Orlando —

Мой самый ранимый читатель,

Возможно, ты в первопрестольной,

На кухне в домашнем халате,

А может, в глухой деревушке

В тени шелестящей рябины,

Обнявшись, читаешь на ушко

Напевные строки любимой!

Возможно тебе не по нраву,

Что слогом изысканно плавным,

Лечу не зажившую рану,

Не брезгуя полным стаканом.

Что пью и ругаюсь, и плачу

О женщине, сердцем любимой!

И что не могу жить иначе,

И что становлюсь нелюдимым.

В моем отдалённом жилище

Уют и покой небосвода,

На печке готовится пища,

И будит с рассветами холод!

Единственный мой собеседник,

Играя сухими дровами,

То громко гудит, то так вредно

Скрипит в тишине вечерами.