info — ' Дом №36 на улице Неразбитых фонарей'

Обычный августовский денек, зной уже не так ощутим, и лишь выцветшая до желтизны трава напоминает о времени нестерпимой жары. Встретившись с друзьями вечером на свежем воздухе, в парке, мы ломали голову, как провести остатки текущих суток. Варианты предлагались самые разные: от визита в ночной клуб (Марс больше, чем кто-либо в нашей компании, любил позажигать на танцполе), до похода в «нумера» с девочками (конечно же, ратовал Даня). Лично мне хотелось просто устроить небольшой «междусобойчик», посидеть где-нибудь в тихом месте и выпить. Валька вообще не понимал, чего хочет, и склонялся то к одному, то к другому из предложенных вариантов. Неподалеку от нас шустрой крикливой стайкой носились дети, играя в догонялки. Их матери расположились рядом, на травке, и ничуть не смущаясь тем, что подают плохой пример малолетним чадам, пили пиво и курили, кидая иногда заинтересованные взгляды в нашу сторону. Вот одна из малышек упала, расцарапала коленку и залилась громким ревом. Мать подхватила ее на руки и принялась отряхивать, зачем-то предварительно отшлепав. Меня в последнее время занимали картины взаимоотношения юных еще родителей с маленькими детьми. Пытаясь представить себя на месте молодого папаши, я раз за разом приходил к неутешительному выводу: с такой жизнью, как у меня, детей, равно как и жену, лучше не заводить. К чему лишний головняк, да и вряд ли мне бы хотелось иметь отца, который занимается подобным ремеслом. Так что большей частью я просто мечтал, витая в облаках. На грешную землю меня и в этот раз весьма бесцеремонно вернул Даня, хлопнув по плечу.

— Ну ты че застыл? Поехали.

— Куда решили-то?

— Совместим приятное с полезным. В центре клуб один открылся, вот и узнаем, в чем там прикол, а заодно, может, коммерса пощупаем: вдруг сладкий, и ничей!

Даня, конечно, зря надеется, ибо время сейчас не то, чтобы что-то где-то было без «хозяина», но… чем черт не шутит! На месте сразу станет понятно, есть ли крыша, и если есть, то кто именно. Ага, так мы и разбежались! Маски-шоу! Вот всегда они появляются в самый неожиданный момент!

— Всем упасть на месте! Лицом в землю, руки за голову! Повторять не буду…

Нас быстро обшмонали и погрузили в оранжевый, с синими номерами «КамАЗ». Доставили, к моему вящему удивлению, вовсе не в очередной отстойник УВД, а в наш районный отдел. Там дежурный за считанные минуты всех переписал, отобрал личные вещи и поместил всех в одну камеру. На попытки выяснить, что же такое происходит, «маски» отвечали дружными ударами по почкам. И только в камере мы, наконец, получили возможность спокойно обсудить происшедшее.

— Во как, бля, — Даня, дико вращая глазами, недоуменно посмотрел на меня, — это что за херня? Илюх, ты не в курсе, че случилось-то?

— Не-а… вообще без понятия. Может, завалили кого у нас в районе, или еще что…

В камере в отделе милиции всегда царит полумрак. Единственный источник света — тусклая лампочка за решеткой над дверью. Стены мышиного цвета — «шуба», и закопченный потолок. Деревянные нары на полкамеры испещрены незатейливыми рисунками и надписями, по большей части нецензурными. Кто-то взывает к справедливости, кто-то просто отмечается «Здесь был такой-то», а большинство на все лады поносит «мусоров поганых».

— Вы как хотите, а я — спать, — первым не выдержал томительного ожидания Валек.

— Да уж, «зек» спит — срок идет, — усмехнулся Марсель.

Уже через полчаса все, утомленные неожиданным стрессом, дружно посапывали.

Наутро ситуация не изменилась: на наши сначала вопросительные, а потом нахальные и даже угрожающие выкрики дежурный не отвечал, предпочитая бурчать что-то недовольно себе под нос и этим ограничиваясь.

— Эй, командир, сигареты хоть принеси…

— Да вы че там, совсем охренели?! Эй, старшой, сколько нас еще держать будут? Жрать уже охота!

Лишь к вечеру, когда мы уже порядком проголодались, дверь приоткрылась, и в проем просунули два пакета, с продуктами, сигаретами и спиртным, как позже выяснилось.

