя. — Да там кроме «фак» ничего и не нужно.

    Нач. полиции. — Ошибаешься. Вот эта твоя ошибка может стоить мне места. И тебе,

                        между прочим. Придёт другой начальник, другого сутенёра на твоё место

                        поставит.

    Костя. — Да я-то подыму, тем более что и Жора поможет. Ну, в смысле, что после дозы

                        на всех языках мира разговариваешь. Вот с моими подопечными

                        трудновато придётся. Умных ни одной нет, а языкознание — это ж не хрен с

                        капустой.

    Нач. полиции. — Всё равно выдели несколько самых начитанных, культурных,

                        красивых, просвещённых. Чтоб перед гостями не осрамиться. Иностранцы ж

                        по ним о нашей стране судить будут. Надо хотя бы обложку яркой и

                        нестыдной сделать.

    Костя. — Сделаем. И ярко и не стыдно.

    Нач. полиции. — И вот ещё: конкурент у тебя будет, так ты его не обижай.

    Костя. — Конкурент?

    Нач. полиции. — Балерон, гомосексуалист, яркая индивидуальность нашего града. Он

                        для тех гостей, которые, сам понимаешь…

    Костя. — Педрило нам не конкурент.

    Нач. полиции. — Запомни, зовут его не Педрило, а Юлий. Кличка — Цезарь. Заруби себе

                        это на носу.

    Костя. — Если я себе на носу зарублю это самое, меня пацаны уважать не будут. Сам

                        пусть в своём гей-котле варится. Мешать не будем.

       Нач. полиции. — Задача поставлена, роли распределены. По местам и работать,

                        работать, работать во благо города, а в итоге — великой страны. Не забывайте о

                        патриотизме. А ты, Шмаровоз, объясни проституткам, чтоб ложась даже под

                        заведомого врага, налагающего на нашу страну несправедливые санкции, они

                        помнили о своём народе, любили Родину и доверяли президенту. С друзьями

                        нашего государства надо быть ласковей и демократичней. Наркомвод, не

                        вздумай бодяжить наркотики разной хренью. Чистота — залог доверия. Не

                        подведите меня. Не ударим в грязь лицом перед международным

                        сообществом? Не осрамимся?

    Всё (хором). — Не ударим! Не осрамимся.

                                                                            Явление второе

    Секретарь, гомосексуалист.

    Секретарь. — Юлий, по телефону я только кратко намекнул на возложенную на тебя

                        почётную обязанность. Как гражданин города и вообще неравнодушный

                        человек ты просто обязан помочь нам.

    Юлий. — Тебе, Кеша я готов помогать ночью и днём.

    Секретарь. — Опять за старое?

    Юлий. — За новое, Кеша, за новое. Ты же сам меня позвал. Значит, в программе наших

                        отношений наметилось обновление. Я правильно понял?

    Секретарь. — Не совсем. Мэр, начальник полиции и другая общественность города

                        просят тебя сослужить службу во имя авиасалона. На ответственное

                        мероприятие приедут видные иностранные политические деятели и

                        специалисты. Большая часть населения Европы — гомосексуалисты. Об этом

                        любой телезритель знает. Ты просто обязан обслужить их в лучшем виде. Всё,

                        что получишь за работу — твоё, а по итогам — премия от мэрии, почётное

                        гражданство города, путёвка в…. В какой стране там ваша тусовка

                        собирается? Голландия, Нидерланды, Таиланд?

    Юлий (гневно, краснея). — Как ты посмел? Где твоя совесть? Как ты смеешь

                        предлагать мне отдаваться кому-либо не по любви?

    Секретарь. — Так возлюби. И ближнего и… дальнего.

    Юлий. — Ты так ничего и не понял. Я же….

(Порывается уйти, но в дверях сталкивается с входящим в кабинет Жорой Наркомводом).

                                                                                Явление третье

    Гомосексуалист, секретарь, Жора (Наркомвод).

    Юлий (влюбляясь с первого взгляда). — Оооо! Кто ты, прекрасный незнакомец? Меня

                        зовут Цезарь. А тебя?

    Секретарь. — Это твой поставщик наркотиков — Жора Наркомвод.

    Жора. — Какую дурь предпочитаете, уважаемый господин Цезарь?

    Юлий. — Я не употребляю наркотиков.

    Секретарь. — Юлий, пойми, это нужно для общего дела. Приняв дозу, ты будешь

                        работоспособен в любой плоскости, на любом поприще.

    Юлий. — Но я не хочу.

    Секретарь. — Есть такое слово — «надо».

    Юлий. — Не буду.

    Секретарь. — Будешь.

    Юлий (рисуясь перед Жорой) — Без любви — никогда.

    Секретарь. — Не согласишься по-хорошему — согласишься по-плохому.

    Юлий. — Как?

       Секретарь. — А так: либо работа на выставке, либо тюрьма за мужеложство.

    Юлий. — Нет такой статьи.

