Арне Франкенштейн — Из раннего — Неприкаянность

как мокрый сумрак вереницей лилий,

по исхудавшим душам полуснов

шагает вечер в облике унылом.

В осклабленных застежках фонарей,

в исписанных хрусталиках агата,

расплесканный смолою у дверей.

На серых веках сотканное злато

дневных лучей — сто тысяч мертвых рук,

заполонивших неземную тягость.

Как бесконечно-смертен этот круг,

что в красном море тонет, улыбаясь.

И ты проснулась, будто первый снег

под неизбывным блеском отражений,

под истаенными проталинами нег,

в провалах черноглазых разложений.

И бесконечный бег по небесам,

закрепощенный призрачной неволей,

как мы с тобой — сквозь сердце полоса —

шагает вечер в ночь за новой болью.

По изначальным тропам облаков,

как мокрый сумрак вереницей лилий,

по исхудавшим душам полуснов

шагает вечер в облике унылом.