Виктор Левашов — А я то думал, мне там будут рады...

А я летел, как первый космонавт,

в дороге измечтавшись до упада,

неся в груди любовь, как бриллиант.

Я думал, слёзы радости заблещут

в её больших, божественных глазах,

и сладкий сон о свадьбе будет вещим,

и сам я буду весь в скупых слезах.

Она картины пишет строго маслом,

язык французский знает наизусть,

и может плавать на спине и брассом.

Мой идеал! И радость мне, и грусть!

Тащил меня по улицам тенистым

сердечный зов, силен как никогда.

Салютовал мне монумент горниста,

и ворон каркнул, сев на провода.

Вот дом её, вот форточка на кухню,

вот котик млеет, солнышком согрет.

Но почему-то шквал цветов не рухнул,

и в честь мою не отыграл оркестр.

Она сказала: "Твой визит не вежлив.

Сегодня я предельно занята.

Ты извини..." — и дверь закрыла нежно,

меня направив в дальние места.

Стою в сторонке, словно столб фонарный,

и мир в глазах кружится как юла,

а к ней грядет поездка на Канары

любовник из швейцарского села.

Она ушла решать свои проблемы,

и радо мне одно лишь комарьё.

А папа у неё писал поэмы.

О, если б знать, кто мама у неё!..

10 августа 2001