Ия — Париж

Изменений ничего не предвещало. Жизнь шла тихая и спокойная. Я...да никто не предполагал, что все так изменится. Но вихрь перемен налетел внезапно, у меня не было возможности что-либо понять. На смену страха пришло удивление, потом оно сменилось непониманием... а потом снизошло озарение. И все стало ясным и понятным. То, что так резко изменило мою жизнь, называлось просто — любовь...

Глава 1.

Она вышла из самолета и подставила лицо чужестранному солнцу. Стюардесса приветливо и устало улыбалась. Полет был нелегким, хотя и продолжался всего около трех часов. Девушка спустилась по трапу, оказавшись на твердой земле, она поправила рюкзачок.

Из аэропорта ее вытолкнула толпа туристов, они говорили на непонятном языке, а лица их сияли, как это теплое, но чужое солнце.

Лейла приехала во Францию.

Быстрое такси отвезло ее в гостиницу, и девушка разобрала свой скромный багаж. Окна комнаты выходили на маленький скверик, там гуляли люди. Девушка вздохнула, откинула волосы за плечи. Надо было начинать работать — выполнять ту цель, зачем она приехала в Париж.

Лейла спустилась в просторный холл и подошла к ресепшену. Молодой парень расплылся в улыбке:

-Oui, madamе?

Лейла вздохнула и собрала разбежавшиеся мысли:

-Je ne parle pas francaise. Amm... Do you speak English? — она растерянно улыбнулась.

Поразившийся ее знанием французского, он кивнул:

-Oui,madamе. What can I help you?

-I have some questions. Where can I find any newspapers with information about flats for booking?

Он немного подумал, потом опять улыбнулся:

-Room number?

-243

-We'll phone you, if we find them.

-O'K. Thank you, merci.

Он широко улыбнулся. Только Лейла скрылась за углом, он бросился исполнять.

Позвонили через пол часа.

-Madam?

-Oui, monsieur?

-We have found some newspapers. Shall we bring them to you?

-Can you do it, s`il vous plait?

-Bien sur, madam, of course.

Газеты принесли, и Лейла радостно вздохнула — они были на английском. Поблагодарив мальчика, что их принес, она дала ему чаевые и занялась поиском квартиры. Вскоре она ее нашла. Двухкомнатная квартира располагалась довольно далеко от центра города, но за нее не драли больших денег.

Когда она отдавала ключи, парень за стойкой протянул ей визитку:

-You have a very good French. If you need any help, you`ll be able to phone me. My name`s Jaque.

-Leila, je m`appelle Leila. Merci.

Девушка убрала визитку в рюкзачок, подхватила чемоданчик и еще раз улыбнулась. Поймала такси и поехала на квартиру. Час назад она чуть не умерла, пытаясь объяснить, что хочет снять квартиру на месяц, что она иностранка, что у нее есть и виза, и деньги... поверили.

На звонок дверь открыла пожилая худощавая аккуратная женщина.

-Bonjour, madam, — Лейла улыбнулась.

-Bonjour, — ее рассматривали.

-I`ve phoned you...about the flat.

-Oh, oui. Come in!

Лейла шагнула за порог. Хозяйка квартиры владела английским, она быстро все объяснила, отдала ключи и удалилась. Девушка села на широкую кровать, огляделась. Чисто и светло.

Кроме нее в доме снимали квартиры еще пять семей, всего квартир было шесть. Лейла не стала знакомиться с соседями, ей было не до этого. Она позвонила в справочную и узнала некоторые нужные ей вещи. Распихала багаж по полкам. И вышла на улицу.

День подходил к концу, и уставшие облака лениво плыли по сонному небу. Пахло булочками и девушка пошла на запах. Маленькая булочная было похожа на пряничный домик. Лейла долго рассматривала его, даже потрогала рукой стену, чтобы точно узнать из чего она.

Продавцы булочной были похожи на добрых поваров и из детских сказок, толстенькие и улыбающиеся. По их лукавым взглядам она поняла, что ее махинации с пряничным домиком заметили.

-Bonjour...Bonjour!, — приветствовали ее.

-Bonjour...am...do you speak English?

Тут один толстячок уступил место другому, и Лейла услышала родную английскую речь. От такой большой радости она накупила много булочек, пирожков и крендельков, а в подарок получила пакетик цветных мармеладных звезд.

Она несла в руках большой бумажный пакет, запах свежих булок сводил с ума, Лейла то и дело засовывала нос поглубже в пакет. И никак не могла согнать радостную детскую улыбку с лица. Еще бы, это ее первая настоящая покупка в Париже!

Засыпала она под запах булок, догрызая последнюю звездочку.

Проснулась утром, сжевала два все еще мягких кренделя и c сожаление посмотрела в пустой пакетик из-под звезд. На улице ноги сами понесли ее в пряничный домик, где повар из сказок продал ей крученую булочку и два пакетика звезд.

Дабл-джек отвез ее в центр. И Лейла, ступив на мощеный тротуар, окунулась в парижскую жизнь. Сегодня она решила посвятить день Парижу.

                                                                            —#-

Жак не сразу понял, что его остановило. Он шёл себе и шёл. И вдруг резко остановился, уставившись вперёд. Жак медленно обернулся и понял.

Лейла стояла в двух шагах от него рядом с обычным жилым домом. Она сильно задрала голову, улыбалась и щурилась от солнца. Что она такого увидела — старые железные балконы или слегка облупившиеся стены — он не понял. Но он сразу понял, что она как-то отличается от парижанок. Жак заметил это ещё в гостинице, но тогда он смутно догадывался — чем. Может, своей внешностью, а может, своими растерянно-уверенными французскими фразами. А может своими бездонно-карими глазами. Жак видел тысячи иностранных девушек, но ни у одной он не видел таких печально-безумных, больших чёрных глаз.

Ноги сами понесли Жака следом за девушкой.

Лейла шла по тротуару, улыбаясь и внимательно разглядывая прохожих. Кажется, она старалась запомнить всё — как парижане ходят, что носят, как себя ведут. Из толпы Лейла выбирала одного-двух человек и украдкой рассматривала их, ловя каждое движение, провожала взглядом.

Её больше интересовали девушки, за некоторыми из них она даже шла. Иногда, бросив объект, она останавливалась у какой-нибудь скамеечки, фонтана, витрины, магазина.

Пройдя два квартала, девушка присела на ограждение, на котором сидело ещё несколько человек, достала из рюкзачка пакетик звёзд. На землю упал белый прямоугольник. Жак сразу узнал витиеватые буквы своей визитки. Лейла сосредоточенно вчитывалась во французские слова. Она смогла разобрать только имя — Жак Пэлетьер. Лейла улыбнулась, убрала визитку и продолжила свой путь.

На кольцевой у Эйфелевой башни она остановилась, разглядывая пролетающие машины. С лица не сходила радостная улыбка.

Жак не сразу услышал, что у него в кармане разрывается телефон, шагая за девушкой, он поднёс трубку к уху.

-Жак, где ты ходишь? — глубокий баритон старшего брата заставил Жака сморщиться.

-Извини, я занят, — он отключил телефон и поспешил за девушкой.

Примостившись на скамеечке, Лейла разглядывала карту города, она водила пальчиком по глянцевой бумаге, что-то шептала, потом ткнула пальцем во что-то и встала. Позже Жак понял — она идет к Собору.

Всю дорогу Лейла то и дело останавливалась, сверяясь с картой. Когда Собор показал свои пики, она остановилась, разглядывая их.

