На кассе. Вечером.
Тележки три.
У гречки с ценником
Беда — хоть сотри!
На продавца налетает толпа.
Над маской моргают святые глаза.
Перепродажи бесчестной тропа
Осечку дала — не спасут тормоза!
Пылал закат инквизиторски.
Лучи сплетались в корону.
Внутри возвели исторически
Гражданской крупы оборону.
Из гречки катакомбы
Средь полок разрослись
И в город Крупонобыль
Внепланово слились.
Рис китайский строил глазки,
В ноги всем бросался,
Про сирот он выл отмазки,
Через месяц сдался.
За тележкой обладание
Идёт
Беспримерный Крестовой
Поход.
Туалетная бумага на
Века
Разбирается, чей памятник
Она.
Шоколада обожателей
Лицо
Замыкает адекватности
Кольцо.
И огонь разгорелся без вспышки,
И вода потекла уже вспять,
Пандемии безвредной отрыжку
За Пришествие держат опять.
На канале узрев свои физии,
Панголин и летучая мышь
Телевизор прилюдно унизили
И назвали: «Туземный гашиш».
Развернулись дебаты повсюду:
Как же быть? Что же делать? Забыть?
Баррикады и бункер народу?
Или проще чего обнулить?
Тогда вышел китайский учёный.
Мудрость сыпалась с опытных плеч,
Когда встряхивал он стариною,
Из-под век устремляя картечь.
-Озверели? — сказал через маску.
-Забрались в медицину? А зря.
Вам Вселенной бездонной подсказки
Не слышны, ведь в мозгу — якоря.
Будет верным решением вырвать
У заразы всемирной рога
И «корону» запретной нам сделать
В слове «коронавирус» пока,
Чтоб чумы не боялись в народе,
Прекратили чтоб новости врать,
Чтобы вновь говорить о погоде,
Чтоб без гречки обед, вашу мать!
Но послевкусие осталось маленько злобненько-уставшее. Словно... достали все и извлекли.
Кое где прыгают слова, но мне не мешает, так как я больше балдею по образам, атмосфере и эмоциональности. Здесь этого предостаточно.
И ещё одно... Знаешь, только вот подумала, что ты не вмещаешься в "с.творение". Как будто осталось ещё, что сказать, но чертовы ямбы, хореи, рифмы и иже с ними, мешают своими "якорями".