Елена Ша — ' Dei Caniculare. Опыт'

Однако жизнь полна курьёзов, и счастливые времена не длятся долго. Достоверно о причинах таинственной эпидемии, охватившей заоблачный НИИ, ничего не известно (о ней вообще никто, кроме нас с тобой и тех самых теневых структур, и слухом не слыхивал), ведь, как это не прискорбно, никто из поражённых учёных не спасся. Тем не менее, у автора найдутся кое-какие предположения на этот счёт. Предположения следующие:

Среди сотрудников НИИ на Горе особо выделялась страстностью и трудолюбием группа исследователей-вирусологов. Их рвение было неистощимо, и работали они с ожесточением истинных фанатиков своего дела. Понятие «некомпетентность» было положительно неприменимо к этим замечательным и уникальным в своём роде индивидам. И тем не менее, именно в их кругу автор склонен искать ту гнильцу, каковая роковым образом привела к гибели всего коллектива. Случилось так, что однажды, на стадии апробации одного из ужаснейших рукотворных вирусов, произошёл маленький инцидент, никем, кроме двоих непосредственно причастных, не замеченная оплошность или, лучше сказать, грешок. Одна из горилл (не в пример своим коллегам, для опытов вирусологи довольствовались обыкновенными человекообразными обезьянами) — женского пола, пяти лет отроду, одноногая (вследствие предыдущего опыта), в стадии инкубационного периода — скучала по своему обыкновению в отведённом ей для этого дела просторном вольере. Вот уже в течении часа она без аппетита взирала на глубокую миску, полную экзотическими фруктами. Дитя лабораторий, она никогда не бывала у себя на родине, в тропических лесах, что так и ломятся от всевозможных фруктовых яств! Наблюдающий её в тот вечер главный ассистент профессора Хоффмана доктор Глоксиньев делал тут же неподалёку рядовые записи в специально предназначенный для этого журнал: фиксировал её, гориллы, физиологические показатели, общее самочувствие и поведение. Он то и дело оглядывался, видимо, надеясь уловить хоть какие-нибудь изменения в скучной её позе... Витало ли некое волшебство в ту звёздную ночь над лабораторией №6 Буки Аз? Возможно ли, что неизвестное озорное божество решило ни с того ни с сего поразвлечься над слабым человеческим существом и разжечь в нём нелепые и удивительные желания? Был ли сам человек настолько подвержен своим прихотям, что потерял совершенно голову, или был настолько уверен в своей фортуне? Страдал ли он скрытым слабоумием (не знаю, однако, бывают ли на свете слабоумные ассистенты профессоров)? Неизвестно. Загадочно. Кто может сказать, что толкает человека на те миллионы, миллиарды, мириады неоправданных, необоснованных, невероятных и неправдоподобных поступков, которые он регулярно совершает и в которые потом сам отказывается верить... Как бы то ни было, вольера была отперта, и застланный сеном пол её стал ложем животной любви, или человеческой похоти (это как посмотреть). Когда наваждение спало, доктор Глоксиньев устыдился своей несдержанности и обещал себе никогда не вспоминать о содеянном и никому ни за что не рассказывать о своём нелепом, недостойном и очевидно глупом поступке. Кому как не ему было знать о механизмах распространения вирусных заболеваний?! Воздушно-капельный, фекально-оральный, половой — их назовёт вам даже школьник (конечно, если он отличник и у него специфические интересы)! Но гордость и себялюбие оказались сильнее, чем элементарный здравый смысл. Честно говоря, на поверку мало что оказывается слабее его...