Мефро — Дождь собирается

торможу наводящие мысли.

Как же так, почему всё так вышло?

Как же пусто внутри, как пусто —

словно брокколи с её шевелюрой;

с трудом шевелю руками —

гелиевый шарик несущий камень,

ведомый флюгером.

Овощ дохлый.

Мне помощь требуется, помощь,

а я весь мир этот грузный проклял.

Восемьдесят три на пятьдесят.

Глючно, ребусно.

В мегаполисном местном гуле —

перекати полем, —

опоре едва отдаю отчёт.

Какой-то чёрт на площадке курит,

течёт мороженое у самокатной девочки,

третьему в капюшоне, вообще, по пикселю.

Попить бы достать по-хорошему кофе —

мир непривычно вертится:

небо — белая пена в миксере.

Старухи невнятно треплются о разрухе,

в трёх метрах за ними,

гули за крошки борются —

хлеб им нельзя — я гуглил:

он является для них ядом.

Надо, надо шагать домой,

но меня шатает;

после движений резких,

не то цепляю ногой Марианскую,

не то — под фресками над Эверестом.

Всякое мнится разное,

а поделиться-то не с кем вовсе:

дома никто не ждёт.

Август моется под дождём,

смывает остатки розжигов.

Это осени не поможет, нет.

Да и мне не положено тут оставаться дальше.

Напористо качая прожитое,

сквозь лица пульсирует улица.

Не люфти, соберись — завтра ехать на дачу.

Плавно встали и...

Хватит хмуриться.