info — ' Дом №36 на улице Неразбитых фонарей'

— Подъем, кому надо — в сортир, остальные — выходи в коридор!

«Остальных» не оказалось. Щурясь от непривычно яркого света, мы по очереди посетили местные удобства.

— Побыстрее давайте, машина уже пришла за вами…

— Быстрее будешь свою бабу просить, когда она тебе минет делает, — недовольно буркнул Марсель.

Рожа у доходяги-сержанта вытянулась и покрылась пунцовыми пятнами, но он ничего не ответил. В качестве сопровождающих явились два солдата внутренних войск, с оружием. Да что они, рецидивистов в нас увидели?

В кузове фургона для заключенных очень душно. Спертый воздух не циркулировал ввиду отсутствия вентиляции. Через мутное стекло маленького зарешеченного окошка, заляпанное зеленой краской, ничего не видно. В довершение ко всему водитель — яркий пример внебрачной связи подзаборной шлюхи с орангутангом — пересчитал все ямы и колдобины на дороге. Въехав во двор суда, огороженный невысоким металлическим заборчиком, машина, рявкнув или чихнув, а может и то и другое сразу, остановилась. Нас вывели.

— Ну, наконец-то свежий воздух! Земля…, — у Дани еще хватало оптимизма юморить не по делу. — Ба, никак Калейкин!

— Где? где? — завертели головами Валька с Марсом.

И точно, я увидел две машины и человек пять знакомых за забором: наши старшие товарищи приехали поддержать, а может, и посоветовать что путное.

Михалыч уверенной походкой направился к нам.

— Здорово, пацаны!

Наперерез ему от крыльца незамедлительно ломанулся какой-то «шпак» со злой рожей в сером пиджаке и того же мышиного цвета застиранных брючках.

— Куда? Стой, с ними разговаривать нельзя, — завопил он.

— А ты кто такой? — невозмутимо бросил Михалыч, не останавливаясь.

— Я — следователь по особо важным…

— Да хоть по чрезвычайно важным, мне все равно, — бесцеремонно оборвал зарапортовавшегося мужика Михалыч, — Ты к ним какое отношение имеешь?

— Что? Хочешь, чтобы я охрану позвал? С ними рядом сядешь…

— Да ни хрена ты не сделаешь, — отрезал Михалыч опешившему следователю, и, обращаясь уже к нам, проговорил вполголоса, — Короче так, пацаны, не гоните — все нормалек будет. Мы уже за эту тему пробили. Так что давайте, не переживайте. Сегодня увидимся, с нас кабак. Все, я пошел.

Лихо, однако! Чувствовать за собой поддержку всегда приятно. Вот молодчики, оперативно…

Но на суде все обернулось несколько иначе. Вальяжный мужик в черной мантии лениво зачитал «факты» совершения нами противоправных актов в отношении работников милиции, угрозы районному следователю по особо важным делам (вот гнида, нажаловаться успел!) и т.п. Дальнейший разворот событий явился и вовсе крайней неожиданностью…

— … постановил назначить наказание в виде лишения свободы сроком на один месяц… Возражения, протесты есть?

Минута молчания, как говорится. Затем послышалось недоуменное «За что?». Марсель с вызовом смотрел на судью. Видать, он не планировал надолго расставаться с зазнобой. Как бы то ни было, решение судьи прозвучало. Уже через пять минут нас отправили в СИЗО.

… Мама родная, как же я докатился? Было бы за что, а то так, по сфабрикованным обвинениям законопатили… Месяц чалиться теперь…

В СИЗО каждого обшмонали, отобрали все предметы, которые «представляют угрозу для жизни заключенных» — ключи, часы, пейджеры, мобильные телефоны, жвачки и зажигалки — и определили всех в «карантин». В нем, кроме нас, оказался один серый мужичок, загремевший за попытку убийства, и молодой парень — по виду, наш коллега. Мужичонка не проронил ни слова, а с парнем мы через пять минут познакомились, а через десять уже все вместе резались в «мандавошку». Несмотря на непритязательное название, игра довольно интересна. За неимением подручных инструментов, игровое поле какие-то умельцы выцарапали на деревянной поверхности шконки, а фишки и кубики оказались слепленными из черного хлеба. Эта игра была единственным на первых порах доступным нам развлечением.

В карантине мы провели около двух суток. На утро третьих пришел «вертухай» со списком, согласно которому и распределил нас по разным хатам: меня, Вальку и нового знакомого, Дениса — в одну, а Марса и Даню — по разным. Реакционно настроенный Даня пробовал возмутиться, но с «дубаками» бесполезны любые препирания. Они просто не могут воспринимать и, уж тем более, анализировать информацию. Не знаю, то ли им мозг удаляют при приеме на службу, то ли его и не было никогда. Хотя вполне вероятно и третье — дурная наследственность. Генетика — страшная штука, и если в родне среди ближайших обозримых поколений все занимались принудительным неблагодарным трудом, от чистки уборных до ловли блох у хозяйской скотины, то вполне естественно отсутствие мысли и внятной речи у потомков. Деградация, как и эволюция, процесс в определенных условиях неизбежный.

Новая камера оказалась чуть лучше предыдущей. Не в смысле комфорта, им здесь и не пахло. Посветлее, воздух не такой спертый — маленькое окно под потолком нараспашку, и всего три двухъярусных шконки. Три места как раз пустовали, и местные обитатели, сурового вида накольчатые мужички, поблескивая фиксами, любезно согласились занять верхние «полки». Один из них, как выяснилось, попал под гребенку неведомой облавы, учиненной, видимо, в его честь. Он поведал нам, что «отбивался, покуда сил хватало мусоров душить», но их «были десятки». В карантине его продержали больше положенного, видимо, всерьез опасаясь подсаживать такого буйного в общие камеры. Но мужичок уже к вечеру четвертого дня необычайно затосковал и душевно прослезился, чем вызвал небывалое доселе умиление у начальника СИЗО на вечерней поверке, и его, наконец, перевели. Второй сиделец долго отказывался вступать в контакт, затаив злобу на нас в связи с вынужденным переселением с нижнего яруса на верхний. Он сидел там, на верхотуре, поджав колени к подбородку и обложившись носильными вещами на манер гнезда, и лишь по временам сурово усмехался и крякал, услышав и оценив очередной анекдот или шутку. Но немногим позже он оттаял, и даже спустился вниз. Рассказанная им история прозвучала несколько сумрачней предыдущей. По прямому подозрению в многочисленных кражах его «похоже, надолго упрятали», и «если деверь, сука, не проболтается, то, может быть, и освободят». Третий, парень чуть старше нас, выпивал с друзьями на свежем воздухе, отбежал в кусты по нужде, где его и задержали. Причем винные пары оказали настолько губительное действие на мозг, что парень оказал сопротивление, будучи еще без штанов, вследствие чего на суде среди прочего прозвучало обвинение в «попытке изнасилования работника милиции при исполнении». Камера буквально грохнула хохотом при последних словах. Сам виновник веселья лишь слабо улыбался, ведь ему за эту вполне безобидную выходку грозил серьезный срок.