Опять зазвонил телефон.

-Где ты?

-Я...я у пристани.

-Жак, ты должен быть дома, мы же собирались к Жаклин и Мартине!

-Я помню, но я... за девушкой.

-С девушкой? Жак!

-Не "с", а "за". Я иду за девушкой.

-Ты что, её преследуешь? Жак, что с тобой?!

-Со мной все в порядке.

-Где ты?

-Мы подходим к пристани, ну, которая против Собора.

-Жди, я еду.

Жак запихал телефон в карман и поспешил — Лейла уже ушла достаточно далеко.

Девушка замерла, рассматривая издалека Собор. Туристы — там и тут — толпились, восхищались, галдели.

-И чего мы тут стоим? — голос брата вывел Жака из транса.

-Ты? Как так быстро?

-Проезжал как раз мимо. Ну, и где наша девушка?

Жак указал головой. Лейла стояла к ней спиной, длинные темные волосы лёгкими волнами спадали по спине, прикрывали рюкзачок.

-И что мы в ней нашли? — брат всегда так разговаривал.

-Подожди, ты ещё не видел её глаз.

-Нужны, мне её глаза! А вот фигура хороша.

Лейла протянула руки, словно хотела дотронуться до собора. Лицо у неё стало вдруг очень печальным.

И на небо откуда-то наползли тучи.

-Что это с погодой? — брат поднял голову. Жак толкнул его в живот. — Что?

Лейла шла к ним, глаза печальные, словно она всю жизнь хотела увидеть Собор, теперь увидела, и жить больше не за чем.

-Как её зовут?

-Лейла.

-Идиотское имя. Так ты едешь?

-Нет, сегодня — нет. Извини.

-Ладно, я что-нибудь придумаю в твоё оправдание.

Жак кивнул и метнулся за девушкой, ушедшей на приличное расстояние.

Старший брат проводил его взглядом, махнув рукой, он сел за руль.

-Совсем мальчишка спятил.

Накрапывал мелкий дождь, Лейла сидела в сквере и думала. Её жизнь приняла странный оборот. Загогулина судьбы и должна быть загогулиной, но не такой же!...

Ей кто-то загородил свет. Лейла подняла голову, рядом с ней стоял высокий парень, кажется, в нём было что-то знакомое.

-Bonjour.

-Bonjour... — Лейла была в смятении, только этих случайных знакомств ей не хватало.

-Parlez-vous francais?

-Non...

-Oui? Do you speak English?

-Yes...

-Don`t you remember me?

-Amm...no...sorry...

-My name is Jaque. I work in the hotel.

-A! — Лейла улыбнулась. — I have your visit card.

-I`m glad you to remember me. May I ask you some questions? — Это переступало все границы вежливости. И Жак ожидал, что ему ответят отказом.

-What for?

Жак замолчал, она смотрела внимательно. Он ожидал, что будет проще. И как ей объяснить? Лейла долго разглядывала его. Конечно, на этот вопрос можно наврать что угодно, поэтому она решила — пусть спрашивает, она ответит, если захочет.

-O`K. You can ask me.

-Great! Are you a foreigner?

-Yes.

-Well...Can I...am I...Would you like to watch the city?

-With you?

-If you want.

Лейла улыбнулась. И кивнула:

-Why not?

Жак улыбнулся в ответ:

-You are a very brave person.

-Why?

-You can speak English, but you don’t know French. And, I think, you know — some people in Paris don’t like foreigners from GB.

-Well, I know some phrases in French. And I've read, that it’s enough to speak with French people. Is that true?

-Yes, we respect people, who try to learn our language. Why did you arrive to Paris? I hope, it’s not a rude question.

-Well, I have some reasons. At first I want to visit Notre Dam de Paris. And after I just want to live in Paris life.

За такими разговорами она прогуляли до вечера. Жаку раза три звонили, он разговаривал, а Лейла внимательно вслушивалась в слова, но почти ничего не понимала.

-Your language is very beautiful, — сказала она, когда он в очередной раз выключил телефон.

-Really? Well, we know that. And you...Are you from the UK?

-No...I’m not from the UK. I’m from Russia.

-Russia? Bears and snow?

-Oui...Bears and snow. And people.

-People, bien sur, people. Russian language is rather difficult.

-Not for me.

Жак улыбнулся.

-How do you learn French? I mean, do you know it well or not...well?

-Not well. I know practically all of the grammar, but my vocabulary, unfortunately, is rather poor.

-Well? We can change the situation. Begin right now. A street — la rue.

-La rue?

-Oui, la rue. How is it in Russian?

-Улица.

Жак попытался повторить, но у него вышло что-то непонятное. Они подошли к маленькой площади.

-Tu traverse la place.

-A?

-You are going through the square. La place — the square, you — tu, traverse — going through.

-Tu traverse la place?

-Oui...amm...la fleur — a flower. Une belle fleur — a beautiful flower.

Он называл ещё много слов, говорил фразы. И весело улыбался, когда Лейла путалась в словах.

потом они попрощались, Лейла поблагодарила за прогулку и уроки, попыталась научить Жака говорить "До свидания". Но разве можно коренного француза научить русскому языку?

Лейла немного прикупила для своей квартиры, но излюбленным местом у неё был пряничный домик.

За неделю, проведённую в Париже, она многое узнала. Забрела в какой-то бутик и очень удивилась тому, что молодые продавщицы не лезут к ней с вопросами "Вам что-нибудь подсказать?" Она спокойно выбрала и купила светлый сарафан и летник брючный костюм. Не вечно же в джинсах ходить.

На вечер субботы она договорилась встретиться с Жаком. Лейла дала ему понять, что не настроена с ним на романтические отношения, но он с ослиным упрямством был рядом. Может, это упрямство у французов в крови?

Вообще-то, Жак соответствовал представлению Лейлы о французах — высокий, худой, глаза голубые, волосы светлые, но не блондин. Томность в движениях и мимика...истинный мушкетёр... Арамис.

Встретились в парке. День был жаркий, вечером воздух был накален, Лейла ловила струйки фонтана, прижимая к груди папку с документами.

Важная информация... Лейла с таким трудом достала её. И сейчас — главное не потерять!

Жак был в отличном настроении. Поздоровались, как обычно — немного помолчали.

-What's that? — Жак указал на папку.

-Important papers.

-Bien...Leila, may I ask you?

-Oui.

-I want you to meet my brother...non...I want to introduce you to my brother. What do you think about it?

-Why not? I didn't know, that you have the brother.

-Hi's my elder brother. Il est plus age que moi de 10 ans.

-So many? Twelve years!

-Did you understand?

-Oui, — они шли по тротуару, Лейла прижимала папку к себе, каблучки стучали.

Вышеупомянутый брат стоял у своей машины и тихо ворчал. Младший потерял голову, а теперь ещё решил и познакомить со своим объектом обожания.

-Не переживай ты так, — стоявшая рядом девушка взяла его за руку. — Ему только двадцать, он молод. Такое бывает.

-Жаклин, он ничего не рассказывал про неё, откуда я знаю — вдруг это очередная провинциалка, решившая осесть в центре.

-Будь приветлив… всё... они идут.

Он повернулся и сразу увидел высокую худую фигуру брата. Потом его взгляд упал на спутницу.

