knurik — Три точки

Я почему— то всегда его слушался, наверное, потому что я его всегда боялся за его командный голос, за его высокий рост, за наглы й, пошлый взгляд.            

— Ну что, ты задал ему как следует? Следующий раз я его спалю гада! — негодовал он.

Я не отвечал, вообще я редко что ему отвечал, потому что боялся.

— Пошли на мусорное поле?, — предложил он.

    Я кивнул. Мусорное поле было за холмом — огромное поле, усеянное ненужными вещами, газетами, бутылками и консервными банками. На этом поле мы развлекались: бегали на перегонки, играли вдвоем в прятки, считали ворон, а иногда, если удавалось гоняли с поля бомжей. Правда, я не умел, умел только он: спящих бомжей он поливал бензином, а потом поджигал. Зрелище не то что бы очень, но ему нравилось.

Он всегда был в странном настроение: слишком тихо разговаривал или, наоборот, слишком громко, иногда шипел на меня, а один раз от злости укусил, иногда он читал мне стихи или отрывки из каких –то книг: могу признаться, что стихи мне очень нравились — что-то в них было. Странный был он все –таки. Не такой как все…

Гони его, гони его отсюда! — кричал я ему, когда он бежал за собакой.

Он почему — то всегда меня слушается, наверное, потому что он боится меня.

Я посмотрел на него: невысокий, с длинными светлыми волосами, красивыми глазами цвета среднерусской равнины, с острым носом, отдаленно напоминающий клюв — не красавец, но что –то в нем было…

— Ну что, ты задал ему как следует? Следующий раз я его спалю гада! — я сильно разозлился, только не понимая отчего, бывает у меня так: сначала вроде нечего, а потом как понесет и не остановишь, — Пошли на мусорное поле? — я очень любил это поле, потому я ему и предложил туда сходить, хотя я знал, что предлагать ему бессмысленно: он никогда не откажется.

Он кивнул. Я так и знал: разве он может мне отказать…

Мы шли долго. Я безучастно смотрел на дорогу: вдали я видел наше поле… Вдруг я понял, что никогда не ходил за него, за это поле! Интересно, что там?

Я шел долго, он рядом. Я смотрел на небо: я видел наше небо… Вдруг я понял, что никогда не задумывался о том, что за этим синим небом. Мне говорили, что там…

Fuck! — закричал я.

Ты что? — ошалел я.

Я обернулся и посмотрел ему в лицо: синие глаза, прямой нос, тонкие губы, высокий лоб — все смотрело на меня недоуменно.

— Ты что ? — повторил он.

— Ты что? — повторил я. Я посмотрел ему в лицо, но оно ничего не выражало.

       Мы стояли и смотрели друг на друга, ничего не понимая. Я вроде как уже собирался объяснить ему причину, почему я выкрикнул это слово, но начав, я

неожиданно запнулся на половине своей умной мысли:

— Я только лишь подумал о…

Я стоял напротив него, ничего не понимая. Я ждал пока он даст мне объяснение этому слово. Но он молчал. Вдруг он начал: Я только лишь подумал о… — и запнулся.

Странно, он никогда так не делал, не позволял себе такого, что интересно пришло ему в голову?

Я сам не знал, отчего мне в голову пришло это слово. Скорее всего, это просто слово Архимеда “эврика”, только на современный лад. Я улыбнулся про себя.

Мы так и стояли друг напротив друга. Пойдем, — сказал он. Я кивнул.

— Пойдем, — сказал я . Он кивнул. Я опять думал о том, что за небом. Наверно, там все мои мечты, воплощенные в реальность…

Мы опять побрели. Я закурил и подумал о том, что за полем. Наверно, там другой мир, лучше, чем здесь…

Вот я и на поле. Надо мной небо. Я аккуратно проходил через бутылки и старые непонятного происхождения вещи: один раз я нашел здесь гранату, поэтому соблюдал осторожность, кто его знает, может еще одну такую найду…

Вот мы и на поле. Мы пошли по нашей тропинке, которую мы протоптали. Он внимательно проходил через бутылки и старые непонятного происхождения вещи: один раз он нашел тут гранату, которой до сих пор гордится, и поэтому проходил мусор очень аккуратно, может еще одну такую найдет…

Пока я внимательно высматривал что — нибудь интересное под ногами, я не заметил пропажи другой вещи: его!

Я смотрел ему в спину, а потом посмотрел на линию горизонта и туда, где кончается поле…

Я смотрел ему в спину: он бежал навстречу солнцу, подняв голову и что –то напевал себе: я не мог разобрать мелодии. Он красиво выглядел, что –то в нем было…

Я устал бежать, остановился, обернулся назад и увидел его: он явно смотрел на меня, выглядел он как-то грустно, но очень гордо… Странный он все — таки, не такой как все…