    Секретарь. — Поверь на слово, но такая статья существует. Вот сейчас Жора начнёт

                        рвать на себе одежду и орать, что его насилуют, а я буду свидетелем.

    Юлий. — Жора, неужели ты сделаешь это, неужели ты такой… противный?

    Жора. — Уважаемый господин Цезарь, мне тоже не очень-то приятно то, что задумано

                        властями нашего города, но иного выхода ни у вас, ни у меня нет. Будьте же

                        благоразумны и подчинитесь обстоятельствам. Всего десять дней нам нужно

                        потерпеть высокий культурный уровень, качественное обслуживание,

                        беспрекословное подчинение и формулу «клиент всегда прав». После

                        выставки всё вернётся на круги своя, и мы снова сможем ругаться матом,

                        бодяжить дурь и жить по понятиям. А за месяц до мероприятия придётся

                        научиться обхождению, уважению, терпимости и иностранным языкам. Что в

                        этом плохого? Мало того: наша страна семимильными шагами движется в

                        сторону интеграции с мировым сообществом. Перспектива, новые горизонты –

                        вот что ждёт нас впереди. Дополнительный опыт лишним не будет. Уверен,

                        после выставки вы добровольцем пойдёте на курсы повышения квалификации.

    Юлий (секретарю шёпотом). — Бывает же такое: умный, красивый. Секси.

    Секретарь. — Скажу проще, Юлий: исполни свой гражданский долг.

    Юлий. — Уговорили. Но у меня условие.

    Секретарь. — Слушаю.

    Юлий. — Моим учителем и наставником будет Жора.

    Секретарь. — В смысле?

    Юлий. — Наркотики я буду принимать только в его присутствии.

    Секретарь. — Не ошибусь, если скажу, что согласие достигнуто. Итак, расходимся по

                        рабочим местам и приносим пользу обществу.

                                                                        ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

                                                                            Явление первое

Три проститутки (аптека, улица, фонарь).

    Роза. — Замёрзла.

    Чолпан. — И я.

    Оксана. — Ночами всегда прохладно. Надо всё-таки шерстяные трусы поддевать, а то

                        всё отморозишь, нечем работать будет.

    Роза. — Нечем и негде. Опять разгонят к выставке.

    Оксана. — Как будто бы иностранцам женщины не интересны. Девчонки, а вы с

                        иностранцами когда-нибудь…?

    Роза. — А какая разница? У всех мужиков одно и то же.

    Оксана. — Обхождение, культура. Так иногда хочется почувствовать себя леди. Это же

                        Евросоюз. Там можно не работать, а жить на пособие. Вся Украина так хочет.

                        У меня одна знакомая в Португалию уехала. В Киеве продавщицей двести

                        долларов в месяц получала — с ног валилась, а там — пособие по безработице и

                        лежит себе на диване, в ус не дует.

    Чолпан. — Ана усатая?

    Роза. — Ага, как ты. Там такие востребованы.

    Чолпан. — Сколька платят?

    Оксана. — Семьсот евро.

    Чолпан. — Ого!

    Роза. — И ничего делать не надо?

    Оксана. Не надо. Приходи, да получай.

    Роза. — А подрабатывать можно?

    Оксана. — Можно, но если заметят — пособие отберут. Маскировка нужна.

       Роза. — Хм, легко. Парик, покраску сменю. Чё мы вообще здесь делаем? Отрастим усы,

                           да в Португалию. Чолпан, так вообще, неделю не побреется, вся шерстяная

                           будет. И трусов тёплых не надо.

    Оксана — Зачем трусы? Там тепло.

    Чолпан. — Типло — харашо.

    Роза. — Чё ж ты тогда к нам приехала?

    Чолпан. — Деньгы нада.

       Роза. — Вот в Португалию и ехала бы.

       Чолпан. — Гдэ это?

       Роза. — Майданка, объясни Гюль-гюль, где этот ваш Евросоюз любимый

                        располагается.

        Оксана. — В Европе.

        Чолпан. — Далико отсуда?

    Оксана. — Часа два на самолёте.

    Чолпан. — Далико.

    Роза. — Да ты же сюда на поезде трое суток пилила…

    Чолпан. — Самалёт в сто раз быстрее поезд.

    Роза. — О, Гюль-гюль первый раз в жизни больше дух слов связала.

    Чолпан. — Сама дура.

    Роза. — Это кто дура?

    Чолпан. — Ты, Мимоза.

    Роза. — Слушай, луноликая, я тебе щас такую тысячу и одну ночь устрою…. Дура

                        дурой, а ещё что-то там вякает. Как тебя вообще клиенты берут? Вы ж все там

                        фригидные. Мужья годами на заработках, детей по телефонам делают. Вали к

                        себе на историческую родину. Твоё место у тандыра.

    Чолпан. — А ты…, ты… прастытутка.

    Роза. — От проститутки и слышу.

    Чолпан. — Ты… плят.

    Роза (хватая Чолпан за волосы). — Мать — ослица, отец — ишак, а она — человек? Жаргон

                        знает…. Получай, лепёшка, жертва тандыра!