Она была не очень высокой, но с красивой фигурой, словно над ней поработал хороший архитектор. Даже не хороший, а профессиональный. Он также отметил, что у девушки длинные волосы — почти до бёдер. Они подошли ближе, он разглядел её лицо. Маленький, чуть вздёрнутый нос, большие, можно даже сказать — огромные карие глаза. И счастливая улыбка.

Остановились и сразу замолчали. Жак ничего не говорил — давая брату рассмотреть девушку. Лейла склонила голову на бок, подумала немного.

Брат не был похож на Жака. Он не был похож на француза по представлениям Лейлы.

Он был высок... очень высок, широкоплеч. Сильные руки. Но больше девушку поразили чёрные волосы, они чуть кудрявились, спускались до плеч, падая на лицо с бледной кожей. И глаза... Казалось, что глаза — одни сплошные зрачки, настолько чёрные. Глаза насмешливо смотрели.

Лейла оробела.

Он откинул с лица волосы и улыбнулся, но улыбка была какой-то...наигранной. Спросил что-то по-французски, Лейла вскинула брови и повернулась к Жаку, тот кивнул.

-Я предупреждал — она не говорит по-французски.

-Oh, oui. — Он снова улыбнулся и обратился к девушке. — Bonsoir.

-Bonsoir.

-Точно не говорит? — Он глянул на Жака, тот улыбался.

-Leila, c'est mon frere aine Bruno. Bruno, c'est Leila... mon... ma... ma camarade.

-Bruno, — он протянул руку.

-Leila, — девушка вложила ладонь в сильную загорелую руку.

На секунду он сильно сжал пальцы, скользнул взглядом по шее и столкнулся с карими настороженными глазами. Выпустил холодные пальцы и обратился к Жаку:

-Это та самая девушка? "За" который ты шёл?

-Да.

-Странно, я запомнил её другой.

Лейла внимательно на них смотрела, наконец, они наговорились.

-I've told him about you. Some things, only excellent things.

-I hope...

-Leila, — девушка повернула голову к Бруно. — Let me introduce you Jaclyn, she's my...close friend...my, — он пытался вспомнить слово, но оно потерялось.

-I'm his girlfriend. He always forgets it. Jaclyn, — девушка протянула руку, и Лейла, широко улыбнувшись, пожала её.

-Leila. Glad to see you.

-Поздравляю, — тихо сказал брату Бруно. — Она очень даже ничего, хоть и не француженка.

Жак только улыбался, он смотрел на девушек — они уже нашли общую тему для разговора.

-Well, — баритон Бруно вывел его из мечтаний. Жак бросил взгляд на Лейлу. Карие глаза смотрели внимательно и настороженно. — I have an idea. Let's go to an restaurant and celebrate our...meeting. What do you think about it? — Лейла внимательно смотрела. Перевела взгляд на Жаклин.

-Ресторан? Нет, Бруно. Зачем? Надо выбрать кафе, — затараторила она. — Минут пятнадцать езды есть замечательное кафе мороженное!

-Может, лучше ресторан? — Жак поддерживал идею брата.

-Нет и нет, — щебетала Жаклин, — надо идти туда, где можно расслабиться.

-Тогда — кафе-мороженное! — Жак с удовольствием вступил в спор.

Лейла, склонив голову, прислушивалась, она понимала только отдельные слова, смысл фраз уловить не могла.

Бруно наблюдал за ней. Минуты через две девушка потеряла интерес к разговорам. Она изучала камни тротуара, когда вдруг что-то насторожила её. Она подняла голову, даже глаза прикрыла, лицо вдруг стало печальным.

Подул сильные ветер, шевеля и разбрасывая её волосы.

Из-за угла выехала открытая машина, из неё доносилась громкая музыка. Бруно песня показалось знакомой но он никак не мог сообразить — что это. Машина проехала мимо, Лейла проводила её взглядом, покачала головой, в глазах появилось что-то нежно-печальное. Но от мыслей и созерцания пустоты её отвлекла Жаклин:

-Leila, we decide to go to the ice-cream cafe. Will you join us?

-Of course, why not? With the great pleasure! — И она широко улыбнулась.

Ветер утих.

-Bruno, have you any ideas?

-Non, I agree with you. Ice-cream... ok. I agree.

-You don't like ice-cream. I know! — Жаклин хитро улыбнулась.

-It's impossible to change your position. — Он ухмыльнулся и открыл дверь машины. — Welcome. Let's go.

Они уселись — Жак и Бруно на передние сидения, девушки — на задние.

Доехали быстро. Бруно то и дело посматривал в зеркало заднего вида — там отражалась Лейла. Девушка смотрел в окноj, чему-то улыбалась, прижимая к груди папку.

Жак открыл дверь, помог девушкам выйти.

В кафе было много народа, играла музыка. И было огромное количество лотков с мороженным. И много разных сиропов, драже, шоколада, фруктов.

Жаклин объяснила, что Лейла может есть сколько угодно, а при выходе что-то там оплатить. Они заняли столик в центре. Девушки пошли набирать мороженое. Бруно наблюдал, Лейла осторожничала... если что-то было непонятно — она спрашивала.

-В ней есть одно замечательное качество — она не боится спрашивать. Смотри, она задаёт вопросы даже из любопытства. И Жаклин её отвечает... Тебе повезло!

-Нет. Она мне ясно дала понять — мы просто друзья. Она тут по каким-то важным делам. Я лишь помогаю ей... адаптироваться.

Бруно внимательно посмотрел на брата, да, кажется, он снова не уследил...

Сидели уже второй час, Жаклин то и дело уводила Лейлу за мороженным.

Разговаривали на разные темы — музыка, книги, хобби. Иногда французы перескакивали на родную речь, в такие моменты Лейла начинала оглядываться по сторонам — смысл слушать, она всё равно ничего не понимает.

Вот и в этот раз она задумчиво ковыряла ярко-жёлтое лимонное мороженое, иногда поднимая глаза и легко улыбаясь.

И снова её что-то насторожило, она выпрямилась, прислушиваясь. А потом повернулась к соседнему столику, за которым сидела компания из шести человек.

Её спутники перестали болтать.

-Sorry, — она улыбнулась. — I'll be back.

Встала и подошла к компании, спросила что-то, ей ответили. И все счастливо заголосили, один из мужчин уступил её своё место, взял стул от соседнего столика. Лейла радостно улыбалась, пару раз она указала головой на своих спутников и все шесть человек разом посмотрели на них. Потом один из мужчин что-то спросил, и Лейла отрицательно замотала покачала головой.

-Кто это? — Жаклин наклонилась к Жаку.

-Я не знаю...

-Может, её знакомые?

-Нет, скорее — они из её страны.

-А откуда она?

-Она сама скажет, если захочет.

За столиком раздался смех, Лейла запрокинула голову — она не боялась смеяться громко, махнула рукой и сложила ногу на ногу. Бруно следил за ней. Выражение её лица менялось быстро — от восторженного до печального и обратно — через удивленное.

Словно почувствовав его взгляд — обернулась. Сверкнули карие глаза, быстрая улыбка. Лейла что-то сказала собеседникам и вернулась за свой столик. Жаклин с любопытством смотрела на неё. Лейла улыбнулась. И Бруно понял — у неё была ангельская улыбка, она всегда улыбалась перед разговором, чтобы люди сразу прощали её все ошибки — прошлые, настоящие и будущие. Он усмехнулся.

                —Who are they? — Жаклин не выдержала.

-They...they are from my country.

-And what is your country? — Бруно смотрел внимательно.

-Russia.

-Russia! Oui! Bears and snow!

