info — ' Дом №36 на улице Неразбитых фонарей'

Тем вечером на рынке уже не было ни души. Только дворники лениво ползали по территории, время от времени шаркая метлами. Марс, после того побоища сменивший гнев на милость и вернувшийся в наши дружные ряды, сидел в кресле директора и пускал кольца сигаретного дыма в потолок. Плетеная декоративная ваза на столе распространяла нестерпимую вонь, ибо давно уже полна окурков и апельсиновой кожуры. Выкидывать неохота, лень. Даня листал свежий номер журнала «Плэйбой», цокая иногда языком. А мы с Вальком рубились в нарды, причем я безнадежно проигрывал. И только мне «поперло», как со стороны павильонов раздался шум бьющегося стекла.

— Слышь, Дань, сходи посмотри, что там, а…, — нетерпеливо хлопнув ладонью по столешнице, сказал я, выкидывая на доску кубики. — Шесть-шесть, зашибись!

— Не-а, не пойду. Вон Марсу заняться нечем, так пусть он и идет…

— А че я-то сразу? Пошел-ка ты к такой-то матери…

— Так идите вдвоем! Ждете, пока там алкаши местные все стекла переколотят? А мне тут такая маза прет…

Даня, нехотя откинув журнальчик, поднялся, пообещал кому-то там когда-нибудь точно что-то такое нехорошее сделать, и, неожиданно отвесив звонкую затрещину Марсу, выбежал из кабинета. Тот, естественно, бросился вдогонку. С улицы послышались их беззлобные вскрики.

Валек прищурился, что-то такое прошептал в кулак, и выкинул «пять-пять».

— Ах, хорошо. Мне бы еще таких «кушей» пару, и ты в полной заднице!

— Ладно, ходи давай, — снисходительно протянул я. — А что это пацаны там затихли?

Мы оба прислушались, и, как по заказу, откуда-то издали послышались призывные вопли Дани.

— Что там еще за косяк случился? — Валек вопросительно посмотрел на меня.

— Да нехрена рассуждать, пошли посмотрим лучше. И палки возьмем заодно. Мало ли…

В кабинете у нас всегда находился целый арсенал подручных средств. Что-либо серьезное хранить здесь не представлялось возможным. Потому как милиция очень любила посещать павильоны и, между делом, заходить на чашечку кофе в кабинет руководства. А металлические прутья, хоть и являлись порой не менее страшным орудием, особенно в умелых руках, тем не менее не вызывали никаких нареканий со стороны органов.

Ветер с шумом гонял пустые пластмассовые бутылки меж уличных прилавков.

— Нет, я не пойму, ну за что эти метлы деньги получают? — возмутился между делом Валек.

— После, дружище, после… Сейчас у нас другие дела.

Недалеко послышались явные звуки борьбы.

— А, суки, Илюха, это эти козлы, из деревни, — заорал Валек, и уже в следующее мгновение мы оказались в самой гуще событий.

При нашем появлении человек пять бритоголовых парней лет двадцати отчаянно побежали в сторону проезжей части. Одного из них Валек, на манер городошной фигуры, сбил прутом и, подбежав, принялся избивать ногами. Остальные даже не обернулись — вот уроды, своего бросили! — и двое уже успешно пересекли дорогу. Один поломился куда-то через дворы, а последний замешкался перед автомобилями, заметался по проезжей части, и тут его настигло возмездие — какой-то лихач, ведомый волей всевидящей Немезиды, сбил недотепу и, не останавливаясь, «втопил» с еще большей скоростью. Конечно, какой дурак в наше время останавливается на месте происшествия! Когда я подбежал к лежащему на дороге парню, он лежал в нелепой позе, странно скрючившись, словно вернулся в зародышевое состояние, и одна нога согнулась в колене, только в обратную сторону. Похоже, отбегался надолго. Вокруг тем временем стали собираться зеваки. Я, последний раз взглянув на неудачника, заметил лужу крови, растекающуюся из-под тела, и скорым шагом удалился к павильонам.

— Илюха, они Даню на перо насадили, — Валек напоминал белую простыню, так он был бледен. — Но один сучонок у нас, и теперь ему — полный пи…ец! Я тебя, гнида, сам лично бензином оболью и спалю, понял?!

Марс подошел, пошатываясь, приложив обе руки к голове.

— Вот пидоры, мне арматурой по кумполу два раза щелкнули…

И точно, по щеке с виска струилась тонкая полоска красного цвета. Но Дане досталось еще хлеще… Он сидел на асфальте, прислонившись спиной к ларьку, и глухо стонал. Одной рукой он зажимал рану на животе, но я заметил как минимум две еще, из которых бурыми пятнами расползалась по рубашке кровь.

— Братан, ты как? — спросил я, хотя и так видно, что очень хреново.

— Как дурак… Нахер так крови много? Я ее зажимаю, а один хрен льет откуда-то…

— Тихо, тихо, дружище, давай я тебе помогу.

