В пути — Драконы и я

Беда

Снова шёл дождь. Казалось, что ещё день-два и мир погрузится во второй потоп.

С того памятного вечера, принесшего в жизнь Ялги новые темы сновидений прошла всего неделя. Каждую ночь теперь её преследовал образ разрушений всего, к чему бы она ни прикоснулась.

Этим серым днём Ялга снова плакала. Никаких объективных причин для её слёз не находилось, радости или облегчения они не приносили, но и заставить себя успокоиться она могла только на довольно короткое время, да и то, для того, что бы не вызывать беспокойство и удивление Тетры и других обитателей гостиницы. Она не кричала, не причитала, просто из её глаз катились одна за другой прозрачные, солёные капли, да на сердце лежал тяжеленный холодный камень.

В какой-то момент Ялга поднялась и подошла к окну, она посмотрела вниз, на покрытую лужами полупустую рыночную площадь и поняла, что если сейчас она не предпримет чего-либо значимого, то и впрямь начнёт разрушать всё вокруг одним своим прикосновением.

Она приняла решение вернуться туда, где началась её новая жизнь. К Наэле.

Принятое решение никак не повлияло на желание Ялги поддержать Виталию в момент выбора дальнейшего жизненного пути.

Виталии не было в гостинице. Как раз вчера она отправилась сопровождать отца и всё своё семейство в двухнедельную поездку в родовой замок. Лорд Лео решил отвезти дочь в свой дом, по его мнению, он должен был стать родным для Виталии и оказаться одним из решающих аргументов «за» при её выборе будущего. Виталия не решилась отказать отцу в этой просьбе, но уже мысленно подбирала слова для отречения от уготованной ей участи. От решающего разговора её удерживало только пошатнувшееся здоровье отца — лишние волнения ему могли повредить.

Не откладывая в долгий ящик, Ялга провела ревизию своего имущества. Она решила не брать всего багажа, так как планировала погостить у Наэлы всего несколько дней. Хотя дождь по-прежнему накрапывал Ялга решила пройти по базару перед дорогой и приобрести для Наэлы какой-нибудь особенный подарок. Скользя взглядом по рядам, Ялга вспоминала подругу и думала о том, что могло бы ей точно понравиться… Она выбрала очень красивую шёлковую шаль с длинными кистями, прекрасные тонкой выделки кожаные сапожки и ещё, она не смогла пройти мимо узорчатого серебряного кувшина с парой выполненных тем же мастером и в той же манере кубков.

Положив подарки в суму вместе с одеялом и бельём Ялга пошла к Лаванде и, как обычно, вывела её за городские ворота на поводе.

Как уже стало привычным, Ялга одетая в верховой костюм, на приглянувшейся, за время длительных верховых прогулок, полянке, оседлала Лаванду и привычным движением послала её в полёт.

«Как быстро я привыкла к полётам… Как будто это мои собственные крылья поднимают меня в воздух…» Вскоре её мысли скользнули в привычное русло…

Ялга была погружена в размышления и не выполняла штурманских обязанностей во время полёта. Перед взлётом она ограничилась объяснением направления и цели путешествия Лаванде и полностью положилась на сообразительность и опыт драконихи… Это было опрометчиво с её стороны, но Ялга была не в состоянии сосредоточиться надолго на чём бы то ни было кроме себя, своих проблем, тревожных сновидений и печальных видений из прошлого. Ко всему прочему она не заметила как и без того ненастная погода переменилась к худшему.

Лаванда летела на приличной скорости и Ялга привыкла к току пронизывающего воздуха, стремившегося ей навстречу, посвистывающему в ушах. Только сильный порыв ветра, смешанного с ледяной крошкой и одновременно резкое снижение высоты вывели её из раздумий.    

Ялга была настолько погружена в себя (как всё последнее время), что искренне удивилась столь резким переменам. Оглядевшись она поняла: первое — они с Лавандой находятся над незнакомым лесом; второе — между небом и землёй разразилась настоящая буря со шквальным ветром и градом; третье — Лаванда судорожно мечется из стороны в сторону, выискивая место для приземления и укрытия, а значит её уравновешенная девочка в настоящей панике.

Лес был еловый, густой, его неожиданное появление в районе лесостепи рождало ощущение «неправильности» происходящего.

Наконец Лаванда, успокоенная и ободренная хозяйкой, всё-таки вспомнившей о своих прямых обязанностях, опустилась на крошечной полянке и забилась под плотный покров еловых ветвей.

Здесь, в ельнике, ни ветер, ни град уже не досаждали животному. Ялга достала одеяло, подаренное кузнецом и обтёрла им Лаванду, выглядевшую не лучшим образом. Дракон подрагивал всем телом, кожа была почти ледяной и приобрела тусклый серый оттенок, вдобавок она тяжело дышала. Такой Ялга свою воспитанницу не видела никогда.