Лейла вскинула брови и улыбнулась — уголком губ. И хмыкнула, перевела взгляд на Жака. Он хитро так посмотрел на ней, улыбнулся и они засмеялись. Бруно растерянно смотрел на них — они что, смеются над ним? Лейла и Жак хлопнули друг друга по ладоням, как знак победы. и посмотрели на Бруно.

-Que?

-Лейла мне как-то сказала — как мы представляем Россию только со снегом и медведями, они считают, что мы все живем на Эйфелевой башне и едим только лягушек.

Бруно фыркнул, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

-Какие мы обидчивые... — Лейла покачала головой.

-What?

Она не ответила на его вопрос. И он согласился — они тоже говорили на французском, не переводя. Почему она не может говорить на русском?

Они еще посидели и решили — пора идти. Бруно предложил подвезти, но Лейла вежливо отказалась.

-I like Paris in the evening's lights. Je vais a pied, — она улыбнулась. И Бруно, сам того не ожидая, улыбнулся в ответ.

Лейла попрощалась и , прижимая к груди папку, зашагала прочь. Они ни разу не обернулась.

-Она думает, что мы уехали? — поинтересовалась Жаклин.

-Нет, она всегда так уходит, — Жак вздохнул, открывая дверь, — Словно простилась навсегда.

-Странная она, — Бруно сел в машину.

-Она просто из России, — Жаклин улыбнулась.

-Мне кажется, она не совсем человек, так улыбаться может только ангел.

Они оба посмотрели на Жака, потом друг на друга. Жаклин пожала плечами, Бруно вывернул руль.

Ей нравился вечерне-ночной Париж. Тихие улочки, свет в окнах, никакой суеты. Лейла специально сошла на две остановки раньше, чтобы пройтись пешком по улицам Парижа.

Мимо булочной она не смогла пройти.

В час после полуночи она упала на кровать. Лейла разобрала все бумаги, отметила, все что нужно найти и посмотреть. И теперь, обняв мягкого плюшевого синего медвежонка, думала.

Думала о Бруно. Вот странно, она почти не помнит, как он выглядит, только глаза, как у демона, чёрные и вечные.

Медведи — особенно плюшевые — были её символом. Она везде их покупала, купила и здесь, так как своего любимого Мишеньку оставила в машине. Дома.

-Домой хочу... — прошептала она. Обняла медведя и прижалась к нему. Он тоже обнял её своими мягкими лапами.

И Лейла заплакала.

Ей было тяжело. За последние месяцы столько всего произошло...

За окном бушевал дождь, бил каплями по стеклу. Погода в Париже вела себя странно.

Глава 2.

Лейла стояла у высоких железных ворот. Смотрела на памятники и могильные плиты. Лейла ненавидела кладбища...

Она толкнула дверь и вошла. Казалось — со света сразу во тьму. Девушка подошла к служащему:

-Bonjour, monsier.

-Bonjour, madame.

-Can you help me?

-Yes, what's the problem?

Лейла протянула ему карточку с цифрами. Он понимающе кивнул и повёл между плит и памятников в виде ангелов и светлоликих Мадонн.

У одного из памятников он остановился, кивнул и ушёл. Девушка подошла поближе и провела рукой по холодному серому мрамору. Она не понимала ни одного слова, но портреты в красивых рамках многое говорили сами.

Они умерли молодыми, очень молодыми. Лицо женщины было печальным, мужчина улыбался. Она была худой с красивыми чертами лица и большими печальными глазами. Он широко улыбался, темные волосы небрежными прядками обрамляли лицо.

Бруно сидел в машине, ожидая Жаклин. Она не могла выбрать лучшего места — попросила подождать её простив кладбища. Он с раздражение смотрел на железный забор. Насторожился.

Лейла попрощалась с памятниками и в смятении вышла за ворота. прошла немного, остановилась, прижавшись спиной к железному забору. Она не знала — плакать ей или смеяться. Ну, не смеяться — это точно. Но стоит ли плакать из-за людей, которых ты не знал? Девушка оттолкнулась, шагнула, резко развернулась, смотря вдаль.

Бруно тоже посмотрел туда. Где-то там посреди сены на острове Сите высились квадратные башни Собора Парижской Богоматери. Когда он повернул голову — Лейлы уже не было. —Что она могла делать на фамильном кладбище? Пришла туда, как на памятник культуры?

-А вот и я! — Жаклин открыла дверь села. — Ничего не произошло?

-Нет...да...я, нет, ничего. Поехали?

После этого Жак еще два раза приводил Лейлу. Они ходили в кафе и ресторан.

Бруно внимательно следил за ней, она улыбалась, но улыбка хоть и была широкой, в ней было мало искренности. Лейла вступала в разговоры, но уже не с той активностью, не щебетала. Кажется, что-то просто выжало её. Но ни Жак, ни Жаклин не видели этого.

Она согласилась, чтобы её подвезли. и уснула в машине. Бруно было жаль её будить.

-Ты знаешь, где она живёт? — обратился он к Жаку, тот кивнул. — Жаклин, поищи ключи. — Поднял её на руки и удивился — она была очень лёгкой. поднялись, Жаклин открыла дверь.

Первое, что увидел Бруно — кучу бумаг, аккуратно разложенных на столе, полу, кровати. Жаклин убрала бумаги и расправила кровать.

-Кто знает, чем она занимается? — они ехали мимо площади Согласия.

-Я спрашивал, она не говорит.

-Может, не будем лезть, это её личная жизнь.

-Жаклин, эта личная жизнь её выматывает, — Бруно перестроился в другой ряд. — Но я согласен — лезть не стоит.

"Это точно как-то связано с кладбищем", — подумал он, но вслух ничего не сказал.

Лейла проснулась среди ночи. И всё сразу поняла, это был не сон, он действительно нёс её на руках. Лейла протянула руку и схватила мишку.

-Нет, девочка, не смей влюбляться, — она зарылась лицом в мех. — Он же старый для тебя1 Но какие у него глаза... Леля, не смей!

Вскочила, плюхнула на кровать стопку бумаг, чтобы отвлечься...но ей всё время казалось, что его одеколон впитался в кожу, волосы, одежду. Полезла в ванну и только после этого смогла немного поработать. Но глаза слипались, и Лейла уснула, обняв мишку.

Бруно сидел в кресле, смотря на огонь в камине.

Большой загородный дом достался им от родителей, сами они переехала в Канаду, а братья остались с домом и квартирой почти в центре Парижа.

Он тряхнул головой. Кажется, ладони всё ещё помнят тепло её кожи. Он посмотрел на руку, сжал пальцы и прижал их ко лбу... что-то происходит...

День был безумный. В шесть часов Лейла валилась с ног. А ей ещё надо было прошляться по городу, чтобы в восемь зайти в контору за родословной и условиями получения титула.

Лейла порылась в сумочке. Жак дал ей ключ от квартиры и сказал, что она может туда хоть переехать, всё равно там никто не живёт. Только Бруно приезжает иногда.

Лейла шла и молилась, чтобы Бруно там не было, она не видела его почти пять дней...и почти успокоилась.

Дверь открылась с тихим шепотом. Лейла вошла. Услышала знакомый голос. С замиранием сердца прошла по коридору босиком, заглянула в комнату.

Бруно пел. Пел, заглядывая в слова. И его голос, отражаясь от стен почти пустой квартиры, звенел. Лейла прикрыла за собой дверь. Она подумала, вот сейчас он допоёт и она поздоровается. Но он обернулся. И замолчал, широко распахнув глаза, с удивлением смотрел на неё. Лейла вздохнула, думая, как лучше объяснить своё появление.

