Александр Саркисов — Один день из жизни шедевроида

        Он наткнулся на этот сайт случайно. Он бы его не заметил, но необычайно яркое свечение вызывало чувство щемящей тоски и зависти. Мало того, сияние исходящее от экрана ноутбука высвечивало тайные уголки, в которых скопились злоба, неграмотность, тщеславие и жадность, а он этого не хотел.

   Он зашёл.

«Что? Любовь, отношения, счастье, юмор, философия? Где они набрались этой гадости? Да, тут придётся повозиться». И он начал писать. Хлёстко, как ему казалось, возвышенно и пафосно. Обличая, уличая, сыпя правилами и претензиями. И вот первый вброс, после которого экран должен был погаснуть, ну или хотя бы потускнеть. Но удивительное дело. Вонючая грязь, которой он в избытке наполнил своё творение, дошла до экрана и отразившись от него, как от однополярного магнита, брызнула обратно, уделав стол, одежду и вобщем-то всё вокруг.

        «Ах так!». Вторая порция писанины была ещё грязней. Здесь было всё и переход на личности, и перепалка с главредом ненавистного сайта, и указание места для тех недоумков, которые почему-то защищались. Они не только защищались, но и защищали сайт. Сначала мягко говоря ему, что он не прав, а потом всё громче и громче пытались дать ему понять неуместность его шедевров. Но ему уже было всё равно.

И вот второй вброс. Мощный, опять же как ему казалось, уничтожающий светлое, тёплое и доверительное, и …

Вновь обратный прилёт, но уже болючий, нетерпимый и холодный. Он огляделся. Грязь была везде. Его грязь. Она капала с потолка, стекала по стенам и засыхая оттягивала мочки ушей.

       Он повернулся к экрану. Сдаваться было не в его правилах. Тем более у него был козырь. В столе лежала заветная коробочка, а там...

    Летом, он ездил по Брянской области. Нужно было обосрать несколько деревенских литературных сообществ и между делом он собрал это.

Волшебные коровьи лепёшки. Ими можно было кидаться или что-нибудь замазать. Он чувствовал, что когда-нибудь они пригодятся. И вот момент похоже настал. Он открыл коробку. Ласковый смрад ударил в нос, вызвав омерзительную улыбку. « Всё, им п..ец», — удовлетворённо пронеслось в голове шедевроида.

Но вдруг, между ним и экраном что-то появилось. Это был шутовской колпак. Обычный, разноцветный с маленькими бубенцами. При каждом прикасании к клавиатуре колпак увеличивался в размерах, маяча перед глазами и сильно мешая. В конце концов он стал таким большим, что полностью загородил экран.

В какой-то момент раздался тихий мелодичный звон этих самых бубенцов и колпак больно стеганул замызганного таланта по лицу. Потом ещё и ещё. Закрыв в панике ноут, отвергнутый гений ещё долго слышал зловещий звон бубенцов.

        «Господа шедевроиды», — донеслось из коридора.

«Прекращаем писать чернуху и выходим на обед».

Выйдя из комнаты, он слился с массой бредущих по коридору людей, дурно пахнущих, благодаря липкой грязи которой они были покрыты с ног до головы.

На груди у каждого, выглядывая из под грязных пятен, висела памятная медаль от литературы, а на спинах были пришиты буквы: «ЧСП». Буквы были пришиты безобразно. Сразу было видно, что каждый пришивал их сам, дабы напомнить окружающим о своей великой миссии в этой жизни, и ещё раз подчеркнуть свою связь( к сожалению видимую только для него), с миром высокого искусства.