Марина Новиковская — Гибель Атлантиды

Небо потемнело мгновенно. Казалось, великан скинул свой черный плащ и накрыл им город: тысячи черных боевых кораблей зависли в вышине, закрывая собой солнце, а со стороны Алайзиса всадники на черных звероящерах, приблизившись к его стенам, окружили город. Королева Тиа слишком поздно узнала о приближении врага. В воздух не успела подняться даже часть ее боевой эскадрильи. А те, что взлетали, мгновенно, поверженные плазменными лучами черных треугольных кораблей, словно белые птицы падали и, взрываясь, оплавляли пески простиравшейся за Атлантидой пустыни.

Огненно-красные, словно вырвавшиеся из жерла вулкана, шары в мгновение обратили в золотую пыль одного сфинкса, космодром, уничтожили всю окружающую растительность. Тиа понимала — битва проиграна. Говоря справедливо, никакой битвы не было: ее застали врасплох. Все соглашения, заключенные между городами Атлантида и Алайзис обратились в прах. У ее города уже не было шанса выжить, а вот у их союзника Нурвилана он еще оставался, пусть призрачный, но все же шанс.

Королева не могла послать в Нурвилан корабль, его бы заметили и немедленно сбили, зато никто не заметил, как в пылу сражения, которое вели жители Анлантиды — смертные, преграждая путь всадникам, от стен города отделились темные фигуры звероящера и его хозяина.

Поднявшись по желтым ступеням к самой вершине врат, Тиа осмотрела тянувшееся до самого горизонта войско всадников. Их предводитель, полководец и король Дарвалау, гарцевал на громадном черном этнодонте. Подняв голову вверх, он увидел гордо застывшую фигуру королевы Атлантиды. В его глазах полыхало синее пламя. Нечеловеческих, продолговатых, огромных, способных менять форму радужки. Она могла быть совершенно как у смертных — привычной. А могла растекаться, занимая, место зрачка и склера. И когда это происходило, в глаза Воина совершенно невозможно было смотреть. «Заглянувший в осколок зеркала, увидит бездну» — гласит древняя мудрость. Глаза Дарвалау и были тем самым осколком. Сурово сжатые губы кривила злорадная усмешка. Иссиня-черные вьющиеся волосы каскадом спадали на плечи, оттеняя обожженные солнцем скулы и волевой подбородок. Он был первым представителем своей расы, ступившим на эту планету, расы, что миллиарды лет бороздила просторы вселенной, завоевывая и покоряя планеты, системы, галактики. Таны — самые древние представители разума в существующих вселенных.

Выхватив меч, черной, отливающей фиолетовым под золотыми лучами огненного светила, стали, Дарвалау приподнялся в седле и громко крикнул:

— Сдавайся!

Легион его солдат, следуя примеру полководца, стал скандировать:

— Сдавайся! Сдавайся! Сдавайся!

Гул их голосов вибрировал, заставляя в ужасе замирать сердца жителей Атлантиды. Звук поднимался высоко в небо и исчезал в раскаленном зное пустыни. Чувство вины и огромное людское горе тех, кто погибал, заполнило все существо Тиа. Их не пощадят, когда город падет. Она смотрела вниз то на оборонявших врата жителей, то на черное войско и понимала, что не может сделать ничего для спасения миллионов жизней, втянутых в войну богов двух космических империй Завоевателей и Создателей. Земля так и не смогла стать тем островком мира, для которого собственно и создавалась представителями обоих империй. Все внутри, казалось, омертвело от осознания происходящего, и преобразователь на лбу королевы засиял самоцветами: синий камень в центре потемнел, желтые же, красные, зеленые всего семь камней вспыхнули как далекие звезды, затерянные в глубине космоса. Она еще раз осмотрела фигуру Дарвалау с поднятым вверх мечом и поняла, что никогда не простит себе любовь к нему. Потому что эта любовь погубила все. Боги не имеют право на чувства. Чувства — удел смертных людей. Она сама свергла себя с трона в тот самый момент, когда увидела его глаза в доме своего седовласого отца. Когда приняла в дар розу. Кроваво-красную розу на голубой глади воды бассейна, покачивавшуюся от дуновения легкого ветерка. Оставленную словно невзначай. Чтобы юная королева на рассвете босиком пришла за ней. Сейчас королева вспомнила об этом так ярко, так остро! А роза перед ее мысленным взором превратилась в пронзительно синие глаза Дарвалау!