-Hi... — Он не отреагировал. — Jacque give me the keys. — Молчание и внимательное разглядывание. — Did I disturb you?

Он отрицательно покачал головой:

-Non, bonjour.

-Bonjour, — Лейла улыбнулась. — I've listened to your singing, casually...am...may I sit here...or should I go to another room?

Он кивнул:

-You may stay here, — он проследил, как она села в кресло, поджав ноги. — Leila, may I ask you? — Она кивнула — How old are you?

-Eighteen.

-So young... — он покачал головой и вернулся к пению.

Он пел, она слушала. Бруно не любил, когда кто-то слушает его домашние репетиции, потому что он мог ошибаться, сбиваться, фальшивить. Бруно показывал на люди только отработанные, отшлифованные песни. А то, что было до этого — его мир, его ошибки. Но девушку с карими глазами он мог пустить в свой мир, хотя, признаться честно, побаивался.

Спел всё и повернулся. Сидела, обняв колени. В глазах — восторг.

-Sing it again...

-What?

-Lune...

-Lune?

Она кивнула, он нашёл фонограмму. Попроси Лейла спеть всё — Бруно бы спел. Ему нравилось — как она слушает.

-Who're you, Bruno?

-What do you mean?

Она не ответила, а он понял:

-We're making the music show, I'm the singer in one. There’re me songs.

-What show?

-Notre Dame de Paris.

-And who're you?

-Gringoire.

-Oui, je sais cette composition.

В любое другое время он бы не дал ни одного ответа. Но раз он отвечал, значит — имеет право спросить:

-Leila, what have you done on the cemetery?

И пожалел, что спросил, она испугалась и напряглась, отвела глаза, спустила ноги с кресла.

"Сейчас начнёт врать". — Подумал Бруно с тоской.

-Sorry, Bruno, but I can't say... it's my... sorry, I can't...

Он вдруг улыбнулся, он вообще редко улыбался:

-It's O'K.

Лейла облегчённо вздохнула. Пробили восемь настенные часы. Она поднялась, Бруно склонил голову.

-I have to go... sorry if I disturbed you.

Он улыбнулся, словно разрешал ей уйти. Впрочем, попроси он — она бы осталась.

Лейла сбежала по лестнице и прижалась лбом к железу двери. Потом вышла. Он смотрел из окна. Девушка покрутила головой и пошла за угол. Бруно хлопнул себя по щеке и приступил к репетиции.

В конторе ей отдали кипу бумаг, записали данные паспорта. И Лейла пошла домой, точнее, на свою квартиру. Ей очень много надо сделать.

Прошла ещё одна сумасшедшая неделя. Лейла за эту неделю сделала столько, что сама себе удивлялась.

Она сидела, обняв медведя, разглядывая стену, когда постучали в дверь. Не выпуская игрушку, девушка босиком протопала к двери и распахнула.

В первую очередь она увидела глаза, а потом только услышала трёхголосное "Bonjour!"

-Bonjour, — она пропустила их в комнату, отметив, чот такая традиция, вроде бы, есть только у русских, сваливаться, как снег на голову.

-Are you busy now? — Жаклин присела на стул.

-Non...

-Great1 We want you to come with us.. We're having a Sunday picnic in the country. Will you join us?

Лейла соображала, потом скосила глаза на Бруно.

-Oui...

-Great! — Чему Жаклин радуется? — Well, take some important things. And we'll go!

Лейла кивнула, осторожно посадила игрушку на кровать...

Она ехала на переднем сидении, её посадили туда, чтобы девушка смогла рассмотреть пейзаж пригорода Франции. Бруно то и дело усмехался, когда Лейла восторженно вскрикивала на какой-нибудь виноградник или домик.

Машина остановилась у небольшого, но ладного двухэтажного дома. Братья вытащили сумки.

-Жаклин, покажи ей дом, — Бруно кинул ключи и Жаклин утащила девушку в дом.

-This's your room! — Она распахнула деревянную дверь и Лейла заглянула внутрь. Аккуратно, чисто, окошко выходит на красивый сад и маленькую речку...скорее — большой ручей. — Come, come! — Жаклин потянула её дальше.

Вышли на небольшую поляну за домом, окружённую тонкими деревцами. И там было очень много людей, Лейла вздрогнула.

-Don't worry, be happy!

И как тут быть "happy" , если сразу тридцать пар глаз очень внимательно смотрят на тебя?

-Может, надо было её предупредить? — Жак наклонился к брату.

-Тогда бы она не поехала, — Бруно встал и направился к ней.

-Don't worry, they're kind and friendly people.

-I hope...

Он поставил её на маленький пенёк и взял за руку. Зачем???!!!

-Мадам и месье! Прошу обратить ваше внимание! У нас сегодня особый гость! Она, к сожалению, говорит по-французски, как трехлетний ребёнок, но английским владеет, как королева Великобритании! Прошу любить и жаловать! О. чуть не забыл, перед нами настоящая Тургеневская барышня! Девушка из России! Итак, ваши аплодисменты — Лейла!

Грянули аплодисменты и крики — французы продолжали удивлять. Лейла растерянно улыбалась, а потом поняла, что Бруно все ещё держит её за руку. Посмотрела на него и сказала одними губами:

-You didn’t't tell me...

-I know, — он снял её с пенька, поставил на землю, наклонился, прошептав на ухо: — Don't worry, you're the most beautiful girl between them all. — И ушёл.

Лейла оглянулась, поняла, что ни Жака, ни Жаклин, ни Бруно...будь он неладен...рядом нет. Вздохнула, заправила прядь волос за ухо и пошла "в люди". Благодаря русской коммуникабельности она быстро со многими познакомилась, тут была почти вся труппа, которая создавала мюзикл. Французы были обрадованы тем, что Лейла знает великое произведение. А Лейла удивлялась им, то, как они весело болтали за столом, как толкались, шутили и громко смеялись, странно, она полагала, что французы вовсе не такие.

Когда на небе появилась первая звезда, Бруно и Жак вынесли на воздух колонки и включили музыку, что тоже очень удивило Лейлу...а как же рассказы про тишину по вечерам? Лейла под шумок и скрылась.

-А где Лейла?! — Бруно пытался перекричать музыку.

-Она ушла на мостик! — Жаклин танцевала в компании еще нескольких человек, попыталась втянуть Бруно, но он вежливо отказался.

Лейла стояла, облокотившись на невысокие перила мостика, внизу серебрился ручей... Отрывала лепестки от цветка и кидала их в воду. Музыка тут была тише. Посмотрела на головку цветка и тоже кинула её в воду, зала на брёвна мостика, и, закрыв глаза, прислонилась к перилам спиной. Бруно неслышно подошёл. У неё было уставшее лицо. и тонкая красивая шея, изящные руки. Она медленно дышала, и грудь поднималась и опускалась вместе с дыханием.

-Leila?

Она открыла глаза и посмотрела сквозь него, но вскоре взгляд вернулся, легко улыбнулась:

-What are you doing here?

-I'm looking for you. What are you thinking about?

-The moon in France and the moon in Russia — are different.

-Really? I think — the same/

-You're not right. Your moon's beautiful? but cold for me...and our Moon's always kind. Do you understand?

Он молчал, рассматривая её, Девушка улыбнулась и снова посмотрелa на луну.