    Чолпан. — Аааааа! Убиваит!

    Оксана (бегая вокруг дерущихся). — Девки, хватит. Нас уже из всех машин снимают.

    Роза (отпуская Чолпан и оглядывая шоссе). — Снимают? Где? Кого?

    Оксана. — Да вон из той, и из той…

    Роза (подходя к ближайшей машине). — Привет, мальчики. (Увидев камеру,

                        отворачивается в сторону). Ну, и жопа ты, Майданка.

    Оксана. — Сама ты, жопа. Я тебя предупредила…

    Роза. — Кто ты такая, чтоб меня предупреждать?

    Оксана. — Вот ведь тупая.

    Роза. — Это кто тупая? Это я тупая?

    Оксана (пытаясь образумить подругу и замять конфликт). — Мимоза, нас же сейчас

                        нащёлкают и в ютьюб: «Драка проституток на загородном шоссе». На весь

                        мир прославимся.

    Роза (остывая). — В мире все порноактрисы уже давно в депутатки европарламентов

                        подались. И нам не западло. Я, может, актрисой хочу стать.

    Оксана. — Найди старого директора любого театра, переспи бесплатно несколько раз,

                        вот и станешь актрисой. Только там зарплата раз в десять меньше.

    Роза. — Откуда знаешь?

    Оксана. — Знаю.

    Роза. — Поступала?

    Оксана. — Поступала…

    Роза. — Таланта не хватило?

    Оксана. — Мозгов не хватило.

    Роза. — А я на филологический…. Университет. Мозги были, а денег…

    Оксана. — Денег? Ну и…

    Роза. — Я тогда ещё проституцией не занималась.

    Оксана. — А кто это такие — филологи?

    Роза. — Да типа нас с тобой. Чтоб жизнь осмысливали, корни литературные искали. Вот

                        эту волосатую восточную жопу уж точно туда не возьмут. Там думать надо на

                        целое предложение. О, Шмаровоз приехал. Сейчас начнёт…. Вон тандыр

                        жаловаться побежал.

                                                                                Явление второе

Три проститутки, Костя (Шмаровоз).

    Костя. — Дамы, леди, уважаемые красавицы, украшения авиаграда! Опять подрались?

                        Можете не отвечать, сам вижу. А я к вам с хорошей новостью. Мы никуда не

                        уезжаем, а наоборот, разворачиваем свою обновлённую культурно-

                        просветительную деятельность. Инновация, модернизация, кооперация и

                        индустриализация — это не пустые слова, а поступь времени. Нас ждут

                        перемены в связи с глобализацией экономики. Вхождение страны в общий

                        рынок ознаменовалось возросшими потребностями в нашей с вами

                        общественной деятельности. Я ясно выражаюсь?

    Роза. — Куда уж ясней. От Наркомвода приехал?

    Костя (укоризненно). — Мимоза, ты теперь — лицо нашего города. А ты, Гюль-гюль —

                        олицетворение дружбы народов великой страны. Майданка –

                        производная евроинтеграции. Выбор пал на вас, потому что вы — самые

                        очаровательные и обаятельные представительницы древнейшей профессии.

    Роза. — Ну, загнул. Объясни по-человечески.

    Костя. — Это и есть — по-человечески. Просто у вас низкий культурный уровень. По

                        особому тайному распоряжению самого главного помощника президента мы

                        просто обязаны его поднять. Начальство города взяло процесс под контроль.

    Роза. — Всё, что нужно мы поднимаем, в том числе и у начальства.

    Костя. — Есть и другие приоритеты.

    Роза. — Шмаровоз, скажи, что обдолбился с Ромой Эсперанто. Это у него такие

                        завороты после дозы. Культура прёт, как на дрожжах. По нему-то сразу видно

                        — двадцать лет на круизном лайнере с иностранцами — не хрен с капустой в

                        Мухосранске. Но ты-то… Кокаин опять нюхали?

    Костя. — Нюхали или не нюхали — это другой вопрос. А Рома Эсперанто действительно

                        направлен к нам для поднятия культурного уровня.

    Роза. — Так бы сразу и сказал. Заряжай. Чем сегодня поднимать-то будем?

    Костя (озлобляясь). — Ничего вы не поняли, овцы глупые. Шухер в связи с

                        авиасалоном. Сечь будут по-чёрному. Мэр, начальник полиции, может быть и

                        сам помощник президента приедет. Нас оставляют на рабочих местах, но с

                        условием, что мы будем обслуживать иностранцев по культурной программе.

                        Понятно?

    Проститутки (хором). — Понятно.

    Оксана. — А как это?

    Костя. — Манеры, обхождение, иностранный язык.

    Оксана. — Так разве ж мы против? А в Евросоюз потом возьмут?

    Костя. — В смысле?

    Оксана. — Ну, если в этом деле помощник президента замешан, то может быть и нам

                        шенгенские визы откроют? Стимул будет — очень культурно обслужим.