— Я у вас деньги там взял, из личных вещей. Чтобы потом на суде не орали, что у вас «лавэ» не хватает, — и он быстро запер дверь и удалился.

Минут пять мы сидели в оцепенении. Даня задумчиво шарил рукой в пакете, ничего, впрочем, не доставая.

— Вот ни хера себе сказки! На каком еще суде?

— Как же нас угораздило-то, а? За какие такие косяки, хотелось бы узнать…

Теперь уже Даня зашелся в исступлении, барабаня кулаками по двери. Но ей-то что? Дверь мощная, железная, такая все стерпит. Дежурный же более к камере не приближался. Да, час от часу не легче. То вдруг упаковывают «по беспределу», то теперь суд…

— Ладно хоть пожрать принес «вертухай». Ого, — воскликнул Марсель, — Да тут водка, пацаны!

Видимо, действительно будет какой-то нелепый суд, раз уж мент сам, без малейшей просьбы с нашей стороны, принес нам спиртное. Хотя денег, наверное, около «штуки» отмел, у них тут все стоит раз в пять больше.

— Ха, я забыл уже, когда последний раз «Пшеничную» пил. Где этот хрен ее откопал? Специально берег, небось, для такого случая.

— Черт с ним, у нас сейчас не то положение, чтобы в зубы дареному коню смотреть, — устало отмахнулся Даня.

— Это точно, — подтвердил Марс, зубами срывая обертку с палки полукопченой колбасы.

Спустя некоторое время в камере раздавался богатырский храп трех заключенных. Четвертому — мне — не спалось. Лежал, ворочаясь на неудобном ложе, и размышлял о перипетиях судьбы. Вот завтра состоится суд. Я более чем уверен, что и дела-то особого не будет, так, зачитают «ушлую бумаженцию», заслушают наши протесты и отправят «автозаком» в какую-нибудь городскую ИК. Сам факт подобного задержания уже ничего хорошего не предвещал. Что, интересно, предъявят на суде? Если, не дай Бог, что всплыло, кто-то «заяву» подал — это совсем не есть гуд. Хотя пока следствие будет идти, всегда можно найти лазейку. Или просто «бабок» заплатить. Лишь бы их оказалось достаточно. Ни для кого уже не секрет, что современный следственный процесс уже давно не тот, что имел место в совковые годы. Наука и техника в области криминалистики шагнули далеко вперед. Но и преступные элементы тоже времени даром не теряют. Бежит преступность прямо-таки семимильными шагами. И в этой гонке нет явного победителя. Первенство то на одной, то на другой стороне. Да и сама гонка существует лишь на листах многочисленных уголовных дел, да еще разве что в воспаленных умах некоторых, наиболее увлеченных работой следственных работников. Ведь именно на их плечи ложится ответственность за результат расследования. Только такой следователь, казалось бы, добивается успеха, как тут же, словно назло, новая уловка. Научные работники подумают-подумают, поскрипят мозгами — и вот оно, чудо криминалистической экспертизы, какой-нибудь порошок новый, который, если им присыпать все место преступления, в темноте светится. А, самое главное… Он следы, доселе невидимые невооруженным глазом, показывает. А следователю только того и не хватало. Он новое изобретение оприходует, применит — и все, благодарность в приказе, новая должность не за горами. Преступник наказан, дело закрыто, тюрьмы переполнены. Наука, понимаешь, торопится, плодит одно усовершенствование за другим, преступники через одного попадают на скамью подсудимых, откуда им прямая дорога — на нары. Хотя, это как посмотреть. Если денег не успел наворовать, то да, пожальте, постель хоть и не больно комфортная, и с едой напряженка, но все лучше, чем газовая камера. А уж если судят, например, за хищение в особо крупных размерах, то тут и разговор наособицу. Говорит, например, прокурор, хитро щурясь и подмигивая, подследственному: «Ты, мил человек, можешь не сказывать, куда всю сумму заховал, а только нехорошо это! Ведь господь, Отец наш всемогущий, велел делиться. Так что если неохота тебе к клопам и прочей живности попадать — раскрой секретик, где лежит N-ное количество, лучше во Франклинах». Тут любой, извините, дурак, поделится. И все. Все довольны. У прокурора только пуха на морде прибавится, а у сидельца несостоявшегося убудет в кармане. Но свобода дороже.

Так что у нас всегда есть шанс избежать ответственности. С этой, внушающей слабый оптимизм мыслю, я и заснул.