Николай Побеседов — Как я побывал на санзаводе (ветсанутиль).

Основная моя работа электрик, в одно время по причине развала фирмы, я лишился работы. Мне сосед Пётр однажды сказал: Николай, ты электрик, а на сан заводе как раз электрик нужен.

— А чё, сан завод это хорошо, а то на прежнем месте с санитарией было не особо, стены обрисованы чем попало, окурки на каждом шагу, а уборщик — дворник работал пол дня в неделю.

Он на мои слова весело улыбнулся и сказал:

-Везде люди работают, возможно и там можно, да и плюс к этому не придётся тебе автобусом вокруг домой возвращаться...

-Благо напрямую через лесок там пролегала лесная дорога от моего дома до сан завода. И я в то время не задумывался почему он мне так сказал.

Не откладывая времени, я сел на велик и через лес поехал на сан завод. И первые ласточки не задержались. Не доезжая пятисот метров до ворот сан завода, всё больше начали попадаться кости, черепа, отдельные фрагменты тел животных: кур, нутрий, норок, коз, свиней, коров. Слава богу что хоть слоновьих хоботов я там не видел. Во дворе сан завода чёрным дымом дымила труба крематория...

Пьяный охранник сказал мне: иди направо, контора вон там, и повалился возле будки проходной. Если не смотреть налево, на главный корпус, то зайдя в контору отгороженную по периметру невысоким, но красивым плетнем, можно было подумать что ты уже в раю. За плетнем вокруг конторы даже косточки не найдёшь. В уютном, чистом помещении упитанный директор держал за талию, густо пахнущую духами пьяненькую секретаршу. Долго со мной директор не церемонился — если ты электрик, то ты уже принят, иди к механику и принимай работу. И механик Евгений Петрович повёл меня в главный корпус. От Евгения Петровича я узнал что на этом предприятии делают костно-мясную муку с животных умерших своей смертью... Это основной их продукт, и кстати очень дорогой.

Знали б животные куда они попадут после смерти, то попасть жареным на обеденный стол показалось бы им раем.

Ну вот, на цементном полу главного цеха везде жижа с разных частей животных тел. В цеху так светло как в пасмурный день. Окна и светильники грязнющие дальше некуда. По стенах стекала чёрно-бурая липкая грязь. Хорошо что перед поездкой я не очень то и наелся так как спешил. Да и велосипедная езда помогла утрясти съеденный завтрак.

Но запах только в начале был, если сказать вонючим, то это просто ничего не сказать. А потом у меня вовсю включился инстинкт самосохранения, но интересно я как-то уже не стал ощущать запаха, и даже не стал удивляться. Идя с этим механиком я как будто провалился в сон со слабым ощущением реальности. Проводка, электромоторы, электроплиты и другое нехитрое электрооборудование вовсю ощетинивалось оголенными проводами. В электрощите толстые "жучки" вместо предохранителей. С плакатов по технике безопасности я увидел только один: на густо грязной стене возле электрощита какой-то явно пьяный шутник пальцем криво вывел " электрик не сапёр шанс выжить может и есть?"...

Посредине огроменного цеха с под крышки большущего котла вырывался пар с явным запахом трупного яда. Потом всё это сортировалось на несколько складовых и в свои отделения подавалось в комбайн расщепления и печь сушения. Недалеко от котла была сложена огромная куча привезённых со всех мест мёртвых животных тел и испорченных мясных продуктов.

И как не удивительно живой петушок как-то выпрыгнул с этой кучи дохлых кур и других тушек бывшей когда-то живности, и трижды прокукарекал. Три "чёрта" увидев такое счастье, огромными костями, как аборигены бумерангами быстро завалили пернатого наглеца. И понесли его в раздевалку служившую им по совместительству ещё и как столовой так и вытрезвителем. И не удивительно ведь в дальнем углу огромного "цеха" я увидел как пятеро таких же гурманов, а может и похлеще, сидели на грязных пнях возле дохлой, разбухшей уже коровы. Прямо на ней, на предварительно постеленной газете поставили литровую банку слегка "молочной" жидкости со стаканами в руке закусывали уже жёлто-зелёными сосисками не глядя смахнув с них опарыши. Один мой знакомый односельчанин радостно попытался позвать и меня за их "столик".

— Присаживайся Николай, чем богаты тем и рады... Я как-то от них отпросился, мол за угощение спасибо... Сейчас не могу, в конторе ждут, оформляться на работу буду. Уже выходя вместе со слегка подвыпившим механиком с этого главного корпуса, этого предприятия, я дал ему понять что работать у них я не смогу. Мол, я разучился уже работать. И взявши свой велосипед я направился к спасительной для меня уже проходной. Пока я делал "экскурсию" по этому заводу, на дворе за то время уже прошёл дождик. Размытой грунтовой лесной дорогой ехать велосипедом было уже проблематично. Да нет думаю, поеду лучше вокруг да по асфальту. Но только выйдя за ворота этой фирмы, я унюхал что от моей одежды так несёт трупным ядом, что аж нос воротит. И обочиной лесной дороги я повёл велосипед в направлении к моему дому.