Сокрушаясь о неразумности своего поведения приведшего к столь печальным последствиям, Ялга обдумывала дальнейший план действий. Она не впала в уныние. Нет. На фоне удручавших её воспоминаний, это происшествие не казалось каким-то особенно страшным или опасным, но ей было неприятно, что она подвергла свою самую близкую и верную спутницу испытанию. Теперь, единственное что она могла для неё сделать, так это попытаться согреть её с помощью собственного одеяла и костра, разложенного тут же из не успевших отволгнуть хвойных игл и старых сухих сучьев. И ещё, Ялгу беспокоила её собственная беспечность из-за которой произошла потеря контроля за событиями. Она попыталась вспомнить похожие ситуации в прежней жизни и поняла, что такое произошло с ней впервые.

Самым сложным было понять что же всё-таки произошло на самом деле во время этого полёта. Ялга хорошо помнила момент взлёта. Помнила как через какое-то время бросила беглый взгляд вниз, но ничего не увидела из-за облаков. Помнила как решила не беспокоиться и положиться на чутьё Лаванды. Дальше шли воспоминания о бесплодных размышлениях и, наконец, о последних событиях. По самоощущению Ялги времени с начала путешествия прошло не более часа, но откуда в таком случае взялся еловый лес?

Примерно через четверть часа постукивание града перешло в шелест дождя, а ещё через полчаса смолк и дождь. Ветер тоже утих.

«Странно… Так быстро налетело… Так быстро улеглось… Или это только мне так кажется?»

Краем сознания, продолжая перебирать возможные варианты дальнейших своих действий, Ялга отметила, что жизнь кипит и в этом, таком неприветливом на первый взгляд, месте.

Постепенно неприятный, мрачный ельник обнаруживал перед человеком и драконом свою внутреннюю жизнь: по высоким стволам сновали белки, где-то тарахтел дятел, в нескольких метрах от себя Ялга заметила клеста, ковыряющего своим изогнутым клювом шишку, в надежде полакомиться молочной спелости семенами…

Время шло но Лаванде не становилось лучше. Теперь её кожа была очень горячей, из пасти то и дело вырывалось пламя, Ялга едва не опалилась в один из таких моментов. Помня, что еловая хвоя и шишки имеют целебные свойства, Ялга набрала в протекавшем неподалёку ручье воду в тот самый серебряный кувшин, что приготовила в подарок Наэле, и примостила сосуд кипятиться на паре подкаченных ею к самому костру камней. Пока вода нагревалась она вскарабкалась на одну из елей, что была помоложе прочих и пообрывала концы всех ветвей, до которых сумела дотянуться. Ей была нужна свежая хвоя и ещё не заматеревшие шишки этого года. Карабкаясь по стволу Ялга множество раз вознесла хвалебную молитву за то, что одета по-мужски. Спустившись она голыми руками содрала с ветвей иглы и шишки и покидала их в кипящую воду. Когда отвар был готов она перелила его, процедив через платок в кубки и оставила остывать. Когда отвар остыл она поднесла его к морде Лаванды и попыталась влить его в пасть больной постепенно, так, что бы не затруднить тяжёлого дыхания своей воспитанницы. Всё время пока они были вместе Ялга не умолкая говорила с Лавандой рассказывая о том как ценит и дорожит её дружбой и много других тёплых слов…

Лаванда лежала на животе, её морда бессильно лежала на земле до тех пор, пока Ялга не села рядом и не положила её на свои колени. Глаза Лаванды были прикрыты не до конца, во взгляде ничего нельзя было прочесть, он был обращён вовнутрь. Через некоторое время после вливания отвара дыхание дракона выровнялось, дрожь унялась, взгляд стал более осмысленным. Ялга постаралась заглянуть ей в глаза. То, что она там прочла ей очень не понравилось. В глазах Лаванды были нестерпимая боль, обречённость и безмерное доверие к этой девушке, долгое время заботившейся о ней. Лаванда точно знала, что минуты её сочтены, что поднять её сможет только магия, но рядом нет никого, кто ею бы владел.

Если бы Лаванда могла говорить, то она рассказала бы такое, что могло бы утешить её хозяйку и воспитательницу. Она рассказала бы о том, что случилось в этом последнем в её жизни полёте и привело к её гибели. Она рассказала бы о том, что ждёт Ялгу в самое ближайшее время и постаралась бы подготовить её. Но она только тоненько посвистывала, выводя последнюю в своей жизни трель и наслаждаясь покоем в нежных объятиях своей спутницы. В её взгляде не читалось обвинение, не было и прощения. Её сиреневые глаза выражали только доверие и благодарность до самого последнего вздоха. В момент смерти они подёрнулись плёнкой второй пары век и Ялга, поняв, что осталась одна залилась горючими слезами. Ох, как эти слёзы отличались от тех, что она лила по сбежавшему молоку своей жизни…    

После оплакивания настала пора подумать о том, что делать с бренным телом. Ялга решила, что самым разумным будет предать тело Лаванды огню. Именно этой стихии принадлежала верная и добрая дракониха при своей жизни.

К утру всё было окончено и Ялга прибрав пепелище пометила место погребения шалью, привязав её к ближайшему дереву так, что бы ни ветер, ни проворные белки не смогли сорвать этой приметы как можно дольше. Уходя от поляны Ялга не оглядывалась, она знала, что ещё не раз вернётся на это место.

