Рыссси — Дженни не переживёт осень

Ей лучше не знать, что библиотекарь Палыч сегодня утоп.

Ноги прохожих пучками трут тротуар, в окнах ненастно,

Дженни вяжет крючками пальцев прямую линию, чтоб

выровнять осень, до которой осталось не ей.

Она молча шепчет себе: «Ну же, ещё пару петель, смелей» —

пальцы едут в разные стороны, гнутся крючки.

Палыч всплывает с вымокшим взглядом, в рот набравши воды, молчит.

«А ты хочешь услышать, как он поёт, старая кляча?» —

Дженни хохочет в себя астматическим кашлем,

осень крадётся из пыльных подушек. «Эй, кто это там маячит?»

Сырость впивается в уши, лижет затылок. Смеётся и машет.

Город бросает Дженни на плечи цветастую шаль.

Пахнет трамваем, счастливым билетом, как встарь

Ленин фирменным жестом подмял броневик, ошмётками гарь

въедается в тёплую мякоть заморских плодов ананасов.

Катится ватным клубком кардамон, становится красным

город пропитых теней, матовым пледом луна опоясана.

Дженни танцует танго, медленным строем растут фонари,

длинной колонной входят в открытое небо лица.

Дженни смотрит в окно, взгляд её наливается горем — горит

цинково-белым снег. Палыч на кухне жарит стейки тунца,

прогорклым подсолнечным маслом стекают обои.

Дженни вся светится, гладит живот: «Нас теперь трое.

Осень малышка так быстро растёт и нас скоро вскроет».

«Этот ребёнок не мой, я давно слишком стар».

Библиотекарь, высунув кончик языка, строчит формуляр:

«Я люблю тебя Дженни, верни меня в срок» — раскрывает рот,

из него падают листья.

Осень давится стейком тунца и ржёт.