смотря на подъемные краны,
стоя под теплым душем и
пряча руки в карманы,
он искал что-то упущенное.
это не было необходимым, но
всё равно не давало покоя.
это "что-то" — вроде, обыденное
и, как ни странно, большое.
он вынес мусор из комнаты,
в подъезде сменил все лампочки;
соседи ему похлопали —
жить теперь стало ярче им,
но поиски были напрасными.
"что-то" пропало бесследно.
оно не нашлось ни в карманах, ни
в старых подъездных трещинах.
но, смотря на закаты апрельские,
стоя в прогретом автобусе,
играя с друзьями в лесенку,
он не откладывал поиски.
проверив каждую щёлочку,
каждый угол планеты,
он решил дорасти до космоса,
если надо — то стать кометой.
он вырос так, что созвездия
с неба хватал спокойно.
выпрямился — и с надеждой
вошёл в кладовую бога.
он не нашёл там рая,
он не нашёл там ада;
он начал, было, расстраиваться,
но вдруг что-то врезалось в память.
он снова стал маленький-маленький —
ну, просто смешного роста —
и в свете настольной лампочки
увидел искомое "что-то".
оно было немного страшное
и почему-то — греющее.
оно пряталось в ночи загашниках
и в свечках, таинственно тлеющих.
оно было едва уловимое:
чуть вырастешь — сразу теряется.
оно грело трескучим камином и
на спине тяжелело ранцем...
...он улыбнулся, так искренне,
взвесил все "если" да "бы",
плечи расправил, выпрямился
и твердо решил —
забыть.