Otherman — Песнь о мечте

В отрогах гор, холодных и печальных,

Где места нет веселой песне и мечте…

Жил человек в пещерах тайных

Подвержен силе и телесной "слепоте".

Он был силен, но жил душой

Пребывал постоянно в думах дивных.

Правда жизни для него была иной

Он видел то, что не видел человек простой.

                                            Истина ббыла к нему уж близко

                                            И где-то рядом пел дух святой,

                                            Тело хоть и оставалось низко

                                            Но душа жила лишь высотой.

                                            Не знал он радостей земных

                                            И не было давно ни близких, ни родных.

                                            Там, где жил он одиноко,

                                            Давно не было жилищ людских.

                                            И лишь всевидящее око

                                            С всею полнотою знало сколько

                                            Дарил он песен удивительно прекрасных

                                            Молчащим от очарованья и тоски,

                                            В молчании своем давно не одиноким,

                                            Каменным холмам на берегу реки.

                                            В руках его свет излучала лира,

                                            И он, тот дивный, звонкий свет,

                                               Лился куда-то за пределы мира,

                                               И был он как к бессмертию билет.

                                               Дух его напоминал оленя,

                                                Летящего стрелой куда-то вдаль

                                               И ищущего свое родное племя,

                                                До тех же пор — в глазах печаль.

                                                Но человек людей боялся, ненавидел,

                                                И более всего — не понимал.

                                                Лишь недостатки в них он видел,

                                                А то, что называлось добром — замечал.                

                                            Но вот однажды, в знойный день,

                                            В день, что три сотни на году,

                                            В день, когда мчался вдаль олень,

                                            Ему показалось, что встретил он мечту.

                                            Мечта бессильно шла ущельем,

                                            Не замечая по дороге ничего,

                                            И жалобные крики тихим пеньем

                                           Срывались безнадежно в пустоту.

                                           И вмиг последний, человек,

                                           На руки подхватив мечту,

                                           Понес ее туда, где жил весь век,

                                           Благодаря и Провиденье, и Судьбу.

                                           Он ношу нес так бережно,

                                           Как саму Нить Судьбы.

                                           И сердцем было ему велено

                                           Небу возносить мольбы.

                                           И сердце его радостно вопило,

                                           И песни пело громко вслух,

                                           И Бога жалобно молило

                                           Убрать с мечты лихой недуг.

                                           А над всем этим жалобно парила

                                           Душа несчастная его.

                                           Потерять вдруг — обретенное

                                        Боялся более всего.

И вот, на утро, мечта его очнулась,

И медленно, как и положено мечте,

Глаза открыла. Слабо улыбнулась.

А глаза.… Уж Вы меня простите!!!

По крайней мере, так ему тогда казалось.

Весь мир, наверно, аж пошатнулся!

По крайней мере, так ему мечталось,-

От этих глаз он чуть не задохнулся.

Там было все: и мощь стихий;

И самый чистый — деревенский смех;

И предков дух — гордый и великий;

И человеческого рода древний грех,

Сиянье звезд, которых было целых семь;

Он видел даже то, чего уж небыло совсем.

Мечта его к нему заговорила,

И слов, тихих как осенний листопад,

К нему в сердце целый водопад излила.

А он.… О Боже! Он был только рад…

Летело время, тихо, незаметно.

По крайней мере, так ему казалось

И он, наверное, был счастлив,… несомненно

Ему, наверное, об этом и мечталось.

Но время все летело, незаметно, тихо…

Звезды меркли, снова возгорались,

И вновь — весна влажна, а лето сухо,

И горные вершины по — вечерам сжигались.

Года все уходили — дальше, дальше…

Печаль вселялась в сердце — больше, больше…

Прошли года, все изменилось,

Река там больше не течет,

Горы чуть — заметно постарели

И воздух лишь еще влечет…

И вот однажды, с раннего утра,

Когда лишь птицы певчие очнулись,

А солнца руки светлые коснулись

В сумерках сгоревшего костра…

Человек, с почтенной сединой

По склону к небу поднимался,

И шаг— за — шагом глаз скрывался, пеленой.

Обреченности рубин в нем загорался.

Вот, наконец, он лиру древнюю отрыл:

Дрожащая рука струны коснулась…

Тут он истину себе открыл

И в тот же миг душа от тела отвернулась…

И лопнула струна, и раскололась лира,

И олень свободен, стал, от мечтаний мира!..

25.10.02 г.