Кей Альтос — Танец Каваманга — 7 глава

Впервые в своей агентурной практике я чуть было не распрощался с жизнью. Раньше мне не приходилось пересекаться с наемными убийцами, хотя знаю о них столько, сколько и положено знать детективу о людях данной профессии: очень опасны, почти всегда вооружены и готовы рискнуть всем ради достижения цели. Нас учили вычислять киллеров, а также обезвреживать их, используя специальную методику. Только я о ней даже не вспомнил в ответственную минуту. Не смог распознать в незнакомце наемного убийцу, чуть было не провалил задание, так и не приступив к исполнению своих обязанностей. Хорош детектив, нечего сказать! Шеф бы сейчас надо мной посмеялся. Встал бы в позу, язвительно усмехнулся и непременно заявил бы, что я облажался. И был бы прав!

Я лежал на земле и смотрел на связанные руки. Благо, что ремни заднего кресла после катапультирования повредились, иначе мне бы пришлось сидя наслаждаться тишиной ночного пейзажа. А так — лежу, дергаюсь туда-сюда в попытках освободить руки и ноги. Кусаю губы до крови от обиды, проклиная таинственного киллера, а также его любовь к супер-узлам.

Сколько я так барахтался на земле сложно сказать. Может полчаса, а может и целый час. Одно могу сказать точно — мои усилия оказались бесполезными.

«Подожди до рассвета!» — напомнил о себе внутренний голос, — «Кто-нибудь будет проезжать мимо, непременно увидит покореженный автомобиль, заметит тебя и освободит!»

«Ага! Значит, надеешься на благополучный форс-мажор?» — появилась ответная мысль с насмешливым подтекстом. — «Неужели, после многолетней подготовки ты так ничему не научился, Мартин?! Хочешь, чтобы клиент пожалел о том, что ему подсунули детектива-неудачника? Нет? То-то же! Вспомни былые времена, чему тебя учили! Вспоминай же! Напряги серые извилины как следует!»

Закрыв глаза, я попробовал сосредоточиться. Я отрешился от внешнего мира и сконцентрировался на воспоминаниях, связанных с пребыванием на территории центра подготовки. Из калейдоскопа событий прошлых лет я выбрал картинку одного дня и попытался воспроизвести ее с точностью видеопреобразователя, загруженного дискофайлом с записью.

Я стою в первой шеренге взволнованных юнцов в центре квадратного зала, который по размерам способен вместить в себя малый армейский звездолет. Тут есть все необходимое для подготовки спортсменов: разные тренажеры — от простых до самых сложных, медицинское оборудование, чтобы кто-то не загнулся от чрезмерных физических нагрузок, а также всевозможные агрегаты-симуляторы. Позади меня еще шеренга из десяти человек. Мы стоим по стойке смирно и смотрим на невысокого мужичка в черном кимоно. А он в свою очередь смотрит на нас, пристально разглядывая каждого. В его взгляде я прочитал явное презрение, что впоследствии и подтвердилось следующей гневной тирадой:    

— Глядя на вас, недоумки, я в который раз вынужден признать, что наши селекционеры думают не мозгами, а задницами! Я ожидал появления в зале группы способных курсантов, а вижу перед собой только кучку слабаков и слюнтяев! Вы хоть знаете, зачем вас сюда привезли?

— Чтобы научится приемам борьбы и рукопашного боя! — вдруг рявкнули сзади.

— Кто посмел открыть рот без разрешения?! — инструктор тотчас взревел от негодования.

Болтуна немедленно вытолкали из строя. Он весь скукожился перед наставником, виновато опустил голову и прищурился так, словно ожидал удара по лицу. Мужичок в кимоно, наоборот, приветливо улыбнулся парнишке. Только его улыбка оказалась фальшивкой. Курсант получил кулаком в живот, моментально согнулся пополам и рухнул на пол.

— Тем, кто еще не понял, зачем вы здесь, я объясняю в первый и последний раз! — продолжал инструктор, не обращая никакого внимания на страдания подопечного. — Вы попали сюда, чтобы научится пользоваться вашим природным оружием, а именно руками, ногами и мозгами! Все ясно?

Коллективное согласие выразилось гробовым молчанием. Инструктор удовлетворительно хмыкнул и продолжил:

— Меня зовут Дай Люлей. Можете называть меня сэнсеем, мастером, наставником или учителем. Любое другое обращение к себе я не потерплю! Каждое занятие для вас будет сопровождаться болью, потом и кровью! Рано или поздно я сделаю из вас настоящих профессионалов!

