Иван Логинов — РАССКАЗ

— Погодите. А что, у него их не было? Как же он по улицам ходил?

— Да были они, были. Но такие, в которых стыдно: хронически помятые и безвозвратно потрепанные.

— Что ж тут стыдного, лишь бы надеты и застегнуты. И перед кем — все мы люди.

— Вот и Петров — человек. Потому, можно сказать, и захотел новые хорошие штаны.

— Импортные?

— Да, импортные. Он подозревал, что следующие очень не скоро купит. В связи с тем и предполагал доходить в них курса до четвертого, а если повезет с фирмой, то и до распределения.

— Хм, импортные, фирма. Поди, нечестным путем?

— Почему, если импортные, так сразу нечестным путем?

— Откуда деньги у порядочного, добросовестного студента? На стипендию и колбасой лишь раз в неделю полакомишься. Впрочем, ливерной можно было бы и чаще, да не всегда достанешь — собачники разбирают.

— Я про то и пытаюсь. Задумал Петров штаны приобрести и пошел на работу наниматься.

— Должно быть, барменом в подпольный ночной клуб?

— Нет, в государственное учреждение, сторожем.

— Ну и проворовался?

— Нет, не приняли.

— Клевета. В государственные у нас всех берут, только желание изъяви.

— Ну, приняли его, приняли. Однако сразу же, не допустив до службы, уволили.

— Исключено, профсоюз не позволит.

— Не успел он в него вступить.

— Не знаю, куда вы клоните, но вижу в вашей руке малярную кисть с густой черной краской.

— Да я еще и начать не могу.

— Давайте-давайте, я весь сплошное ухо.

— Итак, оформился Петров в отделе кадров вневедомственной охраны. Собрался на дежурство. Оделся соответственно — в имеющиеся штаны. В сумочке разместил пособие по американскому диалекту английского языка, термос с чаем и будильник.

— Чтоб конец дежурства не проспать?

— Наручных часов у него не было, и одолжить не у кого: в общежитии по случаю каникул — пусто.

— А он почему домой не поехал? Ах да, фирменные штаны себе возжелал.

— Петров должен был подъехать к кинотеатру, где его встретит бригадир, дабы провести по строящемуся во дворах комплексу и место дежурства на эту ночь указать.

— Да, самое главное в работе — порядок и распорядок.

— Едет он в автобусе, а народ на него косится.

— Расселся, конечно, как на лекции, а старушки стоят.

— Наоборот, старушки сидят, а он перед ними стоит. Зато будильник — не стоит, тикает в сумке. Да так громко и отчетливо, словно в политическом детективе.

— Еще, наверное, и страсть неугасимая в глазах горит, а губы сами репетируют диалог с продавцом в ихнем супермаркете.

— К кинотеатру Петров добрался раньше назначенного срока. А там как раз эксклюзивный показ чьих-то фильмов.

— Плюнул на служебные обязанности и пошел в кино, чужие штаны рассматривать?

— Нет, встал в сторонке, бригадира дожидается. Да и не попасть в кинотеатр — столпотворение.

— Что за фильмы такие невиданные?

— Не знаю, не смотрел. Где я? Ах, да. У кинотеатра для поддержания пристойности и пресечения открытой спекуляции билетами полицейский поставлен. Да не обычный постовой, а сержант.

— За просто так звание не присвоят.

— Вот и старается сержант — стоит на посту. Народ вокруг прилично одет, из очереди не выпадает и громко не выражается. Однако кучкуется. И видно, как в очередной кучке билеты-деньги из рук в руки переходят. Но подойдешь — ухмыляются, мол, все в порядке, начальник. Зло взяло сержанта — утроил бдительность. Раз прошел мимо Петрова, другой. Шаги рядом с ним начал замедлять, прислушиваться. Занервничал Петров, гимн высвистывать принялся. Тут-то из сумочки и грянуло шальным звоном (в общежитии этот будильник на три комнаты старался). Лицо полицейского, минуя стадию удивления, мгновенно окаменело, стремительно приблизившись, он четко вскинул руку к козырьку: «Сержант Сидоров. Ваши документы!» — «Студент Петров, — ответил Петров и, похлопав себя по карманам, добавил, — документов не имею».

— Что же он, на работу собрался, а паспорт не взял?

— Природной беспечностью отговорился: с собой, дескать, вообще не ношу.

— Это создает ненужные трудности работе органов.

— Вот и сержант решил, что — намеренно. «Пройдемте, — говорит, — вплоть до выяснения». И продержали Петрова всю ночь.

— Опять клевещите. С современной техникой, выяснение личности — дело пяти минут.

— Правильно, личность выяснили сразу, а держали уже за оскорбление власти.

— Зачем же он так замахнулся?

— Не удержался. Спросил у начальника отделения, выдадут ли сержанту Сидорову за проявленную бдительность хромовые сапоги?

— Это он зря, полицейский выполнял свой долг бескорыстно.

— В отделении тоже сообразили, что настроения у Петрова не подходящие для охраны государственной собственности. Дали знать в ВОХР, и оттуда, уже под утро, приказ об увольнении завезли.

— Очень своевременно и даже предусмотрительно.

— Вышел Петров из отделения, осмотрел себя: штаны новее не стали. «Что ж теперь, — развел он руками посреди площади, — отхожим промыслом заняться?»

— Я заранее чувствовал, что у вас припасено ведро помоев.

— Ох, устал. Рассказывайте-ка вы сами.

— И расскажу, тряхну стариной. Значит, так. Понадобились Петрову новые брюки, поскольку решил, в рамках улучшения демографической ситуации, создать семью. Пошел, пока каникулы, на чугунолитейный завод. Приобрел нужную стране специальность и заработал разумную сумму денег.

— Ага, и в Фонд мира сдал, а штаны сам из пододеяльника сшил.

— Однако и в вас есть искорки. Верно — сдал. В Фонд милосердия, сейчас это патриотичнее. Но брюки все же в магазине купил. Нормальные отечественные брюки фабрики «Просвет», за двести рублей. Сам сшил — это, знаете ли, чревато. Наловчится — начнет из казенного белья на продажу изготовлять. А потом сопьется, если не успеют посадить.