Сгущались тучи. Выл ветер, словно бы пытаясь сказать что-то важное, но среди будничных дел забытое всеми. Я сидел на подмокшей коряге и смотрел, как волны, пенясь и радуясь встрече, доходят до моих ног и с неясным шёпотом вновь возвращаются в материнское гнездо — море.
Хотелось с кем-нибудь поговорить, но я был один на побережье, и дремучие заросли позади скрывали меня от людских глаз. Я думал о жизни, о том, сколько всего потерял, гоняясь за наживой и временным удовольствием. Я не стар, но чувствую себя уставшим, пресытившимся, и до колик хочется найти то, что сможет вернуть интерес к пребыванию здесь, на планете, где многим материальное благополучие важнее, чем богатство души. Казалось, я понял это лишь сейчас, находясь в одиночестве и прислушиваясь к голосу ветра и волн.
Внезапно за спиной послышались шорохи, и на берег вышла улыбающаяся старушка. Она была одета в лохмотья, но совершенно не печалилась из-за этого, смотрела на волны и медленно шагала в мою сторону. Подойдя ко мне, старушка сказала:
— Природа нас чувствует. Ты пришёл к ней, и в благодарность она заговорила с тобой. Ты слышишь? Бажен говорит, что ты растерян и не знаешь, куда идти дальше.
— Кто же такой Бажен?
— Бажен — это сын Азизы. Много воды утекло с того времени...
— С какого времени? Расскажите, пожалуйста.
— А ты уверен, что хочешь знать историю этих мест? Не будешь ли ты бояться приходить сюда снова и снова? Ибо, уверяю тебя, если Бажен говорит о тебе, значит, у тебя есть будущее. Будущее здесь, в этих дремучих, красивых местах.
— Я буду молчать и слушать.
— Хорошо, — и старушка начала свой рассказ.
— Когда-то давным-давно в этих местах не было ни городов, ни деревень. А жило здесь дикое племя. Во главе его стоял совет старшин, и была у самого премудрого старца любимая дочь Азиза. Мать девушки умерла при родах, и отец остался один с малым дитя на руках. Он воспитывал дочь, как мог. Азиза росла, училась готовить, вести хозяйство. Она была необыкновенно красива. Её волосы блестели на солнце, как золото, а глаза сияли, как светлое летнее небо. Она очень любила море и лес, часто гуляла в зарослях, здесь, на этом берегу. И вот однажды Азизу из морских глубин позвал голос:
— Азиза, дочь премудрого старца, ты ли это?
— Да, я, — ответила девушка.
— Пойдём со мной, Азиза, я покажу тебе новый мир. Будешь жить в морских водах, а к отцу приходить тогда, когда захочешь. А ежели сейчас не пойдёшь, то не видать тебе счастья: всё равно заберу с собой! И будешь ты горько плакать о родной земле, так горько, что плач твой услышит каждое живое существо на этом берегу.
Азиза до того испугалась, что хотела было бежать домой. И только она об этом подумала, как волна захватила её и унесла в глубь тёмного, рокочущего моря.
С того времени девушка жила с морским богом. Она родила ему сына Бажена, и мальчик был едиственной отрадой её жизни. Сколько ни пыталась, Азиза не могла выбраться с морского дна. Каждый раз, в наказание за попытку побега, бог моря лишал её встречи с сыном. Тогда Азиза начинала плакать так, что её было слышно везде, даже на небесах, где боги жалели бедную девушку. И вот один из них решил помочь матери с сыном, освободить их из плена. В ночь, когда морской бог отправился на небеса, чтобы навестить родных, сын бога земли Аднет пришёл к Азизе и вернул её на побережье. В это же мгновение бог моря услыхал о том, что его пленные освобождены, и метнул жгучую стрелу в свою возлюбленную. Она попала прямо в сердце Азизы. На глазах девушки застыли слёзы. Она умерла на руках Аднета, держа за руку плачущего сына. Её похоронили здесь, в зарослях папоротников.
Слеза Азизы, упавшая на растение, помогла расцвести цветку необыкновенной красоты. Говорят, что и теперь на земле можно найти цветы папоротника, но они раскрываются очень редко — тогда, когда Бажен, живущий на небесах, вспоминает о своей матери — Азизе.
Старушка закончила свой рассказ. Ветер стих, и слышно было только всплески волн да наше спокойное дыхание.
— Никогда не слышал ничего более удивительного, — сказал я. — А вы уверены, что всё это правда?
— Кто знает, — ответила старуха. — Ну-ка прислушайся. Слышишь тихий-тихий плач?
Я прислушался. В самом деле, будто кто-то плачет вдали, в глубине морских волн.
— Скоро, наверное, распустятся цветы папоротника, — сказала старуха. — Я пойду, тебе, наверное, нужно подумать.
— Спасибо вам. До свидания.
— До встречи.
Старуха медленно поднялась и побрела к зарослям. Было спокойно. Я чувствовал умиротворение, смотрел на бегущие волны и слышал их мерный, вдумчивый шёпот:
— Иди... Иди...
"Иду, иду," — подумал я — и вошёл в воду по колено. Я стоял так около получаса, пока ноги не окаменели от холода. Было приятно чувствовать жизнь, просачивающуюся через одежду вместе с ледяной водой прямо к сердцу, наполняя его жаром и желанием жить. Я знал, куда нужно идти, знал, что во мне тоже цветёт папоротник, что во мне, как и во многих других, есть сила и любовь к окружающему миру.
Я вышел из воды и побрёл к зарослям папоротников. Блуждая среди лиан и кустарников, я увидел яркий, прекрасный цветок. Он будто светился от счастья.
Я впервые заплакал, почувствовав, что наконец-то свободен. Погладил цветок по его жарким красно-оранжевым лепесткам и вышел из небольшого прибрежного леска.
Позади остался не только берег, но и прошлое, со всеми его удобствами, деньгами и пресыщенностью. Впереди — счастливая, свободная жизнь, яркая и жгучая, как слеза Азизы, как удивительный цветок папоротника.