-Let's go...They're dancing.

-And?

-Come! — помог её подняться.

Лейла отводила глаза, она немного опасалось глубины чёрных глаз этого мужчины.

Он провёл её в круг танцующих, сжал руку, словно боялся, что она сбежит, обхватил за талию. Лейла положила руку Бруно на плечо и подняла глаза, он улыбался, чёртики смеялись в чёрных глазах. После двух шагов Лейла поняла, что он вальсирует, что ж, она занималась танцами восемь лет, и вальс — любой — танцевать умела. Бруно это понял и ускорил темп. Лейла успевала. Она танцевали и не видели, что кружатся одни — остальные просто смотрела. Поворот и всё заново. Он крепко держал её руку, чуть сжимая пальцы, а рука на талии была такой горячей, что, кажется, прожгла кофту.

Но музыка закончилась, раздались аплодисменты, Лейла с сожалением отошла от Бруно и её сразу увели танцевать, впрочем, Бруно тоже один не остался — девушки повисли на нём.

Прошло время, всё разъехались или улеглись, Бруно опять нашёл девушку на мостике, она стояла, вытянув руки ладонями к луне. Заметив его, руки опустила и даже шаг назад сделала.

Стояли на расстоянии метра, оба решили не нарушать границ, обоим казалось, что близко лучше не подходить.

-How do you find my friends? — надо же было что-то спросить.

-They're very kind, but...

-Mais?

-I miss my friends... — прошла мимо и направилась к дому, обернулась. — You're an excellent dancer. — Улыбнулась, сорвала цветок, ушла.

Бруно спустился к воде и долго смотрел на своё отражение.

Лейла проснулась в двенадцать. С кухни доносилась бодрая французская речь, кажется, братья спорили, Жаклин пыталась их успокоить. Она прошла в ванную, оттуда — на кухню.

-Morning!

-Morning!

-Do all the Russians like to sleep for so long?

-Not, only me! — она улыбнулась и села за стол, Жаклин поставила перед ней чашку горячего кафе. — Напёрсток... — Лейла оглядела чашечку, на ней что-то было написано, стараясь прочитать, она положила голову на стол, заметила, что за ней наблюдают. Улыбнулась и села прямо, сложив руки на коленях. От этого сочетания — примерная девочка и улыбка нашкодившего ребёнка — всём стало весело. Лейла отпила из чашки и еле удержалась, чтобы не выплюнуть. — Горький какой!

-What?

-Nothing...

На кухню пришли ещё люди. И Лейла, утащив чашечку, пошла валяться в гамаке, который заметила ещё вчера. Позже к ней пришла Жаклин и предложила покачаться на качелях.

Бруно, сложив руки на груди, наблюдал за их качанием.

-Она тебе нравится, — Жак встал рядом, руки тоже сложил на груди.

-Жаклин7

-Ты знаешь, о ком я.

-Жак, она просто красивая девочка. Вои и всё...

-Себя-то хоть не обманывай, — Жак хлопнул брата по плечу.

-Не обманывай, — пробормотал Бруно. — Именно этим я и занимаюсь.

Они довезли её до квартиры, из машины вышли всё. Лейла вскинула на них карие глаза:

-You know...I understood — I’m the most successful person.

-Why?

-Because I've met you, — пошла к дому. У двери обернулась, помахала рукой и исчезла за дверью.

Жак и Жаклин посмотрели на Бруно.

-Que?

-Что это было?

-Откуда я знаю?! — он сел в машину. Вид недовольный.

Лейла лежала на кровати и смотрела в потолок, да, ей повезло. Пусть не друзья, но хорошие знакомые у неё есть...что очень облегчает существование.

Прошла неделя...

-Она снова на кладбище.

-Сейчас?

-Да.

-Всё там же?

-Да.

-Хорошо, что-нибудь нашли?

-Пока нет. Из контор, куда она ходит, трудно что-либо взять, информацию, к примеру.

-Придумайте что-нибудь.

-Oui, monsieur.

Бруно нашёл её сразу. Она стояла, прислонившись к ограде, руки опущены, глаза смотрят в одну точку. Такой транс бывает у людей, которые вдруг узнают что-то плохое. Но при чём тут кладбище? В голове мелькнула мысль, он сразу отбросил её.

Встал рядом, она не отреагировала. Только через минуту моргнула и опустил глаза, смотрела на его ботинки так, словно они могли её что-то сказать. Потом глаза её расширились — узнала. Лейла затравленно посмотрела на него и сделала шаг в сторону, снова уставилась в пространство.

Шёл дождь.

Лейла проскользила спиной по железу ограды, села на низкий бордюр. Ресницы дрожали, он поднял глаза на небо. "Ей, наверное, холодно".

Подхватил её на руки и понёс к машине, снова — никакой реакции.

Только когда они ехали мимо Арки, она пригнулась к коленям, закрыла лицом руками и зарыдала. Бруно дотронулся до её плеча, девушка отодвинулась.

-Да что же могло случиться?

Дождь не прекращался и дворники шуршали по стеклу.

Пришла в себя она в квартире, посмотрела на Бруно, отвернулась. Он набрал в грудь больше воздуха:

-Leila, what have you done on the cemetery?

-I can't say.

-Why?

-I can't, — смотрела в стену.

-Leila, listen, I understand — things happen. And now...non...something has happened with you. You can tell me.

-I can't.

-Why? I want to help you, just to help.

-I cant...

-Leila, you have problems, I can help you. Why don't you ask me to help&

-I can't! Don't you understand?

-I don't understand you! Leila, sometimes people need for help...

-Not me. I can do everything by myself...

-Leila! — Он повысил голос. — —What have you done on the cemetery?!

У неё дрогнули губы:

-Да пойми ты, я не могу сказать!

Велик и могуч русский язык...

Порыв ветра распахнул окно, грохот и дождь влетели в комнату. Бруно хлопнул створками и обернулся. Лейла смотрела на него полными отчаяния глазами. Шагнул к ней, она отскочила. Бруно взял её за запястье — очень холодной — притянул к себе и обнял. Девушка всхлипнула.

-Всё, всё... прости меня, — погладил по голове, — Жаль, что ты не доверяешь мне...и не понимаешь меня.

Лейла обняла его и сжала пальцами рубашку на спине...

Он услышал, как поворачивается ключ в замке, шагнул в другую комнату, посадил её на кровать.

-You're sleeping now, — осторожно прикрыл за собой дверь.

Девушка уткнулась в подушки и зарыдала, надеясь, что её не слышат. Она бы рассказала всё... но она сама ещё не знала всей истории, многого не понимала. Но он... он теперь, наверно, перестанет доверять ей, перестанет быть таким, каким был.

-Бруно, я расскажу тебе всё... но не сейчас, прости...

Жак вошел и увидела брата — мрачнее тучи — он пил кофе на кухне.

-Бруно! Ты что тут делаешь? Я думал, у тебя репетиция.

-Не кричи, Лейла спит.

-Лейла? Она тут? Вы что — поругались?

— Non, просто она зашла, когда я репетировал. Ты же знаешь — я не люблю…

-И ты по привычке накричал на неё?

— Я что — дурак?

Они помолчали, Бруно вздохнул, долил кофе из турки в чашку:

— Ты дал ей ключи от квартиры, ты доверяешь ей?

— Да, с вызовом ответил Жак. — А ты?

Бруно не ответил. Как бы он отел НЕ доверять ей. А желательно — ненавидеть её. Но не мог. Он со стоном уронил голову на руки:

— У меня проблемы на работе, не обращай внимания.

