Morsel — Дверь открывается

Дверь открывается. Вы идёте прямо. Петроградка. Один из самых дорогих районов Петербурга, один из его самых криминальных районов. Вы подымаетесь — шесть ступенек. Слева и справа обшарпанные стены, наверху — потолок — он очень высок и штукатурка с него давно осыпалась. Квартплата здесь очень высока — вконец разоряться на ремонт или на консьержа никто не станет. Отражаясь от стен, заливая всё вокруг, исходит вязкий, слегка горчащий бежевый свет. Вы замечаете странную особенность — в доме два круга лестниц. Первый — парадный — здесь, вы не знаете — более просторные квартиры. Подняв голову, через широкие лестничные пролёты вы видите что-то другое. Это не тот же потолок — нет, это скорее два деревянных щита, за которыми находится, очевидно, чердак, но они давно прогнили и прогнулись вниз. С осторожностью вы поспешно отстраняетесь с площадки под ними.. Дом в семь этажей.

Вам приходится согнуться чтобы пройти через проём — вы видите второй круг лестниц — пролёты у’же, чем раньше, но тут же — есть лифт. Вы притрагиваетесь к кнопке и обнаруживаете, что она вырвана и болтается на чёрном, замасленном проводе. Решётка, ограждающая шахту лифта местами порвана, да и сам лифт своими размерами больше похож на… вы отгоняете от себя мрачные мысли, но сама обстановка — её таинственность — она тянет вас.

Вдруг — вы слышите голоса. Они доносятся сверху. Медленно, прижимаясь к стенам, ты идёшь выше. Любопытство манит тебя. Голоса становятся громче:

-Ступай аккуратнее — соседи могут раскричаться, если увидят нас.

-Ты же говорил, что часто там бываешь.

-Да, всегда… когда мне одиноко. Но не всем нравится, что кто-то лазает на крышу.

-Почему:

-Ну, во-первых — надо пройти через чердак, там старый пол, да и вообще — ты же видишь, дом весь разваливается. Да и кто знает — кто там ходит, может там не я, а воры — Ты на этаж ниже и видите говорящих — мальчик и девочка лет 13-14. Мальчик в красной куртке и тёмных штанах, у него большие светлые глаза, красивая грустная улыбка. –А люди — продолжает мальчик,— люди не любят, взрослые очень не любят, когда их беспокоят.

-Миш, так может… — Девочка — у неё светлые волосы, она едва выше своего спутника, на ней белые джинсы и белая курточка. —Так может не надо.

-Да брось, ерунда. Только нужно успеть. Знаешь, порой так бывает, что одно мгновение — и ты уже опоздал. Вот сейчас, сейчас, секунду, вернуть бы только секунду — и ты успеешь! Но она уходит. И тебе так грустно.

-Миш, ты о чём?

-Понимаешь, эта крыша — не очень высокая, но когда солнце заходит за горизонт и только первые красные лучи озаряют всё — вокруг становится так… так необычайно — ты должна это увидеть. Видишь — посмотри в окно, солнце уже садится, пойдём скорее….

Стоя на шестом этаже, ты не знаешь, но в офисе на Большом проспекте, совсем недалеко от этого дома, мужчина в красивом чёрном в полоску костюме, при красном галстуке, заканчивает свой рабочий день:

-Павел Семёнович, я сегодня домой.

-Но Митя!

-Нет, правда, мне сегодня … мне сегодня уже нельзя. Мы уже почти пол года сдаём этот проект, каждый день до ночи.. сегодня мне уже нельзя.

-Ну… хорошо — тогда ещё десять минут. Ведь ничего? Сдай все отчёты за сегодня Светочке и беги. Хорошо.

-М.. ладно, хорошо, хорошо, хорошо — бормотал Дима, пятясь, выходя за дверь.

Через пятнадцать минут он, разделавшись с делами, садился в свою машину. Красное пламя заката уже освещало улицу, отражаясь от витрин магазинов, когда он, превышая ограничения по скорости, мчался по знакомому маршруту.

Ему вспоминался вчерашний разговор. Вслух он говорил сам с собой: «Он накричал на меня? И что, я должен ему такое позволять?! Нет, я всё сделал правильно! Но разве он был не прав? Разве…» — Мысль его оборвалась, c визгом тормозов он остановился около дома. Достал ключ, открыл дверь.

А в это время, ты всё ещё слушаешь их разговор:

-Саш, пошли скорее, мы опоздаем.

-Миш, тут страшно и почти ничего не видно.

-Пойми, это… это как будто ангел, чистый ангел спускается на землю на один только миг, на один, один единственный миг — чтобы показать, показать то, что не всякий может увидеть, я так хочу… я так хочу, чтобы ты тоже это увидела, но нам… нам нужно торопиться!

-Мне страшно.

-Саш, не бойся, я же с тобой.

-Миш, Миш… — голос девочки дрожал, — ты самый лучший.

Миша обнял девочку. — А теперь, пошли!

Шесть ступенек. Дима поднимается. «Я брошу всё, всё, всё! Всё ради него. Я забыл, забыл… Но я начну всё с начала. Ведь я ещё не опоздал, ведь он сам сказал, что ещё есть время.»-Вдруг он услышал треск.

Саша громко вскрикнула, Миша едва успел отпустить её руку, она видела, видела, видела как расширились от ужаса его глаза, как он успел улыбнуться ей, и как он скрылся из виду. Саша отпрыгнула от этого места. Она слышала его крик, девочка слышала, слышала, слышала. Сидя в углу, сжимаясь в комок, едва в сознании, она видела его улыбку, слышала его крик.

Пролёт. Пролёт. «Ты». Пролёт. «Правда». Пролёт. «Ангел». Пролёт. Пролёт. «Пааапа!». Пролёт. Пол.

Истошный крик, напомнивший ему голос сына, заставил его в один миг оказаться рядом с упавшим. Это. Был. Миша.

Он упал на колени, отец, опоздавший на миг. Обняв обмякшее, изуродованное тело сына, он плакал. Кричал. Вспоминал. Вспоминал и укорял себя:

-Пап, я люблю тебя.

-Миша, я очень устал, мне правда очень хочется спать.

— ТЫ всегда занят, ты всегда на работе! Я хочу просто быть с тобой!!— Миша кричал, Миша задыхался. — Ты ни о ком не думаешь — ты весь в работе. Ты… ты..

Внутри у Димы что-то взорвалось. Он кричал на сына, он упрекал его в этих обвинениях, ведь его работа это деньги, на которые они живут. Дима отправил сына в комнату. А утром, когда он уходил из дома, он увидел Мишу, тот стоял в дверном проёме

-Папа, у нас ещё есть время.

Дима ушёл. Весь день он думал, что скажет, что сделает, придя домой.

Ты перегибаешься через поручень. Внизу ты видишь мужчину, склонившегося над телом упавшего мальчика. Глухие, неясные звуки, похожие на крик, на рёв, на дикие стоны, доносятся снизу. Вдруг, ты бросаешься наверх, преодолев пролёт, ты хватаешь её за плечи:

-Милая, милая, всё будет в порядке, слышишь?!

Обхватив коленки, девочка бормочет: «Вот сейчас, сейчас, секунду, вернуть бы только секунду! Мгновение, ведь ангел, он показывает только… только секунду, сейчас, секунду, вернуть бы только секунду. Верните, верните мне его, верните».