Рухнула одна из башен, поднимая клубы пыли, и все воспоминания и мысли исчезли в золотой дымке. Теперь ее возлюбленный, тот, которому она доверяла, передаст ее город в руки Атанаэля, правителя города Алайзис, уничтожит ее народ, а что станет с ней уже не важно. Завоеватели и на этот раз победили, сумев захватить в свои руки всю власть! Атлантида была ее жизнью и дыханием, ее душой. Без нее она лишь огненный шар, несущийся одиноко сквозь звездное пространство. Рожденная в огненном мире и обреченная на вечное скитание среди рождений и гибели планет. Распахнуты Врата Жизни и обагрены стены кровью, а плазменные лучи обращают ни во что столицу первого земного мира.

Королева Тиа бледной тенью скользила по своему полуразрушенному дворцу. Атанаэль, не отставая ни на шаг, следовал за ней. Тонкие пальцы королевы открыли золотую шкатулку и достали серебристую диадему — символ королевской власти. Атанаэль протянул руку вперед. Его красивое, с женственными чертами лицо оставалось бесстрастным, в черноте глаз, колыхалась бездонная пропасть, тускло мерцал ромбовидный рубин на его преобразователе. Тиа молча смотрела на венец, размышляя — отдать его сейчас или…

Резко развернувшись, она устремилась по лестнице вниз в подземелье. Из боковой двери выскользнула высокая фигура в черном плаще и широкополой шляпе. Тот, кто охранял королеву, снял с себя плащ и накинул его девушке на плечи, внизу было довольно прохладно. Подземные помещения должны были, вот-вот рухнут, погребая живых и мертвых. Тиа остановилась перед громадным каменным зеркалом, когда-то присланным в Атлантиду из Алайзиса. Черная, отполированная поверхность прекрасно отражала, а неровные края зеркала казались зубами звероящера. Развернувшись спиной к своему отражению, королева Тиа сорвала с головы венец и бросила его под ноги шедшему следом Атанаэлю. Звякнув о каменный пол, венец лег возле остроносых туфлей правителя Алайзиса. Но тот лишь    покачал головой и стал что— то говорить о величие и власти, о строительстве нового мира, центром которого, как он мечтал, станет Алайзис. Подошедший с боку Дарвалау потянул Тиа за руку, толкая ее вперед. Охранявший королеву воин выхватил меч и стал сражаться с Атанаэлем, высекая красные искры, отражавшиеся в черном зеркале. Но силы были не равны, и вскоре верный защитник был обезоружен и связан. Его уволокли в темноту коридора. Правитель Алайзиса, подойдя к Тиа, сорвал с ее лба преобразователь, алый камень ослепительно засиял, посылая в мозг королевы мощный импульс, и она, потеряв сознание, стала медленно сползать по гладкой поверхности зеркала. Атанаэль подхватил девушку и коротко бросил своим воинам:

— Пора, здесь сейчас все обратится в прах!

Легион шел, удаляясь в закат, оставляя позади себя километры золотой пустыни, в которую превратилась Атлантида…

А где-то далеко, уже почти добравшись до Нурвилана, ножом в спину убит посланник Тиа. Его убийца, щурясь, смотрел на движущееся к горизонту солнце, и золотые блики горели в глазах темно-фиалкового цвета.

На долгие тысячелетия погрузилась Земля в ледяной сон, а когда, наконец, пробудилась, и на ней была восстановлена жизнь, Атанаэль стал ее хозяином и богом, и было ему имя Князь Тьмы. Те же из богов, которые не подчинились завоевателям, стали возвращаться в телах смертных, из воплощения в воплощение неся в себе кровавую тайну мира. Каждый из них стал горящей страницей Книги Бытия…