Дай Люлей сделал паузу, помог подняться курсанту и пнул его так, что тот едва не пролетел сквозь строй. Наставник изрек еще пару угрожающих заявлений, после чего перешел к разминке. Несколько часов он мучил нас изнурительным бегом, отжиманиями и прыжками через голову. При этом он лупил стенающих, рыдающих и сопящих черным поясом, на ходу осыпая всех проклятиями. Когда дошло до первого спарринга, сенсей решил продемонстрировать всем свое мастерство. В качестве спарринг-партнера он выбрал одного худенького курсанта, и в момент повалил его, скрутив ногу болевым приемом.

— Мама! — крикнул бедолага и забарабанил ладонями по полу.

— Здесь нет мамочки! — безжалостно рыкнул в ответ инструктор. — Никто не будет гладить тебя по головке и вытирать платочком кровавые сопли, сынок!

— Прощу прощения, мастер, — из числа курсантов выделилась девушка с короткой стрижкой. — Можно задать вопрос?

— Задавайте, — сенсей отпустил ногу парня. Тот издал вздох облегчения.

— В видеоприложении методики захватов и болевых приемов, вами продемонстрирован силовой прием освобождения связанных рук. Пожалуйста, объясните каким образом можно воспользоваться данной техникой в экстремальной ситуации?

— Все просто, — сказал Дай Люлей. — Свяжите мне руки, я покажу.

Его руки обмотали прочными ремнями. Удостоверившись, что связка достаточно крепкая, сенсей на секунду застыл на месте. Потом резко дернул руками, порвав прочные путы на кусочки. По залу пронеслись удивленные возгласы.

— Главное, верить в себя. Дело не в силе мышц, а во внутренней концентрации. Если вы хоть на секунду усомнитесь в том, что у вас все получится, можете смело начинать грызть веревку или что-нибудь еще. Надеюсь, поможет. Понятно, щенки?

Я открыл глаза. Приложил небольшое усилие и в конечном итоге услышал трескающий звук ремней. Мне потребовалось около минуты, чтобы избавится от остатков узлов на запястьях. Потом я развязал себе ноги и наконец-то поднялся.

Мысленная благодарность старому мастеру не знала границ. Я с грустью признал, что офисная работа пошла мне во вред. Отсиживая задницу на одном месте и занимаясь мелкими делами, я стал забывать прежние навыки и притупил чутье, напоминающее об опасности. К тому же, совершенно точно, немного потерял в физических кондициях. Придется наверстывать упущенное — вспоминать старые добрые приемы, улучшать координацию день за днем. Надо держать себя в форме.

В темноте, прямо за рельсами вдруг блеснул лучик света. Присмотревшись к огоньку, я распознал в нем горящие фары подъезжающей машины. Она ненадолго задержалась возле железной дороги, видимо водитель решил полюбоваться на сплющенное свидетельство катастрофы, потом медленно переехала через проездную часть и направилась прямо на меня.

Я не двигался и затаил дыхание. Мысли провоцировали на определенные действия. В принципе я допускал возможное возвращение киллера. Преступники обычно возвращаются на место преступления. Одних влечет чистое любопытство, другие стараются убедиться в положительном для себя исходе.

Сейчас киллер не нашел меня в машине. Теперь он старается выяснить, куда я делся. Если он вооружен, хотя бы маломощным лучестрелом, мои шансы на спасение стремительно уменьшаются с каждой секундой.

Машина врубила мигалку, чем сразу остудила мой порыв. Хотелось вскочить на ноги и попытаться удрать. Но от полиции убегать я не собирался. Скорее напротив — появилось желание кинуться навстречу, замахать руками и заорать во весь голос: — «Сюда! Скорее!». Впрочем, этого не потребовалось. Свет фар скользнул в мою сторону. Я встал и заслонил рукой глаза. Машина резко дала по тормозам. Я не успел и опомниться, как хлопнула дверь. Перед глазами появился чей-то темный силуэт.

— На колени! Руки на затылок! — приказали мне. Судя по интонации голоса, теперь можно безошибочно определить, что из машины вышла женщина. Я нехотя подчинился ей, но не стал молчать.