    Костя. — Если честно — не знаю, но кто вам мешает охмурить какого-нибудь

                        миллионера и…. Главное — обаяние, национальный колорит, традиционные

                        напевы, танцы народов нашей страны, короче — фольклор.

    Роза. — Это мы могём. Я — рушник с хлебом-солью держать буду, Майданка –

                        вышиванку напялит, Гюль-гюль — тандыр какой-нибудь на голову наденет.

    Чолпан. — Дура ты.

    Костя. — Гюль-гюль, если услышу ещё, хоть одно бранное слово…. Ты меня знаешь.

                        Это и к другим относится. К тебе, Мимоза, в первую очередь.

    Роза. — А я чё, я ни чё. Чё там бранного — в тандыре? Тандыр — он и есть тандыр.

                        Культурное наследие чолпанского народа. Я вообще-то политику партии

                        понимаю: интернационализм там всякий, мультикультурализм, толерантность.

                        Негра негром называть нельзя, тупого тупым — тоже. В мире все одинаковы,

                        только члены у мужиков разного размера. И то об этом говорить нельзя из-за

                        политкорректности.

    Оксана. — И кошельки — тоже.

    Костя. — Политику не трогай. На выставке должна быть демократия.

    Оксана. — Выходит, бедного урюка-банана мы обязаны обслуживать с тем же самым

                        культурным наследием, что и богатого европейца?

    Костя. — Да. Вдруг он вскоре станет другом нашей страны. Надо потерпеть, девочки.

                        Десять дней всего. Потом будете выбирать. Я вам разрешаю, потому что вы у

                        меня самые востребованные красавицы.

    Роза. — Спасибо на добром слове.

    Костя. — Вот, молодец, видишь, как культура появляется. Всем брать пример. А сейчас

                        — ко мне в микроавтобус.

    Роза. — Бесплатная отработка культурной программы? Ментов привёз?

    Костя. — Почти угадала, бесплатно. Первый урок. Пошли.

                                                                                Явление третье

Три проститутки, Костя (Шмаровоз), Рома (Эсперанто).

    Рома. — Дамы и господа, леди и джентльмены, хозяином города я уполномочен научить

                        вас вежливому обхождению, культуре обслуживания, конструктивной

                        коммуникабельности.

    Чолпан. — Чиму?

    Рома. — Чтоб вы могли самостоятельно создать схему общения с народами других

                        стран, других ориентаций, иных традиций и верований, а также — преодолеть

                        языковый барьер.

    Костя. — Других ориентаций…. Вспомнил. Сейчас к нам на урок придет балерон.

    Проститутки (хором). — Кто?

    Костя. — Изысканная личность. Возможно, его ничему и учить не надо. Человек с

                        большими связями и с большим достоинством. За него сам начальник полиции

                        хлопотал.

                                                                            Явление четвёртое

Три проститутки, Костя (Шмаровоз), Рома (Эсперанто), Юлий (Цезарь).

    Юлий (входя). — Извините, господа, я не опоздал?

    Костя. — Вы явились вовремя, уважаемый.

    Юлий (влюбляясь с первого взгляда). — Ой, кто вы, прекрасный незнакомец?

    Костя (сконфузившись). — Шмаровоз…. Эти красавицы — мои дивчины, а мужчина —

                        наш культуролог Эсперанто.

    Юлий (влюбляясь со второго взгляда). — Эсперанто… Изысканно, романтично,

                        атмосферно.

    Рома (обращаясь к аудитории) — Вот, видите, культурный человек определяется сразу, с

                        порога. Давайте перейдём к первому уроку. Сегодня мы изучаем и излучаем

                        вежливость к теоретическим иностранным гостям нашего города. Как вас

                        зовут, красивая девушка с восточной внешностью?

    Чолпан. — Гюль-гюль.

    Рома. — Представьте себе, что я иностранец. Представили?

    Чолпан. — Да.

    Рома. — Вот из ё нэйм?

    Чолпан (показывает цифры, написанные на ладони). — Вот…

    Рома. — Ну, в общем-то, кратко и правильно. Взаимопонимание достигнуто. А

                        дружелюбие отсутствует. Какая-то механичность в этом. Дамы, вам надо

                        улыбаться не вымученными улыбками, а излучать радость от встречи с

                        клиентом. Вот так: Оооо, йес. Повторите.

    Проститутки (вместе). Оооо, йес.

    Рома. — При каждом удобном случае иностранцы вставляют слово «риалли». Это и

                        вопрос, и утверждение, в зависимости от ситуации. Повторите.

    Проститутки (вместе). — Риалли.

    Рома. — Запомнили?

    Проститутки (вместе). — Ага.

    Рома. — Почаще повторяйте слово «чииз». Вообще-то в переводе оно означает — сыр, но

                        заставляет улыбаться даже перед фотокамерой. Повторите.

    Проститутки (вместе). — Чииз.

    Рома. — Вот вы и улыбнулись все вместе. Ещё раз.

    Проститутки (вместе). — Чииз.