Дорога, а точнее бездорожье по которому брела Ялга, стала подниматься в гору.

Уставшая Ялга решила выбрать место поприятней и отдохнуть. Она старательно сгребла старую опавшую хвою в мягкую высокую кучу, почти такую же высокую как накануне она собирала для последнего ложа Лаванды, укрыла её подарком кузнеца. Улегшись она вдыхала, как ей казалось, неуловимый запах подруги. Затем ей стало холодно и она накрылась одеялом почти с головой и быстро провалилась в сон. Во сне она металась, а когда припекло солнышко сбросила с себя шерстяное покрывало…

Когда она проснулась на её плече разлёгся греясь в лучах клонящегося к закату солнца средних размеров королевский тритон.

Глава 11

Лес

Тритон оказался не единственным подарком судьбы. Но обо всём по порядку…

Окончательно пробудившись Ялга решила поискать то болотце из которого, по её представлениям, должен был появиться этот яркий представитель тритоньего племени. Она пошла под гору правее от того места где спала. И вскоре набрела на мутноватый ручеёк. Пройдя по его руслу она поняла, что это совсем не тот ручей, из которого она брала воду для Лаванды.

Источником этого ручейка было крошечное озерцо, вполне подходившее для жилья нового знакомого.

Как и в своём сне Ялга обрадовалась, сняла с себя тритона и отпустила его на самом берегу, но когда повернулась и пошла прочь, то через несколько шагов почувствовала цепкие лапки сначала на штанах, а затем и на рукаве своего костюма.

«Де жа вю… Господи, неужели всё начнётся сначала…», — подумала она, даже не осознав до конца сакраментального смысла этой фразы.

Вновь вернувшись на берег Ялга сняла тритона с плеча и как могла дальше отбросила его от берега в воду, а сама развернулась и бросилась бежать. Но… ирония судьбы? Споткнувшись о старую корягу она растянулась во весь рост. Левая нога болела. К счастью это было обычное растяжение. Разорвав подол нижней рубашки на длинные ленты она туго перебинтовала щиколотку. Взгляд услужливо нашёл подходящий для опоры посох.

Короче говоря к тому моменту, когда Ялга собралась в обратный путь к своим пожиткам, юркая ящерка вновь сидела у неё на плече.

— Ты победила. Но тебе вода необходима постоянно, как ты будешь жить?

Что ни говори, а подарки для Наэлы она выбрала полезные…

Тритон получил имя «Липучка» и остался путешествовать в кувшине.

К стати сказать, воду для тритона Ялга набрала в чистом ручье, там же она умылась и постирала своё бельишко. Скитаться по лесу на ночь глядя, да ещё и с больной ногой она сочла неразумным и решила провести вторую ночь там, где так сладко спалось днём.

Она лежала на своей душистой перине без сна и старалась ни о чём не думать. Она была не в том положении когда можно разрешить себе сожаления, угрызения совести или страхи. Ей следовало сосредоточиться на главной на сегодняшний день задаче: выбраться из леса на какую-нибудь дорогу и как можно скорее добраться до деревни Наэлы или до гостиницы Тетры. А ещё очень хотелось есть…

Она ела в последний раз вчера утром. Собиралась пообедать в доме Наэлы. Внезапная болезнь, смерть и последний костёр Лаванды выбили из её памяти всякое воспоминание о еде. Сегодняшний день она почти весь проспала. Пока ещё Ялга могла притвориться, что не замечает подкрадывающийся голод, но уже надо было что-то делать.

«И так, подведём итоги: ни Лаванды, ни меча… Ни кинжала, ни денег, ни припасов... Так что же мы всё-таки имеем? Неизвестный лес — раз. Растяжение — два. Липучка — три. Кремень и хвоя в избытке — четыре».

Ялга размышляла не долго… Единственное относительно здравое решение в её нынешнем положении было позвать на помощь. Эх, если бы она, как только проснулась, забралась на ель да повыше… Ну, да, если бы да кабы…

И всё же она может узнать нет ли где-нибудь поблизости жилья. Может кто-нибудь сможет оказать ей помощь?

Решение быстро воплотилось в жизнь.

Конечно никто не откликнулся ей из чащи и не пригласил к себе в гости, так что пришлось Ялге прополоскать кишки хвойным отваром и несолоно хлебавши постараться заснуть — во сне не так есть хочется. Она старалась, но внутри ощущала такую опустошённость, что казалось, могла вот-вот взлететь, даже без крыльев.

Решив от нечего делать ещё посидеть у костра Ялга захотела подняться, опираясь на руки. Её ещё удивило, что она не чувствует под руками своего одеяла… она резко вскинулась и тут же больно ударилась о жёсткую землю. Она сидела на полдороге… нет, на самом деле, на четверти дороги… в общем в полуметре от своего самодельного спального места, по направлению к костру.

Реальность произошедшего подтверждала жуткая боль в том месте, на котором люди сидят…