— Все не так, как вы думаете! Я не преступница! Меня похитили, связали и доставили сюда в запертой машине. Скорее всего, это был наемный убийца. Он оставил машину на рельсах, чтобы ее протаранил поезд вместе со мной. Понимаете?

— Документы есть, девушка?

— Были, — я убрал руки с затылка и только хотел похлопать себя по карманам, как вдруг понял, что карманов у меня нет. Я ведь в юбке и блузке. Откуда взяться карманам? Документы в сумочке, а где она сказать было трудно.

— Руки! — незнакомка потрясла в воздухе каким-то оружием. Из-за света, бьющего прямо в глаза, мне трудно было разглядеть пушку, и человека, представляющего в данный момент сотрудника полиции.

— Не стреляйте! Я никуда не сбегу!    

— Где документы?

— Должно быть, их выбросило из машины вместе со мной. Понимаете, я катапультировалась в самый последний момент. У меня были багаж и сумочка. В сумочке лежало служебное удостоверение. Несколько часов назад я прилетела на И-4 по приглашению компании «Глэк Индастрис». Как попала в гостиницу, сразу связалась с клиентом, и ждала посланную за мной машину. Машина приехала, только за рулем оказался киллер.

Офицер полиции зашла мне за спину, взяла руки и застегнула на запястьях наручники. После этого она подняла меня, довела до двери и бесцеремонно впихнула в салон.

— Сейчас я поищу ваши вещи, милочка. А вы пока тут посидите!

Пришлось набраться терпения. Препятствовать задержанию не имело никакого смысла. Офицер полиции могла озвереть и тогда надежды на освобождение пошли бы прахом. Кто я без удостоверения? Да никто!

Документы, слава богу, нашлись. Как и сумка с вещами. Они валялись на земле неподалеку от разбитого лимузина. В целом, ничего не пострадало. Сумку с вещами офицер положила на заднее сиденье, рядом со мной, а ксиву около минуты разглядывала с помощью фонарика, уже на месте водителя.

— Детектив Мартина Блэйк, — сказала полицейская и за подтверждением оглянулась на меня.

— Вот видите, я говорю правду!

— Это мы еще будем выяснять.    

В салоне горел свет. Я без особого труда разглядел офицера полиции. На меня смотрела симпатичная девушка в ярко-синей униформе. Брюнетка. Волосы до плеч. Кареглазая. Она смотрела на меня строгим, оценивающим взглядом и видимо, сейчас думала как поступить.

— Отпустите! — взмолился я.

— Не могу.

— Почему? Я же сказала правду!

— Повторяю, это мы выясним в участке.

— Но я не сделала ничего плохого!

— По местным законам вас обвинят в попытке помешать свободному перемещению транспортных средств. И во вредительстве тоже. Я имею в виду ущерб, причиненный скоростному поезду городской транспортной компании.

Вот те раз! Киллер учудил, а мне расхлебывать? Я был возмущен заявлением, но скандалить не стал. Разберемся. В любом случае, правда на моей стороне, так что боятся нечего. Хотя от полицейских можно ожидать чего угодно. Если здесь туговато с раскрываемостью проблем точно не получится избежать.

Девушка спрятала мое удостоверение в нагрудном кармане, вытащила рацию из отсека приборной панели и связалась с базой.

— Ну что там у тебя, Тира? — сквозь небольшой гул и шипение я распознал сонливый мужской голос.

— Аварийный сигнал подтвердился. Компьютер состава А-765 действительно зафиксировал столкновение с автомобилем.

— Есть жертвы?

— Пострадавших нет, а машина в лепешку! Требуется эвакуатор.

— Ты разобралась, в чем дело было?

— Не совсем. Задержала девушку с документами детектива. Она настаивает на своей невиновности. Утверждает, что непричастна к происшествию.

— Вези ее в участок!

— Сейчас доставлю. Все у тебя?

— Тут одно дело… Ты только не рычи в рацию, ладно?

— Стряслось что-нибудь?

— Лейтенант решила отпустить твоего воришку-фетишиста. На него не стали заводить дело, поскольку он умудрился во время процедуры дознания проглотить одну-единственную улику.

— Те самые съедобные женские трусики, украденные из магазина?!

— Ага. Выхватил их из рук следователя и запихал в рот! Вот. Не расстраивайся, пожалуйста.

Тира действительно зарычала, только после того как убрала рацию на место и положила руки на руль.