    Рома (выдавая книги). — Вот вам словари. Половину слов вы знаете, так как они

                        отличаются только произношением. Новые за месяц вы не выучите, а те, что

                        на слуху — повторите, чтоб применять. Ну, например, президент, он и на

                        английском — президент, только вместо «е» — «э». А вообще — используйте всё,

                        чему научились, в том числе и из фильмов, мультиков, песен. Типа: эмерикен

                        бой, поеду с тобой. Или: мы бандито, гангстерито, мы кастето-пистолето,

                        оооо, йес. Вот в этом последнем предложении все слова интернациональные и

                        вас поймёт зарубежный специалист из любой страны. И вот ещё: уно, уно, уно,

                        уно моментэ, ну и так далее — сантиментэ. Используйте ту программу, что уже

                        сидит в вас. Понимаете?

    Проститутки (вместе). — Ага.

    Рома. — Приведите какой-нибудь пример.

    Роза. — Ностальжи…

    Оксана. — Вояж-вояж…

    Чолпан. — Шаурма…

    Рома. — Что ж, для первого раза неплохо. Главное, что вы поняли основу общения –

                        интернационализм слов. Ну, а вы, молодой человек?

    Юлий (волнуясь и краснея). — Ай лав ю, их либе дых, ио тэволио почарэ, хабиби анур

                        лилайн, коханий!

    Рома. — Весьма убедительно. Вас и учить ничему не нужно.

    Юлий (ещё больше волнуясь). — Тудэй ин зэ ивнинг ю а фри, майнэ либе? Перке…,

                        либертас…?

    Рома. — Ноу. Шэйм он ю! Ай эм э тича!

    Юлий (мечтательно). — Тича…, ромэнтик…

    Чолпан (обращаясь к подругам) — Чё эта они?

    Роза. — Консенсуса не нашли. Тот думает, что если он тича, то это стыдно, а этот не

                        видит в тиче ничего предосудительного, более того, тича его ещё больше

                        возбуждает.

    Оксана. — Урок-то финиш?

    Рома. — С места в карьер? Ай да ученицы. Вэри гут! Ес, финиш. Донт фогет зэ хом

                        ворк. Андэстэнд?

    Оксана. — Ес, но фёст — мы на практиш. Гут?

    Рома. — Фантастиш! Гуд бай.

    Юлий. — Ауфидерзейн, пративный. Ви вил мит эгейн, хабиби.

(Расходятся).

                                                                    ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

                                                                                Явление первое

Мэр, нач. полиции, жена мэра (подслушивает из соседней комнаты).

    Мэр. — Привет, Аркадий. Секретарь доложил мне, что с интимной жизнью города у

                        вас там всё в порядке.

    Нач. полиции. — Вроде как. Проститутки готовы, хорошие наркотики подвезут к

                        самому мероприятию. Настроение боевое, с поставленной задачей справимся

                        своими силами. Как там твой гомосексуалист?

    Мэр. — Да кочевряжился поначалу, а потом понял, что ему с нами будет не так уж и

                        плохо. Тем более что в его искушении участвовал тёртый народ, в том

                        числе: Кеша-секретарь, Костя Шмаровоз, Жора Наркомвод, да и моё веское

                        слово не было лишним. Короче — уговорили, приголубили. Он оказался

                        большим знатоком по части языка. Влюбчив вот только очень. Как бы это не

                        сказалось на его работоспособности. Любит-то он красавчиков.

    Нач. полиции. — Не беда, время подкрутить его избирательность в нужную сторону ещё

                        есть. Кстати, боевая готовность проверяется внезапной проверкой. Как ты

                        насчёт незапланированной прогулки?

    Мэр. — Положительно. Коли есть дух, то он не должен падать. Для того чтобы держать

                        его на должном уровне нужен контроль. Заодно я тебя и с гомосексуалистом

                        познакомлю.

    Нач. полиции. — Сегодня вечером свободен?

    Мэр. — Можно. Моя идёт в театр на мелодраму, а я люблю развлекательные

                        постановки. Еле отвертелся.

    Нач. полиции. — И моя — тоже. Гастроли столичного драматического театра.

                        «Сакуровый сад». Идти второй раз я отказался, а она — театралка: ох, как

                        играют, как играют! Всю пьесу семья камикадзе рассуждает об

                        обоснованности вырубки сакурового сада у подножия Фудзиямы, в то время

                        как элитные жулики-самураи его давно уже вырубили и заложили фундамент

                        под точечную застройку. Живут далеко, японцы, а всё у них так же, как и у нас.

    Мэр. — Когда выходим?

    Нач. полиции. — В сумерках. Нас не должны узнать. Кроме того, необходимо

                        загримироваться.

    Мэр. — Парик надену, усы приклею. Надо, чтоб не впустую съездили.

    Нач. полиции. — В преддверии знаменательной даты, воплощая решения партии,

                        правительства и мэрии в жизнь, они теперь ежедневно проводят обязательные

                        практические занятия по языку, обхождению и другим прикладным

                        дисциплинам прямо на рабочих постах. Для полноты картины и

                        гомосексуалист должен быть на месте.

