Лельо Марен — Я слышала ветер

пучков фонарей и бессмыслицей серых проталин.

Я слышала ветер, качающий тень облаков

в тех лужах, в которых топили мы камни страданий.

Я видела чуткие, горькие, низкие сны,

я видела спрута ночного в зеркальном шкафу.

Я чуяла боль оттого, что мне снился лишь ты

с пером, написавшим имя моё в пустую графу

книги Мёртвых. И мне стало жут-ко...

Мучительно, больно. Я вспомнила что-то старое —

давнюю детскую, мерзкую-мерзкую шутку

тех, лица чьи из всех старых снимков я вырезала.

И вспомнила — абсент затуманивает получше водки

Или какого другого хмеля.

По радио — мир весь орёт последние сводки,

а мне здесь неловко и душно, налейте мне зелья!

О, верьте, однажды, в стремлении к очищенью,

в порыве стать лучше или же несколько легче

Земля нас сбросит с орбиты, и это не будет мщением.

Услышим же, как мы сами творим всем вокруг горести, и мучения.