— Придется снова караулить этого паршивца возле магазинчика! Гаденыш снова туда полезет! Поганый извращенец! — сказала она со злостью, вставляя магнитную карту в отверстие зажигания.

Я скромно промолчал, воздержавшись от комментариев. Не хватало еще злить офицера полиции, особенно когда она при исполнении служебных обязанностей. Знаю я полицейских. Вставишь неосторожное словцо — получишь резиновой дубинкой по черепу.

До участка девушка ехала молча. Я не ошибся в предположениях. Киллер действительно отвез меня за город. Ближе к участку домов стало больше, все вокруг замелькало ночными огнями магазинных вывесок и всяких рекламных щитов.

Когда впереди замаячило пятиэтажное здание с решетчатыми окнами, я сразу понял, что мы прибыли на место. Машина свернула с дороги на вспомогательную полосу, и в итоге остановилась у парадного входа. Я посмотрел в окошко. Так и есть! Это здание полицейского участка. В раскрытых настежь дверях стояли девушки в униформе и мило общались друг с другом. Мимо них проходили другие офицеры — женщины постарше. Они вели какую-то толстую тетку, заливающуюся на ходу слезами.

— На выход, задержанная! — приказала Тира. Она вышла из машины, обошла ее кругом и открыла мне дверь. Я ступил туфлями на асфальт и пошел, ведомый защитницей закона.

Как только мы оказались внутри здания, взору представилась овальная комната с белыми стенами. Стальную кабину в центре помещения не заметить мог, наверное, только слепой. Тира подвела меня к ней, остановила рядом с прямоугольным окошком, из которого тотчас показалось заспанное мужское лицо.

— Дрыхнешь на дежурстве, Чик?

— Я только из комнаты отдыха. Сменил Голди. Что у тебя?

— Подозреваемая. По документам работает детективом. Вот корочка, взгляни! Точно не могу сказать, настоящая или подделка. Это еще нужно выяснить. Девушка обвиняется в попытке вредительства. Статья тридцатая, дробь два, пункт третий.

— Хотели пустить поезд под откос, задержанная? — усмехнулся дежурный, бросая на меня ленивый взгляд.

— Ничего такого не хотела, даже в мыслях не было! — хмуро ответил я. — Это недоразумение какое-то!

— Посмотрим, — буркнул в ответ дежурный, переключив внимание на Тиру. — Уведи пока. Камера номер десять.

— Какая камера? — закричал я. — Вы с ума сошли?

Мне приказали заткнуться. Для убедительности скрутили руки и погнали по длинному, петляющему во все стороны коридору. Согнувшись, я шел вперед и любовался только блестящим полом, и своими замызганными грязью туфлями. Один каблук сломался, поэтому пришлось ковылять.

Когда дошли до камеры, меня приставили лицом к стене. В замок, судя по звуку, Тира вставила ключ, повернула его пару раз и дернула на себя дверь. Та открылась с ужасным скрипом, бьющим по барабанным перепонкам. В лицо пахнуло чем-то очень неприятным, отчего я брезгливо поморщился. Меня тотчас взяли за руки, сняли наручники и толкнули в камеру. Дверь сразу закрылась, механизм замка щелкнул. Я оказался взаперти и, кстати, не в полном одиночестве.

Камера была небольшая, три на четыре метра. У стен стояли две двухъярусные кровати, а на нарах сидели арестантки: три взрослые тетки и одна бледная девчушка лет семнадцати. Бедняжке выпала незавидная участь. Она массировала спину самой старшей с гигантской обвисшей грудью и очень противным морщинистым лицом. Другие женщины смотрелись постройнее, но лица у них были очень недовольные.

— Еще одну подселили, сволочи! — рявкнула та, что постарше. Видать, она заведует порядками в камере. Другие женщины тоже не стали молчать.

— Эй, красотуля! Подходи, не стесняйся! Мы не кусаемся!

— Подсаживайся ко мне, киска! Сейчас я вытяну ножки и ты мне сделаешь точечный массаж!    

— А в глаз не хочешь? — любознательно поинтересовался я.

— Чего?!

— Перчик, дорогуша, объясни этой нахалке правила поведения в нашей камере! — злобно ответила старшая.

Одна из заключенных поднялась с нар, запустила руку под подушку и извлекла оттуда столовую ложку. Мгновением позже я понял, что вижу не ложку, а тюремную заточку.

Заключенная сделала шаг вперед. Ее садистская ухмылка на лице не сулила ничего хорошего.