    Мэр. — Будет. А продавец наркотиков?

    Нач. полиции. — Будет.

(Прощаются, расходятся)

                                                                               Явление второе

Жена мэра, жена нач. полиции.

    Жена мэра. — Глафира Земфировна, мужайтесь. Я вам сейчас такое расскажу…

                        (Замолкает, собираясь с мыслями).

    Жена нач. полиции. — Феодора Поликарповна, я — мужественная женщина. Только не

                        тяните, рассказывайте, а то мне уже плохо.

    Жена мэра. — Давайте перейдём на «ты», поскольку мы теперь в одной связке.

    Жена нач. полиции. — Да не тяни же!

    Жена мера. — Наши мужья…

    Жена нач. полиции. — Ну…

    Жена мэра. — Сегодня в сумерках отправляются к проституткам.

    Жена нач. полиции. — Он сказал, что пока я в театре, он пойдёт проведать свою маму.

    Жена мэра. — И не одну маму…. Кроме того, мой хочет познакомить твоего с

                        «голубым» папой.

    Жена нач. полиции. — С каким папой?

    Жена мера. — Со своим любимым. Педики они, неужели не догадалась?

    Жена нач. полиции. — Это наговор. Мой никогда мужчинами не интересовался.

    Жена мэра. — А теперь — заинтересовался. Записано. Весь разговор на диктофоне. Они –

                        маньяки. Им вдвоём уже скучно. У них там шалман: и Кеша-секретарь, и

                        какой-то Шмаровоз, и некий Наркомвод, и проститутки, и гомосексуалист.

                        Друг друга по кругу! Содомия, Глаша, вперемежку с классикой. И золотым

                        дождём наверняка обливаются.

    Жена нач. полиции. — Эстет, а? Под классическую музыку с проститутками

                        кувыркается? Золотым дождём? А ведь я подозревала, чувствовала: новый

                        «лексус» на день рождения не подарил, колье бриллиантовое не купил, деньги

                        куда-то на сторону носит. Я, значит, теперь, как нищенка живу, а он

                        потаскух с педерастами золотым дождём…. Скотина!

    Жена мэра. — Золотой дождь — это не то, что ты думаешь. Это они друг на друга

                        мочатся, извращенцы. А классика… — это классика: девки вульгарные их

                        ублажают. Если б своими ушами не слышала, никогда б не подумала, что мой

                        муж на это способен.

    Жена нач. полиции (подозрительно). — Феодора, откуда у тебя такие знания о

                        непристойностях-то?

    Жена мэра. — Чтоб в теме быть. Я, как только услышала — сразу за комп и изучать. Это

                        ж теперь наша с тобой проблема номер один. Куда семейный бюджет пойдёт –

                        проституткам и гомосексуалистам?

    Жена нач. полиции (потерянно) — Дожили! И чего ему не хватало?

    Жена мэра. — Вот того и не хватало…. Соберись, Глаша, не расслабляйся. Сегодня

                        вечером они переоденутся, чтоб их не узнали, и отправятся развратом

                        заниматься. Предлагаю проследить и… по обстоятельствам.

    Жена нач. полиции. — Я его резиновую дубинку возьму, чтоб по этим самым

                        обстоятельствам…. Отобью у гада все обстоятельства.

    Жена мэра. — А мне найдёшь?

    Жена нач. полиции. — Кого?

    Жена мера. — Дубинку.

    Жена нач. полиции (мстительно). — Найду. И электрошокер найду, и чего-нибудь ещё

                        прихвачу.

    Жена мэра. — Правильно, Глафира, семейные ценности необходимо отстаивать во

                        всеоружии.

(Уходят).

                                                                               Явление третье

Мэр, нач. полиции, три проститутки, жена мэра и жена нач. полиции (в кустах).

(Аптека, улица, фонарь).

    Мэр. — Аркадий, ты говоришь на иностранном?

    Нач. полиции. — Школьная программа.

    Мэр. — Нас должны принять за них. Мы типа приехали заранее, для подготовки.

    Нач. полиции. — Ничего нет проще. Говорим с акцентом, ломая слова и вставляя то, что

                        помним из детства, юности и вообще отовсюду. Ты убедишься: у нас знания, о

                        которых мы и не подозревали.

    Мэр. — Тогда подходим. Начинаешь ты.

    Нач. полиции. — О, фройляйн! Вас ист дас, лямур-тужур?

    Проститутки (вместе). — Чииз.

    Нач. полиции (мэру вполголоса). — Видишь, понимают, улыбаются. Скажи им что-

                        нибудь.

    Мэр. — Ай нихт ферштейн дойчен, тичинг инглиш.

    Проститутки (вместе). Вэри гут.

    Роза. — Май нэйм из Мимоза.

    Оксана. — Май нэйм из Майданка.

    Чолпан. — Гюль-гюль.

    Нач. полиции. — Их либе культурен программ.

    Роза (поёт, пританцовывая). — Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой.