Жак кивнул и налил себе кофе.

Лейла встала минут через двадцать. Придирчиво оглядела себя в зеркало, ну, допустим, она спала.

Жак радостно улыбнулся, она улыбнулась в ответ, на Бруно не смотрела. Но он отметил, что у неё красные глаза.

«Наверное, плакала всё это время. Зачем я накричал на неё?»

Она выпила кофе и ушла, сославшись на срочные дела. Когда дверь за ней закрылась, Жак накинулся на Бруно:

— Что тут произошло?

— Ничего!

— Бруно?!

— Что?!

— Вы поругались?!

— Да не нравится она мне! — Ох, это была неправда. — Прости, мне нужно ехать.

Прошла ещё одна неделя. Бруно не мог места себе найти, ругался см с собой. А потом позвонил Жаку.

— У меня три приглашения на премьеру. Для тебя, Жаклин и Лейлы… Надо ей отвезти. Съездишь?

— Ха, странное дело, приглашение от тебя, а повезу я. Нет. Давай вместе.

— Хорошо.

Спорили в машине:

— Да пошли вместе!

— Нет, ты иди, я тут посижу.

— Ты как ребёнок, пошли!

— Нет, иди один, скажи, что я в машине сижу. Ну не могу я пойти!

Жак вздохнул, выбрался из машины и скрылся в подъезде. Бруно тоже вылез и облокотился на авто. Понял, что на него смотрят, и повернулся. Она держала в руках большой бумажный пакет. В глазах — настороженный страх.

— Leila!

Она повернула голову.

— Jaque! — Радостная улыбка. — Glad to see you. What’re you doing here… both?

— Ты не сказал? — Бруно покачал головой. — Ну что мне с тобой делать! We invite you to come to the first night show. — Он протянул приглашение. — Will you come?

Девушка вчитывалась в слова, подняла глаз на Бруно.

— Sure…

— Great! Well, we should go… Bruno? Let’s go!

Он вздрогнул, сел за руль, Лейла пожала вслед машине плечами.

Через полторы недели за ней заехала — Жак и Жаклин. Нет смысла описывать, чем Лейла занималась всё это время — разбирала и подписывала бумаги.

В театре она держала Жаклин за рукав, чтобы не потеряться. Их места были на балконе. Лейла с любопытством разглядывала интерьер.

А потом началось шоу. Лейла следила за действием, не отрываясь. Бруно она узнала почти сразу — по голосу и по песне. И старалась не упускать его из виду. Жак заметил с удивление, что она подпевает некоторым партиям брата. Жак задумался, что-то проскочило у него в голове, но он не успел ухватить мысль.

Бруно пел так, как никогда раньше. Даже его труппа сказала это ему за кулисами. Он сослался на премьеру и желание показать всё в лучшем свете. Но на самом деле, он знал, что Лейла пришла. Бруно видел её краем глаза, когда они поднимались по лестнице с Жаклин, а Бруно вышел по поводу костюмов.

На фуршете после шоу он так и не смог к ней подойти — журналисты не пускали актёров.

— Jaque, — Лейла наклонилась к нему. — I want to look over the theatre. May I go?

— Bien sur. Don’t lost?

— Non. If I lost, I’ll wait for you near the car.

Лейла обошла все лестницы, осмотрела все статуи. А когда люди потянулись к выходу, Лейла вышла к машине.

Бруно долго выпытывал у брата, где Лейла. Знал и направился к машине.

— Только не ругайтесь! — Крикнул в вслед Жак.

Бруно махнул рукой. Сбежал по лестнице на улицу и сразу увидел её. Она высматривала что-то, вытянула шею и поднялась на носочки. Бруно задумался и улыбнулся — там, в тумане вечера и вечерней зари высились квадратные башни Собора.

Лейла повернула голову и резко развернулась. В глазах появилось что-то испуганное. «Что я делаю? Что я делаю?», — стучало в голове.

Бруно подошёл, не говоря ни слова, протянул руку. Девушка помедлила немного и вложила пальцы в протянутую ладонь.

«Конец света!»

Взял за плечи и разглядывал на расстоянии вытянутых рук.

«Всё ясно. Я — идиот».

Лейла выглянула из-за него и улыбнулась — Жак и Жаклин шли к ним.

-I have an excellent idea! — Жаклин улыбалась. — What about sunrise? I offer you to watch the sunrise!

Братья согласились.

— Лейла?

Девушка покрутила головой, почесала щеку, вздохнула. Скосила глаза на Бруно и кивнула.

— Take my car, — Бруно открыл дверь.

Поехала в загородный дом, планировалось всю ночь не спать. Но Бруно завалился в кровать — как ни как — премьера. Его разбудили весёлые крики и смех. Он вышел в ночной сад. Лейла, зацепившись за ветку ногами, висела вниз головой на дереве. Они заехали к ней, чтобы девушка переоделась, поэтому платье не стесняло её. Жак висел на соседнем дереве в позе ленивца — он зацепился штаниной и теперь беспомощно раскачивался, пытаясь убрать с лица рубашку. Жаклин сидела на траве, давясь со смеху.

— Сними меня отсюда! — взмолился Жак.

Бруно стянул брата с дерева, назвав его дитём малым, Лейла спрыгнула сама… феминистка... Под утро выехали из низины на холмик — встречать рассвет. Девушки устроились на крыше машины, братья — на капоте. Так они встретили первые лучи парижского солнца.

А потом Лейла пропала. Точнее, потерялась… нет, всё же — пропала. Неделю о ней не было никаких вестей. Жак заезжал к ней пару раз, но её не было дома. На звонки телефона она не отвечала. Бруно порывался её искать, но так и не решился. К тому же, ему доложили, что она просто сидит по конторам и архивам.

В одно утро он сел в машину и поехал к ней. Больше ждать не было сил.

Постучал, прислушался.

«Её нет дома».

Но дверь открылась. Девушка хлопнула ресницами. Впустила Бруно в комнату. Остановилась посреди комнаты, долго смотрела в одну точку, вздрогнула, повернулась, разглядывала его широко открытыми глазами, словно боялась, что глаза закроются.

«Ну, девушка Даже если ей будет очень тяжело, она не скажет. Нет. Я точно — идиот».

Подошёл к ней и обнял, прижав к себе.

«Что я делаю?»

Отстранился, долго всматривался в карие глаза.

— Are you right?

Она задумалась, кивнула и уткнулась ему в рубашку. И первый раз за свои тридцать два года Бруно пожалел, что он такой высокий. Поставил её на стул, смотрел снизу вверх. Всё это было так странно. Он понимал и не понимал, что он тут делает, зачем ему эта девочка. Он вообще ничего не понимал.

Лейла осторожно коснулась пальцами его щеки. Глаза задумчивые. Обняла его:

— Now I can tell you everything, if you want, — спрыгнула со стула, порылась в бумагах на столе и протянула ему лист с мелко набранным текстом.

Он сел не кровать и углубился в чтение. Лейла сидела на стуле, положив руки на спинку. Ей доставляло удовольствие смотреть на него. Он дочитал, отложил листок и посмотрел на девушку.

— Is that true?

— Oh, oui. It’s true… I’ve gathered a lot of proofs. Papers, documents, medical conclusions… My family isn’t my real family. I’m an adopted daughter. And my real parents were from France… but… not… nothing.

— What do you know about your parents?

