Katherine — Осенние листья

Тик-так, тик-так должны были идти по кругу ходики, но они стоят вот уже ровно десять лет. Время в этом месте, давно остановилось. Словно попало во временную петлю. Лишь поры года сменяли друг друга, но нашу героиню они не радовали. Однако было в этой осени что-то особенное, что-то, что заставило её сердце говорить.

Серые уставшие глаза медленно ходили по комнате. За время пребывания в ней, они успели тщательно изучить каждый её сантиметр. Девушка без всяких усилий могла рассказать расположение предметов, пересказать строчки из газет десятилетней давности лежавших в стопке на столе: «Нервный срыв или безумная любовь?» … «Неадекватная фанатика»… «20 июня 1941 год…». Она помнила каждую трещинку на стене, каждое пятнышко на полу, каждую затяжку на шарфике Марианны Васильевны, которая год от года безуспешно пыталась уговорить свою пациентку рассказать причины её душевной боли… печали… грусти. И не обращая внимания на каждодневные неудачи, она не оставляла свои попытки.

Комната была маленькой и может даже уютной, но угнетающая атмосфера этого места и неподобающее отношение, казалось бы, людей, не давали её согреть. Пожалуй, во всей этой серости и застывшести, Марианна Васильевна была самой живой частичкой времени.

…Оранжево-жёлтая листва облетала с деревьев, унося с собой воспоминания ушедших лет, но только не нашей героини. Течение времени не смогло угостить в ней ярких воспоминаний прошлого. Марианна Васильевна уловила этот печально-уставший и задумчивый взгляд:

— Хаято хотите сходить в парк ? — тихо спросила она.

— Да,— ответила девушка.

…Пасмурная погода закрасилась яркой листвой и огненно— красными гроздями рябины. Свою изюминку внесли расколотые каштанчики. Девушка подняла с земли одно ядрышко, и долго всматривалась в него, смакуя всплывающие из памяти воспоминания; после чего зажала в кулаке и спрятала в карман. Марианна Васильевна поёжилась от холода и натянула до подбородка свой старый вязаный шарфик, переживший вместе с ней, я думаю, немало разных историй.

Они шли вперёд по асфальтированной дороге все, более углубляясь в парк и все, более удаляясь от угнетающих стен больницы. Воздух веял прохладой, свежестью и некой странностью. Возможно, именно она и навеяла этот разговор.

— Листья… Такие же листья были и в день нашей с ним первой встречи. Был туман, лил дождь…я шла в неизвестном мне направлении, да оно было мне и неважно. Лишь бы подальше от дома. В горле стоял ком, глаза переполняли слёзы. Однако было неясно, то-ли глаза мокрые от дождя, то-ли от слёз…

Улицы были пусты. На них не было никого, кто мог бы согреть мои замёрзшие тело и душу. Да и если бы были, кому это нужно? Мои мысли были где-то далеко, но не там, в тот момент, когда на мои дрожащие плечи упало тяжёлое, тёплое пальто…

Марианна Васильевна молчала. Она боялась нарушить это душевное словоизлияние. Ведь одно неверное слово могло навсегда спугнуть всё желание, а ведь она так долго ждала его…

…— Так можно и простудиться,— прошептал сзади чей-то мягкий голос. Сильная рука обняла меня за плечо и увела за собой, в свой необыкновенный мир. Мир музыки.

В его мире меня привлекали не активные, яркие будни, не шумные сборища, которых он сам же пытался избегать, а скорее душевный комфорт, понимание и тёплые совместные вечера.

…Никогда не заставляя меня рассказывать свои душевные переживания, он просто садился рядом и долго смотрел мне в глаза своим глубоким взглядом и если понимал, что ответа не последует — — уходил, а если я начинала говорить — внимательно слушал.

Его глаза всегда были наполнены пониманием, словно он сам переживал все моменты из моего прошлого; искрились от добра и жизнелюбия, но была в них и некая грусть, желание вырваться из клетки обыденных событий. Желание чего-то большего, чего-то нового, того, что по сути дела мне было чуждо.

Его дом, всегда был наполнен живой музыкой. Будь то дождливая осень, укутавшись в плед я читала книгу под звук гитарных струн. Будь то, холодная зима, с чашкой горячего какао, сидя у камина; будь то оттаивающая пора весны, будь то жаркое лето, со стаканом лимонада в саду я слушала его соло и бои на гитаре. До сих пор эти мелодии звучат у меня в голове. Начиная игру с погрешностями, я наблюдала за тем, как он постепенно совершенствовался.

Ему всегда хотелось куда-то уйти. И порой он всё же уходил, но всегда возвращался. Он всегда говорил мне: — Жди. Я вернусь. И я ждала. Ждала, сколько потребуется. Бывало, он пропадал на день, а бывало даже на несколько месяцев, но какой бы длительной не была его отлука, он всегда держал слово — он возвращался.

25 октября 1938 года, я хорошо запомнила этот день. В этот день началась наша с ним самая долгая разлука, которая длиться и по сегодняшний день. Сказав, что отойдёт на пару часов, он пропал на пару добрых лет. Спустя три года я увидела на экране телевизора знаменитого музыканта, кумира нынешней молодёжи — Усуи Аямато. Моего Усуи. Я не сразу признала его — годы взяли свою толику. Стал старше, мужественнее, однако ни его взгляд, ни голос, ни песни, не манера игры на гитаре нисколечко не изменились.