    Оксана (выходит вперёд в рушнике, танцует). — Червону руту, нэ шукай вечорами, ти у

                        мэнэ едыный, тильки ти, повирь.

    Чолпан (неуклюже пытается танцевать). — Учкудук, три колодца…, три колодца…, три

                        колодца.

    Нач. полиции. — Оооо, коллосаль! Дас ист фантастиш! А практишь гут?

(Жена нач. полиции пытается выскочить из укрытия и атаковать, но жена мэра удерживает её).

    Проститутки (вместе). — Чииз, риалли, вэри гут! Ооо, еес.

    Нач. полиции (вполголоса мэру). — С традиционно-ориентированным сексом мы на

                        высоте: общение, понимание, культурная программа.

    Мэр (вполголоса начальнику полиции). — Договоренность о самом главном?

    Нач полиции (мэру). — Сейчас проверим. (Проституткам). Вот эбаут лав, лямур-тужур-

                        бонжур?

    Проститутки (выворачивая ладони с цифрами). — Вот.

    Мэр. — Вэри гут. Анд вот эбаут нетрадишионал секс?

    Проститутки (разочарованно доставая телефоны). — Ван минет…

    Мэр. — Ноу, ноу минет. Минет нихт. Блу гэй, нот традишионал ориентэйшн. С ним

                        минет окей.

    Проститутки (указывая на выходящего из аптеки Юлия). — Вот.

    Юлий. — О, диа гэстс! Фром вот кантри ю ар?

    Мэр (вполголоса начальнику полиции). — О чём это он?

    Нач. полиции (мэру) — Темно. Он думает, что мы — гости из ЮАР.

    Мэр (начальнику полиции). — Негры? Ну и что? У нас же мультикультурализм,

                        толерантность, политкорректность и вообще — полная дружба народов.

                        Интеллектуал хренов. Какая ему разница? Недоработали мы с ним. А во всём

                        остальном — прекрасно. Ну, что, кончаем ломать комедию, и приступаем к

                        разбору полётов?

    Нач. полиции (находясь в пределах слышимости жён). — Да, хватит маскарада. Всё

                        окей, просто прекрасно. С гомосексуалистом поработаем отдельно. Кончаем.

(Жёны вылетают из укрытия с резиновыми дубинками, шокерами, баллончиками. Бьют, парализуют, издеваются над поверженными телами мужей).

    Жена нач. полиции (парализованному мужу). — Ах ты, гнида! Лучшие свои годы я

                        потратила на маньяка-развратника. Я — жена гомосека-извращенца! Какой

                        позор! Куда не посмотришь, везде люди, как люди — всё в семью, а у нас в

                        городе…. Да что ж это за город-то такой?

    Жена мэра (стоя над поверженным мужем). — Бордель, Содом и Гоморра — вот что это

                        за город! Гнездо разврата. Президент сделал всё, чтобы элита жила богато и

                        счастливо. Зачем раскачали и утопили лодку стабильности, сволочи? Вокруг

                        тебя должны быть уважаемые люди, авторитеты, а вместо них –

                        антисоциальные элементы. Это же люмпены — разносчики вшей, блох,

                        тараканов и венерических болезней.

    Мэр (еле ворочая языком). — Это не то, что ты думала. Задание президента…, боевой

                        пост…, культура…, авиастроение…

    Жена мэра. — Задание кого? Ты всегда считал меня дурой. Да, я дура, какая же я дура!

                        Да, я не думала, но я своими глазами видела, своими ушами слышала. Лучшие

                        годы, лучшие годы…. А ведь я могла бы стать космонавткой, ходила на курсы

                        парашютисток. (Плачет).

    Жена нач. полиции (сквозь слёзы). — Ну, как же я теперь без новых машин, без вилл,

                        без драгоценностей? (приседает у тела поверженного мужа). Ну, почему ты не

                        сохранил нашу любовь? Ради детей, хотя бы. На кого ты нас променял?

                        Проститутки, гомосексуалисты — это теперь твоя семья?

    Нач. полиции (приходя в сознание). — Где я?

    Жена нач. полиции (подавленно). — А я где? У разбитого корыта я — вот где.

    Нач. полиции (ещё не вполне придя в сознание). — Корыто…? Где? Зачем корыто?

                        Проститутки должны быть, наркотики, гомосексуалист… на… английском…

    Жена нач. полиции (плачет). — Очнулся гад и сразу о главном?

    Роза (подходит ближе к горюющим). — О, май гад, да ведь это же не иностранцы. Это

                        какие-то местные коррупционеры врасплох застигнутые своими несушками.

                        Придётся им теперь в пять раз больше воровать, чтобы замолить грехи

                           перед этими ненасытными толстыми дурами.

    Жена мэра (опомнившись). — Это ты про кого, шалава?

    Оксана. — А здесь кроме вас и ваших мужей толстых больше нет. Я вот, например, на

                        диете. В нашей профессии жирные имеют в два-три раза меньше. Ну, спрос-то

                        на них есть — извращенцев везде хватает. А у вас, видимо, всё наоборот.

