Коджори (март 1980г)

Монументы, склоните перед нею гранит!

Перед маленькой вывеской остановитесь,

что на маленьком доме неприметно висит…

Сколько вас на земле, черным криком кричащих,

в стороне от дорог, в стороне от людей,

в стороне от простого, незаметного счастья

обвинением нам, обвинением мне…

Аккуратное стеклышко, тридцать на сорок,

четыре шурупа, буквы ГОСТ:

«Детский дом. Коджори»

Остановился, как в землю врос…

«Дядя Костя! — голосок тонкий, —

будем сегодня подметать?»…

Мальчика два в четыре ручонки

по лестнице половики пытаются поднять…

Сосредоточенно тянут, тянут

в ступени железные за шагом шаг…

Им бы вот здесь играть в капитаны —

лестница очень похожа на трап.

Доверху дотащили, свесили через перила

метров двадцать, так называемых, половиков,

трясти, уж, конечно, не хватит силы

и тянут назад, как невод у рыбаков…

А на пару окон ослепительно улыбается

щит ЮНЕСКО — «Ребенка год »,

чтобы дети знали, какая организация

им, может быть, родителей вернет…

У стекол от краски верх не вычищен,

видно, доверху достать некому…

Вам что-нибудь нужно? — спросил мужчина,

настороженно глядя из-под шляпы фетровой…

И я, поспешно ответив: «Нет…»,

чуть отхожу назад                            

Но, замираю, теплом согрет

этих ничьих ребят…

Стыд охватил за поспешность эту,

стою за рабицею перстом

Дети видят: не из газеты…

я соглашаюсь — казенный дом…

Угольная куча — двора половиной…

Они — маленькие, им — хватит…

Армейские, наверняка, пружины

на тех длинных, на вырост, кроватях…

(в окно приоткрытое их вижу ряд,

и ряд полотенец, солдатски строгий…)

Это туда спешила подметать

с веником девочка, кажется, Оля…

Уголок спортзала

в землю оседает,

Уголков немало

— каждому хватает…

Детски осторожно,

в полночной тиши,

Что они положат

в уголки души?

Так меня кусочек,

дяди, что глядит,

В дальний уголочек

кто-то поместит…

Прут прибит к деревьям,

доска — лестницей,

Залезают дети,

сколько поместиться.

— Посмотри же, дядя!

Ловкий я какой!

Выше всех сяду

и махну рукой!

Мальчики бритые,

на слова скупы,

Каменную биту

мечут у черты…

— Дядя, посмотрите-ка:

всадник на коне!

Носят победителя…

на спине…

Вдруг, сорвались мальчики под гору бегом:

-Здравствуй, тетя Анечка! Дайте мне ведро!!

Пусть оно пустое, главное, — забрать…

Это же мужское дело — помогать!

Проволочной сеткой отгорожен «сад»…

Сорок тонких веток свечками стоят,

Лавка — с них ростом, это — для дядей,

Маленький просто на нее не сядет…

У калитки ласковый голосок раздался:

— Бедненький замочек, от воды сломался…

И несет, как куклу, ржавый килограмм

Поиграть минутку… в дочерей и мам…

…

Я уйду, терзаясь горьким возвращеньем,

Почему у края нашей суеты

Трепетного детства милые стремленья

Или… обретенье маленькой мечты,

Что, однажды, взрослый распахнет калитку

И от слова ласки з а ш а т а е т дом,

А на все вопросы, с доброю улыбкой,

Выдумает сказку с правильным концом…

…

В ожидании Мессии мы крестимся едва ли

И тревожное чувство навалилось горой:

Далеко от России этот домик печали,

но… они же… по-русски

говорили со мной…

Коджори — курортное место южнее Тбилиси,

но рядом в огромном комплексе пустующего ведомственного

пионерского лагеря на игровых площадках под мартовским

солнцем грелись домашние свиньи.