Следующие полчаса мы с Вальком помогали Дане и Марсу, у которого кровоточили две рваные раны на голове, добраться до директорского кабинета, потом вызванивали всех наших, и, самое главное, отвезли пленника в укромное место. Париться ему теперь долго, и будет весьма больно и неприятно, когда он очнется. Не знаю — или он косит, или что другое, но в сознание до сих пор не приходил. А дух от него идет, как от бочки с самогоном. Видно, напились суки для смелости, и совершили этот нелепый акт мнимого возмездия. Хотя кто же в результате больше пострадал?!

…

— Илья, прекрати волну гнать! Или мы одни в этом виноваты?

Даня вовсе не оправдывался, нет, от него этого не дождешься. Он, скорее, наезжал…

— Ну и что? Загнулся — так туда ему и дорога! Какого … он полез, если здоровьем слаб? Таким хилякам надо дома сидеть, а не по улицам носиться с арматурой…

Все дело в том, что наш пленник умер в больнице через неделю после того, как его освободили. Парень, как писали в газете, был настолько истощен как физически, так и морально, что просто не выдержал… Сердце не справилось… И виноваты в этом и мы в том числе. Как подумаю, так тошно становится! Подумать только — человек умер из-за нас!

— Да ты заколебал уже, в натуре, Илья! Расслабься! Пойдем девочек снимем, напьемся, и через пару дней уже и не вспомнишь, кто там и когда помер…, — Валек, осклабившись, похлопал меня по плечу.

— Иди к чертовой матери! Валите все нах… Видеть никого не могу…

Я накинул куртку и вышел на улицу. Плавно падал снежок. Через несколько дней — Новый год. А тот, в больнице, не дожил… Я скрипнул зубами и пошел в сторону дома.

— Илюша, подожди меня!

Ну вот, еще только ее не хватало! Кристинка догнала меня, взяла под руку и, непрерывно, не закрывая рта, замолотила языком.

— Ты что, сегодня домой так рано? А мальчишки остались? Вот здорово, побудем вдвоем! А ты помнишь, что скоро два года, как мы вместе? Ты мне подарок приготовил? Да ладно, можешь ничего не дарить, лишь бы со мной почаще время проводил. А ты знаешь, я тут такие сапожки видела — закачаешься! Только у меня денег не хватает. Ты мне добавишь? Мне совсем немного надо… Илюш, я с тобой поговорить хочу. Вот только забыла, о чем… Ты о чем думаешь? Правда, сегодня чудесная погода? Где будем Новый год отмечать? Опять в кафе, с пацанами? Я хочу, чтобы мы вдвоем встретили, у тебя дома… Илюш, давай вдвоем отметим. Ты меня слушаешь?

— Что? Да-да, слушаю, — рассеянно протянул я, и моя дражайшая половина обиженно замолкла.

Хватило ее, правда, ненадолго, и уже через минуту она привычно трепалась, ни о чем и обо всем сразу. Я несколько замедлил шаг.

— Кристин, ты не обижайся, но сейчас я хочу побыть один.

— Илюш, ты что, гонишь меня? — она остановилась, захлопала ресницами, и с обидой посмотрела мне в глаза.

— Нет, не гоню, но мне действительно надо побыть одному…

— Мы с тобой когда последний раз любовью занимались? Молчишь? — в голосе моей «дражайшей половины» послышались отчаянные нотки, — Вот именно — забыл уже… Ты что, не хочешь меня больше видеть? Совсем?

— Слушай, только без истерик давай, без этого забот хватает…

Кристина вырвала руку, посмотрела на меня, как тигрица на кролика, и быстро удалилась. И что это с ней произошло? Раньше она бы ни за что так быстро не отцепилась. Все уши бы прожужжала, но все равно в результате пошла со мной. А сейчас. Хотя мне совершенно безразлично. Я ее уже видеть не могу. Слушать, как она что-то тараторит, тоже не желаю. И вообще — перегорел.

…

Теперь те события представляются мне именно в таком свете. Все последнее время я сознательно шел к разрыву. Причем к размолвке не только с подругой — это так, частности — а именно к окончательному и бесповоротному разрыву с бригадой, с перипетиями уличного существования. Забавно, но когда-то в Котелках именно так и определяли принадлежность друг друга представители различных группировок: «Ты с какой улицы?». Неудачно ответил — получи по роже. Да и вообще, было довольно опасно прогуливаться по соседним улицам и районам города в одиночестве. С наибольшей вероятностью прогулка заканчивалась больницей. Помнится, случались и резонансные случаи, когда весь город на ушах стоял, как, например, такой: подростка насмерть забили железными прутьями. Причем не какие-нибудь рецидивисты с большим стажем отсидки, а такие же, преимущественно несовершеннолетние. Многие из благополучных, с точки зрения милиции, семей. Вопросом, почему именно здесь, в этом городке на Волге тенденция к развитию организованной подростковой преступности приняла такие масштабы, задавались не раз ученые самых разных направлений. К единому мнению так и не пришли. Мне же лично даже голову ломать над этим неохота, потому как и сам грешен. Хотя все, что остается мне теперь, это только анализировать и размышлять, почему судьбой мне уготовано было пройти весь этот огонь и воду. Дело, если верить сказкам, осталось за медными трубами. Но вот как раз их-то мне, похоже, не суждено слышать, по крайней мере, ближайшие несколько лет. Хотя, может я просто все утрирую. И создавшееся положение в самое ближайшее время разрешится…