    Роза. — А я бы, будучи обладательницей таких вот телес, и на улицу постеснялась бы

                        выходить, сидела б дома, да уминала за обе щёки. Красиво и вкусно жить не

                        запретишь.

    Чолпан.— Хрю-хрю.

(Обе жены молча встают и грозно надвигаются на люмпенов. В их руках резиновые дубинки и шокеры).

                                                                            Явление четвёртое

Жена мэра, жена нач. полиции, проститутки, Юлий (Цезарь), Жора (Шмаровоз), мэр, нач. полиции, секретарь.

    Жора (опоздавший на тренировку вследствие принятой дозы, пытаясь реабилитировать

                        себя). — Наркотики, кому наркотики, свежие неразбодяженные наркотики!

    Жена мэра (грозно). — Они ещё и наркоманы ко всему прочему. Я тебе этого не сказала,

                        Глафира, упустила из вида, решила, что это не так существенно, как остальное.

                        Теперь-то я понимаю, что одно из другого вытекает. Ну что, ты готова разить

                        и крушить во имя семьи и долга?

    Жена нач. полиции (опуская руки). — Нет Феодора Поликарповна, не готова. Кто мы

                        без них? Никто! Честные, принципиальные, справедливые? Кому мы такие

                        нужны? Это прямой путь на свалку — к бомжам. Ваш гнев понятен, но на том,

                        что мы видим перед собой и построено всё наше государство. А на многое мы

                        вообще закрываем глаза, потому что сами в нём замешаны. Это данность с

                        которой нам придётся примириться во имя счастливого будущего наших

                        деток. Страдание, терпение, мучение — вот ингредиенты той чаши, которую я

                        сейчас выпью. Иначе — развал, война, обнищание. Смирись! Во имя мира

                        смирись.

    Жена мэра (бросая дубинку и шокер). — Убедительно. Смиряюсь.

    Секретарь (появляясь со стороны улицы и удивлённо разглядывая поле сражения). –

                        Ого! Что здесь происходит?

    Жена мэра. — Смирение, Кеша, великомученическое смирение. Нас ударили, а мы

                        подставляем всё остальное, чтоб нас ещё и трахнули. Но свои, чужим нельзя.

                        В этом она — вековая традиционная суть нашего великого народа.

    Секретарь. — Это вы-то — народ? Вам-то грех жаловаться, Феодора Поликарповна.

    Жена мера. — А мы сейчас с Глафирой как раз в его шкуру и влезли.

    Секретарь. — Ну, не преувеличивайте. Вон, видите, президентский эскорт отъезжает.

                        Так вот это была проверка выполнения вашими мужьями серьёзного

                        государственного задания.

    Жёны (вместе). — Сам президент всё это видел? А как же…?

    Секретарь. — Не президент, а помощник президента, но с широкими полномочиями. У

                        них отличная подслушивающая и подсматривающая аппаратура. Они всё

                        видели и слышали от начала до конца. Секретарь позвонил в мэрию по

                        секретному телефону и вызвал дежурного, потому что муж ваш, по-видимому,

                        парализован врагами нашего отечества, препятствующими авиастроению. Он

                        сказал, что наша страна, несмотря на происки недоброжелателей всё равно

                        расправит голубые крылья в голубом небе, чтобы лететь в голубые дали. Это

                        он так поэтически выразился.

    Жена мэра (ошарашено). — Поэзия? Ко всему прочему? Для одного дня это уже

                        слишком много. У меня мозги набекрень. Кеша, а ты-то как здесь оказался?

    Секретарь. — Дежурный вызвал меня, и я в срочном порядке предстал перед

                        помощником президента. Он сказал, что ваши мужья пострадали во имя

                        процветания авиастроения и за это им положена награда. Он созванивался с

                        главою государства и тот дал ему указания. У помощника было очень мало

                        времени, поэтому он поручил дальнейшее торжественное мероприятие мне.

                        Ваши мужья награждены орденами «Дружбы народов» и мне поручено

                        вручить их прямо на поле боя. (Опускается поочерёдно перед мэром и

                        начальником полиции на колени и привинчивает ордена).

    Жёны (жалобно, просяще, вместе). — А с нами что будет?

    Секретарь. — Все остальные участники программы награждаются значками «Почётный

                        авиатор», званиями «Просветитель-культуролог первой степени» с выдачей

                        соответствующих дипломов. Кроме того, каждому из вас будет предоставлено

                        право сыграть с одним из видных членов правительства в бадминтон.

    Все (вместе) — Да здравствует президент! Да здравствует авиация!

    Юлий. — Бадминтон? Романтично, загадочно. Веяние времени. Кеша, а не сыграть ли и

                        нам с тобой в бадминтон?

    Жора (вопросительно). — А наркотики?

    Секретарь (торжественно). — Наркотики — иностранным гостям авиасалона. Мы — за

                        здоровый образ жизни!

                                                                                    ЗАНАВЕС