Егор Черкасов — Оголенный провод

—Ах да, забыл сказать, Володя, — опомнился мастер,— этот провод оголен, током бьет на 380— будь осторожен.

—Так, если принять меры?— заметил Володя

—Ой! Ну, все!— сразу вскипел мастер, но тут же остыл и похлопал по плечу «возмутителя спокойствия» в цеху, — сначала еще впишись в коллектив — а уж потом и порядки устанавливай, понял?!

—Понял, — притихнувшим голосом молвил Володя, — я просто не знал ,что оголенный провод-это часть порядка в цеху…

   Но мастер уже не слышал Володю. Он был    далеко. Да и заработала пила, под которую было невозможно о чем— то говорить.

   У Володи Птичкина был недостаток: уж во что упрется — так будет нудеть и нудеть. Заметит какую — нибудь деталь, не понравится ему что-то — всех со свету сживет, пока эту деталь не исправят. Люди другие пройдут мимо всякой ерунды, или забудут о ней — но не Володя. Володя не забудет!

    Еще Володя был    косноязычный. Все как-то отрывками говорил — до конца полно и лаконично мысль не умел донести. Вроде верно все говорит, но не поймешь сначала. Начнет с одного — закончит другим. Мычит, бубнит себе под нос. Всё цитаты какие-то приводит.… Не поймешь, вообщем. Но в рамках завода, это было неважно. Не на собрании же партии какой-нибудь Володе Птичкину выступать — а на заводе трудиться у станка!

   А еще Володя правду любил. Это нельзя было недостатком назвать ,если правда эта приходилась    бы к месту и ко времени. Но у Володи, правда часто приходилась совсем не к месту и времени. Не умел Володя правдой манипулировать и управлять.

   На работе, друзья мои, надо работать, а не места филейные чесать. А вот Володя месяц проработал ,так средненько, но ...не выходила из головы у него одна мысль –почему оголенный провод торчит в цеху и уже месяц как !С этим вопросом он, дотошный, поперся к мастеру цеха.

—А, все-таки, почему провод то…

—Я так понимаю,— постепенно заводясь, начал мастер,— тебе заняться нечем? Тебе может найти занятие? Может в клуб при заводе определить, а?

—Да нет, я свои обязанности знаю…Но подумайте — провод…он — оголенный!

—Глядите! Теперь он мне думать указывает как! Ну ты и наглец! И тихий какой: пришел, втерся, скажем так, в доверие и, проработав месяц, уже борщить начал! Я тебя запомнил, Птичкин — запомнил!

   С тех пор, с мастером цеха у Птичкина не заладились отношения. Стал мастер Птичкину мстить: клепать на него начальнику цеха, премиальные не выплачивать, придираться к работе Птичкина. Тут коллега по цеху, кореш мастера, решил с Птичкиным поговорить.

—Птичкин! Ты чего бурю вокруг себя наводишь! Ну лежит себе провод —пущай лежит. Не трогают, не наступают — и ладно! Сдался он тебе. Ведь Иваныч теперь злится не только на тебя, но и на нас! Начальник цеха с Генеральным по поводу тебя говорил — оно тебе надо? Уж взяли тебя, дурного, по блату — так сиди тихо! Видишь, что в стране делается — мест рабочих нет, а ты, что, вылететь хочешь? Ты думаешь,что все вокруг глупые и этот провод не видят? Все видят. Дойдут руки— и сделают! И может быть быстрее сделают от таких дурных, как ты!А то ,не дай Бог…

—Это тебя Иваныч просил поговорить со мной?— осуждающе молвил Птичкин.

—Да хоть кто? Не лезь не в свое дело — лежит и лежит. Мы его уже полгода обступаем — еще никто не умер. Все люди, как люди, а ты — хрен на блюде! Бывай, Птичкин! Я тебя предупредил!

