Бравый чайник — Однажды разом, без волненья...

с трибуны дико закричал:

"По воле рока и мгновенья

я загоню детей в подвал.

Мне хватит времени и срока,

покуда каждый не падёт,

начну, пожалуй, я с востока,

посею горе, страх и гнёт".

Так думал он, идя войною

в крестовый будто бы поход

той злополучною весною:

стоял четырнадцатый год.

А после отобрал он веру

и запретить велел язык,

подобный дале изуверу,

себя узрев среди владык.

Он думал: вот она — вершина,

достигнут им успех земной.

Но вот вокруг него руина,

развал грозил стране зимой.

Придался низменной он склоке,

не замечая бед вокруг:

воспряли силы на востоке,

в дыму пожаров скрылся юг.

Отныне — предводитель хунты,

кричал надсадно только: "Фас!"

Он стал давить нещадно бунты,

унять не мог народный глас.

Разбил страну тогда на части.

Во мыслях словно феодал,

он не заметил в жажде к власти,

как сам в зависимость попал.

Исторг он душу, вёл на плаху,

продав всё лучшее другим,

толкая к гибельному краху.

Наверно был он одержим.

Пять лет спустя — не нужен боле.

Он дал падению зачин.

На им взращённом произволе

другой воссядет властелин.

Что до страны? Арена битвы —

планеты общий полигон.

Там, впрочем, поле для ловитвы

всегда и было испокон.

Ничто не вечно, только это,

с две тысячи минувших лет.

Быть может в будущее лето?

Пока же счастья вовсе нет.