Июлька — Павел Грушко

Павел Моисеевич Грушко — российский поэт, драматург, переводчик прозы и поэзии (преимущественно с испанского и английского языков), эссеист. Автор поэтических сборников «Заброшенный сад» (1999), «Обнять кролика» (2003), «Между Я и Явью» (2007) и «Свобода слов» (2011).

Весть

По сумеркам ветвилась весть,

и вес Вселенной стал реален:

пыль галактических развалин

легла на кровельную жесть,

на зелень и на купола,

а впрочем, это дождь летучий

на миг связал дома и тучи

пригоршней звонкого стекла.

Под шелест экстренных газет,

шуршащих по сырым кварталам,

стал запад нестерпимо алым,

и плоский театральный свет,

как это водится в июле

в неяркой здешней полосе,

сиренево окрасил все

поверхности в столичном улье.

Обыденность житейских дел

в сравненье с этой вестью новой

в земной сумятице бедовой

среди разгорячённых тел

была укором, словно ты

мог отличиться, а в итоге

махнул рукой, сошёл с дороги,

ведущей в область пустоты.

И в эту пору космонавт,

прикладываясь к сладкой тубе,

рассказывал, восторг познав,

о бесконечно чёрной глуби.

Огромный город догорал,

и людям от небесной вести

стал внятней ровный гул созвездий,

их светодышащий хорал.

Самотёка

Сначала выступали акробаты,

потом из мухи делали слона,

а там взошли танцоры на канаты,

и в цирке воцарилась тишина.

Потом ещё два рыжих в шуме-гаме

по-лягушачьи дёргали ногами,

и всё такое...

                       А потом Москва

с бульварами и гравием шуршащим,

со светом фонарей ненастоящим,

с мальчонком, вдевшим руки в рукава,

с кружащейся у ног лиловой тенью,

с расплывчатой трамвайной дребеденью

и гулким моционом мотоцикла:

всё это объявляется, когда

выходишь из гогочущего цирка

в ленивый листопад и в провода.

И этот день осенний в небыль убыл,

в прохладном небе ожил звёздный купол.

Как меркнущее эхо, постепенно

Москва гасила звуки и огни,

кружащаяся пёстрая арена,

где все мы —

                        скоморохи искони.

Всю ночь куда-то далеко-далёко

бессонная катила Самотёка,

легко жонглируя грузовиками

и деловыми снами москвичей —

жонглёрка в нескончаемой программе

с короткими антрактами ночей.

*устар. одно из названий реки Неглинная в г.Москва ◆ Это река Напрудная, она же Самотека в центре Москвы. Г.В. Носовский, А.Т. Фоменко, «Какой сейчас век?», 2002 г.

Теорема

В жизни — как в теореме:

дано — некое время.

Докажи —

                        что можно и безо лжи.

Эту задачу решают все сами,

она — не из новых.

Это экзамен.

Без переэкзаменовок.

Есть третья сторона листа…

Есть третья сторона листа,

исписанного с двух сторон,

там обитает чистота

без дат, событий и имён, —

непознанная белизна,

не воплотившаяся взвесь,

и пониманье, что она,

пером не тронутая, есть,

покоя не даёт перу, —

в сравненье с этой чистотой

всё, что напишешь поутру,

предстанет к ночи суетой.

Какая глубь и широта

в пространстве этом всех времён —

на третьей стороне листа,

исписанного с двух сторон…

1980-1998