Косноязычный Птичкин вдруг выпрямился во весь рост и начал речь так:

—Костя, постой!— начал Птичкин.— Но ведь…я по-другому мыслю. Ведь эта деталь большой проблемы стоит. Закрывая глаза на такую мелочь, мы потом еще начнем закрывать глаза на более серьезные вещи! От этого и складывается все. Не мое — и ладно. Вот наш девиз? Ну, нельзя же так! Это уж не беда, какая — провод убрать! Но не убирают! Уже назло не убирают! Как так можно? Ждать, когда кто-то умрет, или того больше — в цеху крыша провалится, чтобы на пожелания людей простых внимание обращали? Всего — то провод! А до сих пор оголенный лежит! Всего — то один рабочий человек — а не услышан!

   Ну и загнул тогда Птичкин! Как будто и вовсе на заводе не работал! Словно писатель какой-то, спустился до заводских здравомыслию их обучать. И куда его косноязычие тогда пропало?

   Но Костя уже не слушал Птичкина. Дел в заводе было много. Это Птичкин все проводом мучался. А люди обо все думали. По чуть-чуть может быть — но думали обо все. А Птичкин — лишь о проводе. Обратился он к инженеру по технике безопасности. Услышал недовольное «Ладно, посмотрим».

   Цех продолжал работать. Визжали пилы, летела стружка, слышно было ,как кто-то ругался матом и то по частям. Речь человеческая была в это время всегда лишней. Непрестанно работающий    двигатель, имел весомое преимущество перед Птичкиным с его бурчанием .

   Прошел еще месяц, а Птичкин доставал всех со своим проводом оголенным. Все взывал к активной гражданской позиции, пусть не на митинге, но хотя бы с казусами на производстве. Не мог он нормально работать, пока определенная служба в цеху не могла выполнить свою должностную обязанность. Не нравился он уже не только мастеру, но и всему цеху. КПД Птичкина падал от того, что он много времени проводу уделял, да ссорам с мастером за всякую глупость. Птичкин любил оправдываться перед мастером. А мастер этого не любил, так как прямыми вопросами на вопрос, Птичкин ставил мастера не в выгодном свете и перед ним самим и перед коллегами по цеху. Гнойный прыщ в виде Володи Птичкина надо было убирать — и его убрали с завода. Как у нас могут людей увольнять — нет смысла особо рассказывать. Уволили, по известной статье трудового кодекса под номером 81. Это было несложно, при том, что комиссия была создана из всех, кто так, или иначе, уже ненавидел Птичкина. Был умысл уволить — и уволили.

   Как то раз, Птичкин, уже после увольнения, спустя год, пришел на завод к старым товарищам по цеху — глянуть, как у них жизнь идет. Пропустили его через кпп по старой памяти, со словами: «Молодец, Птичкин! Вспоминаем тебя всем заводом!». Пропустили Птичкина и в цех, он вошел, поздоровался с коллегами , уже, правда, бывшими. Те Володю радостно встретили. Обиды на него уже не было. Так как времени прошло много. Да и самого Птичкина не было. Рядом с ними, разумеется. А где Птичкин был — это уже никого не волновало. Нет человека — нет проблемы. Так пообщаться с Птичкиным — милое дело. А вот, когда он рядом работает и про провод опять затолдычит —ну невозможно было терпеть.

   Попил у коллег по цеху Птичкин чай. Один активист, по случаю прихода Володи, водочки достал. Разлили. Птичкин не умел пить. Водка сразу стала кружить ему голову и дурить разум. Еле поднявшись со стула, Птичкин прошел метров пять, дошел до туалета помочиться и только минут через пять вышел оттуда. Тут смех поднялся: мало того, что Птичкин чуть не уснул в сортире, да еще и свои ботинки намочил ! Да и сам Птичник еле сдерживался от смеха. Это надо было так напиться!

   Володя, блаженно улыбаясь, но вяло ориентируясь в почве под ногами,    сделал несколько неловких движений в сторону. Голова его сильнее закружилась. Птичкина мотнуло, он сделал шаг и    …наступил на провод! Тот самый, который так и не убрали. Оголенный провод. Сырые ботинки Володи стали проводящей средой для электричества. Птичкин погиб на месте.

   Как и предсказывал Птичкин— деталь стала частью большого целого. Всего — то провод — а до сих пор оголенный! Всего-то один рабочий человек — а не услышан!