— A bit… I know only their… graves. And their names.

Бруно рывком поднялся, сгрёб её в охапку и усадил на обе на колени:

— Why didn’t you tell me?

— Because I didn’t know all the branches of my story.

— Вот глупая… Я тоже — ещё тот идиот…

— Que?

— Non… nothing…

Она так и уснула у него на руках, он осторожно уложил её в кровать, прихватил листочек и ушёл.

Лейла проснулась через час.

— Вот дура! — выругалась она. — Ты же сама себе обещала! Что забудешь! Успокоишься! Нет, ну не дура ли?

— Она — графиня.

— Что?!

— Да, её родители из знатного рода, у неё есть немаленькие владения на юге Франции. И родственники с высокими титулами. Она и приехала сюда за именем и наследством.

— Oui, mercie.

— Что намерен делать, Бруно?

— Не знаю.

— Ладно, осторожнее там, у нее теперь и связи есть.

— Oui.

Лейла открыла дверь сразу.

— Did you know?

— What about?

— About your title?

— Oui, — она пожала плечами. — But how did you know?

— You knew and you didn’t tell us?

— Bruno… am… it’s my own privet life… my parents and my title!

— One question… What were we for?

Лейла смерила его холодным взглядом. И он удивился. Никогда прежде он не видел таких холодных и презрительных глаз.

— I was bored…

— Bored…

— And your brother was very… kind.

Бруно смотрел с растерянностью, он не думал, что Лейла может быть такой.

— But you didn’t tell us!

— Is it so important? My title?

— Your title… you didn’t tell us! Don’t you trust… me?

— Of curse I don’t!

— Pourquoi?

— Regardes-toi! You’ve known about me title. And you’re very angry now. Puorquoi? Because I’ve the title… and you haven’t! Am I right? — Она усмехнулась.

— You’re crazy, — он обошёл ей по метровой траектории и вышел.

Лейла выдохнула и села на кровать:

— Ничего, ничего, девочка, так будет лучше. Так будет легче…

Зазвонил телефон, Лейла поморщилась.

— Oui?

— My congratulations! — Жаклин явно нервничала.

— What?

— Bruno leaved me!

— What?

— Oui? — Она засмеялась. — He wants to speak with you. I think, he’s on the way to you. And you know… he leaved me, because he loves you!

— What?! — Лейла села мимо стула.

— Are you right?

— Oui.

— I don’t blame you. I wish you to be happy.

— Mercie.

Лейла положила трубку и села на пол. Любит? Любит её? Вот чёрт! Она сорвалась с места. В этом квартале только одна дорога. Если Бруно ещё не уехал, то она успеет, успеет и расскажет ему всё. И он поймёт!

Лейла вылетела из-за угла на дорогу. Визг тормозов. Она зажмурилась.

Бруно не понял, что произошло, он вывернул руль и вылез из машины с намерением отвернуть голову кое-кому. А потом он увидел её.

«Что ей надо?»

Лейла медленно подошла, она боялась, что он уедет. Подошла и вскинула карие глаза.

И он всё понял. По глазам. В них не было больше холодности и презрения в её глазах был только он.

— Je t’aime.

— Я люблю тебя.

Они говорили на разных языках, но понимали друг друга прекрасно. Да и как не понимать, если сердца бьются в унисон, а глаза говорят сами за себя.

Посадку объявляли уже второй раз. Лейла давно должна была сидеть в терминале. Но они никак не могли проститься. Только обретя друг друга, они оба не хотели расставаться.

— Leila? — Бруно взял её лицо в ладони. — You should go.

— I know…

Он провёл ладонью по её волосам и чуть оттолкнул. Ему самому было больно её отпускать:

— Go…

Она кивнула, поправила рюкзачок, подхватила пакет с мишкой — его она взяла с собой. Повернулась, пошла. Остановилась, топнула ногой и бросилась ему на шею.

— Я не хочу тебя оставлять, — прошептала она.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — он коснулся губами её щеки. — Je t’aime.

— Я люблю тебя, — она отпустила его. И не пошла, а побежала прочь.

Она ни ражу не обернулась. И он понимал — почему. Когда Лейла затерялась в толпе, Бруно вышел из аэропорта и погнал машину за город. Он хотел побыть один.

Лейла сидела в самолёте, обняв мишку. Она улыбалось. Солнце светило из иллюминатора. Пересадка в Москве и домой!

С самолёта её встречала вся её семья. Её семья — мама, папа, сестра, племянница. Лейла улыбнулась.

— Мама! Как же я соскучилась!

Ничто не изменилось в их жизни. Она была их дочкой, их Лелей. И никто лучше них её не знает, и нет у неё людей дороже…разве что — Бруно.

Она покружила племяшку, обняла папу, поцеловала маму и сестру.

-Поехали домой.

Владивосток жил своей жизнью.

Прошла неделя с её возвращения домой. Лейла сидела в комнате и смотрела тот самый мюзикл, она знала все песни.

Звонок телефона оторвал её от любимой песни.

— Да?

— Leila?

— Oui…

— Bonjour.

— Bonjour.

— Je t’aime, — и он положил трубку.

Лейла залилась слезами.

-Леля, что случилось?

— Мам, я не могу. Я так его люблю! Я хочу к нему, мам!

— Это он звонил?

— Да…

— Что сказал?

— Что любит…

— И всё? — Лейла кивнула, косясь на экран. — Странный какой. Ладно, слушай. Ты пока уехать не можешь. Пусть он приезжает. Поживете в этой квартире. Может, успокоишься, а то староват он для тебя. Ладно! Ладно! Не смотри на меня так. Поживёте тут, а мы в другой квартире.

— Мамуль, ты лучшая на свете!

— Знаю, только, Леля, давай без глупостей.

— Хорошо, мамочка! — Слёзы высохли, и Лейла уже отбивала Бруно письмо.

Бруно смог вырваться только на неделю. Он вышел из аэропорта. Москву он видел только через стекло, а вот Владик, так назвала его Лейла, он увидел вблизи. Русский город его поразил. Он глянул на часы — Лейла должна была уже быть здесь.

Тёплые ладони закрыли ему глаза.

У него было много девушек и женщин, но ни у одной не было таких сладких губ.

Он поднял её на руки и закружил. Месяц разлуки позади, а впереди неделя — семь дней — сто шестьдесят восемь часов — сто тысяч и восемьдесят минут — шестьсот четыре тысячи и восемьсот секунд. И ни на одну секунду он её не отпустит.

— Is that your city? — Они шли к машине.

— Oui, my Vladik.

У неё была серебряная машина, хорошая и маневренная.

Сели и он сразу увидел диск “Notre-Dame de Paris”. Он указал на него, девушка пожала плечами.

— I listen only your songs.

Бруно взял её руку, поцеловал пальцы.

— Je t’aime.

— Я люблю тебя.

Выехали на дорогу, и Лейла вдавила педаль газа.

— You’re driving so fast!

— You’re in Russia. Non! You’re in Vladivostok! These roads — fast roads!

Играла “Lune”, а на заднем сидении машины развалился большой плюшевый белый Мишенька.

Она была для меня всем. Она была для меня миром, планетой, жизнью. Графиня с характером ребёнка. Русская девушка с французскими корнями. Я никогда не думал, что бананы можно запивать молоком, а кукурузные хлопья заливать яблочным пюре. Я никогда не пил чай в три часа ночи. Я вообще никогда не делал того, что делала с ней.

Я — для неё.

(Осень 2004).