Анна Семироль — Мари

У Мари розовые щёки и маленькие руки. У ног вьются, играют две белые ласки. Взрослые думают, что это не ласки, а снежные волны, расходящиеся из-под красных башмачков. Но дети видят, что это ласки. Маленькие, злые звери.

У Мари шапочка и варежки из белого меха. Ей не холодно, ей никогда не холодно. Её одежда — из живого тепла. Откуда у неё столько тепла, что ей хватило на шапку, варежки и пушистый воротник на плаще? У кого она забрала его?

У Мари на подоле живые цветы и птицы. Если долго вглядываться, ты увидишь — они действительно живые, они пришиты прочной нитью к платью Мари. Почему цветы не пахнут, а птицы не поют? Мари забирает их краски, их голоса, их запахи.

Руки Мари пусты, но у неё всегда есть то, что кому-то нужно. Всё-всё-всё есть. Что не попроси — всё есть у Мари. Она всегда приносит то, чего нет у просящего. Мари добрая. Мари исполняет желания.

Мари не приходит просто так. Её может позвать каждый. Всего один раз. Одно желание. Мари приходит меняться. Она забирает то, что ей нравится. А иногда уходит, не назвав цены — и тогда случается что-то плохое.

Помнишь соседскую Гретхен? Её мамаша просила у Мари красоты для дочки. А Мари забрала щенка. И Гретхен всё плачет и плачет… Плачет и плачет. И никто не замечает, красива она или нет. Она плачет. От Мари много слёз…

Мари никогда не плачет. И пшеничные локоны её всегда красиво и правильно уложены. И щёчки розовые. И башмачки всегда чистые — какая бы грязь не разливалась по улицам. Мари никогда не спешит. Она идёт плавно, неспешно и каблучки выстукивают мерный ритм равнодушного сердца. Говорят, добрая Мари бессердечна и улыбка её нарисована.

Ганс, Ганс, а ведь Мари идёт сюда… Что ей нужно здесь? Кто позвал её, что попросил? Ганс, у нас же нет ничего, только мы сами… Ганс, почему ты молчишь? Ганс, закрой дверь, захлопни ставни — сюда идёт Мари. Мари в красных башмачках…