В голове пронеслась страшная мысль, он…но нет, ей не могло быть и места. Он обещал и я ждала. И то, что я увидела не поколебало мою веру в его словах.

По окончании телевизионной программы «Звёзды на сцене», ведущий объявил: — Через пять месяцев состоится концерт группы Ривентайм в нашем городе. Все преданные поклонники могут приобрести билеты по телефону 8055 67-84-97. Это было — словно знак…

…И вот, месяцы волнительного ожидания подошли к концу. День долгожданной встречи после долгой разлуки казалось бы наступил. Ещё пара часов и мы должны были заключить друг друга в объятиях. Мои дрожащие руки держали билет. В голове было смятение. Разум бежал вдогонку за мыслями: «Столько лет прошло, а что если он не узнает меня? Я надела его любимое платье, он говорил, что в нём я словно ангел, спустившийся с небес. Точно, в нём, он меня непременно узнает,— думала я, идя по дороге,— А вдруг он не захочет меня видеть? А что если всё это время я ждала напрасно? Мог ли он меня обмануть?...Нет! О чём я только думаю?! Мой Усуи не такой. Он бы меня не оставил. Всё! Хватит понапрасну переживать. Придёшь и сама во всём убедишься» — кое— как отогнала я от себя свои безумные мысли.

…Окинув быстрым взглядом зрительный зал, я увидела, как толпа подростков вливалась во всеобщую атмосферу веселья и погружалась в музыку. Одна лишь я не была частью этого захватывающего зрелища. Чем больше я смотрела на Усуи, тем больше тонула в его образе. Всё те же знакомые изгибы плеч, шероховатость кожи и трещинки на губах. Его глаза, не похожие не на одни другие и родинка на шее, которую я бесконечно люблю…

…По окончании концерта, я ждала его за кулисами. До сих пор для меня загадка, как я смогла проникнуть туда. Видимо в помутнённом рассудке человек и в правду способен на невероятные поступки, порой даже самые отчаянные и глупые. Стоило мне только увидеть его, как я в слезах бросилась к нему. В тот момент меня поразила не его холодность, а его удивлённый взгляд. В мыслях пронёслось: «Кто это?». Я словно ненормальная зарыдала у него на груди. Одна рука вцепилась в его куртку, а другая била по ней кулаком с криками:— Кто ты? Кто ты такой? Где мой Усуи?! Верни мне его! Верни! — а он настойчиво пытался меня оттолкнуть.

Здравость ума вернулся ко мне лишь в тот момент, когда сильный кулак охранника ударил меня в живот. Скрутившись от боли — я потеряла сознание.

…Белая постель, лёгкий ветерок развевал занавески. Я с трудом раскрыла слипающиеся глаза. Действие успокоительного давало о себе знать. Звуки стали тише, в теле была вялость. Слабо доносящийся голос врача сообщил мне: — Дабы вы не принесли возможных, подобных неприятностей в будущем — об вас позаботились. Мне очень жаль, но я ничем не смогу вам помочь. И вот уже пошёл десятый год, как я здесь.

…Минута молчания постепенно стала переходить во вторую и в третью и в пятую. Осознавая, что пауза уже и так достаточно затянулась Марианне Васильевне не оставалась ничего другого, как признать причину своего молчания.

— Простите. Простите,— дрожащим голосом произнесла она,— я..я..я не знаю, что вам сказать.

Её молчание было искренним и сочувствующим. Она прекрасно осознавала, что в данной ситуации, ни чем не сможет помочь, но она ошибалась.

— Я не знаю, чем могу помочь вам. Наверное, поэтому вы и молчали всё это время. Знали всё с самого начала, что так и будет. А я….возможно я ещё слишком неопытна для этой работы.

— Не говорите так Марианна. Вы всё время поддерживали меня, никогда не сдавались и искали всё новые и новые пути к моему сердцу. Искали большие поводы и маленькие пустяки, дабы заставить меня улыбнуться, тайком таскали для меня с кухни сладости и приносили книги. И пусть это не так много, но ваша поддержка даёт мне силы жить дальше, я очень ценю её. И пусть вас не тревожит, то, что вы не достаточно хороший психолог, гораздо важнее то, что вы хороший человек.

— Спасибо вам, за тёплые слова,— сквозь слёзы прошептала Марианна,— По правде говоря, в данный момент я не представляю, как можно жить, осознавая, что всё, во что ты верил, оказалось ложью.

— О чём вы? Я не считаю его слова ложью. Я жду его. Ведь он обещал вернуться. Я буду ждать, сколько понадобится. Подняв голову, Хаято увидела высокую фигуру в чёрном пальто с длинными, развивающимися волосами и всё тот же нежный взгляд, который лелеяла в памяти годами…

…Тик — так, тик — так словно по волшебству запустили свой ход стоявшие часы. За столь долгий период они изрядно отдохнули…

Конец =) Автор: Екатерина Ланкастэр